скачать книгу бесплатно
– Не пропадем! Мы сможем устроиться на фабрику. Сейчас много вакантных мест из-за протестов. Пусть за гроши, но на кусок хлеба мы сможем заработать, – уверял нас Уил.
– Хорошо. Твои слова внушают доверие. Тогда по рукам.
– Аарон, ты с нами? – вдруг вспомнили обо мне друзья. Я же все это время думал над их словами и решил, что оставаться здесь – верная гибель. А если меня и не продадут в рабство, то тогда уж наверняка Эван со своими дружками будут издеваться надо мной. Тогда я принял решение.
– Я иду с вами.
– Ура-а! – закричал карлик.
На следующий день Уил расписал нам в красках план побега.
– Единственный день, когда мы сможем бежать – Рождество. В этот день по обычаю мистер Фишер устраивает праздник в столовой. Все гуляют и веселятся. Приезжает театральная труппа, и все без исключения находятся в помещении столовой, включая и директора. Ты, Пол, смастеришь лестницу и добудешь веревку. В этот день мы попросимся на работу в свинарник, потому что оттуда уходят в самую последнюю очередь. К тому времени праздник будет уже в самом разгаре, но нас не пустят туда, пока мы не закончим работу. Так что придется перенести лестницу и веревку в свинарник и спрятать там. В этот день будет работать мистер Брэдли, который любит вздремнуть на рабочем месте. Когда он заснет, мы незаметно прошмыгнем мимо него, пройдем в сад, там приставим лестницу к стене, а, взобравшись на стену, перебросим веревку на ту сторону и спустимся вниз. Пройдет много времени, прежде чем кто-то вспомнит о нас. К тому моменту мы будем уже очень далеко от этого места.
– Отличный план, мой друг! – похвалил его Пол.
– Мне нравится, – ответил я.
– Тогда у нас три месяца до побега. С завтрашнего дня будем готовиться, – сказал Уил и попросил нас нигде попусту не трепаться о нашем плане. Когда мы выберемся, мы решили написать несколько писем в разные полицейские участки с просьбой проверить приют святого Августина на наличие преступной деятельности. В частности, продажи детей. Но об этом позже.
Прошло почти три месяца. Наступила зима. Было двенадцатое декабря, когда мне приснился очень яркий сон. Он был похож на те, что мне снились раньше. В нем я впервые увидел мать, хотя лица её не помнил, но точно знал тогда, что это она. Был туманный вечер, и корабль, расправив паруса, отчаливал от берега. Тогда я увидел, как мама вышла на верхнюю палубу и махала мне платком. Затем сразу после этого я увидел отца, сидящего у скалы под проливным дождем. Я почувствовал, как ему холодно, и он снова протянул мне руку, умоляя спасти его. Когда я проснулся, то был весь сырой, а на груди моей светился талисман, что оставил мне отец на прощание. Свет был ярким, зеленоватого цвета. Он завораживал и одновременно пугал меня. Сначала я попытался снять амулет с шеи, но как я не пытался это сделать, у меня не выходило. «Невозможно», – подумал я тогда и стал уговаривать себя, что все это суеверие и нет никакой магии, проклятий или чего-то подобного. И даже нет судьбы, как говорил в своем стихе Уил. Я также не предавал большого значения своим снам и полагал, что скорее это результат моей болезни.
Рабочая неделя прошла незаметно, как и предыдущие. Я научился многому: прививать деревья (прочитав об этом в книге библиотеки приюта), разбирать старую обувь на части, работать с пенькой, выделывать шкуры животных, ухаживать за свиньями и курицами. Пол обучил меня основам работы с деревом. Показал, как правильно использовать инструменты.
Все свое свободное время я посвящал мыслям о родителях, своей прошлой жизни и новой, а также я частенько думал о Джорджианне. В субботу в обед я снова увидел её в столовой напротив нашего стола. Пол заметил мой взгляд и снова начал подшучивать над моими чувствами, всяким образом расспрашивая меня о них и о том, что я намерен делать с этим. Но я старался не слушать его шуточек. Когда я вышел из-за стола, чтобы отнести свою грязную тарелку в мойку, то случайно столкнулся с Джорджианной. Мы не могли разойтись, я засмущался, а она улыбнулась мне. Так мы познакомились.
Оказалось, знакомиться с девчонками не так уж сложно, но и непросто. Я все время заикался и долго думал, что мне сказать, чтобы не опозориться перед ней. Но все прошло гладко. В общем, если вкратце, то ее история началась в Эдинбурге, где она родилась в семье шотландского портного. Мать ее была доброй женщиной, но отец ее постоянно бил. Из-за этого у маленькой Джорджии выработалось чувство несправедливости по отношению к женскому полу. Так она это объяснила. Быть может дело было в другом, но говорить она не стала. В общем, ее жизнь складывалась туго. Отец и мать умерли от холеры, а ее дядя издевался над ней, пока она не сбежала в Глазго, где и попала в приют святого Августина.
В свою очередь я рассказал ей о себе и о том, что сталось с моими родителями. Она искренне посочувствовала мне и сказала: «Жаль, что наши жизни и жизни многих таких как мы претерпевают столь огромные лишения, которых мы не заслужили, будучи еще детьми».
От Джорджианны у меня кружилась голова. Кажется, что я был влюблен в нее до безумия. Однажды ночью я разбудил Уилфрида и шепотом сказал ему, что нам следует взять ее с собой. Я также сказал, что не собираюсь бежать без нее и что лучше останусь, чем буду жить где-то, зная, что она застряла в этом жестоком месте.
Вопрос о пополнении группы беглецов был вынесен на голосование на следующий день.
– Пойми, Аарон, мы не можем взять ее с собой. Во-первых, она девчонка, а это значит, что ее корпус находится прямиком на противоположной стороне от нашего. У нас просто не будет времени. Во-вторых, она наверняка будет там же, где и все остальные – в столовой. А нам туда вход закрыт, потому что обратно мы уже не сможем выйти, – сказал Уил. Пол все время молчал. Он не мог определиться и не хотел обижать никого из нас.
– Если я придумаю, как ее вызволить, мы возьмем Джорджию с собой?
– Если у тебя хватит мозгов, чтобы провернуть все это, то да, мы возьмем ее. При условии, что ты потом не будешь об этом жалеть.
– Но почему я должен жалеть об этом?
– Потому что она не останется с тобой, – сурово сказал Уил.
– Не говори так. Это неправда.
– Верь не верь, но я знаю, что говорю.
– Откуда ты можешь это знать?
– Оттуда. Я повидал таких. Видно же, что у нее совсем другие планы на жизнь. А ты хочешь изменить их, но она этого не хочет.
– Вот еще! Я больше не намерен говорить об этом. Мы убежим вчетвером.
– Правда твоя, – заключил Уил, а карлик просто покачал головой в знак согласия с обеими сторонами спора.
День побега близился, а я никак не мог придумать свой план. Уил был прав, мне не хватало опыта, мой молодой ум тогда не мог ничего придумать. Но в день побега все решилось само собой.
Двадцать пятого декабря произошло вот что. Мистер Фишер построил нас по средь белого дня и назвал несколько фамилий, в числе которых была моя и Пола. Директор заявил, что нас сегодня переведут на другие работы в другой город. А для меня и Пола это значило только одно – что нас увезут в рабство или еще хуже. Помимо этого демон также объявил, что перевод состоится сегодня вечером после праздника. Поэтому все названные лица обязаны присутствовать там и должны быть освобождены от работ, если они трудятся в свинарнике или прачечной.
– Мы пропали, – сказал я.
– Не унывай, мы что-нибудь придумаем, – не сдавался смелый карлик.
– Есть какие-нибудь мысли? – спросил Уил, который тоже был обеспокоен.
– Есть одна мысль, но мне нужно, чтобы вы сегодня отвлекли сторожа, стоящего у запасного выхода из столовой, – сказал Пол.
– Что ты задумал? – с глубоким интересом спросил мальчик в шляпе.
– Узнаешь, когда все свершится.
Так было решено действовать. Во время обеда мы с Уилом подошли к сторожу, чтобы поинтересоваться у него по поводу работы в свинарнике. Что может быть он предложит нам другую работу. Но тот смотрел на нас очень странным образом. Он не понимал, что мы от него хотим, и начал нас прогонять. В это время позади сторожа появился Пол. Он просто прошел мимо и ничего не сделал. Тогда мы подумали, что у него не получилось.
После обеда Пол куда-то пропал и его долго не было. Мы с Уилфридом начали беспокоиться. Наконец хитрый карлик появился и, тихо подойдя к нам, достал из своего кармана маленький деревянный ключ. Сначала мы не поняли, что это такое, но потом Пол объяснил:
– Это ключ от двери запасного выхода в столовой.
– Как ты его сделал?
– Я вырезал его из куска доски, которую я оторвал от пола. Это точный дубликат.
– Откуда ты знаешь? У тебя же нет настоящего ключа, как ты мог сделать дубликат?
– Я запомнил каждый зубчик. У меня есть один секрет – я могу создать копию почти всего что угодно. Это мой талант с рождения. Так мне сказал Ван Дер Вал – мой истинный отец.
Мы переглянулись с Уилом и заулыбались.
– И как вы уже поняли, – продолжил Пол, – теперь мы убьем одним выстрелом двух зайцев! Мы сможем забрать Джорджианну с праздника и выйти через дверь с помощью ключа. А затем мы будем действовать по старому плану.
– Замечательно! Великолепно. Ты настоящий маг, МакЛарен! – обрадовался Уил. Я также не стал скрывать своей радости, и мы начали прыгать от счастья.
– Осталось только одна единственная проблема. Нужно отвлечь сторожа, чтобы мы смогли незаметно выйти.
– Кажется, знаю, как это сделать, – сказал я.
Пришло время праздника. Детям было разрешено одеться в праздничные наряды. Мы пришли в столовую, где был накрыт стол. Была каша, суп, жареная курица, овощи, фрукты и молоко. Для каждого ребенка в этом приюте случился пир, после которого начались танцы и песни. А уже потом вышли артисты и начали показывать всякие фокусы. К сожалению, у нас не было времени праздновать. Все внимание было сосредоточено на побеге. Мы собрались втроем и искали Джорджианну, которая появилась сзади и напугала нас. Она была в какой-то маскарадной маске и ее невозможно было узнать. Мы вкратце оповестили ее о побеге. Сначала она молчала и стояла в полном недоумении. Уил начал нервничать и повторял, что не стоило нам вообще ей что-то говорить. Но потом Джорджия вернулась из подсознания и сказала, что несомненно пойдет с нами.
Теперь на мне лежала основная задача, без которой о побеге не могло быть и речи. Я должен был действовать четко и хладнокровно. Пройдя через весь зал, я нашел Эвана. Он стоял рядом с факирами. Когда он отвернулся, я обошел его сзади и подложил ему в карман серебряную монету, которую мне отдал отец. Затем я нашел в зале мистера Фишера и с наигранным видом обратился к нему.
– Сэр!
– Чего тебе, Пэрриш? Иди веселись перед отъездом.
– Сэр, я кое-что видел.
– И что же ты видел? – повышенным тоном спросил он меня.
– Я видел, как Эван взял из сумки факира серебряную монету и положил ее себе в карман.
– Не может этого быть! – вскипел он и помчался к нарушителю.
В этот момент музыка прекратилась. Демон подбежал к Эвану, который невозмутимо стоял перед ним, совершенно не подозревая о том, что происходит.
– Покажите ваши карманы, мистер Эндерсон!
– Мои карманы? – удивился тот.
– Да! Ваши карманы! Выверните их!
Эван вывернул карманы, и из одного из них выпала серебряная монета. Все ахнули. Сторож, стоявший у двери, бросился на зов мистера Фишера.
Лицо директора и Эвана нельзя было забыть. Можно было только посмеяться над этой картиной, но к счастью, в этот момент мы уже открыли дверь и бросились бежать в свинарник за лестницей и веревкой. Справившись с этим простым делом, мы приставили лестницу к стене и перелезли на ту сторону.
Благодаря нашим стараниям, уму Уила, находчивости и мастерству Пола, а также моей ловкости, мы смогли сбежать из «ямы».
Что случилось потом, я расскажу в следующей главе.
IV
После побега прошла неделя. Мы слонялись по улицам и подворотням в поисках пропитания. Особо нечем было поживиться. Пол постоянно предлагал идти работать на фабрику, но каждый раз Уил отвечал ему, что нас троих может и возьмут на работу, но Джорджианна останется без помощи и пропадет на улицах. Никто из нас не мог допустить этого.
К слову о родительском доме: там я уже бывал два раза, но никто не открывал дверь. Я надеялся увидеть отца. Всё время думал, что он вернется из своего путешествия, но к несчастью, этого не произошло.
В очередной раз проснувшись в трущобах, я не обнаружил Джорджианну рядом с собой. Выбежав на улицу, я начал искать ее повсюду, пока не увидел вдалеке.
– Джорджия! – окликнул я ее. Она обернулась и на мгновение остановилась, но затем, словно, не обращая на меня никакого внимания, пошла дальше.
Я догнал ее и спросил: в чем дело и куда она уходит?
– Я не могу остаться с вами. Мое место не здесь. Я должна вернуться туда, где выросла. Там я попробую найти свою тетю, если она еще жива. Если нет, то уеду в Лондон и устроюсь куда-нибудь работать… – она была в отчаянии. По ее лицу можно было определить, что у нее есть какая-то цель, о которой она никому не расскажет.
– Ты бросаешь нас? Не уходи. Прошу тебя. Все наладится, мы с ребятами будем работать и позаботимся о тебе.
– Нет, я не могу. Прости, – она уже хотела уходить, но я взял ее за руку.
– Постой, Джорджианна. Я хотел сказать… Ты мне нравишься, и я пойду с тобой, – но она не слышала меня, не ответила ничего на мое признание.
– Нет, Аарон. Тебе нельзя со мной. Если судьбе будет так угодно, то мы еще встретимся с тобой, – она была слишком сурова, как мне тогда казалось. Ничего больше не сказав, она ушла, подарив мне улыбку на прощание.
«И снова потеря, – думал я. – Неужели Господь не смилуется надо мной? За какие проступки и преступления он наказывает меня?»
Я вернулся к своим друзьям. Они уже проснулись и ждали меня и Джорджию.
– Где эта упрямая девчонка? – спросил с насмешкой Уил.
– Она больше не вернется, – ответил я.
– Что случилось? – забеспокоился карлик.
– Она уехала к себе домой и просила оставить ее.
– Все как я и говорил, – с состраданием произнес Уилфорд. Я вспомнил, что он мне говорил еще в приюте, когда я уговаривал взять с собой Джорджию.
– Аарон, – начал Пол. По его голосу я понял, что он не хочет меня обидеть, но в силу обстоятельств, он счел необходимым сказать. – Раз так вышло, что наша подруга покинула нас, не считаешь ли ты, что было бы разумно с нашей стороны попытаться найти работу на фабрике?
– Да, Пол. Ты прав, нам нужна еда, – в ту минуту меня терзали другие мысли. Но я также понимал, что в действительности мы не сможем прожить долго на улицах Глазго без еды. Воровать никто из нас и не думал, поэтому мы решили пойти честным путем и заработать себе на пропитание собственным трудом.
Посовещавшись, у нас появилось несколько вариантов, куда мы могли устроиться на работу: текстильная фабрика Берка, табачный завод, фабрика по производству кофе «Black Grain» и угольные шахты. Самым крайним вариантов были шахты или порт. Мы хотели заработать на еду, а не умереть от постоянного непосильного труда. Поэтому первым делом мы отправились на фабрику Берка.
Текстильная промышленность стояла на первом месте среди остальных монополий. В основном это были хлопок и шерсть, ввозимые из колоний черного континента. После Гражданской войны в Америке, откуда также привозились разного рода ткани, особенно хлопок, английская экономика пережила небольшой кризис, однако за счет своих колоний быстро возобновилась.
Фабрика Берка была не самой крупной среди всех текстильных фабрик Глазго, однако шанс найти работу был только там. Всё дело в том, что хозяин этого комплекса мистер Берк совершенно справедливый и щедрый человек. Несколько лет назад мой отец рассказывал о нем, прочитав статью в газете, где говорилось о том, что данный джентльмен совершал крупные пожертвования в сиротские дома, а также продвигал вперед науку и искусство, оказывая их деятелям финансовую поддержку. Своего рода меценат и просто хороший человек. Так мы думали и, приняв во внимание все эти доводы, нам показалось, что нас прямо-таки оторвут с руками и возьмут на работу, справедливо ее оплачивая.
Мы прошли на территорию фабрики, зашли в главное здание. Мужчина, стоявший на входе, сначала не хотел нас пускать, но вовремя появился сам мистер Берк, который в то время по счастливой случайности оказался там.
– Прошу Вас, мистер Хэтчер, будьте так любезны, не кричите на этих детей, – обратился он к тому мужчине. – Эти господа, видимо, что-то хотели предложить, не так ли?
– Да, сэр, – немного заикаясь сказал Пол. – Дело в том, что мы ищем работу… Мы много чего умеем… Мы готовы на минимальную зарплату… – поспешно говорил Пол.
– Простите меня, друзья, но к великому сожалению, я не могу взять вас на работу. Вы слишком молоды, – мы не знали, правду ли он говорит или лжет, но мы ничего не могли поделать.
– Может хотя бы в подмастерье? – умолял Пол.
– Боюсь и этого не могу вам дать. Однако я понимаю вашу безысходность и в моих силах только дать вам денег на еду. Это все, что я могу сделать для вас, – сказал мистер Берк, вытащив из кармана горсть монет.
– Мы очень благодарны вам, сэр, – сказали мы почти хором. И правда, нам очень повезло, что он так просто дал нам денег на еду, что трудно вообще было представить, как это возможно.
Мы не делили монеты поровну, а решили купить что-то на них и поделить уже пищу на всех. В тот день мы насытились несколькими рогаликами из бобовой муки и одной четвертиной хлеба. Водой же напились из фонтана на площади.
На следующий день, подкрепившись хлебом, мы отправились на табачный завод, но нас даже не пропустили на его территорию. А на кофейной фабрике нам особенно не повезло: сторож спустил на нас двух бешеных собак. Так что мы разбежались в разные стороны, а потом целый день искали друг друга. После этого случая мы договорились, что если разделимся, то место встречи будет у фонтана.
Других вариантов, кроме угольных шахт или речного порта, не оставалось.
«Из двух зол выбирают меньшее», – сказал тогда Пол, поэтому на следующее утро мы отправились в порт. Сначала мы долго искали к кому можно обратиться за работой. Один матрос указал на человека, стоящего вдалеке. Он был одет в черное пальто – на распашку, под которым виднелся хлопковый жилет, не отличающийся дороговизной; на нем также были надеты бриджи, очень странные на вид, которых ранее я видел только на гравюрах XVII века. Точно на таких же гравюрах я видел необычный головной убор, как у этого иностранца. Он назывался, как мне стало известно намного позже, «монмутская шапка», вязаная из шерсти толстой нитью. Но самое чудное было то, что эта одежда была надета как-то небрежно, словно джентльмен одевался впопыхах. К слову, человек этот был явно иностранец. Его одежда была великолепно сшита, хотя и была на манер XVII века. И что самое интересное, по ней нельзя было судить о его нации. Невозможно было сказать, голландец он, ирландец, француз или швед. Ничто не выдавало в нем общих черт, характерных для жителей какой-либо страны.
Лицо его было обветрено: грубая кожа матового цвета была похожа на кусок дерева, выброшенной на берег штормом. Черные подвижные брови, мощная широкая челюсть и орлиный нос отчасти выдавали в нем авантюриста со вспыльчивым нравом, которому неведом страх.
Телосложение иностранца было крепким. Несмотря на наш небольшой возраст, уже тогда я мог сравнить его с другими людьми крупного телосложения, и данный экземпляр не уступал им. Мы подумали, что это и есть капитан судна, стоящего у причала.
