скачать книгу бесплатно
«Про него, что ли, все переживали тут?» – подумал проводник и поднял площадку. Поезд уже тронулся и начинал набирать обороты.
– Давай тащи свою сраку быстрее, – передавал дошедшую информацию проводник. – Весь состав из-за тебя переполошили. И это. К чему-то просили передать – поссышь уже в поезде.
Проводник закрыл дверь, и мы собрались искать моих родителей с Вовкой.
– Значит, номер вагона ты не знаешь? А места у вас какие? Купе или плацкарт?
Я знал, что купе – это с дверью и дороже. Мы же всегда ездим хоть и без двери, но зато дешевле. Я объяснил проводнику словами мамы, что мы деньги не печатаем, поэтому и ездим без дверей. Проводник улыбнулся, и мы отправились на поиски.
Мы прошли все вагоны, но нигде ни мамы, ни папы, ни даже Вовки не было. На обратном пути на всякий случай мы уже заглядывали в купе. Никто не признавал ребёнка, да и я не находил ничего общего с моими родителями в этих людях.
– Странно, – почесал затылок проводник. – Ситуация становится мистической. Давай думать логически. Вы на какой станции сели и куда едете?
Честно говоря, я не понимал, что значит «мистическая ситуация», но логически догадывался, что ситуация, попросту говоря, хреновая. Я объяснил дяденьке, что едем мы из Москвы, к бабушке с дедушкой, на всё лето. Проводник побледнел, некультурно выразился и со словами: «Стой тут, я сейчас», куда-то исчез. В это раз я решил, что лучше всё-таки постоять и не двигаться.
Через несколько минут он вернулся ещё с одним дяденькой. Как оказалось, бригадиром поезда. Ситуация оказалась действительно «мистической», то есть хреновой, но вполне решаемой, как заверил меня бригадир поезда. Просто я сел в поезд, который идёт на Москву. А поезд, идущий к бабушке, стоял на других путях.
В поезд, который идёт к бабушке, по рации передали, что ребёнок по случайности оказался в их поезде, и уже договорились, что на ближайшем переезде меня будет ждать милиция, и она доставит меня в целости и сохранности до станции, на которой меня забрали. Просили успокоить родителей и успокоиться начальнику того поезда. Потому что он кричал в ответ нечленораздельные и неповторимые звуки. Ведь, по сути, отправление поезда задержалось из-за того, что прибежал испуганный мужчина с пакетом раков и сообщил, что его сын пропал. Проводники на всякий случай обошли два раза весь поезд и даже заглядывали в купе с дверями. И для полного порядка вызвали милицию с собакой. Ну мало ли?
На переезде ждал милицейский уазик. Меня передали в руки милиции, вручив пакетик карамелек для успокоения, хотя я почему-то совершенно не нервничал. Во всей этой суматохе с самого начала меня не покидала мысль, что что-то не так. Да и поездка на милицейской машине была за радость.
Когда уазик приехал к поезду, мама, рыдая, бросилась мне навстречу, а папа смущённо и виновато стоял в сторонке, теребя в руках пакетик с раками. Я так думаю, что папе уже влетело от всех. И от мамы, и от начальника поезда, и, скорее всего, ещё и от милиционеров с собакой. Может, даже и пассажиры что-то сказали.
Наконец-то мы сели. Несмотря на то что из-за меня всем пришлось ждать отправления и нервничать, никто на меня не злился. Наоборот, все встречали аплодисментами, как первого космонавта, вернувшегося на землю. А дяденьки, которые сидели на боковых сиденьях, пообещали, что всю дорогу будут заказывать чай и отдавать мне весь сахар совершенно безвозмездно. Лишь бы я до самого прибытия не слезал со своей полки. Вагон качнулся, и поезд отправился навёрстывать время, потерянное на мои поиски. На столе в пакете лежали варёные раки. Несмотря на всю суматоху, папа пакета из рук не выпустил и не потерял, но есть их уже он не хотел.
Глава 4. Встреча
Поезд я покидал, как летчик-полярник, совершивший опасный перелёт и теперь возвращающийся домой. Когда мы выходили, все пассажиры нашего вагона мне аплодировали. Не хватало только оркестра с трубами и большим барабаном. Только папа не разделял радость наших попутчиков. Раков он так и не съел.
Автобус отвез нас из города до райцентра. Дальше нужно было идти пешком. Примерно три километра по жаре. Солнце пекло так, что пока дойдём, мы все похудеем, сказала мама. Транспорт до деревни ходил, но ждать следующий автобус пришлось бы часа четыре, и все решили, что дойдем пешком. Папа взял чемодан и сумку, а мама второй чемодан. Нам с Вовкой сказали брать ноги в руки и не отставать. Вовка было принял всё буквально и не мог сообразить, как это поможет ему идти.
– Твой отец, между прочим, мог бы нас встретить, – возмущался взмокший папа, между делом, распутывая Вовкины руки и ноги.
– Ты же знаешь, что мотоцикл он берёт у соседа, если может. Сегодня, видимо, не смог.
Я бы тоже не отказался от мотоцикла и тоже был недоволен тем, что дед «не смог». Обычно, когда ему надо, он может. Тащиться по такой жаре было невыносимо. Хоть бери ноги в руки, хоть не бери. Один только Вовка не унывал. Ему такое путешествие было в новинку, и он безмятежно обозревал деревенские просторы, которыми я успел налюбоваться за прошлые поездки.
Наконец-то с небольшими передышками мы добрались до деревни. Остался последний рывок. Осилить метров двести по деревне. Мы миновали кладбище, затем деревенский пруд, соседские дома, прошли мимо колодца, и вот уже показался дом бабки с дедом.
Во дворе мирно гуляли куры, которые сразу же разбежались по кустам. Видимо, признали меня и решили не попадаться на глаза. А говорят, что у куриц нет мозгов.
Бабки с дедом не наблюдалось.
– Наверное, в огороде, – предположила мама. – Или в доме. – И мама с папой пошли в дом. Мы же с Вовкой отправились в огород. Предстояло знакомство Вовки с бабкой и дедом. Миновав покосившуюся калитку, пройдя вдоль кустов смородины, мы вышли к грядкам.
Нашему взору открылись две задние части бабки с дедом. Всё остальное было уткнуто в грядки.
– Вон та, что побольше, это бабкина. Поменьше – деда, – шепотом пояснял я Вовке.
Аккуратно на цыпочках я подкрался к ним, решив устроить им сюрприз и обрадовать нашим появлением. Внезапным.
– Привет, ба! Привет, дед!
– Твою ж… богу душу чуть не отдала преждевременно! – подскочила бабка.
– Внезапное появление, – весело сказал я.
– Ещё бы чуть громче, и случилось бы внезапное исчезновение. Меня или деда. Дед! Ты живой там?
Дед сидел и не шевелился. Со стороны могло показаться, что деда не проняло наше внезапное появление и он с невозмутимым видом продолжает полоть грядки.
– Че молчишь-то? – спросила бабка. – Иль внукам не рад?
– Я щас, – дед как-то неловко привстал и недобро посмотрел на нас. – Мне до дому надо сначала сходить, – ответил он и бочком направился в сторону дома.
– Уделали деда всё-таки, – с укоризной посмотрела бабка на нас. – Чай не молод уже. Булки не сдюжили. Ну, давай знакомь. Что за плешивый с тобой?
– Вовка, – представил я его.
– И не плешивый я, – обиделся Вовка.
– Козья головка, – срифмовала бабка. – Идите в дом.
Бабка пошла первая, а мы с Вовкой следом.
– А что от деда так пахнет, как будто он обосрался? – спросил шепотом у меня Вовка.
– Внезапная встреча, – предположил я. – И как сказала бабка, уделали мы его. Точнее, обделался, судя по всему, он. – Вовка прыснул от смеха.
В доме нас ждали родители. Через несколько минут появился и дед. Но уже в других штанах.
– Я тебе это ещё припомню, – погрозил дед мне кулаком.
– Да ладно тебе. Поминатель. Проверь лучше, хватит ли нам валидолу на сезон, и иди колодец заколачивай. Тарапунька и Штепсель на гастроли приехали. Можно билеты начинать продавать в первый ряд.
– Я тогда это… Схожу до кладовой, – оживился дед. – Так сказать, за встречу.
– Ты бы хоть с малым познакомился, – урезонила его бабка. – Сразу за встречу ему подавай.
– Да ладно тебе. Куда он денется? А Николай с дороги. Ему нужно, – схитрил дед. – Да и мне авансом успокоительного перед знакомством. По пять капель.
– Идите уж. Капайте. Только чтоб без перебора, – наставляла бабка. – А то знаю я вас. Накапаете так, что потом откапывать придётся.
Глава 5. Про колодец
Про колодец бабка не зря вспомнила. В прошлом году с ним приключилась одна история. Не то чтобы с ним, но не без его участия. Поэтому с тех пор его решили заколачивать от греха подальше. Как сказала бабка: «Была бы дырка, а ты уж заткнёшь её своей жопой. Так что пусть на одну дыру или жопу будет меньше».
Во дворе у бабки с дедом был колодец. Скорее яма, прикрытая сверху досками и окошком с люком. Для питья он не годился, но поливать огород в самый раз. Тем летом мне было ещё шесть лет, и отдыхал я один.
Так вот. В тот день бабка с дедом организовали поливку огорода, а меня, чтобы не мешался под ногами, отправили играть во двор. Во дворе кроме меня прогуливались куры и мирно копались в земле, добывая себе пропитание. Заняться, собственно, было нечем.
Вдруг за поленницей я увидел мяч, который несколькими днями ранее дед забросил туда. Как раз после той ситуации, когда я пробил штрафной по воротам «Динамо». Я вложил всю свою силу в удар, но тут неожиданно в ворота вошел дед и ловко отбил мяч своей головой. Удар у меня не сильный, но инерция, видимо, сделала своё дело. Дед полетел в огород головой назад, весело подкинув вверх ноги и разбрасывая в разные стороны пустые вёдра. Хорошо, что вёдра были пустые, но, с другой стороны, если бы они были с водой, то дед, может быть, и устоял бы на ногах в воротах.
Насколько я понял, дед совсем не собирался отбивать мяч, да и болел он за «Спартак». Но то ли от того, что он оказался нечаянно вратарём ворот «Динамо», то ли из-за того, что в принципе не собирался играть в футбол, он забрал у меня мяч и со словами: «Итить колотить! Футболист кривоногий! Я тебе вечером вместо красной карточки жопу красной сделаю!», зашвырнул его подальше. Но к вечеру уже отошел. Я у него спрашивал потом, что такое «итить» и зачем его колотить, но дед сказал, что если я буду много знать, то скоро состарюсь. Стариться я не хотел, поэтому на всякий случай просто запомнил забавное новое слово.
Речь, собственно, была о колодце. После того как я нашел мяч, я решил немного поиграть, но уже без штрафных, и калитку в огород вместо ворот в этот раз я решил не использовать. Там более бабка с дедом были как раз в огороде, и если в воротах в этот раз нечаянно окажется бабка, то колотить будут не «итить», а меня.
Я в этот раз в игру взял куриц во главе с их петухом. Несмотря на то что я играл один против всех, игроки были из них никудышные. И вот во время очередного паса одна из куриц не смогла отбить мяч и полетела прямиком в открытый колодец. На её счастье, колодец был почти вычерпан и по большей части представлял собою грязную жижу. Курица металась по дну колодца и неистово возмущалась. Я так прикинул, что если сейчас тут окажутся бабка с дедом, то они вряд ли поверят в мою версию, что она сама туда залезла. Курицу нужно было достать.
Я нашел в сарае верёвку и принёс её к колодцу. Один конец я держал в руках, второй опустил в колодец, но глупая птица никак не хотела хвататься за неё, сколько я ей ни пытался объяснить.
И тут мне пришла «гениальная» идея. В кавычках она оказалась уже после того, как про неё узнали бабка с дедом. На тот момент она мне казалась гениальной без кавычек. Я пошел в дом и взял одну из кошек, а может, это был кот. Мне было в принципе не важно. Я обвязал сопротивляющегося кошака верёвкой и стал спускать его в колодец. По моему плану кот должен был схватить курицу (ведь коты охотятся на птиц, а курица тоже, в некотором роде, птица), а я их, уже потом, обоих вытащил бы наверх. Кот заподозрил неладное ещё тогда, когда я начал обвязывать его верёвкой. Злобно урчал и всем своим видом показывал, что отказывается принимать участие в спасательной операции, но сопротивляться было бессмысленно. Да и приказы не обсуждаются. Я скомандовал: «Вперёд! Трави помалу!», и начал медленно его опускать в колодец.
Кот спускался вниз и орал, судорожно пытаясь цепляться за воздух. Когда он был уже практически внизу, мои планы нарушила курица. Она ни в какую не хотела, чтобы кот начал её спасать. Она металась по колодцу, размахивая крыльями и разбрызгивая грязь. Что-то, видимо, доставалось и коту, судя по его крикам и подёргиванию верёвки.
Вот, собственно, за этим занятием меня и застала бабка. Она вышла из огорода и увидела мою задницу, торчащую из колодца. Она, конечно, испугалась и побежала спасать меня. Я, соответственно, ничего этого не видел, потому что был увлечён спасением курицы.
– Ты что там забыл? Убьешься! – заорала бабка, схватив меня за ноги.
Собственно, это было её ошибкой. Я испугался на тот момент не меньше бабки и выпустил из рук верёвку. Теперь нужно было спасать ещё и кота.
Бабка услышала шум из колодца и заглянула внутрь.
– Это чё происходит там? – не понимая ничего, вглядывалась бабка вглубь колодца.
– Это курица и кот, – пояснил я.
– Понятно. Курица, кот и один идиот, – срифмовала бабка и, как мне показалось, недобро посмотрела на меня.
– Мне так кажется, что кто-то сейчас огребёт, – продолжила стих бабка, намекая мне на расправу за случившееся.
Кота с курицей, конечно, потом дед достал, но и мне за это досталось. Думаю, влетело бы больше, если бы они узнали, каким образом курица попала в колодец. Но в тот момент они как-то не додумались это выяснять. А так я получил только за неудачную операцию по спасению курицы.
Может показаться, что бабка с дедом меня недолюбливали. Но это не так. Просто им жизненный опыт подсказывал, что сразу, с первого дня, расслабляться не стоит. Если пускать всё на самотёк, то, как говорит бабка, «всей деревне придёт капут. В войну и то тут спокойнее было». Так что меня, а теперь и Вовку нужно держать в узде и до кучи в ежовых рукавицах. Что такое узда, я мог себе представить, но ежовых рукавиц пока не встречал. Бабка мне сказала, что я как-нибудь обязательно почувствую их, если я смогу довести её до ручки. Мне было очень интересно, и я предложил уже довести её. Только было не ясно, до какой ручки. Дверной, что ли? Бабка посоветовала не искушать судьбу и постараться, чтобы этой двери с той ручкой на её пути не оказалось.
Но я не обижался за это на них. Я понимал, что всё это для безопасности и чтобы их нервы беречь. Плюс ко всему бабка не особо выбирала выражения для передачи своих эмоций. Да и дед не отставал. Родители не раз делали им замечания по этому поводу, но переучивать бабку с дедом было уже поздно, а нас ещё можно. Поэтому после каждого лета я долго мучал родителей, выпытывая значение слов, которые они порой сами слышали впервые.
Глава 6. Про корову
Родители через пару дней уехали домой заниматься своими делами, а также отдохнуть от наших проделок и устроить очередную встряску своим предкам. Как сказала бабка: «Не знаю, за что нам с дедом такое испытание на старости лет? Видимо, где-то мы нагрешили, и боженька теперь каждое лето присылает нам наказание».
Я так понял, что наказание – это мы с Вовкой. Бабка даже проверяла, нет ли у нас хвостов и рогов. Вдруг мы бесы или черти и, как говорит бабка, через нас нечистый пытается довести её до греха. А именно дожидается, когда нервы не выдержат у неё и она огреет кого-нибудь лопатой от всего её чистого и доброго сердца.
Сердце у бабки и правда было доброе. По крайней мере я не стал проверять, а поверил на слово, поминая прошлое лето, когда она говорила: «Если бы не моё доброе сердце, я бы тебя в рукомойнике давно утопила. Ирод городской».
Настало время знакомить Вовку с особенностями проживания в деревне. Для него в диковинку было всё, даже куры. А то, что молоко добывают из вымени коровы, так это вообще открытие. Для него было большим сюрпризом, что молоко не сразу в пакетах появляется. Он, конечно, знал, что молоко даёт корова, но не в таком виде и тем более не оттуда. Точнее, он вообще об этом не задумывался.
– Это как поссала, получается, – высказал он своё мнение и скривился. – Никогда больше молоко пить не буду.
Собственно, с этой коровы и произошло «боевое крещение» Вовки.
Он никак не мог поверить, что молоко добывают из этих сосисок.
– Я тебе сейчас покажу, – заявил я Вовке.
Я, конечно, уже видел, как бабка это делает, и почему-то решил, что сложного в этом ничего нет. Мы сбегали в дом за ведром и отправились в сарай, где, собственно, и стояла корова. Единственное, чего я не знал, так это то, что корова не всегда доится. По правде говоря, я вообще ничего не знал об этом. Я так понимал, что если хочешь молока, то иди и бери. Чем мы и занялись. Ведь перед Вовкой я должен был выступить экспертом в доении коров.
Я по уму поставил скамейку рядом с коровой и подставил под сосиски ведро.
– Садись, – указал я Вовке на скамейку.
– Зачем?
– Корову будешь доить, – объяснил я Вовке.
– Я-то уже делал, – соврал я. – Теперь ты должен попробовать.
Вовка неуверенно присел.
– И что делать?
– Бери вон те сосиски в руки и тяни их вниз. Молоко польётся в ведро.
Вовка присел, корова недоверчиво обернулась и повела задней ногой.
– Она меня сейчас пнёт, – занервничал Вовка.
– Не ссы. Она всегда так себя ведёт. Дёргай.
Вовка протянул руку к сосискам, корова повторила свой манёвр. Мне тоже её поведение не внушило доверия.
– Мы сейчас привяжем её, – успокоил я Вовку.
Сбегав в сарай, я принёс моток верёвки. Аккуратно привязал к столбам в стойле и тихонько, стараясь не нервировать животное, к каждой из задних ног.
– Теперь можешь смело дёргать.
Вовка в очередной раз протянул руку и неуверенно дёрнул. Корова посмотрела на Вовку, дёрнула немного ногой, но верёвка не позволила ей сделать это так, как она планировала.
– Да что ты там мнёшься? Дай я.
Я согнал Вовку с места и устроился перед сосисками. Мне самому было уже интересно. Видеть-то я видел, но попробовать всё как-то не получалось. Я уверенным движением заправского дояра (или как там их зовут) взялся двумя руками за сосиски и со всем уважением к своему делу дёрнул их вниз.
Корова подозрительно замычала и опять попыталась возмутиться ногой, но верёвки по-прежнему её держали на месте.
Я решил, что это было слабовато, дёрнул сильнее.
Корова, издав протяжное и жалостливое «м-у-у-у-у», дёрнула ногой, затем второй, затем она попробовала двумя и с усиливающимся «м-у-у-у-у» повалилась на бок.
