скачать книгу бесплатно
Выдающиеся люди живут одиноко. Их превосходство изолирует их: оно одновременно является и причиной и следствием их одиночества.
Говорить – трудно, а умно молчать – еще труднее.
Даже ад, вероятно, имеет своих консерваторов, которые, заняв лучшие места и боясь потерять их, противятся всяким новшествам.
Доброта – язык, на котором немые могут говорить и который глухие могут слышать.
Истинное счастье – враг пышности и шума. Оно прежде всего вытекает из личного удовлетворения, затем из дружбы и из бесед с избранными друзьями. Оно любит прохладу и уединение, оно посещает леса и родники, поля и луга – словом, оно ищет внутренних, духовных утех, не выставляясь напоказ публике.
Когда все остальное потеряно, все же остается еще будущее.
Легче умереть мужественно, чем жить мужественно.
Меланхолик глядит на прекрасное лицо, но видит только оскаленный череп.
Мир, купленный очень дорого, редко бывает продолжительным.
Мозг гораздо чаще ржавеет, чем изнашивается.
Молодость, подобно жаворонку, имеет свои утренние песни, старость, подобно соловью, должна иметь свои вечерние песни.
Мы калечим жизнь своими безумствами и пороками, а потом жалуемся на беды, последовавшие за ними, и говорим, что несчастье заложено в самой природе вещей.
Мысли – крылья души.
Надо быть юмористом, чтобы знать, сколько может быть сказано в пользу той или другой стороны и как мало честности может быть проявлено при этом.
Наша первая и последняя любовь – это наше самолюбие.
Наши страхи наполовину лишены всяких оснований, наполовину же просто постыдны.
Недоверие к себе – причина большинства наших неудач.
Немногие умы гибнут от износа, по большей части они ржавеют от неупотребления.
Немного вежливости подслащивает жизнь, много – облагораживает ее.
Нет тирана страшнее привычки, и пока человек не сопротивляется ее повелениям, он не может быть свободным.
Ошибка – всего лишь следствие неточности суждений, но упорствование в ошибке уже обнаруженной – признак слабохарактерности.
После Бога мы в первую очередь в долгу перед женщиной: сперва она дарует нам жизнь, а потом придает этой жизни смысл.
Прошлое – усыпальница наших умерших чувств.
Разумная осторожность выражается не столько в том, что человек никогда не совершает ошибки, сколько в том, что он не допускает ее повторения.
Самое смешное в любви стариков – это желание их внушить любовь.
Слабый человек невольно выдает себя, подобно пьяному, пытающемуся изобразить трезвого.
Старики чувствуют, что земное призвание их выполнено; им кажется, что каждый думает это о них и попрекает их за то, что они еще занимают место на земле; отсюда их недоверие ко всему окружающему, их зависть ко всему молодому; отсюда их любовь к одиночеству и неровность настроения.
Старость – молодость. Будемте на старости так же веселы, как в молодости.
Тихие удовольствия – самые продолжительные. Мы не так созданы, чтобы быть в состоянии долго выдерживать великие радости.
Тот же ветер, что влечет один корабль к гавани, может другой отогнать от берега.
Увидевший прекрасное – соучастник его создания.
Умно говорить – трудно, а умно молчать – еще труднее.
Человечество частично вознаграждается за великие бедствия теми великими уроками, которые из них вытекают.
Честность не только первый шаг к величию, она – само величие.
Честные намерения сами по себе не обеспечивают наилучших результатов.
Экономия существует для бедных; для богатых существует освобождение от налогов.
Буаст Пьер Клод Виктуар
(1765–1824)
Французский лексикограф, моралист, философ. Автор универсального словаря французского языка, литературного словаря.
Анализ есть нравственное трупорассечение: он действует не иначе, как разрушая.
Бедняк лучше наслаждается розой на своем окне, чем богач своими обширными садами.
Без женщины заря и вечер жизни были бы беспомощны, а ее полдень – безрадостным.
Безобразие наряжается в придуманные им модные уборы, от которых красота становится безобразною.
Болтливый человек – это распечатанное письмо, которое все могут прочесть.
Бороться с общественным мнением – это сражаться с ветряными мельницами.
Будущее – это канва, по которой воображение вышивает сообразно своей прихоти, но рисунок его никогда не бывает верным.
Будьте бережливы: недостаток денег часто производит недостаток ума, а чаще – недостаток честности.
Бывают такие жизненные ситуации, в которых несчастье дает право на бессмертие.
В высших должностях так же, как и на слишком возвышенных местностях, с людьми случаются головокружения.
В любви, как и в природе, первые холода чувствительнее всего.
В политических играх, в отличие от игры в жмурки, лишь немногие видят всё, а у всех остальных – повязки на глазах.
В революционные бури люди, едва годные для того, чтобы грести веслом, овладевают рулем.
В сердечных связях, равно как и во временах года, первые холода бывают самыми ощутимыми.
Великие люди, подобно звездам, часто обращают на себя внимание только тогда, когда затмились.
Величайшим доказательством женской привязанности бывает жертвование модой.
Вернее достигнуть счастья, ожидая его у себя дома, нежели рыская.
Во все времена и везде разные шарлатанства облагали податью невежество, страх и легковерие.
Война есть процесс, который разоряет тех, кто выигрывает его.
Всеобщий мир так же невозможен, как неподвижность океана.
Где все равны, там никто не свободен.
Глупый выскочка словно вскарабкался на гору, откуда все ему кажутся маленькими, точно так же, как и сам он кажется маленьким другим.
Голос чистой совести приятнее ста голосов славы.
Гораздо более достоинства в том, чтобы уметь побеждать пороки, нежели в том, чтобы не иметь их.
Грубость может скрывать доброе сердце, но она отталкивает и заставляет предпочитать льстивое лицемерие.
Дворянин без заслуг – это сосуд, у которого есть только этикетка.
Детство стремится к жизни, отрочество пробует ее, юношество упивается ею, зрелый возраст вкушает ее, старость ее жалеет, дряхлость привыкает к ней.
Для того чтобы судить о действительной важности человека, следует предположить, что он умер, и вообразить, какую пустоту оставил бы он после себя: немногие выдержали бы такое испытание.
Добро и зло – это две реки, которые так хорошо смешали свои воды, что невозможно их разделить.
Добродетель есть составная часть счастья.
Добродетель находит более поклонников, чем подражателей.
Единственное средство сделать народ добродетельным – это дать ему свободу; рабство порождает все пороки, истинная свобода очищает душу.
Если бы исполнились все человеческие желания, земной шар стал бы сущим адом.
Если вы получили хорошее воспитание, не братайтесь с дурно воспитанными людьми: неотесанные поверхности царапают глянец.
Если любовь и придает ума дуракам, то умных людей она делает очень глупыми.
Если не можете исполнить свое обещание, то не надо давать его.
Если у человека нет цели, то жизнь его – не что иное, как продолжительная смерть.
Если человек иногда не владеет своими чувствами, то должен всегда владеть своими выражениями.
Есть люди, с которыми легко уживаться: они ничего не требуют от общества, кроме ушей для слушания их.
Жажда золота, власти и наслаждений плодит людей кровожадных.
Женитьба – это лотерея: каждый надеется на большой выигрыш.
Женщина была бы в отчаянии, если бы природа создала ее такой, какой ее делает мода.
Жизнь – гора, подниматься на которую надо стоя, а спускаться с нее сидя.
Жизнь – не что иное, как длинный ряд усилий для доставления себе счастья.
Жизнь – покатая плоскость, по которой человек скользит между двумя пропастями.
Завоеватель – безумец, начинающий с разорения своих подданных для того, чтобы иметь удовольствие разорить чужих подданных.
Занимать ненамного лучше, чем нищенствовать, точно так же, как давать взаймы под лихоимные проценты ненамного лучше, чем воровать.
Здоровый рассудок усматривает только один путь и следует ему; ум видит десять дорог и не знает, какую выбрать.
Злые критики, подобно некоторым насекомым, ищут в нечистотах.
Золото – это кровь общественного тела; гражданин, который не имеет его, равно как и тот, который имеет его слишком много, – оба они больные части этого тела.
Издали мир кажется букетом красочных цветов; вблизи же он не более как терновый кустарник.
Излишние познания повергают в нерешительность; слепой идет прямо перед собой.
Иные писатели напоминают собою фокусников, вытаскивающих из своего рта целые аршины лент.
Исключительные законы – узаконенный деспотизм.
Искусство слушать почти равносильно искусству хорошо говорить.
Истина для глупцов – то же, что факел среди тумана: он светит, не разгоняя его.
Истина подобна кокетке, позволяет только мельком взглянуть на некоторые из своих прелестей своим искателям для того, чтобы еще больше возбудить их.
Истинное счастье для нас – вещь отрицательная: она состоит в отсутствии бедствий.
Исторические романы родились от истины, изнасилованной ложью.
История представляет одни только бесконечные превратности: народы, которые попеременно то побеждают, то бывают побеждаемы, то притесняют, то бывают притесняемы, то грабят, то бывают ограблены.
Источник истинного знания – в фактах.
