скачать книгу бесплатно
– У меня есть краткий пересказ, но мне нужна каждая деталь, какую только вы сможете вспомнить – запахи, освещение, впечатления, – своими словами, конечно же.
– Давай, Ааз, – ободряюще сказала Тананда. – Разве тебя убудет, если ты расскажешь это еще раз? Вдруг он будет последним.
Я не горел желанием снова перечислять обстоятельства, лишившие меня магических сил, но, похоже, выбора у меня не было. Сердито посмотрев на Танду, я глубоко вздохнул и начал:
– До того дня Гаркин мне всегда нравился. У него было такое же чувство юмора, как и у меня…
Глава 18
– Подайте, мистер, подайте! – Еще одно тощее, коричневое, похожее на жабу существо схватило меня за лодыжку. На нем были только набедренная повязка и потрепанный тюрбан. Его выпученные глаза закатились в мольбе. Я зарычал на него.
– Просто дай ему ногой под зад, – посоветовала Келса. – Они именно этого и ожидают.
Я уже это сделал.
– Могла бы мне и не говорить. – Я огляделся по сторонам. – Что за помойка!
Город Шри-Порт, крупнейший населенный пункт измерения Тоа, простирался во всех направлениях, но только не вверх. Большинство глинобитных построек, некогда окрашенных в яркие цвета, а ныне выцветших на солнце, были ниже трех этажей. И большая часть из них пребывала в таком плачевном состоянии, что жить там можно было лишь тому, кто абсолютно не имел выбора. Судя по виду местных жителей, выбора у них не было. Я затруднялся назвать их число, однако предположил, что это были миллионы или десятки миллионов голых, похожих на лягушек особей, деливших свои жилища с тощими жвачными животными, которые меланхолично мусолили росшие в грязи сорняки.
Шри-Порт выглядел словно летняя резиденция как минимум двух из Четырех Всадников Апокалипсиса. Солнце пробивалось сквозь влажную пелену тумана, такую густую, что в ней можно было плавать. Я оглянулся на Калипсу. Та изящно пробиралась среди куч мусора, навоза и битого кирпича, преграждавших узкую дорожку между зданиями. Позади нее Тананда следила за каждым, кто мог увязаться за нами, демонстративно лаская большим пальцем лезвие ножа. Стоявшие в дверных проемах или пробирающиеся по узким улочкам жабы, взглянув на нее, спешили отвернуться. Я усмехнулся. При желании она могла иметь довольно грозный вид.
Над нашей головой, хлопая на горячем ветру, раскачивались веревки с бельем. Шум молотом бил по барабанным перепонкам, запахи царапали ноздри, а на каждом повороте на нас натыкались местные жители. Улицы и переулки были слишком узки для толп. Следуя указаниям Келсы, я шел впереди, плечом прокладывая нам дорогу среди местных жителей, которые спорили друг с другом, торговались, целовались, хулиганили, воспитывали детей, молились, играли, сплетничали, попрошайничали, проповедовали и делали многое другое.
Если закрыть глаза на разницу в физической форме местных жителей, Шри-Порт выглядел в точности как Базар-на-Деве, если высосать из последнего все деньги.
– Пожертвование, добрый сэр, пожертвование бедному и слепому ребенку прокаженного пьяницы! – из вороха грязных тряпок ко мне протянулась тощая, пурпурная, похожая на когтистую лапу рука.
– Он лжет, – весело сказала Келса. – Он, конечно же, не слепой, и ни один из его родителей не болен проказой. Более того, его мать имеет степень в области стоматологической гигиены, полученную в Университете Шри-Порта, но у них проблемы с выплатой ипотечного кредита за крошечную квартирку. Никакого увеличения стоимости жизни в этом году, да и за последние три года, если на то пошло. Такое им просто не по карману. Кстати, у него проблемы с ЕГО собственной ипотекой. Шагуль здесь попрошайничает после занятий, хотя должен быть дома, сидеть за столом и корпеть над контрольной работой. Та должна быть готова к завтрашнему утру.
Из складок ткани на меня с ненавистью посмотрели выпученные глаза.
– Да постигнет тебя Проклятие Тысячи Богов!
– Иди, пацан, делай уроки, – прорычал я, бросаясь к нему. Он попятился от меня, вскочил на ноги и убежал прочь.
– Вот эта точно бедна, – продолжала Келса, когда мы проходили мимо женщины, одетой в залатанную, но чистую ткань. – У тебя в сумочке есть мелкая серебряная монета. Брось ее в фургон продавца дынь, когда мы будем проходить мимо. Она ее заберет.
Мне не нравится, что кто-то диктует, что мне делать с деньгами, тем более что я и без того потратил уйму налички на нужды Золотого Клада. Кроме того, у меня в руке уже была монета, которую я собирался уронить на пути у голодранки. Я не законченный скупердяй, что бы вы ни слышали обо мне раньше. Я протянул руку через поручень тележки и оставил пожертвование на шершавой дощечке. Я не стал оглядываться, чтобы не смотреть Тананде в глаза. Я и так мог сказать, что она улыбается. Я проклял все волшебные сокровища и всех троллей впридачу.
– Это оно! – объявила Келса, когда мы протиснулись сквозь толпу местных жителей на очередную убогую городскую площадь. Здешние здания были такие же ветхие, как и везде, но люди на ней в целом улыбались. Многие из них сидели на корточках в грязи перед низкой, более или менее побеленной постройкой с большими дырами в стенах и дырявой розовой занавеской вместо двери. – Это то самое место.
– Ты мог бы купить весь этот дом за один девский пятак, – сказала Тананда, тихонько присвистнув.
– Неужели Кошелек здесь? – недоверчиво прошептала Калипса. – Источник неиссякаемого богатства, и в этой лачуге?
– Это мы и намерены выяснить, – ответил я. – Либо тот, у кого он есть, не знает, как им пользоваться, либо это подделка. Мы должны это проверить.
Тананда схватила меня за руку:
– Ааз, если это их единственный источник дохода, мы не можем просто войти туда и забрать его у них. Ты только посмотри, в каком состоянии этот город!
– Я приму решение, когда сам увижу его. Идем.
Мы уже начали переходить через площадь, когда из белоснежного здания выскочили жабы. Три самые крупные особи встали у нас на пути. Их макушки были примерно на уровне моей ключицы.
– Кто, по-твоему, ты такой? Мы были здесь первыми! Подожди своей очереди!
– Да кем ВЫ себя возомнили? – потребовал я. – Я миролюбивый чувак, так что убирайтесь с моего пути, пока я не втоптал вас в грязь!
– Пожалуйста, успокойтесь, – произнес из дверного проема тихий музыкальный голос. – Никаких драк! Это обитель мира. Ранити, как же ты груб! Разве не видишь, что это гости? Мы рады всем, кто сюда приходит.
Толпа, у которой явно чесались руки хорошенько подраться, вновь устроилась на корточках, ворча себе под нос. Обладательница голоса вышла вперед и взяла меня за руку. Невысокого роста, морщинистая старая жаба, замотанная в латаную-перелатаную ткань и с вуалью на лице. Красоты в ней не было никакой – донельзя широкий рот и плоский нос, но в ее выпученных глазах горел теплый огонек. Я был впечатлен, вопреки своим принципам наплевательства на всех и вся.
– Входите, входите, – сказала она. – Я сестра Хайлида, настоятельница миссии Тоа Ддхол. Добро пожаловать, добро пожаловать! – Она жестом предложила нам войти.
Внутри было не меньше всяческих руин, чем снаружи, но здесь они нашли себе лучшее применение. Два кирпича подпирали вазу со сломанной ножкой. Алтарь на одном конце был сложен из обломков резного мрамора, по-видимому, останков различных храмов, и каждый давал представление о декоративных деталях.
– Фу, ну и вонь! Не иначе как они жгут коровьи лепешки, – шепнула Калипса.
– Я думаю, это еда, – прошептала в ответ Тананда.
– Напоминает мне мою родную кухню, – сказал я. От этого запаха у меня заурчало в животе.
Пара тощих жаб в набедренных повязках поспешили расстелить на утрамбованном земляном полу несколько соломенных циновок, чтобы мы могли на них сесть.
– Могу я предложить вам прохладную воду и полотенце, чтобы вы могли вымыть руки? – спросила сестра Хайлида. К нам тотчас подбежали жабы с треснувшим кувшином и разномастными глиняными чашками. Я взял свою обеими руками, остро осознавая, что на коврике рядом со мной в сделанном на заказ футляре лежит магический кубок из чистого золота, инкрустированный драгоценными камнями.
Жабы сели на корточках у дальней стены, а сестра Хайлида присела вместе с нами. Я услышал любопытный шепот и хихиканье и понял, что в дверь и сквозь дыры в стене на нас смотрят зеваки.
– Это приватное дело, – сказал я.
– Вы обнаружите, что приватность здесь редкая вещь, – сказала Хайлида. – Но мы, возможно, попытаемся ее найти. – Она с легкой улыбкой взмахом руки отогнала подслушивающих. Зеваки за стеной отступили на несколько футов. Я надеялся, что у них не такой острый слух, как у извергов.
Она взглянула на меч, наполовину вытащенный из ножен, лежавший на коленях Калипсы.
– Здесь он тебе не понадобится. Но какое же красивое оружие!
Извергов обычно заботит такая вещь, как «смущение от богатства». Лично мне до фонаря, у кого что есть. Если я положил глаз на что-то, что принадлежит кому-то другому, рано или поздно я найду способ эту вещицу заполучить. Но весь этот город, судя по всему, был жутко бедным, и вот наша компания нагрянула сюда, имея достаточно средств, чтобы скупить на корню все это место, вместе с правом на добычу полезных ископаемых и все такое прочее, в поисках, вероятно, единственной оставшейся ценности. Чувствуя себя мерзкой крысой, я прочистил горло.
– Послушайте, мы не здешние, – начал я. – На нас возложена миссия…
– Вы? Да благословят вас Тысячи Богов! – настоятельница вскочила со своей циновки и бросилась к алтарю. Там в маленькой оловянной жаровне она зажгла палочку благовоний и, воткнув ее в тарелку с песком перед изодранным плакатом, в котором неким чудом поместились мириады изображений, не иначе как тысячи местных богов, провыла немелодичный гимн, то взлетавший, то скользивший вниз по нотам гаммы, словно песнь мартовского кота. Вбежали двое послушников и принялись трясти систрумами и бить в бубны. Мои барабанные перепонки запросили пощады от такого грохота. Хайлида завершила свою молитву и снова села. – Я так рада это слышать. Большинство чужеземцев, которые попадают сюда, теряются. Чем я могу помочь вам в выполнении вашей миссии?
Это был безошибочный дебют, но я не мог его принять. Я открыл рот. И остался нем как рыба.
Но тут залопотал Эрзац:
– Мой хороший друг Ааз желает сказать вам, что он требует, чтобы вы отдали нам Кошелек Бесконечного Богатства, который, по нашему мнению, находится в вашем распоряжении. Такова задача нашего прибытия в это место.
– Как тебе удалось это выпалить? – спросила его Тананда. Серо-стальные глаза скользнули с нее на видимую часть клинка.
– Следующий шаг нашей миссии – спасение дедушки Калипсы, не так ли? – резонно спросил Эрзац. – Госпожа Хайлида спросила нас, и, поскольку друга Ааза, похоже, настиг приступ косноязычия, я взял на себя труд сказать слова за него. Ты ведь не против, не так ли?
– Не слишком тонко.
– Тонкости – напрасная трата времени, – невозмутимо заявил Эрзац и перевел взгляд на нашу хозяйку: – Итак, госпожа? Неужели мы тщетно ищем здесь Кошелек?
Хайлида хлопнула в ладоши.
– Сегодня я узрела чудо! Говорящий меч! Это действительно твоя просьба, зеленочешуйчатый?
Я почувствовал себя вдвойне глупым.
– Э-э-э… да. Моя.
– Тогда я рада сообщить, что вам улыбнулась удача! Дзынь-Хуа здесь.
– О да, Ааз, – пискнула Келса. – Я же говорила тебе, что видела ее. Разве бы я стала тебе лгать?
– Лгать нет, – раздраженно фыркнула Асти. – Но ошибаешься ты постоянно.
– Я всегда вижу правду! Гораздо лучше, чем та, что случайно отравляет людей!
– Если вы не возражаете, – сказал жаждущий внимания Фолиант, – то у меня есть записи всех ваших ошибок на протяжении веков…
– Еще одно чудо! – радостно воскликнула Хайлида. – Книга, которая говорит! Братья и сестры, мы должны это отпраздновать!
Жабы снова вскочили и затанцевали, еще более энергично, чем раньше. Зеваки снаружи встали и разразились криками. Они стучали кастрюлями и сковородками, трясли маракасами и кружились в танце по всей площади.
Бац! Бум! Зинг! Бом!
– Прекратите! – крикнул я, но на меня никто не обратил внимания.
– Эй, да тут весело! – воскликнул Буирни, повернувшись к маленькому оконцу. – Не возражаешь, если я присоединюсь? Зильди, сверху! И-раз, и-два, и-три…
Луч прожектора упал на его футляр. Ловким движением гнутой ножки барабан распахнул его, и Файф присоединился к пению. Люди пару мгновений ошарашенно смотрели на золотой Файф, но затем приняли его как очередное чудо, которое следовало отпраздновать. Он исполнял мелодию, а они пели рондо с задорным ритмом. Я сидел, скрестив руки, и ждал, когда все это закончится, но Калипса, похоже, начала входить во вкус. Она вскочила и пустилась в пляс, вовсю дрыгая ногами и вертясь. Местные жители схватили ее за руки и втянули в свой круг. Шум достиг эпического уровня.
– Довольно! – проревел я.
Буирни всхлипнул и затих. Все присутствующие тотчас уставилась на меня. Я сердито посмотрел на сестру Хайлиду.
– Если, по-вашему, это приватный разговор, хотелось бы увидеть, что вы называете открытым городским собранием!
– О, это еще более приятное событие, – ответила монахиня-жаба и знаком велела своим людям сесть. Они разочарованно застонали, однако сели. Буирни со злостью посмотрел на меня из-под прожектора. – Но вы спрашивали о Дзынь-Хуа. Она – мой верный спутник вот уже несколько лет и великая помощь мне в моей миссии. Мы помогаем бедным и кормим голодных. Видите?
Она помахала рукой в сторону другого рваного занавеса. За ним была комната побольше той, в которой сидели мы. Несколько жаб помешивали что-то над раскаленными углями в огромных помятых чайниках. Здесь же подогревались горшки, над которыми поднимался пар. Аромат, который мы уловили по пути сюда, исходил отсюда.
– Здесь мы делим как удачу, так и невезение, – спокойно сказала Хайлида. – Но вы не волнуйтесь. Никто даже слова не скажет о том, что они видят и слышат в этом месте.
Мне в это с трудом верилось, но времени на споры не было. Нам нужно было завершить дело и вновь отправиться в путь. Я откашлялся.
– Аббатисса, мы хотим быть справедливыми. Что ты возьмешь в обмен за кошелек?
В ответ на мой вопрос жабы, сидевшие на корточках в доме и за разрушенными стенами, громко запротестовали.
– Продать Дзынь-Хуа? Я никогда не смогу продать ее! – Сестра Хайлида встала и сняла пласт штукатурки со стены рядом с алтарем. Позади него находилась неглубокая ниша. Я одобрительно кивнул. Здесь кошелек был спрятан от потенциальных воров, – кто бы мог подумать, что в этих осыпающихся стенах скрыто самое большое состояние в любом измерении? – но его легко было бы схватить, если бы сестре пришлось в спешном порядке покинуть свою столовую. – Вы, конечно, должны ее увидеть. Вот она.
Я ожидал увидеть что-то вроде бесформенной сумки, но нет. «Бездонный кошелек с деньгами» являл собой кожаный восьмиугольник толщиной в дюйм и около шести дюймов в поперечнике, сшитый из полос очень гладкой кожи желто-коричневого цвета. Впрочем, значительную часть поверхности покрывала шелковая вышивка, настолько тонкая, что для того, чтобы всласть полюбоваться деталями, потребовалось бы увеличительное стекло. Не скажу, чтобы рисунок был красив, но однозначно причудлив. Я понял, что кошелек изучает меня столь же пристально, как и я его, то есть ее. Как и у других сокровищ, интеллект Дзынь-Хуа был там, где любой мог его увидеть. Пара вышитых горизонтальных овалов над тесемками вокруг рта сузились, а сами тесемки переместились.
– Клянусь всем, что звенит, извращенец! Держи свои чешуйчатые руки от меня подальше, зеленый урод!
Хайлида была явно потрясена услышанным.
– Думай, что говоришь, Дзынь-Хуа, он гость!
Вышитые глаза переместились.
– Я отлично вижу, кто он такой – представитель одной из самых жадных рас во всех измерениях, после деволов и ряда других прирожденных преступников. Узнай, что ему нужно, и быстро отошли прочь.
– Вы неверно его поняли, – сказала Калипса. – Ааз любезно помогает мне. У него нет ни единой мысли о личном обогащении.
– Ой, не слушай ее, – перебила Асти. – Он здесь исключительно ради денег.
– Чтобы получить то, что ему причитается по долгу чести, который я взял на себя, – сказал Эрзац. – Он действует от имени нашего работодателя, а это, как ты увидишь, весьма достойное существо.
– Большое спасибо, – буркнул я.
Вышитые глаза задвигались.
– Клянусь звоном и лязганьем, Эрзац! То-то мне показалось, будто мои внутренности скручиваются! Сколько вас здесь?
– Нас пятеро, – сказала Келса. – Почти все из нас, кто еще существует.
– Какое странное и нежелательное понятие! – воскликнула Дзынь-Хуа.
– Не слишком милосердное замечание, – укоризненно сказала сестра Хайлида, погрозив кошельку пальцем. Вышитые глаза обратились к ней.
– Ты не от мира его, Хайлида. Ты не знаешь, что представляют собой эти другие предметы, – сказала Дзынь-Хуа, поджав губы. – В годину кризиса они делают слишком много, хотя достаточно и малого.
– Сегодня они все еще наши гости, – сказала маленькая монахиня и повернулась ко мне: – Вы должны разделить с нами нашу трапезу.
– Если ты не против, – сказала Тананда, бросив взгляд на лицо Калипсы. Оно было почти таким же зеленым, как и у нее самой. Подозреваю, что запах еды дошел и до нее. – Может, мы просто возьмем кошелек и уйдем? Мы не хотим навязываться.
Доброе лицо монахини погрустнело.
– Боюсь, что я не могу позволить вам забрать ее прямо сейчас. Приближается день уплаты налогов. Придут сборщики Маджаранараны, чтобы оценить каждого из тех, кого вы видите там, и взять с них деньги в соответствии с каждой произведенной оценкой. Денег у них нет, так что Дзынь-Хуа должна им их дать. Пожалуйста, завтра или послезавтра.
Мы дружно посмотрели на Калипсу. Несмотря на тошноту, та была настроена сочувственно.
