скачать книгу бесплатно
Видно, мама моя Бога стала молить
И сыночка смогла уберечь.
Меня «дух» подземелья хотел пристрелить,
Но услышал афганскую речь.
Как потом я узнал, в этом жарком бою
Много наших ребят полегло.
Души павших друзей в журавлином строю
Улетели, лишь мне повезло.
Помню, как получил в зубы сильный пинок,
Окровавленный сорванный бинт,
Стук цепей кандалов у стреноженных ног
И тоннелей ночной лабиринт.
Много месяцев долгих в застенках тюрьмы,
В душной яме темницы – зиндана,
Всё казалось могилой и царствием тьмы,
Но свобода приходит нежданно.
Без надежды на то, что из плена спасут,
Я конвой попросил, осмелев,
Привести меня в штаб, где Ахмад шах Масуд,
Командир ихний, «Панджшерский лев».
Я хотел за себя и других попросить,
Чтобы участь облегчить в плену.
Побатрачить в соседний кишлак отпустить,
Искупить все грехи за войну.
Он заметил, что я не по возрасту смел,
И советского лучше убить.
Но за то, что был ранен и выжить сумел,
Приказал переводчиком быть.
С того дня в штаб охранник меня приводил,
Когда пленных вели на допрос.
Я на русский с афганского переводил,
«Шурави» задавая вопрос.
Как же я пожалел, что остался живой,
Видя их осуждающий взор.
Проклинал этот час для себя роковой,
Я изменник, а плен всё равно что позор.
Я уже не считал годы, месяцы, дни,
Имя, внешность и веру сменил.
Лишь остались от Родины фото одни,
С них твой взгляд меня к дому манил.
Долго был батраком у афганских племён,
Перепроданным несколько раз.
И почти позабыл, что когда-то пленён,
Лишь любовь от беспамятства спас.
Здесь замедлился будто бы времени бег,
Но его снова случай прервал.
Русских пленных увёл в Пешавар Аслам Бек
Сквозь Хайберский проход – перевал.
Так судьба завела в Пакистан и Иран,
В рабство власти пуштунских вождей.
И понёс меня ветер по множеству стран,
Как песчинку в пучине людей.
Было страшно вернуться в Советский Союз,
Плен солдатский – дорога под суд.
Сцену поднятых рук со словами «сдаюсь»
Вряд родители перенесут.
Будь ты проклят, мой жребий, афганский изгиб,
Искалечивший тело и дух.
Ведь о тех, кто в плену, и о тех, кто погиб,
Запрещалось рассказывать вслух.
Русский пленный за жизнь поплатился вдвойне,
Рассчитался ценой дорогой.
Мне хотелось родным рассказать о войне;
Лучше я, а не кто-то другой.
На афганской войне страшна кровная месть,
Где костры из солдатских костей.
Мы однажды с надеждой услышали весть
Об уходе советских частей.
А потом понеслась новостей череда,
Что не стало советской страны,
Что случилась с Россией большая беда;
Сводки будто с гражданской войны.
Мы боялись возврата с повинной назад
И скрывались, подобно зверью.
Всё же я оказался по-взрослому рад
Дать газете своё интервью.
Через несколько дней консул мне позвонил,
Попросил точно имя назвать.
Объяснил, что России я не изменил,
Обещал о семье всё узнать.
Почти год мне пришлось документ ожидать
Вместе с фото родителей, брата.
И скупые слова – как вам их передать:
«Все погибли в Москве от теракта».
И ушла вся земля у меня из-под ног,
Смысла не было будто бы жить.
Я на свете остался совсем одинок,
Кроме встречи с тобой, чем теперь дорожить?
Все формальности долго ещё проходил;
Я был подданным их короля.
По бескрайним морям мой ковчег бороздил,
Наконец показалась земля.
Путь обратный на Родину слишком тяжёл,
Кровью демон его окропил.
Двадцать лет я домой обездоленный шёл
И на берег родимый ступил.
Дождь. Мне город промокший не рад,
Львы суровые ночь стерегут.
Провожал на войну колыбель-Ленинград,
Встретил пленного Санкт-Петербург.
