По ту сторону сознания: методологические проблемы неклассической психологии

скачать книгу бесплатно


Итак, мы можем сделать следующие выводы.

– При исследовании первичной установки следует различать два плана анализа этого понятия: методологический и онтологический. При рассмотрении первичной установки в методологическом плане в поле зрения попадают те свойства первичной установки, которыми она наделяется, чтобы выступить в качестве опосредующего звена, необходимого для разрешения задачи преодоления постулата непосредственности. Говоря об онтологическом плане рассмотрения, мы имеем в виду те реальные признаки, которыми обладает явление, названное первичной установкой.

– В методологическом плане «первичность» установки в момент возникновения этого понятия означала прежде всего «первичность» по отношению к психике, отождествляемой в традиционной психологии с сознанием. Лишь в более поздний период в понимание «первичности» установки был вложен иной смысл: «первичность» по отношению к деятельности. Такой перенос не является случайным, а закономерно вытекает из абстрактного понимания первичной установки как опосредующей субстанции.

– Подчеркивание Д.Н.Узнадзе принципиальной бессознательности установки было обусловлено задачей преодоления постулата непосредственности. Принципиальная бессознательность как характеристика установки в системе Д.Н.Узнадзе – это не что иное, как иносказание требования выйти за пределы замкнутого круга сознания.

– В онтологическом плане попытки считать установку первичной по отношению к деятельности приводят к парадоксам, подобным разобранному выше парадоксу, возникающему между установкой и восприятием: установка возникает до любой деятельности, в том числе и до восприятия, но для возникновения установки необходимо восприятие ситуации удовлетворения потребности. В поисках выхода из заколдованного круга «установка – восприятие» Д.Н.Узнадзе оказывается вынужденным допустить наличие некоторой активности, «предварительного замечания», и тем самым деятельности, предшествующей возникновению установки. Но это допущение, углубляющее представления о реальных условиях возникновения готовности к определенным образом направленной деятельности, рассогласуется с пониманием установки как опосредующей субстанции.

– Допущение активности, «предварительного замечания», в качестве третьего фактора возникновения установки приводит к введению деятельности в схему возникновения установки, но деятельности только как одного из условий, рядоположенного с двумя другими условиями – потребностью и ситуацией удовлетворения потребности.

Онтологический статус первичной установки

Вопрос о том, какое реальное психологическое явление стоит за понятием «первичная установка», нуждается в специальном анализе, так как конкретно-психологическое содержание первичной установки завуалировано абстрактным содержанием этого понятия. Некоторые авторы, имея в виду абстрактное содержание понятия «первичная установка», склонны полагать, что оно вообще не поддается непосредственному экспериментальному исследованию. Так, например, А.Е.Шерозия, совершенно справедливо отмечая, что через понятие первичной установки проходит линия водораздела между исследованиями установки в школе Д.Н.Узнадзе и в зарубежной психологии, отстаивает точку зрения о принципиальной невозможности прямого экспериментального изучения первичной установки. По мнению А.Е.Шерозии (1969, 1973), о свойствах первичной установки, являющейся объяснительным принципом психологической науки, возможно судить лишь опосредованно, через данные, полученные при изучении вторичной фиксированной установки. Так что же такое первичная установка – универсальный абстрактный принцип, неведомая подпсихическая сфера или же конкретно-психологическое явление, играющее вполне определенную роль в деятельности субъекта? Уход от ответа на этот вопрос не только возведет альтернативу «деятельность или установка» в ранг вечных проблем, но и даст широкие возможности для превращения первичной установки то в динамический стереотип, то в информационную модель, то в акцептор действия. Отмечая факт существования подобных превращений, противоречащих представлениям о первичной установке как об опосредующей субстанции, мы вовсе не считаем их случайностью или недоразумением. Напротив, мы полагаем, что у таких авторов, как А.С.Прангишвили и И.Т.Бжалава, принимающих указанные понятия в качестве синонимов установки, были на то реальные основания. Но это никак не снимает поставленных выше вопросов, а лишь заостряет их, побуждая отыскивать эти основания. И одним из неизбежных шагов на пути этих поисков является исследование конкретно-психологического содержания, вкладываемого в понятие «первичная установка».

В исследованиях Д.Н.Узнадзе встречается описание явления, стоящего за первичной установкой. Обращаясь к хорошо знакомой каждому из нас ситуации, он приводит следующий пример. «Скажем, я чувствую сильную жажду, и в этом состоянии я прохожу мимо места продажи прохладительных напитков, мимо которого, впрочем, мне приходилось проходить ежедневно по нескольку раз. На этот раз я чувствую, что вид напитков привлекает, как бы тянет меня к себе. Подчиняясь этому влечению, я останавливаюсь и заказываю себе воду, которая кажется сейчас мне наиболее привлекательной. Лишь только я удовлетворяю жажду, вода сейчас же теряет для меня привлекательную силу, и если я в таком состоянии прохожу около того места, оно остается вне моего интереса, или же бывает, что я его не замечаю вовсе» (Узнадзе, 1961, с.169).

Явление притяжения со стороны предметов, «побуждающего характера» предметов неоднократно описывалось в художественной литературе. Оно вовсе не обязательно сопровождается осознанием, как в приведенном выше примере. Иногда и потребность и сам ее предмет не выступают в сознании человека, но тем не менее властно определяют его поступки, «притягивают» человека к себе. Так, герой романа «Преступление и наказание» Раскольников, намеревающийся пойти в полицейскую контору, вдруг находит себя у того места, где им было совершено убийство старухи-ростовщицы. «В контору надо было идти все прямо и при втором повороте взять влево: она была уже в двух шагах. Но, дойдя до первого поворота, он остановился, подумал, поворотил в переулок и пошел обходом через две улицы, – может быть, без всякой цели, а может быть, чтобы хоть минуту еще потянуть и выиграть время. Он шел и смотрел в землю. Вдруг, как будто кто шепнул ему что-то на ухо. Он поднял голову и увидал, что стоит у того дома, у самых ворот. С того вечера он здесь не был и мимо не проходил. Неотразимое и необъяснимое желание повлекло его» (Достоевский Ф.М. Преступление и наказание). Мы видим, как какая-то непонятная сила влечет Раскольникова к месту преступления, и она, эта сила, словно действует помимо него. Два описанных случая глубоко отличны, но в них есть одна общая особенность, которая и становится центром интереса Д.Н.Узнадзе. При наличии некоторой потребности вещь, могущая удовлетворить субъекта, влечет его к себе и побуждает совершить акт, «требуемый» этой вещью и приводящий к удовлетворению потребности. Пусть в одном случае эта вещь – самый банальный стакан воды, а в другом – место преступления; пусть в одном случае состояние, вызванное потребностью и ее предметом, осознается, а в другом скрыто от человека, – все эти различия не должны укрыть общей особенности этих ситуаций. В обоих случаях специфическое состояние, возникшее у субъекта при наличии потребности и ее предмета, выражается в направленности, готовности к совершению определенного акта, отвечающего потребности, т. е. в установке.

На явление, описываемое понятием «установка», психологи не раз обращали внимание. В частности К.Левин исследовал «побуждающий характер» предметов (Aufforderungscharakter). Однако, как отмечает Д.Н.Узнадзе, это явление не было понято и использовано в науке в должной мере, несмотря на то, что оно имеет первостепенное значение для понимания поведения. В исследовании этого явления Д.Н.Узнадзе видит основную проблему психологии: «…Анализ психической деятельности должен начинаться в первую очередь с изучения модификации активного субъекта как целого, с изучения его установки» (1961, с.171).

Последуем за Д.Н.Узнадзе и попытаемся разобраться, как возникает установка, какую роль она играет в психической деятельности. При этом постоянно будем иметь в виду не абстрактное содержание первичной установки как неведомой подпсихической сферы, посредующей психические и физические явления, а тот конкретный феномен готовности, вызываемой потребностью, нашедшей свой предмет, который только что был описан. Вопрос о возникновении первичной установки, в свою очередь, разбивается на два более частных вопроса: о связи потребности и установки и о связи установки с ситуацией удовлетворения потребности.

Рассмотрим вопрос о связи потребности и установки. Потребность определяется Д.Н.Узнадзе (1966) как психофизическое состояние организма, выражающее нужду в чем-то, лежащем вне его. Если бы у организма не возникало потребностей, то он бы оставался недвижим. Потребность дает импульсы к активности, вносит в установку тенденцию перехода к активности, тем самым обусловливая одну из основных особенностей первичной установки – ее динамичность.

При самой разнообразной трактовке потребностей в психологии динамическая, побуждающая функция потребностей является общепризнанной. Д.Н.Узнадзе, описывая вклад потребности в возникновение установки, отмечает: «Среда сама по себе не дает субъекту никакого стимула действия, если он совершенно лишен потребности, удовлетворение которой стало бы возможно в условиях этой среды. Среда превращается в ситуацию того или иного нашего действия лишь сообразно тому, какой мы обладаем потребностью, устанавливая с ней взаимоотношения» (1940, с.74 – цит. по Шерозия, 1973). Взаимоотношения со средой, в ходе которых происходит превращение этой среды в ситуацию удовлетворения потребности, осуществляются в процессе активности, побуждаемой потребностью. Эта активность понимается Д.Н.Узнадзе не только как прием, гарантирующий организму средства удовлетворения потребности, но и как источник, благодаря которому появляется возможность непосредственного удовлетворения потребности. До тех пор, пока в среде не найдены средства удовлетворения потребности, потребность «неиндивидуализирована», не наполнена, у субъекта нет установки. А это значит, что первично субъект никогда не подступает к действительности с уже готовой, сложившейся установкой! «Установка возникает у него в самом процессе воздействия этой действительности и дает возможность переживать и осуществлять поведение соответственно ей» (Узнадзе, 1940, с.74 – цит. по Шерозия, 1973). Допустим, что субъект впервые в своей жизни испытывает какую-либо потребность, и у него нет возможности опереться на прошлый опыт. Первое, что он должен предпринять, – это начать поиск тех средств, которые бы позволили ему удовлетворить потребность. Пока не найдены эти средства, пока среда не превратилась в ситуацию удовлетворения потребности, нет никаких оснований говорить о наличии у субъекта установки. Мы особо акцентируем внимание на этих положениях, чтобы оттенить кардинальный и, к сожалению, часто забываемый факт: до того, как в процессе активности не будут найдены средства удовлетворения потребности, до поведения установки не возникает! Мысль Д.Н.Узнадзе об активности – источнике средств удовлетворения потребности, – будучи доведена до своего логического завершения, принимает следующую форму: активность – источник возникновения установки. Активность и есть та субстанция, в которой происходит «встреча» субъективного иобъективного видов детерминации, потребности и ситуации ее удовлетворения и, следовательно, рождается установка.

«Установку создает не только потребность и не только объективная ситуация. Для того чтобы возникла установка, необходима встреча потребности с объективной ситуацией, содержащей условия ее удовлетворения» [курсив мой. – А.А.] (Узнадзе, 1940 – цит. по Шерозия, 1973). В современных исследованиях, в частности в искусных экспериментах этологов, тщательно изучен процесс изменения активности, происходящей после «встречи» потребности с ее предметом (Лоренц, 1970; Тинберген, 1969). До «встречи» с потребностью активность носит разлитой ненаправленный характер; после «встречи» она приобретает устойчивую направленность, которая порой, особенно у животных, стоящих на низких уровнях биологической эволюции, оборачивается инертностью.

Подобная устойчивая направленность поведения является, по мнению Н.Ю.Войтониса, первым шагом к освобождению организмов от обязательного подчинения факторам среды данного момента и составляет необходимую психологическую предпосылку биологической эволюции (Войтонис, 1949).

В теории деятельности акт встречи потребности с ее предметом рассматривается как один из самых важных моментов в становлении поведения. «В психологии потребностей нужно с самого начала исходить из следующего капитального различия: различия потребности как внутреннего условия, как одной из обязательных предпосылок деятельности, и потребности как того, что направляет и регулирует конкретную деятельность субъекта в предметной среде… Лишь в результате “встречи” потребности с отвечающим ей предметом она впервые становится способной направлять и регулировать деятельность.

Встреча потребности с предметом есть акт чрезвычайный, акт опредмечивания потребности – “наполнения” ее содержанием, которое черпается из окружающего мира. Это и переводит потребность на собственно психологический уровень» (Леонтьев А.Н., 1975, с.88).

Мы считаем, что различение потребности как одной из обязательных предпосылок деятельности и потребности как того, что направляет и регулирует деятельность, нашло свое отражение в теории Д.Н.Узнадзе. Однако представление о первичной установке как об опосредующей субстанции помешало создателю теории установки с достаточной определенностью эксплицировать реально заложенное в его концепции различение потребности до «встречи» с предметом и потребности после «встречи» с предметом. Ведь в действительности Д.Н.Узнадзе показывает, что о психологическом содержании потребности может идти речь лишь тогда случае, когда она «встречается» в ходе активности со «своим» предметом и вводит особое психологическое понятие, указывающее на состояние субъекта как целого после «встречи» потребности с ее предметом, выражающее готовность к деятельности, направленной на этот предмет. Он обозначает это состояние термином «установка».

До этого момента анализировались отношения между потребностью и установкой. Далее нам следует рассмотреть вопрос о вкладе в установку ее объективного фактора – ситуации удовлетворения потребности. Однако этот вопрос теснейшим образом связан с проблемой взаимоотношения поведения и установки в концепции Д.Н.Узнадзе, и поэтому он будет рассмотрен в контексте этой проблемы.

Анализ онтологического статуса понятия первичной установки привел нас к следующим выводам.

– За понятием «первичная установка» в концепции Д.Н.Узнадзе стоит конкретно-психологическое явление, известное в психологии под именем феномена «побуждающего характера» предметов.

– В процессе возникновения первичной установки можно выделить три момента: потребность (предпосылка возникновения деятельности), активность и ситуация удовлетворения потребности. Первый и третий моменты образуют некоторое единство лишь в процессе активности, которая и является основным источником возникновения установки. Отсюда следует, что первичная установка представляет собой не что иное, как момент деятельности субъекта.