скачать книгу бесплатно
Со стороны было видно, что профессор опять стал раздражаться и злится. Это было видно по его усиленной жестикуляции и резкости. – Вы только подумайте – врач в роли и лекаря и киллера!
– Всех наверняка интересует вопрос о том, как обстоит дело в странах СНГ? Одно могу утверждать – пока эвтаназию называют преступлением перед гуманизмом. Но не обольщайтесь! – огорошил студентов лектор. – Время декларативного гуманизма уходит. На смену ему приходит трансгуманизм и карианство, которые лояльны не только к таким вещам.
Объявленный десятиминутный перерыв превратил зал в один сплошной клуб спорщиков. Было видно, что в правом углу спор явно пошел не в том русле. Спорщики разругались, обиженно замолчали и разошлись. В правом углу также эмоции зашкаливали. То справа, то слева раздавались слова – «ерунда», «это надуманно», «популизм чистой воды», «право толпы» и пр. В задних рядах примерно такие же словопрения.
Видя, какой интерес вызвали его слова, профессор еще минут пять сверх перерыва, сидел, молча наблюдая за азартом спорщиков, каждый из которых понимал проблему в меру своей недоинформированности, засоренности и неточности своего мышления, жизненного опыта, познания. Вот в правом углу, где больше всего скопилось студентов, кто-то громко сказал: – «Да он сам антигуманист». В ответ кто-то одернул его – «Эй, ты, не осуждай старика!».
– Надо же. Неужели речь идет о моей персоне? – удивился Митин. Ему стало не по себе. В научной среде, в сфере своих же коллег-ученых он много раз слышал критику в свой адрес, когда речь заходила о его разработке. Есть наука, есть и околонаука. – считал он. – И самое интересно то, что в околонауке, то бишь взаимоотношение коллег многое строится на четко дозированной критике. Такова традиция в научном сообществе. В этом плане, например, защита диссертации – это не столько принципиальный разбор результатов исследований, трезвая оценка ее новизны и практической ценности, а сколько демонстрация лояльности друг к другу – научного руководителя, оппонентов, председателя и членов совета. А внешне сама научная строгость, академическая выдержанность, принципиальность.
Профессор тяжело вздохнул. – Одно дело суждения и критика коллег, другое – это «вся правда – в глаза!» студенческого сословия. Молодежь не пощадит, так, что держись старина! – усмехнулся он.
Так и случилось. Как только он занял кафедру. Посыпались вопросы. – Уважаемый Олег Иванович! А, правда, что вы сами являетесь сторонником эвтаназии? Какие у вас аргументы за внедрение эвтаназии?
– Право, приятно видит ваш искренний интерес к проблеме эвтаназии. – Заулыбался Митин и пообещал. – По ходу лекции я постараюсь ответить на ваши вопросы, в том числе и на те, которые касаются меня и моих убеждений. По сути, эвтаназия – есть убийство одного человека другим, медиком (!). Как я уже говорил, убийство даже безнадежно больного человека, даже по его собственному желанию и просьбе противоречит самой сущности врача.
Профессор обратился к студентам: – Вот вы уже почти врачи. Так? Ваше призвание – борьба со смертью, а не помощь ей. Или вы другого мнения? Я, как и вы считал, что если врач, по любым соображениям, способен лишить жизни другого человека – его немедленно нужно лишать диплома, ибо он превратился в свою противоположность, в убийцу.
Митин ненадолго замолчал. Пользуясь паузой студентка, сидящая непосредственно напротив кафедры, бойко спросила:
– Вы сами за или против эвтаназии? Если за, то каковы были мотивы пересмотра своих убеждений? – бойко спросила.
Лектор посмотрел в ее сторону и недовольно пробурчал. – А кто сказал, что я поменял убеждения? – Вы меня на словах не ловите. Всему свое время, я же обещал рассказать без утайки.
– Нельзя забывать, что врач, такой же человек, как и все люди, а потому может поддаваться соблазну. Тут я хотел бы сделать небольшое отступление. Если до развала СССР в сферу платных медицинских услуг был включена лишь стоматология, то после внедрения рыночных отношений вся медицина стала платной. Вот тогда и медицина и потеряла всю свою святость, привлекательность, благородство. В медицину ринулся всякий сброд, ее заполонили всякие там дельцы от медицины, для которых профессия стала способом наживы. – Резко, фальцетом заговорил профессор.
Вот уже прошло два десятка лет, а до сих пор Митин не мог без содрогания вспомнить этот период медицины. Прямо на его глазах разваливалась вся морально-этическая система медицины. А когда видел на практике дельцов от медицины, он приходил в ярость, лицо его багровело, голос срывался. Вот и сейчас, ему стало плохо, он начал задыхаться. Ассистенту пришлось преподнести воду. Извинившись за свою несдержанность, он продолжил лекцию.
– Вот вы мне скажите, если врач способен убить человека в его интересах, то, получив право убивать законно, сможет удержаться от соблазна убить его в своих собственных интересах?
Зал загудел. Митин со злостью и, довольно резким голосом, ответил на свой же вопрос: – Черта с два! Ничего его не удержит! Он убьет и глазом не моргнет! Именно из дельцов или бизнесменов от медицины общество будет штамповать эвтанаторов, то есть медиков с лицензией на убийство! В зале гул сменился абсолютной тишиной.
– Вот так вот, уважаемые коллеги, – усмехнулся профессор и, протерев очки, продолжил: – Врачу, наделенному правом убивать, рано или поздно люди перестанут доверять свою жизнь. И, таким образом, общество лишится своей медицины. Так?
Про себя Митин размышлял: – Убийство гуманным не бывает. Оно всегда убийство. А гуманизм потому и гуманизм, что помогает другому выжить, а не умереть. И общество, если оно хочет быть гуманным, не должно навязывать врачу обязанности, противоречащие сути его деятельности. Но.... Митин, многозначительно поднял указательный палец и испытывающим взглядом оглядел студентов и вновь повторил: – Но.....
Студенты ждали, теряясь в догадках, что же хочет сказать лектор.
– Но, здесь кроется одна проблема. Мне казалось, что ни одно здравомыслящее общество никогда не позволит себе узаконить эвтаназию с помощью медиков. Ан нет! Все, как раз таки наоборот. Везде, всюду, всегда медики, и приговаривают к смерти, и сами же исполняют сей приговор.
– Вопрос на засыпку: – А без помощи медиков это возможно? А судьи кто? Почему медик должен стать киллером? Вот тут мы вплотную подошли к вопросу о безнадежности больного. Кого считать безнадежным? Речь идет о больных, а не о категории недомогающих стариков. Прошу это не забывать! – Напомнил профессор.
Возможно именно после этих суждений, многие студенты впервые задумались о том, что врач не должен идти на поводу общества, хотя медицинское сословие сама является частичкой этого общества. Но именно медики должны быть на переднем крае истинного гуманизма. В таком случае, цель лекции можно считать достигнутым?
– Коллеги! Давайте поразмыслим. Различают активную и пассивную эвтаназию. При пассивной медики прекращают жизнеподдерживающее лечение, что ускоряет наступление естественной смерти. Вы еще узнаете, что даже в такой ситуации смерть может «опоздать», муки и страдания больного будут продолжаться. Любой, даже самый опытный врач, к сожалению, не сможет точно спрогнозировать такой исход. Вы с такой постановкой вопроса согласны?
– Да! – раздались голоса в зале.
Митин сделал некоторую паузу. – Есть понятие ассистируемое самоубийство – врач помогает пациенту покончить со своей жизнью. Активная эвтаназия – это введение умирающему каких-либо лекарственных веществ, влекущее за собой быстрое и безболезненное наступление смерти, либо отключение от аппаратуры, поддерживающей жизнеобеспечение больному. Эту форму эвтаназии еще трактуют как «убийство из милосердия». В обоих случаях, смерть пациента происходит при помощи врача. Запомните этот момент. – Подчеркнул лектор.
– Сейчас во многих странах, включая и нашу, медицинскому персоналу запрещается осуществление эвтаназии. Лицо, которое сознательно побуждает больного к эвтаназии и (или) осуществляет ее, несет уголовную ответственность. Но..... Конституционный суд, как известно, самая последняя судебная инстанция считает, что запрещение эвтаназии ущемляет права человека на смерть. Как быть?
– Надо же, прям как в известной сказке «Рак, лебедь и щука». В законе одно, в жизни – другое, в теориях – третье, в общественном договоре – четвертое. Что за дела? – наверняка удивлялись студенты.
Профессор продолжал лекцию: – Американская медицинская ассоциация приняла решение о запрещении своим членам участия в эвтаназии, выдвинув лозунг: «Врачи не должны быть палачами». Тем не менее, этот принцип оспаривается, причем, все чаще и чаще. Вот, к примеру, знаменитый детский хирург С.Я.Долецкий никогда не скрывал, что является сторонником эвтаназии. Его статья была опубликована во многих газетах. «Эвтаназия, безболезненная смерть, – это милосердие, это благо». – Утверждал он.
– Но, это же клятвопреступление! – воскликнула студентка, сидящая прямо перед кафедрой.
– А знаете, как ответил этот профессор? «Вы видели когда-нибудь страшные мучения и боли, которые приходится терпеть множеству больных раком, инсультникам, парализованным? Вы видели когда-нибудь муки родителей, вынужденных не месяцами, годами, десятилетиями ухаживать за детьми, у которых атрофировалась ЦНС, за детьми-дебилами? Вы видели когда-нибудь мучения семей, в которых кто-то из родственников полностью парализован? Вы видели, вы чувствовали боль матерей, у которых родился ребенок-урод, причем урод с неизлечимой патологией. Если да, вы поймете меня».
Митин попросил студентов поднять руку, кто согласен с С.Д.Долецким. Робко поднялись два десятка рук. – А теперь поднимите руки, кто не согласен с ним? Поднялся лес рук.
Профессор хмыкнул. Сделав глоток воды, он сказал: – Борьба за жизнь пациента справедлива только тогда, пока существует надежда, что спасение его возможно; с момента, когда эта надежда утрачена, со всей остротой встает вопрос о милосердии в высшем его проявлении. И в этом случае им будет только эвтаназия.
– Это ваше убеждение? – спросила та же студентка, но ее вопрос потонул в шуме, так как в то время прозвенел звонок, студенты зашевелились, засобирались.
Профессор облегченно вздохнул. – Наконец-то! Уходил он из зала с тяжелым сердцем. Студенты, как, впрочем, и врачи, не готовы к серьезным размышлениям, они живут заученными теориями, пользуются старыми, отжившими концепциями. Эвтаназию не избежать. Но, как в таком случае вывести из-под удара медиков? Вот в чем вопрос.
Биочип: уже на уровене политики?
Бишкек. 2015 год. Студия социально-культурных программ Центрального телевидения, среда, вторая половина дня. Диспут, посвященный реализации программы сбора биометрических данных и перехода на карточную систему. Приглашения были розданы Национальному собранию, Правительству, Верховному суду, Муфтияту. Однако к началу диспута никто от них не явился. Так, что диспут проходил с участием лишь правозащитника НПО «За демократию», депутата городского совета, юриста частной компании «Твои права», гражданского активиста движения «Народная власть», ученого-социолога одного из столичных вузов и молодого служителя церкви.
Популярная ведущая программы, после того, как познакомила с присутствующими лицами, обозначила опорные вопросы обсуждения, слово предоставила представителю НПО.
Правозащитник. – Очень жаль, что здесь нет ни одного представителя властей. Жаль! Как вы все знаете, по стране активно идет компания по снятию биометрических данных, а также перехода на карточную систему платежей. Я хочу сразу прояснить нашу позицию. Принудительное снятие личных данных – это противоправное действие. Как и ожидалось, идет этот процесс под активным административным нажимом на всех уровнях, начиная с местной администрации до правительства. При этом специальный штаб по организации сбора биометрических данных и перехода на карточную систему показывает чудеса изобретательности и беспрецедентной активности. При таком напоре разве можно остановить эту, незаконную, по сути, компанию?
Ведущая. – Вы считаете, что компанию нельзя остановить?
Правозащитник. – Разумеется, нет! Ни власть, ни самих граждан не останавливает ни предупреждения правозащитников, ни откровение отдельных судьей конституционного суда об антиконституционности этих технологий. Мнения отдельных прогрессивных граждан, суждения религиозных лидеров о потенциальной опасности всеобщего сбора биометрических сведений тонут в общей массе рапортов и обещаний чиновников.
Депутат. – Я разделяю опасение правозащитников. СМИ, радио и телевидение по всем каналам показывают отрывки ежедневного заседания правительства с разбором, где, как и с какой активностью идет эта компания? Кто, где и каким образом в этом отличились или же, наоборот, провинились? Создается впечатление, что местные власти, организации и учреждения, а также любое организованное гражданское общество соревнуются, кто и как быстро добьются максимального охвата населения страны. Одним словом – кампанейщина.
Ведущая. – Вы же все знаете, что компания и есть компания – «надо, так надо!», «даешь карточную систему!», «даешь стопроцентный сбор биометрических данных!».
Депутат. – К такой безоглядной технологии люди привыкли, но еще хуже, их принудили. Насколько противоправно настаивание людей, чтобы они согласились дать возможность государству снять у них личные биометрические данные и перейти на тотальную карточную систему? Мое мнение, все должно быть на добровольной основе.
Юрист. – Я бы хотела подчеркнуть антиконституционность принудительного снятия биометрических данных. А то, как получается? В нарушении наших законов, в нарушении статей нашей Конституции о праве человека на личную жизнь и неприкосновенность личности, на каждого человека соберут электронное досье, включающее не только отпечатки пальцев, рисунка радужной оболочки глаза, но и дату его рождения и продвижениях по карьерной лестнице, информацию о состоянии его здоровья, о его интересах, семейном положении и доходах.
Ведущая. – Получается, что карточка плюс биометрические сведения – это своеобразный двойник человека?!
Юрист. – Да! Этот электронный двойник человека, в котором будет собрана вся информация о владельце карты, как бы соприсутствует человеку под определенным номером. Имея же эту карту, человек попадает под полный контроль государства. Где и как будут хранить полученные данные? А если произойдет утечка информации? Кто будет нести правовую ответственность?
Гражданский активист. – К сожалению, наше гражданское общество еще не сформировано и нет той должной активной ее позиции в отношении незаконного снятия биометрических данных людей. К чему придем в результате внедрения биометрии и карточной системы? Мы уже получаем систему тотального контроля. Она строится на наших глазах, при нашем молчании. Люди все отчетливее понимают опасность чипизации. В адрес Правительства, депутатского корпуса стали массово поступать заявления граждан об отказе оформлять им универсальную электронную карту и об отказе снять у них биометрику. Это же о чем-то говорить!
Ведущая. – А вы знаете, что уже начались преследования и наказания?
Гражданский активист. – Ну, да! Отказывающихся от биометрики увольняют, не выдают зарплату, не выпускают за границу, не реализуют те или иные услуги, включая медицинские. Нужно понимать, что человека могут элементарно заблокировать, отключить от всех систем жизнеобеспечения. И тогда человек превращается в ничто, в отключенный номер вне зоны доступа, вне жизни! Мы имеем право, открыто и массово выступить против этой компании.
Ученый-социолог. – Новые технологии персонификации личности нужны, но вопрос состоит в том, чтобы личные данные оставались бы конфиденциальными. Так случилось, что процесс сбора персональных данных детей и их родителей, по странному стечению обстоятельств, совпал с запуском универсальной электронной карты. Хотелось бы напомнить, в настоящее время существует множество ресурсов в сети Интернет, а потому вероятность системы тотальной слежки за гражданами вполне реальны. Общество об этом должно знать!
Ведущая. – Председатель специальной комиссии на пресс-конференции официально отверг вероятность налаживания тотального контроля. Что вы на это скажете?
Ученый-социолог. – Этот человек, конечно же, лукавит. Чиновники твердят о том, что универсальная электронная карта не будет содержать каких-либо личных сведений, не содержащихся в документах, удостоверяющих личность гражданина, так, что создание такой системы не приведет к формированию какой-либо дополнительной системы нумерации для учета граждан. Но не забывайте, что идентификационный номер уже есть у нас у всех. Вы же не будете это отрицать?
Служитель Церкви. – Позвольте процитировать наших отцов. Старец Антоний говорил: «Вот будут вскоре номера присваивать всем, чтоб для антихриста счет довести, потом карточки-паспорта особые вводить, тут серьезней, каждого человека положение определить можно будет». Не антихрист, но сами люди, согласившиеся принять на себя знак сатаны, знак противоборства Богу, они будут выявлять не принявших, и отправлять верных на мучения».
Ведущая. – Давайте сразу проясним вопрос: Церковь принимает или отвергает биопаспортизацию людей, то есть сбор биометрических сведений, чипизацию, карточную систему?
Служитель Церкви. – Хочу сразу заявить, что Церковь против биопаспортизации, то есть снятия биометрических данных. Вот, что говорил Паисий Афонский. – «Помаленьку, после введения карточек и удостоверений личности, то есть составления персональных досье, они лукавым образом приступят к нанесению печати». С помощью разнообразных ухищрений людей станут принуждать принимать печать на лоб или руку. Они устроят людям затруднения и скажут: «Пользуйтесь только кредитными картами, деньги упразднятся». – Как видите, мы к этому идем и наша задача отлучить людей от этих грехов.
Правозащитник. – Я согласен со служителем Церкви. Недавно я побывал в России. Как вам известно, там создан Координационный комитет против внедрения универсальной электронной карты. Многие не понимают, что на этот процесс уйдут не десятилетия, а максимум годы. Уже появилась информация о том, что технически возможно нанесение начертания на лоб или руку человеку во время процедуры цифрового фотографирования для этой карты. Ведь уже американские банки и концерны ввели тотальный контроль населения посредством невидимой идентификационной системы в виде штрих-кода.
Ведущая. – Получается, что процесс тотальной чипизации людей идет полным ходом?
Правозащитник. – Да и вполне активно. Я хочу подчеркнуть, что электронная карта – это предтеча чипа, который будет вживляться в тело человека. Подобные системы чипов уже разработаны, они даже массово производятся. В саму карту внедрен чип, который позволяет с любого расстояния прочесть данные, находящиеся на ней. Прочесть не только имя и фамилию человека, но все данные, которые нанесены на карту. А это и есть тотальный контроль над человеком.
Депутат. – А знаете, что самое опасное? В случае непредвиденного сбоя в электронной системе человек может выпасть из общества. Более того, в случае определенного решения государства или людей, в руках которых будет управление этими картами, неугодный гражданин может быть вытеснен из общества. Его карта будет заблокирована, он не сможет ни покупать, ни продавать, ни оплачивать квартиру, ни получать медицинскую помощь. То есть он выпадет на социальное дно и погибнет. По-моему, универсальная электронная карта как раз способствует организации тотального контроля над человеческой личностью.
Ведущая. – Вы не могли бы привести пример такого разворота событий?
Депутат. – Хорошо! К примеру, если поведение человека со стороны власть имущих, будет расценено как неправильное, например, не понравится его вера в ислам или то, что он якшается с оппозиционерами власти, то человек просто будет выключаться из общественной жизни и практически уничтожаться. Я намерен поставить этот вопрос на обсуждении своей фракции.
Служитель церкви. – Я хочу выразить отношение Церкви в отношении биочипа. – Биочип – это печать антихриста. Эта проклятая печать наведет великое бедствие на мир. «О, несчастен тот, который запечатлеется этой печатью!» – говорил на своих проповедях Нил Мироточивый. – «Ибо, когда запечатлеется человек печатью, сделается сердце его еще более бесчувственным».
Ведущая. – В какие годы эти слова были сказаны?
Служитель церкви. – В середине прошлого века. Он также говорил: – «Сначала будет коммунистическая печать – пятиконечная звезда. Потом – печать антихриста на правую руку, без которого людям нельзя будет ни покупать, ни продавать, нельзя будет из города в город пройти и из села в село, от этих людей отымется вода и пища. Нам следует проявить мужество нашей души, чтобы противится этому греху».
Юрист. – Я присоединяюсь к предостережениям Церкви и хочу отметить еще одну опасную суть снятия биометрических данных. После биометрии и универсальной электронной карты следует шаг по внедрению биочипов. Каким образом? Будет продемонстрирован ряд недостатков электронной карты: то, что ее можно украсть, ее ненадежность. А затем скажут: «Смотрите, чтобы у вас никто ничего не украл, чтобы ваша карта всегда была с вами, нужно просто вживить чип в вашу руку!».
Ведущая. – И что, такое объяснение, думаете, народ примет?
Юрист. – Народ принимает зачастую абсолютно абсурдные мотивы. Как будто вы не знаете психологию толпы. В первую очередь, в приказном порядке, чипы будут вживлены всем участникам силовых структур, под тем предлогом, чтобы начальство всегда знало, где находятся подчиненные, мало ли кто из них, контужен или попал в больницу, а с чипом начальство сможет найти своего сотрудника и помочь ему. Потом, в порядке закона, чипы будут вживлены всем гражданам. Вот так мы потеряем свою свободу и независимость.
Гражданский активист. – Если мы хотим построить настоящее гражданское общество, то мы всеми силами должны бороться за свою свободу. Что такое биочип? Биочип – это управление человеком. Через него можно воздействовать на психику человека, на его физическое состояние, можно его даже убить. Таким образом, перед нами раскрывается начало эпохи биороботов.
Ведущая. – Для чего и кому это нужно?
Гражданский активист. – Для чего это нужно? Это же биовласть! Мы с вами знаем, что мировое правительство строит социальный электронный концлагерь, который охватывает весь мир, поделенный на определенные сектора, в которых содержится определенное количество людей. Лагерь, где все люди управляемы, перемещаемы, уничтожаемы. В рамках мирового глобализма чипизация является необходимым условием. Не надо смеяться. Я говорю о реальных вещах. Здесь нет фантазий.
Служитель церкви. – Действительно, не надо оставаться равнодушным к этим вещам. Я полностью разделяю опасения предыдущего оратора о биовласти. Старица Пелагея Рязанская говорила: – Антихрист принесет в жертву многие народы, которые сатана для этого приготовит, превратив их в жвачный скот! А вот что говорил Архимандрит Гавриил: – Сначала это будет по желанию. Но когда антихрист воцарится и станет властелином мира, будет принуждать всех принять эту печать. Тех, кто не примет – объявят предателями. Не принимайте. Вас будет оберегать Святой Дух. Я бы призвал наш народ не терять надежду. Бог даст вам мудрость как поступить.
Ученый-социолог. – Снятие биометрических данных и внедрение универсальной электронной карты – это далеко не последний шаг на пути к всеобщей чипизации. К сожалению, до сих пор неизвестно, где и как будут, хранится наши личные данные. Между тем есть опасение, что информация о гражданах будет храниться не официальными государственными органами, а будет аккумулироваться некими частными фирмами, с правом передачи ее иностранным государствам!
Ведущая. – И к чему это может привести?
Ученый-социолог. – Тотальный сбор данных и тотальный контроль. То есть все данные о наших людях будут храниться в той же Америке или Бельгии, где, как известно, находится огромный компьютер, называемый «Зверь». Никто не может исключить такую вероятность, как закладывание всей информационной базы в суперкомпьютер с соответствующей социальной сетью. Вот тогда воцарится всемирный контроль над населением планеты.
Служитель церкви. – Я хочу выразить свое согласие с мнением ученого. Обратите внимание на то, что суперкомпьютер обозначен «Зверем». Здесь у нас и там за границей будет известно о каждом гражданине нашей страны, и управление им будет осуществляться именно оттуда, поскольку принятие электронной карты, как я полагаю, является согласием на пришествие в наш мир антихриста. Действительно, царство антихриста – это есть некий биочип, это есть та печать, которая предсказана в Апокалипсисе. Так вот, это последний шаг перед принятием печати. Когда ты принимаешь электронную карту, ты как бы соглашаешься ради комфорта, который тебе предлагается царством антихриста, на принятие этого знака, который идет оттуда. Глава Союза «Христианское возрождение» В.Осипов писал: – Возможно, тем, кто не принимает эти кодовые знаки, надо готовиться к мученичеству. Боже сохрани своих чад от греха!
Юрист. – Я хотел бы сказать несколько слов о нумерации наших личностей. Мы все знаем, что сейчас младенцам при рождении присваивается номер в Пенсионном фонде. Обращаю ваше внимание. Сразу же присваивается номер. Это и есть, скорее всего, тот самый номер, под которым он будет числиться в общей электронной базе и, на который будет идти сбор всех данных о человеке. В России недавно был принят Закон «О защите персональных данных», согласно каждого работник любого предприятия обязан подписать заявление на согласие сбора, обработки и передачи третьим лицам его персональных данных.
Ведущая. – А у нас в стране инициирован такой закон?
Юрист. – К сожалению, нет. Хочу сказать, что унифицированные требования уже выставили своим клиентам банки, специализированные магазины и другие структуры. Кому-то потребовалось, чтобы в руках неких анонимных «третьих лиц» находились полные данные и на наших детей. Это всегда чревато. Допустим, кто-то убил человека. Криминалисты могут «вытащить» из компьютерной базы ваши отпечатки и вклеить в протокол. И тогда вам никак не отвертеться от суда и наказания.
Ведущая. – А вот недавно сам глава государства сдал свои биометрические данные. Об этом сняли телерепортаж.
Юрист. – Единственное утешение – это то, что у нашего президента пока еще нет ядерного чемоданчика, которая, как известно, открывается по отпечатку пальцев его рук и на основании рисунка радужной оболочке его глаз. Кто-кто, а глава государства не должен был этого делать из соображения государственной безопасности.
Служитель церкви. – Извините меня за то, что приходится постоянно ссылаться на патриархов Церкви, но точнее их никто пока не скажет. Некогда святой Козьма Этолийский сказал: – «Счастлив и трижды благословен будет тот, кто все вытерпит и не примет печати, – его ждет венец и место среди святых мучеников. Жалок и несчастен будет тот, кто обольстится, поверит дьяволу и примет печать, – его ждет огонь вечных мучений вместе с антихристом. И я дрожу и цепенею, произнося их, но мой долг открыть вам это». В этом аспекте, я согласен с опасениями юриста. Хочу привести слова старца Антония: – «Придет он, а тут уже все готово, централизация полная, изочтен и весь народ, каждому свой номер и карточка, а в ней все, вплоть до взглядов и мировоззрения. Очень осторожным следует быть с электроникой, с электронными приборами. Из мнимых друзей они, в одно мгновение превратятся в явных безжалостных врагов: любой приемник является и передатчиком одновременно».
Правозащитник. – Служитель церкви, несмотря на свой молодой возраст, на примере высказываний отцов Церкви очень живо и четко разъяснил суть исходящей от карты опасностей. Позвольте, и я процитирую одного святого – Вячеслава Крашенинникова: – «После биочипа будет очень симпатичная маленькая серенькая пластиночка – мировой паспорт. Когда человек будет его принимать, то будет получать печать на руку и на лоб. Печать будет в виде татуировки, наноситься будет лучами, какими-то изотопами. Сначала печать не будет видно, но потом она как электронное табло станет светиться зеленым светом. Вначале люди будут бояться, и скрывать это клеймо, а после, стеснятся, перестанут и будут открыто носить клеймо антихриста. Постепенно эти люди станут очень злые. Особенно будут злиться на тех, у кого не будет печати. Вот так общество расчленится не только на богатых и бедных, умных и глупых, но и на чипированных и не чипированных».
Гражданский активист. – Если мы хотим созреть до настоящего гражданского общества, то мы должны, активно и открыто проявлять нашу позицию против присвоения человеку любых цифровых, биометрических, штриховых, радиочастотных, электронных и других идентификаторов личности.
Ведущая. – Значить, вы против подобной паспортизации?
Гражданский активист. – Да! Мы против сбора, обработки и передачи другим странам и третьим лицам персональных данных о человеке. Мы против турникетов, пропусков с электронным носителем, камер слежения, на обработку наших персональных данных. Кто остановить этот процесс, если не мы. Все должны понимать, что времени в обрез, можем опоздать и потерять нашу цивилизацию. Я призываю к бойкоту компании по сбору биометрических данных и формированию электронных карт.
Служитель церкви. – А сейчас начинаются важные события. Такой опасности не было на земле со времен сотворения мира. Эта последняя… – предупреждал Архимандрит Гавриил: – Не бойтесь, главное – не принять печать антихриста на правую руку и лоб. Не ешьте хлеб человека, принявшего печать антихриста. Принятие ее – это падение. Это падение, потому что мы уже достигаем того, что потихоньку скатываемся до предпечати, без пяти минут до начертания.
Ведущая. – Уважаемые участники диспута! Все вы высказались против сбора биометрических данных и внедрения универсальных карточек. Опасения, что эти технологии могут принести вред, очевидны. Юрист заявляет об антиконституционности этой компании, правозащитники считают, что при этом нарушаются права человека, депутат остерегается вероятного социального неприятия биочипов и карт, гражданский активист призывает к бойкоту процессам сбора биометрики и внедрения карт. Но, вы не забывайте, что мы живем в XXI веке. Не кажется ли вам, что все эти противодействия похожи на «тормоз пятками в Космосе»? На мой взгляд, если положить на весы комфорт и удобства, привнесенные биочипами и картами, то они перевесят все доводы опасения и страха. Наша редакция предлагает обсудить эту проблему в более широком формате, теперь уже с участием ученых, членов Правительства, экспертов.
Эвтаназия: медицина сдает свои позиции?
Бишкек. 2017 год. Центр неотложной хирургии. Комната отдыха для дежурных хирургов, ночь. Сегодня на редкость дежурство выдалось спокойным. Привезли всего с десяток больных, шесть полостных операций. Последнюю из них закончили два часа тому назад. Все расписали, проверили и сейчас Талип и Эсен, успев еще и перекусить, отпросились у старшего дежуранта прилечь в дежурной комнате. Не спалось.
– Талип! Не спишь?
– Сон не идет. – Ответил он.
– Помнишь лекцию Митина?
– Угу…
– Когда впервые услышал его откровения об эвтаназии, я признаться опешил. А сказал он так: – Контрольным выстрелом для человечества служил и пока служит гуманизм, направленный на выживание обреченных природой особей за счет сильных и жизнестойких. Теперь человечество немного приходит в себя. Появилась слабая надежда на то, что эволюция природы постепенно войдет в свою колею.
– А вспомнил. Кто-то из зала даже крикнул, что он и есть антигуманист. Помнишь?
– Поначалу мне подумалось, что профессор – это и есть тот самый злой гений, для которого человек, его жизнь ничто. Имеет смысл только Природа и ее деяния. Никогда бы не подумал, что так может сказать интеллигентный ученый. – Сказал Талип.
– Поверь и я тогда удивился. – Признался Эсен. – Во все века именно ученое сословие стояла на страже гуманизма. Сколько ученых посвятили свою жизнь и деятельность во имя гуманизма, процветания человечества. Ведь «Все во имя человека!» – это их девиз.
– А есть еще выражение – «Любой прогресс реакционен, если вредит человеку». Мне тогда запали в душу слова Митина: – Сейчас все чаще звучит мысль о несостоятельности гуманизма, о чем свидетельствуют факты появления таких движений и течений, как трансгуманизм, карианство. А помнишь, как смачно он ругал Европу? – рассмеялся Талип. – Он чуть не матерился, награждая Европу эпитетами «загнивающая», «извращенная», «гнилая», «обосранная».
Эсен, повернувшись в сторону Талипа, сказал: – Но ты сам подумай! Действительно, во что превратилась свободная и открытая Голландия, Швейцария? В страну наркоманов, извращенцев, проституток. Но самое страшное – это то, что там дали право гражданам на эвтаназию.
– В том то и дело, когда говорят о загнивающей Европе, мне представляется именно неадекватное государственное решение проблем полового влечения и смерти. – Согласился Талип. – Такие вещи, к сожалению, происходят не только там или в Швейцарии, но и в Литве, Эстонии.
