скачать книгу бесплатно
Начальник охраны проводил всех прибывших гостей из кортежа в гостевые домики, расположенные около обрыва, внизу которого протекала горная река. К нему подбежал его подчиненный, несущий службу в особняке во время его отсутствия. Помощник передал ему в руки запечатанный конверт и при этом что-то объяснял, активно жестикулируя руками.
– Светлана, ты где прячешься, почему не отзываешься? – Дмитрий Анатольевич прошел по коридору, мимо своего кабинета, расположенного в правом крыле дома, окна которого выходили прямо на реку. Пройдя по коридору еще немного, он оглянулся назад, на дверь кабинета. – Нет, не показалось, какого черта! – проговорил он про себя, подойдя к приоткрытой двери. Ключи от кабинета были только у него, и только у него был доступ к нему. – Охрана! Костя!– прокричал он, толкнув дверь кабинета носком лакированного черного ботинка.
В кабинете у окна стоял большой стол ручной работы из красного дерева. На чистой полированной столешнице по центру был выдвинут монитор с прозрачной клавиатурой и сенсорными кнопками. Клавиатура была в неактивном состоянии, поэтому незнающий человек легко мог подумать, что на столе лежит ювелирно вырезанное стекло с филигранно отшлифованными, как у бриллианта, гранями. Выдвинутая из столешницы клавиатура по форме напоминала взмах крыльев большой птицы. И только близкий круг лиц знал, где находится та самая кнопочка, которая заставляет выезжать из столешницы монитор и клавиатуру. На столе лежала записка с надписью, сделанной пастой черного цвета с воткнутым в нее ножом.
«Дима, я заберу у тебя всё!» – прочитал Дмитрий, подойдя к столу. Он со значительным усилием выдернул армейский нож. Нож торчал в том самом месте, где было написано его имя, и делил его на две равные части: «Ди» и «ма». На экране монитора красовался разворот газеты.
Начальник охраны с пистолетом в руке буквально влетел в кабинет. Профессионально, он отсканировал комнату своим взглядом.
– Ложная тревога, – монотонно пробубнил Дмитрий Анатольевич, не отрывая взгляда от записки.
Начальник охраны продолжал держать пистолет на вытянутых руках. Он еще раз, с присущим настоящему телохранителю подозрением, осмотрел все углы кабинета. После, вложив пистолет в кобуру, он передал запечатанный конверт в руки Дмитрия Анатольевича.
– Костя, срочно позвони в аэропорт и заводи вертолет. Распорядись, чтобы отменили взлет моего самолета. – Дмитрий свернул прочитанное письмо и вложил его в конверт. – Пускай только сами придумают причину для отмены взлета. Не говори, что я распорядился. Срочно вылетаем в аэропорт.
– Хорошо, сейчас сделаем, Дмитрий Анатольевич. – Начальник охраны скомандовал по рации готовить вертолет. – И еще, Дмитрий Анатольевич, у нас скопилось два залетных квадрокоптера. Отвезти их на выставку достижений?
– Костя, ты полетишь со мной, – указал Дмитрий начальнику охраны. – Распорядись, чтобы кто-то отвез эти квадрокоптеры на выставку. Не надо, чтобы эти птицы, напичканные электроникой, находились на моей территории. Вполне возможно, пока они находятся здесь, ведут запись. А мы и не знаем этого. Не забудь только изъять из них электронику и всё сжечь до пепла. Я тут слышал об одной технологии. Говорят, ее разработали в Беларуси. Эта технология трансформирует физическую электросхему, превращая ее узлы в устройство с другим назначением.
– Это как в фильме «Трансформеры», что ли, где роботы превращаются в автомобили и обратно? – недоверчиво обратился Константин к Дмитрию, пока они вдвоем спускались по лестнице на первый этаж. – Это же нереально. Трансформеры – это фантастика.
– Ничего общего с этим фильмом. Я же еще не сошел из ума, – ответил Дмитрий Анатольевич. – Смысл в том, что на микросхеме устанавливается блок с автономным питанием. Когда запускается команда, этот блок самостоятельно формирует необходимую электроцепь по существующему припою, используя все эти транзисторы, катушки… что там еще?.. конденсаторы, то есть всё, что установлено на микросхеме. Я не силен в электронике. Но, к примеру, если раньше микросхема могла только отсчитывать время на экране, то заранее встроенный в нее блок может сделать из нее звукозаписывающее устройство, меняя направление токов. Что-то в этом роде. Так что ожидать можно все что угодно от этих напичканных электроникой квадрокоптеров. Взлетаем, срочно в аэропорт! – скомандовал Дмитрий пилоту, сев в вертолет.
Помощник начальника охраны отнес два квадрокоптера на хозяйственный двор, где располагался обслуживающий персонал. Он передал их Степанычу, местному электрику, сантехнику и газонокосильщику в одном лице. Спустя полчаса из квадрокоптеров была изъята электроника и брошена в огонь буржуйки. Корпуса квадрокоптеров были собраны и отвезены помощником Константина на выставку достижений.
* * *
– Ты был в тот день со мной. Вот, смотри, что напечатали в газете, – Дмитрий Анатольевич протянул газету начальнику охраны.
– Да, так и было. Вы решили тогда заскочить в свое любимое с детства кафе. Попить чайку с вашим любимым пирожным «картошка». Что не так, Дмитрий Анатольевич, – начальник охраны взял газету из рук боса.
– Ты стоял слева от входной двери, вот где-то тут, – Дмитрий тыкнул пальцем на фотографию. – Вот видишь эту девушку в красном платье, она сидит за столиком у окна. Здесь, на фотографии, я нахожусь прямо напротив нее.
– Ничего себе, вот это монтаж!
– Это и не монтаж, смотри внимательнее! Видишь, она здесь смотрит на меня. И смотри, снято как в фильмах для влюбленных еще. Видишь, она держит кружку в обеих ладонях и любящими глазами смотрит на меня.
– Так вы же сидели в глубине зала. Один! За вашим столиком точно никого не было. Когда вы успели к ней подсесть. Я же все время рядом был.
– Вот именно, я не пересаживался к ней. В то утро я ее даже и не видел. Сидел приспокойно, один. Чертов прохожий поймал удачный ракурс на свой долбанный фотоаппарат и сфотографировал меня. Видишь, как все выглядит? Видишь, – повысив голос, нервничая, говорил Дмитрий Анатольевич.
– Вижу, тут вы ей нравитесь. Наверное? – неуверенно ответил охранник.
– И ты туда же? – вскрикнул Дмитрий Анатольевич, – Если бы я был в то утро в стельку пьян и ничего не помнил, я бы и сам поверил что кручу роман с этой красотой, – Дмитрий Анатольевич три раза громко выдохнул и продолжил наполненным переживанием голосом, – с сегодняшнего дня у меня нет ни любовницы, ни жены. Одной не было, но ушла, вторая была и тоже ушла. Весь Интернет пишет об этом. Какой-то челлендж, мать его!.. – Дмитрий Анатольевич откинулся на спинку кресла. Он уставился в иллюминатор, выискивая семейный самолет на аэродроме. – И где она вообще взяла такой армейский нож?
– Да, компромат на вас конечно серьезный! – охранник внимательно рассматривал девушку, причину раздора, на фотографии, – соглашусь с вами, ваша жена наверняка в бешенстве.
– В бешенстве? Ты же знаешь ее взрывной характер. Лучше бы она была в бешенстве и бесилась не выходя из дома. Она же как мартышка с гранатой! Всем достанется!
Светлана, жена Дмитрия Анатольевича, была родом из очень богатой и влиятельной семьи. Отец Светланы сегодня занимает высокий должностной пост в министерстве природных ресурсов. Но начинал он с разлива пресной воды из скважин и продавал ее через продуктовые магазины и созданные им автономные пункты разлива воды, которые стояли в каждом дворе. Количество пунктов разлива воды из года в год росло, превращаясь своего рода в сеть заправок для людей. Его бизнес существенно расширился и принес большой капитал, который позволил ему баллотироваться на пост депутата. С заработанным капиталом на продаже питьевой воды отец Светланы быстро поднимался по карьерной лестнице и добрался до поста министра природных ресурсов. И тут его капитал и его авторитет начали множиться на глазах, что сделало его одним из самых влиятельных чиновников страны и одним из самых богатых людей в мире.
За первое время своей министерской деятельности он ввел налоги на добычу пресной воды внутри страны как для компаний, так и для простого населения. Следующим шагом было то, что добыча пресной воды была приравнена по статусу к нефтедобыче. Для добычи воды необходимо стало приобретать лицензию. Стоимость лицензии была доступна только крупным корпорациям. Добывать воду для собственных нужд стало запрещено и каралось по закону, вплоть на уголовного преследования.
Последним шагом министра на пути к могуществу стало введение, на законодательном уровне, биржевых фьючерсных контрактов[3 - Фьючерсный контракт (фьючерс) – производная ценная бумага, которая обращается только на бирже, является договором, по которому продавец обязуется поставить, а покупатель – оплатить и получить определенный в контракте товар в будущем по цене, определенной в момент заключения сделки.] на пресную воду. Контракты начали свое обращение вначале на местной бирже, а потом – на международной. Контракты на пресную воду обращались наравне с контрактами на нефть, газ и прочие энергоресурсы. К сегодняшнему дню все граждане вынуждены покупать воду по мировым, рыночным ценам. А состояние отца Светлана значительно превысило состояние нефтегазовых олигархов.
Сам Дмитрий Анатольевич родился в бедной деревенской семье. Будучи золотым медалистом и выходцем из многодетной семьи, он был сразу зачислен в университет, на престижный тогда экономический факультет. Там он и познакомился со своей будущей женой Светланой. Они учились на одном факультете, в одной группе. О том, что Дмитрий ухаживал за Светланой по расчету, предполагали все, но никто не говорил об этом вслух. Вначале, не владея информацией об отце Светланы, Дмитрий не замечал ее, полностью игнорировал ее подкаты, знаки внимания и даже наравне со всеми посмеивался над ее пышным телом. Но уже на втором курсе Дмитрий работал в компании ее отца по добыче и разливу пресной воды. На третьем курсе Дмитрий и Светлана сыграли свадьбу. Дмитрий Анатольевич достаточно быстро сделал карьеру в государственных структурах, и теперь он занимает один из влиятельных постов в министерстве природных ресурсов страны.
– Почему нельзя просто взять трубку и поговорить, зачем так реагировать на всё? Ведь уже взрослая женщина, а ведет себя как девочка-истеричка! – Дмитрий Анатольевич сделал очередную попытку дозвониться до своей жены, но услышал только серию коротких гудков.
Семейный самолет находился на рулежной дорожке и двигался в сторону взлетно-посадочной полосы. На хвостовой части фюзеляжа, с обеих сторон, изображен восседающий на троне греческий бог Посейдон с трезубцем в руках. Правая рука с трезубцем направлена в сторону носовой части корабля. Вдоль по всему фюзеляжу изображена голубая вода, изгибающаяся волнами. “Посейдон разгоняет облака, вместе с самолетом поднимаясь в небесную высь, и составляет конкуренцию самому Зевсу, грозя ему забрать его место!” – именно такой посыл содержался в разработке дизайна семейных самолетов водных магнатов.
– Дорогая, прошу тебя: успокойся и выслушай меня, прежде чем наш самолет свернет на взлетную полосу. Потом можешь лететь куда угодно… – В самолете по громкой связи транслировалось обращение Дмитрия к своей жене. Дмитрий успел добраться до диспетчерской, включить прямую голосовую связь с экипажем самолета.
– Вот именно: он наш, а не твой! Ты – человека кусок! Ты все получил только благодаря моему папе! Ты ему всем обязан! И у тебя хватает совести творить такое!.. – Светлана кричала в сторону закрытой дери, ведущей в кабину пилота. Она сидела у иллюминатора, в кожаном кресле бежевого цвета. Напротив стояла почти допитая бутылка красного вина. Разводы туши под глазами, разбухший и покрасневший шмыгающий нос, размазанная помада красного цвета – с таким лицом в данный момент ей можно было смело встречать Хеллоуин, где она, безусловно, могла претендовать на первое место. Но день страшилок и чудищ наступит только через несколько недель.
– Со мной наш начальник охраны. Милая позволь ему объяснить, что не так с этой фотографией в газете. Ты поймешь, я ни с кем не встречался. Милая, я верен только тебе, – оправдывался Дмитрий Анатольевич, приглашая взмахами правой руки подойти Константина к микрофону. – Ты же сама знаешь и видела много подобных фотографий со мной. Эти случайные прохожие со своими фотографиями совсем не думают о последствиях для других людей. Им лишь бы набрать популярность и заработать денег. Вот и подкарауливают нас, ищут выгодный ракурс и щелк. И чья-то судьба летит в утиль. Да, согласен, эта фотография получилась более реалистичная. Просто прохожий выбрал такой ракурс, и у него был хороший цифровой фотоаппарат.
Самолет остановился у поворота на взлетно-посадочную полосу. Постояв немного, он продолжил движение на рулежной дорожке, следуя дорожной разметке аэродрома. Начальник службы охраны по громкой связи объяснил, где находился в тот день Дмитрий Анатольевич. Рассказал про то, как прохожий специально выбрал такой ракурс, чтобы на фотографии казалось, что Дмитрий Анатольевич завтракает с женщиной. Внимательно выслушав доводы охранника, Светлана дала экипажу команду разворачивать самолет. Самолет плавно вырулил к месту стоянки самолетного парка семьи, в котором насчитывалось более тринадцати самолетов разного типа, но с одинаковой «божественной» раскраской фюзеляжей.
Дмитрий Анатольевич вышел из диспетчерской и через проходную для важных персон прошел к стоянке самолетов. Такое было не в первый раз, когда Светлана обвиняла его, угрожала ему отбором имущества и статуса, унижала его при подчиненных и публично указывала на то, кому он должен быть благодарен своим нынешним положением. Дмитрий без претензий выслушивал ее, оправдывался перед ней и ждал, когда она успокоится. И затем их семейная жизнь продолжалась так, словно ничего и не происходило.
Заключения психолога юного Дмитрия Анатольевича полностью оправдывает его безынициативное, продиктованное безаппеляционным подчинением, поведение. Дмитрий Анатольевич был самым младшим в полностью матриархальной семье. Пребывание его в статусе “маминого любимчика”, которая была главой семейства и понукания старшими сестрами, сделали своего дело. “С Димой все ясно, у него развился идеальный комплекс младшего брата” – резюмировала тогда психолог. На посещении психолога настаивали вовсе не родные юного Дмитрия, а его учителя в средней школе за его инфантильное поведение. Пожалуй, это все, что удалось разузнать журналистам о “прошлой жизни” Дмитрия Анатольевича. Но и эта информация претендует только на разряд слухов, так как все подтверждающие ее документы, записи психолога, волшебным образом испарились из вселенной. И сегодня, все его окружение довольствуется только догадками: или посещения психолога не избавили Дмитрия Анатольевича от комплекса младшего брата или безграничная любовь к жене, заставляет его поступиться своими убеждениями, или же руководит им страх остаться нищим ничтожеством, каковым он был до женитьбы на Светлане. Но этого уже никогда не узнать, ведь любая выловленная информация о членах семьи водных магнатов карала рыбаков уголовным кодексом и серьезными сроками заключения.
– Эти случайные фотографы со своими смартфонами разрушают нашу семью. Они снимают все, что им заблагорассудится и кого им вздумается. Их всех надо наказывать без зазрения совести, – Светлана захныкала перед Дмитрием, как только сошла с трапа. – Тебе не кажется, что тебе, как министру, можно что-нибудь предпринять: например, издать закон, запрещающий фотографировать чиновников без их разрешения, и наказывать тех, кто сделал такие фотографии и опубликовал их где-либо? Повысь тюремные сроки для них. Введи смертную казнь! В конце концов, сделай уже что-нибудь. Поговори с отцом.
– Дорогая, ты, как всегда, подала отличную идею, как защитить нас. Думаю, в думе эту идею воспримут на ура, – ответил Дмитрий. Он обнял свою жену и сопроводил ее к вертолету, стоящему рядом. Держа ее за талию, помог подняться на борт. – Думаю, это можно разорвать, – Дмитрий достал конверт из внутреннего кармана пиджака и приготовился демонстративно разорвать его.
– Да, дорогой.
Начальник охраны, в громадных желтых наушниках на голове, ожидал их в вертолете возле пилота. Персонал аэродрома все это время стоял у окна, заворожено наблюдая за всем происходящим. А затем большинство сотрудников проводило завистливым взглядом вертолет до самого горизонта, пока он не исчез из их поля зрения.
Таинственные находки на чердаке…
– И, по вашему мнению, это выпускная работа ученика нашей школы? Вы что, фантастики насмотрелись? Нет уж. Это просто ни в какие ворота! – экзаменатор фотошколы крайне возмущенно отреагировал на выставленную выпускную работу Эрика Левицкого. – Я категорически не принимаю вашу работу. У вас две недели, чтобы переделать ее. И чтобы в этот раз никаких призраков! Иначе отчислим, и останетесь без диплома. И в этот раз предварительно согласуйте со мной тему своей работы.
– Вот ты неудачник! Совсем с катушек съехал? – надсмехался рядом стоящий Степан, который вместе с Эриком учился в фотошколе. Он тоже сегодня выставлял свою выпускную работу. – Ты уже достал всех со своими призраками! – Степан подошел к стенду Эрика, содрал первую попавшуюся фотографию, смял ее и бросил Эрику в лицо.
Параллельно с обучением на кафедре криминалистики университета юстиции Эрик заканчивал школу фотографии. С того времени, когда его альбом «ФОТОПРИЗРАКИ» пополнился первой парой фотографий дедушки и призрака, он стал оттачивать свое фотомастерство. В начальной школе, потом в университете и в этой школе фотографии он оставался тем парнем, которого постоянно задирали одноклассники, а для учителей он был всегда странным учеником. Лучшим другом для него была его профессиональная фотокамера, которую подарили ему родители на день рождения. «Я ловлю мгновения», – отвечал он на расспросы о том, зачем он постоянно носит с собой фотоаппарат. Но за этим скрывалось нечто большее. В объектив своей камеры он ловил призраков.
– Вячеслав Анатольевич, могу я выставить работу, которая посвящена теме «Фотография перед текстом определяет его восприятие»? – Эрик подбежал к экзаменатору, игнорируя действия задиры Степана, который пытался загородить ему дорогу. – У меня за время моей работы на новостном сайте накопилось достаточно много материала. Я могу его выставить в качестве выпускной работы.
– Эрик, ты говоришь о той самой работе, за которую ты получил грант от какого-то фонда? – спросил экзаменатор, остановившись у выхода из галереи.
– Да, именно о ней. Как раз на новостном сайте, где я работаю сейчас, я внедряю эту работу, – ответил Эрик, доставая визитку из заднего кармана, где были указаны его фамилия, имя и должность. – Я могу часть этих работ выставить здесь.
– А чего ты тогда сегодня так опростоволосился? Выставил тут своих призраков. А оказывается, ты владеешь таким замечательным и нужным материалом, – подобревшим голосом проговорил экзаменатор, внимательно рассматривая визитку.
– На мой взгляд, тема с призраками на фотографиях важнее. Их, к сожалению, никто не замечает и не принимает. Они же живут среди нас, хотя вы все отвергаете их, и не признаете их существования.
– Эрик, перестань. Не начинай, – погрозил указательным пальцем экзаменатор.
– Мы даже не знаем, как контактировать с ними. А через мгновение щелчка для съемки получается хоть какой-то контакт.
– Эрик, не испытывай мое терпение! В стенах этой школы призраки не приемлемы. Короче, – экзаменатор еще раз обвел взглядом фотоэкспозицию Эрика, – я одобряю вашу тему «Фотография перед текстом определяет его восприятие». Жду на защите через две недели. А если будут опять твои призраки, из нашей школы выйдешь без диплома. Ты понял?
– Да!
* * *
Совсем недавно новостные информационные агентства подняли информационный бунт против компаний, которые оценивают общественное мнение людей. Фундаментом для непримиримой войны стало то, что информационные агентства стали подтасовывать результаты опроса мнения населения о публикуемых агентствами новостях. Ранее, слепо веря таким фондам, агентства для публикации выбирали только те новости, только те события, которые были одобрены большинством населения. Даже если новости были не совсем хорошие для населения, они их выдавали в такой форме, что большинство читателей одобряли их. “Битва за рейтинги ”– так в кулуарах называли между собой негласную войну между агентствами.
Над выбором материалов для публикации работали фонды общественного мнения. Если фонд говорил что общественность такой текст не примет, информационные агентства переделывали его и далее, снова отправляли для оценки в этот фонд. Так, кругооборот текста шел до тех пор, пока фонд не даст зеленый свет. Даже когда сама новость теряла свою актуальность, текст продолжал бродить и набирать дурманящий голову градус. И как в любой войне без полководца, эта война свелась к абсурдным ситуациям. Фонды стали одобрять абсолютно все информационные статьи. Они присваивали статьям наивысший рейтинг общественной популярности, боясь, что их клиент-агентство уйдет к конкурентам через дорогу, если его материалу не присвоят наивысший рейтинг популярности. “Лавка рейтингов” – злостно и публично начали говорить о них владельцы информационных агентств. Собственно такая абсурдность и выступила искрой для первого залпа. В погоне за клиентами-агентствами, Фонды общественного мнения предоставляли неверные данные о мнении общества. Несоответствие быстро раскрылось, когда информационные агентства открыли глаза и наконец-то заглянули вовнутрь своих материалов, а именно начали читать комментарии своих читателей. Публикуя информацию на своих сайтах, эти агентства увидели значительное несоответствие с тем, как реагирует на них населения и какие статистические данные приводят фонды общественного мнения. Волна сильного возмущения граждан не заставила себя долго ждать. Она накрыла все информационные агентства с головой, индекс доверия людей к новостным информационным агентствам испытало на себе силу всемирного тяготения Ньютона. Тогда-то, новостные агентства сорвались с цепи. Они начали искать возможности вернуть своего читателя. Шла война за каждого пользователя интернет. А что стало с фондами? Фонды обрели статус далитов[4 - Далиты или каста неприкасаемых в Индии.].
Еще с детства, со своего первого фотожурнала «МОИ УДИВИТЕЛЬНЫЕ МЕСТА НА ЗЕМЛЕ», Эрик не только изучал фотографии путешественников, но и внимательно читал описания к ним. Иногда было сложно найти фотографии мест, которые были описаны в журнале. Это как с вкладышами картинок в жвачках: не всегда попадаются разные картинки – часто они повторяются, а нужной картинки все нет и нет. Поэтому, место в журнале, под которым заманчиво описана живописная местность, подолгу оставалась пустым, без фотографии.
– Могу я выбрать другое место для составления фотопазла, а не из этого журнала? – как-то спросил еще юный Эрик у своего учителя в фотокружке. – Я хочу изобразить своими фотографиями вот это побережье острова Бора-Бора, – Эрик показал свой фотожурнал с подробным описанием побережья острова, без вклеенных фотографий.
– Ты собираешься на острова Бора-бора? – удивившись, спросил тогда преподаватель.
– Нет же, – отмахнулся Эрик, – я хочу в нашем городе найти похожие места и сфотографировать их так, чтобы было похоже на описание. Я уже сделал несколько снимков, – Эрик показал учителю три фотографий.
– Я не уверен, что пейзажей в городе будет достаточно для составления пазла этого побережья, – ответил ему преподаватель, внимательно листая его журнал. – У нас и океана то нет поблизости. Но, поскольку ты хочешь, я запрещать не буду. Если тебе удастся хоть немного приблизиться к оригиналу, ты превзойдешь все мои ожидания. Поставлю тебе «пять», а фото выставим на школьном стенде.
С того самого момента и по сегодняшний день фотопазл побережья острова Бора-Бора, составленный из фотоснимков городской местности, украшает стенд лучших фоторабот кружка. К этой фотографии, снизу, была прикреплена копия страницы из журнала Эрика с подробным описанием этого места.
– То есть вы уверяете, что по тексту новости сможете разработать алгоритм подбора фотографии к этой самой новости? – подозрительно-недоверчивым тоном спрашивал у Эрика рекрутер новостного информационного агентства. – И с чего вы решили, что правильный подбор фотографии влияет на то, как люди воспримут новость?
– Я провел эксперимент, – уверено отвечал Эрик на собеседовании. – Я взял ваши статьи и разместил их на другом Интернет-сайте, на котором читателям предоставляется возможность ставить лайки и оставлять комментарии под этими новостями. К вашим новостям я сам подбирал фотографии. И вот вам результат, – Эрик показал планшет, на котором были открыты две страницы.
– Да, разница действительно впечатляет! – прокомментировал рекрутер. – Наша новость на нашем сайте с нашей фотографией принесла 23 117 дизлайков[5 - Дизлайк или Dislike (англ.)– не нравится. Это кнопка, с помощью которой читатель показывает свое негативное отношение к новости. Один дизлайк = одному пользователю не нравится новость.] и всего 1013 лайков[6 - Лайк или Like (англ.) – нравится. Полная противоположность Дизлайку. Один лайк = одному читателю нравится новость.]. Ох ты, ничего себе… Какие отвратительные комментарии.
– Вот-вот. Поверьте, ниже читать не стоит.
– А что пишут под этой же новостью но с подобранной вами фотографией? Вот, вижу. Она принесла 10 321 лайков и только 59 дизлайков А комментарии-то какие великолепные к этой новости, – рекрутер задумчиво водил пальцем по экрану планшета, пролистывая страницу с комментариями вниз. Впечатляет, весьма… Но мне кажется, что это явная манипуляция нашими читателями. Это не этично и неприемлемо для нашего агентства.
– А вы разве не манипулируете читателями, когда подстраиваете свои тексты новостей под результаты опросов фонда общественного? – волнующимся голосом возразил Эрик, забирая планшет из рук рекрутера. –Я в курсе вашей войны с фондами общественного мнения. Вот, например, – продолжил Эрик, открывая очередную попавшуюся статью на планшете, – смотрите, на этой фотографии богатый чиновник завтракает в кафе в компании красивой девушки. Наверняка она его любовница. А вокруг него много охраны. На фотографию еще попал его очень дорогой лимузин Mercedes S-класса… А теперь давайте посмотрим, о чем ваша статья? – Эрик, выдержал паузу, а рекрутер склонился над планшетом. – Вот сами взгляните. Статья о том, что этот депутат пролоббировал закон о повышении минимальной оплаты труда в стране на 5%. А это всего на сто тринадцать один рубль. Ну и…? – Эрик увлекся настолько, что забыл про свою неуверенность.
– Что ну и? – рекрутер поднял на Эрика вопросительный взгляд.
– И как вы думаете, какие отзывы получила эта ваша статья? – Эрик промотал текстовую часть новости вниз, в зону комментариев.
– Конечно, такая новость никого не обрадует. Кому понравится повышение средней зарплаты всего на 113 рублей? Такого повышения хватит только на пару раз прокатиться в метро, – оправдывался рекрутер, который, уже на своем компьютере вчитывался в комментарии.
– Вы сами видите комментарии и количество дизлайков. Все читатели согласны с утверждением, что вы издеваетесь над ними. Вы пишете о ста тринадцати одном рубле как о каком-то прорыве, при этом в начале новости ставите фотографию богатого чиновника с любовницей, на фоне его супердорогой машины в окружении собственной охраны. Ведь доказано, что визуальная картинка считывается быстрее, чем текст. Поэтому человек, считав с фотографии богатую жизнь чиновника, совершенно иначе воспримет новость о повышении заработной платы на сто тринадцать один рубль.
– А мы-то тут причем? Здесь нет нашей вины. Не мы же издали такой закон о такой маленькой надбавке, – оправдываться рекрутер, облокотившись об стол, переплетя в замок пальцы обеих рук. – Мы просто транслируем новость. Это наша работа.
– Нет, вы использовали результаты опросов фонда общественного мнения. Эти фонды, опросив мнения людей, пришли к выводу, что люди положительно воспримут рост средней зарплаты на пять процентов, вместо роста на сто тринадцать один рубль. И поэтому вы везде в статье показываете «пять процентов». Сами видите, такой прием не помог вам избежать негатива, а даже наоборот. Люди умеют считать.
– Хорошо. Где-то с вами соглашусь. А что бы вы сделали, Эрик Платонович?
– Я бы не стал показывать депутата с любовницей, дорогой тачкой и охраной. Я бы поставил вот эту, – Эрик открывает на своем планшете фотографию, на которой изображен сталелитейщик, который стоит у прилавка магазина с набором продуктов, а продавщица в это время протягивает ему сдачу в сто тринадцать рублей. – К сожалению, я не проводил с этой новостью эксперимент и не могу показать результаты. Но если вы проведете эксперимент сами, то убедитесь, что моя теория верна. Фотография перед текстом определяет его восприятие.
– Убедительно. Весьма!
– А вот еще новость, с которой я делал эксперимент. О наболевшем. Про космос. Вы тут пишите, что произошел неудачный запуск ракеты средней дальности.
– Да, помню эту новость, – рекрутер манипулировал мышкой, пока эта самая новость не появилась на его мониторе.
– Видите, вы поставили перед этой новостью фотографию министра, который руководит космической программой в стране. Видите, на этой фотографии этот самый министр выходит из супердорогого лимузина с супердорогими часами на запястье, а сама фотография сделана где-то за границей.
– Сергей Павлович[7 - Сергей Павлович Королев (1907-1966) – человек, который изменил мир. Благодаря Сергею Павловичу космос открылся для человечества. Ученый, основоположник практической космонавтики, выдающийся конструктор и организатор работ по созданию ракетно-космической техники в СССР. Он запустил первый спутника и первого человека в космос, а именно Юрия Алексеевича Гагарина (12 апреля 1961 г.)] такого себе не позволял даже при успешной отправке Гагарина в космос.
– Смотрите, сколько негатива у вас под этой новостью. Часто встречаются слова «украл», «коррупционер», «непрофессионал». – Эрик бросил на рекрутера саркастическую улыбку. – А вот смотрите, что написали люди под статьей с моей фотографией, – Эрик протягивает планшет рекрутеру с открытой новостью на его странице. – Вы видите, что у меня под новостью в комментариях люди понимают, что ракета – сложное устройство, и при запуске может произойти все что угодно. Они с пониманием пишут о том, что за каждой новой неудачей будут новые победы и что космос в стране развивается.
– Вы почти меня убедили, Эрик Платонович, – рекрутер отбил чечетку пальцами по столу, – но руководство непреклонно в своем решении. Мы будем придерживаться прежних стандартов. При нашем агентстве уже создан свой фонд оценки общественного мнения. Мы будем руководствоваться их экспертными оценками, – демонстративно подытожил рекрутер, намекая на конец собеседования.
– Согласен, вы не защищены от плохих новостей, вы их не создаете, вы не принимаете законов, вы только все это публикуете. Мой подход поможет хоть как-то сглаживать негативную реакцию людей. До свидания! – Эрик убрал планшет в рюкзак и с демонстративным молчанием вышел из кабинета.
* * *
Фотолабораторию при институте юстиции могут свободно посещать и пользоваться оборудованием все студенты с кафедры криминалистики. Власти города, ораны правопорядка, да и сам институт, не поскупились на дорогое, технологичное оборудование. В это фотолаборатории оборудованы даже целые полигоны для имитации места преступления – например квартиры или торгового центра. Следственный комитет города приписан к фотолаборатории этого института. Сотрудники комитета могут проводить экспертизы самостоятельно. Но чаще всего они заказывают экспертам этой лаборатории провести анализ и выдать экспертное заключение.
После поступления на кафедру криминалистики института юстиции Эрик буквально прописался в фотолаборатории. Он даже подумывал бросить школу фотографии, так как в этой фотолаборатории было все необходимое оборудование, и даже больше.. “Зачем бросать фотошколу именно сейчас, когда до выпуска осталось совсем немного” говорила она- “столько трудов положено. Не пропадать же им”
– Своей любви к фотоискусству я обязан своей маме, Евгении Николаевне. Вот с этого подарка начался мой профессиональный рост как фотографа и как оператора, – Эрик поднял правой рукой фотоаппарат над головой и натянул черный ремень с красной тесьмой, на которой большими белыми буквами красовалась надписью «CANON EOS Mark». Так Эрик закончил свою речь победителя на фотовыставке «ФАНТАЗИЯ БАЗГРАНИЧНА».
Для окончания школы фотографии и получения долгожданного диплома Эрику необходимо было за отведенное экзаменатором время полностью изменить выставочный стенд: распечатать новые фотографии в лучшем качестве и придумать к ним текстовое описание. А без оборудования из фотолаборатории института просто не обойтись.
На составление стенда «ФОТОПРИЗРАКИ» у Эрика ушел почти месяц. На нем были представлены все результаты сыска призраков, фотографии, которые ему удалось найти с того самого дня, когда он нашел дедушкиного призрака, Федора с медведем 1949 года. На этом стенде были парные фотографии. На первой запечатлен призрак человека, на второй – фото этого человека, сделанного при его жизни. Под этими двумя фотографиями рукописным текстом было дано описание местности и самого человека. Всё ровно так же, как в журнале «Удивительные места на земле».
– Эрик, ты, наверное, собрал все старые фотографии, какие только можно было, – каждый раз говорила ему мама, когда входила в его комнату и заставала над кучей черно-белых, пожелтевших от старости фотографий. – Как ты только не путаешься в них? Видимо из тебя получится хороший детектив.
– Хм, детектив, говоришь? Как Шерлок Холмс? Находить по фотографиям преступников? – Эрик тогда закатил глаза. Он погрузился в мир сыщиков и преступников, в мир Артура Канона Дойла. Школьник Эрик еще не знал, что осуществление этой мечты обезопасит не только его жизнь.
Самым важным элементом нового стенда, под названием «Фотография перед текстом определяет его восприятие», были несколько пустых полей, без фотографии. Под каждым из них были размещены различные статьи, взятые с сайта информационного агентства, в которое он устраивался на работу. Это были материалы о путешествиях, о космосе, о науке и о политике. Посетителям нужно было выбрать из предоставленных на выбор фотографий ту, которая больше всего подходила бы к написанному материалу. Среди фотографий на выбор были и те, которые публиковали агентства. Стремление собрать такие статистические данные во время защиты своей дипломной работы в фотошколе, было продиктовано огромным желанием Эрика получить постоянную работу в информационном агентстве. После “разноса” в пух и прах экзаменатором его выпускной работы, Эрик тотчас пошел в фотолабораторию института. Вернувшись к своему стенду, он застал Степана за выковыриванием одной из черно-белых фотографий, которая была покрыта самой жирной желтой корочкой из всех имеющихся на стенде. Завидев Эрика, Степан почему-то изобразил на лице смущенность и молчаливо ушел.
– Вас же зовут Эрик Левицкий? – уже находясь в фотолаборатории, к Эрику подошел незнакомый молодой человек, немного старше его. – В начале недели я проводил плановую уборку лаборатории и нашел в сканере вот эти фотографии, а за компьютером было закреплено имя Эрика Левицкого.
– Да, я Эрик Левицкий, – ответил он незнакомцу, взяв у него фотографии. – Это мои фотографии. Видимо, случайно оставил.
– Паспорт или ваш пропуск! – незнакомец с недоверчивым взглядом сказал незнакомец.
– Вот, пожалуйста, – Эрик достал свой паспорт и показал разворот со своим именем и фамилией.
– Я обратил внимание, что все фотографии черно-белые и такие же старые, как в серванте у моей прабабушки. Они даже пахнут как сервант моей бабушки, – посмеялся незнакомец. – И еще эти странные цветовые разводы на них, которые напоминают очертания людей. Ты их редактируешь, старишь, добавляешь ужаса и копишь для своей комнаты ужасов? – продолжал ухмыляться незнакомец, сравнивая данные паспорта с электронным журналом посещения. – О, я смотрю, ты здесь постоянный посетитель. Все нормально. Эрик Левицкий – это ты. Можешь забрать фотографии.
– Спасибо, – Эрик взял фотографии из рук незнакомца и всунул их в свой рюкзак, – вы здесь охранник что ли?
