скачать книгу бесплатно
Максим почувствовал, как по щеке скатилась слеза и стыдливо себя одёрнул. Расчувствовался маменькин сынок, заплакал, как девчонка. Хорошо ещё не видит никто, вот смеху бы было. Боец разведотряда слюни пустил… тьфу, срамота.
Максим собрал выданные Андреем инструменты. Именно охотник настоял, чтобы парень привёл свой ТОЗ-34 в надлежащее состояние.
– Порядок должен быть во всём. А с оружием в первую очередь. От него зависит твоя жизнь, – мотивировал перед уходом на задание свой наказ товарищ. – Малейшая осечка в неподходящий момент может дорого стоить.
Максим зарядил ружьё и, прихватив кружку с инструментами, пошёл в дом. В доме уже сгустились вечерние сумерки. Настенные часы с маятником, гирями и сломанной кукушкой показывали десятый час.
Молодой человек включил свет и поставил чайник. Электричество дали перед самым уходом отряда, иначе, чтобы приготовить еду пришлось бы растапливать летнюю печку, что стояла в огороде напротив веранды. Андрей на всякий случай показал, где брать дрова и средство для розжига. Но на плите готовить ужин всё же гораздо удобнее.
Выбор блюда исходил из имеющихся в запасе у Андрея продуктов. Значит, будут макароны с тушёнкой и банка прошлогоднего консервированного лечо в качестве прикуски. Не так и плохо для уставших, изголодавшихся мужчин. Не фуа-гра же с лобстерами им подавать, в самом деле?!
Ужин был готов к одиннадцати, а парней всё не было. Максим уже начал переживать и тихо нервничать. В голову лезли дурные мысли, одна хуже другой. Но парень настойчиво гнал их прочь. В гибель отряда верить не хотелось абсолютно. Клим был опытным разведчиком и такого не допустил бы. Но, как говориться, и на старуху бывает проруха…
Уже далеко за полночь Максим сделал себе очередную порцию надоевшего до изжоги кофе и вышел на веранду. Сна не было ни в одном глазу. Прохладный после дневной жары, свежий воздух бодрил и настраивал на оптимистичный лад. Всё будет хорошо, все вернуться живыми и здоровыми, надо только подождать.
Неожиданно калитка сделанная из того же профнастила что и сам забор почти бесшумно отворилась, хотя парень чётко помнил, что закрыл её на засов. В тёмном проёме показалась коренастая фигура человека с оружием в руках и осторожно двинулась вдоль железного ограждения. Вслед за ней мелькнула ещё одна и ушла в противоположную сторону.
Максим насчитал четверых, пока до него не дошло, что свои так ходить не будут. Значит враг уже в городе. Начали с окраин, ходят по домам, зачищают сектор за сектором.
Парню повезло, и он пока оставался незамеченным. Густая ночная тень надёжно прятала его в глубине веранды. Зато враги были, как на ладони.
Стараясь не шуметь и не выдать своего присутствия, парень потянулся к ружью. Есть. Первый из чужаков надёжно лёг на мушку прицельной планки. Страха не было, абсолютно. Вместо него крепла решимость отомстить за Настеньку, за маленького Арсения, за Зою Геннадьевну и Степана Ивановича. Поквитаться за всех кого убили эти твари.
Стараясь унять нервный мандраж, Максим тихо выдохнул и плавно надавил на спусковой курок.
На удивление громко и обречённо раздался в ночной тишине холостой щелчок бойка. Осечка. До того безотказная дедовская «вертикалка» дала сбой в самый неподходящий момент. Парня прошиб холодный пот. Он ясно понял, что это конец. Вся его, увы, недолгая жизнь промелькнула перед глазами в один миг. Но сдаваться Максим не собирался. Он вновь нажал на курок. И снова с тем же результатом. Этого уже просто не могло быть.
Молодой человек судорожным рывком преломил стволы – пусто. Как же так? Он хорошо помнил, что заряжал ружьё. Что делать? Патронташ остался в доме, уже не успеть.
Первый из серокожих захватчиков забежал на веранду и нацелил на человека свою лазерную винтовку. Слева, ловко перемахнув через невысокие перила, появился второй. А им на помощь уже спешили остальные. Можно подумать они не справились бы сами. Смешно.
И это было последнее, что успел подумать Максим, прежде чем… проснуться.
Едва открыв глаза, ещё не понимая, что это был всего лишь сон, парень схватил ружьё и, вскочив на ноги, огляделся в поисках противника. Во дворе было тихо и пусто. Ни единой живой души. Ни своих, ни чужих.
Максим опустил оружие и посмотрел на светлеющее небо. На востоке уже зарождалась багровая заря нового дня. Ночь прошла, а товарищи так и не вернулись. Наверное, ещё рано. Из рассказов деда молодой человек знал, что во время Великой Отечественной разведчики, бывало, уходили на несколько дней. Значит, будем ждать. Ничего другого Максиму не оставалось.
Тяжело вздохнув, парень пошёл в дом за очередной порцией кофе.
***
Отдельный кабинет, полагающийся ему по должности и который Кудряшов был готов любезно предоставить, Одинцов брать не стал.
– Если разрешишь, Геннадий Васильевич я у тебя поселюсь, – бесцеремонно напросился в гости подполковник. – Я скромненько в уголочке посижу. Вот этот стеллаж подвинем, стол поставим, ни кому мешать не буду.
Начальник полиции слегка оторопел от подобного предложения, чем и воспользовался ушлый разведчик, расценив молчание, как знак согласия.
– Знал, что не откажешь.
Кудряшов хмыкнул, понимая, что поезд ушёл и с этим ухарцем впредь надо быть порасторопней.
– Мне не жалко, – полковник развёл руками. – Любой каприз, как говориться.
– Это не каприз, а рабочая необходимость, – поправил коллегу Одинцов. – В нашем случае, руководству нужно находиться в одном месте, чтобы оперативно принимать решения и не тратить время на беготню по кабинетам.
Слова подполковника были не лишены смысла.
– Разумно, – согласился Геннадий Васильевич. – Спать тоже в кабинете будешь?
В интонации голоса Кудряшова прозвучал лёгкий сарказм, но фээсбэшник решил не заострять на этом внимание. На мелкие перепалки сейчас совсем нет времени.
– Буду. Только не здесь, а в том, что ты мне выделил. Диван одолжишь?
Начальник полиции грустным взглядом посмотрел на ещё совсем новый, не далее, как два года назад купленный, но уже ставший таким родным диван. Полковник и сам бывало, любил отдохнуть на нём от дел насущных, посидеть с пол часика надев воротник Шанса, дабы снять напряжение с мышц и унять головную боль, часто возникающую на фоне шейного остеохондроза. Что поделать? Профессиональная болезнь тех, кто подолгу работает в сидячем положении за столом. Словом диван было жалко, но что не сделаешь для дорого гостя, который вдобавок ко всему ещё и твой непосредственный начальник?!
– Забирай, – решительно махнул рукой полковник.
– Спасибо, – интеллигентный Одинцов никогда не скупился на благодарные слова. – Кстати, что с электричеством было?
– Упал один из столбов линии, что стоял у самой стены. Мало того, его ещё несколько метров по земле протащило, но аварийщики к нему всё равно подойти не могут. Слишком далеко лежит. Всю нагрузку пришлось на соседнюю ветку кидать.
– И сколько она продержится? – перспектива остаться в скором времени совсем без электроэнергии подполковника не вдохновляла. Нужно было срочно принимать действенные меры. Вопрос какие? Изоляция от внешнего мира вносила серьёзные ограничения в возможностях. – У вас накопители есть?
Кудряшов пожал плечами. Ему-то откуда знать? Этот вопрос лежал в не сферы его компетентности.
– Уточню, – пообещал полицейский. – Заодно распоряжусь, чтобы проверили и привели в рабочее состояние все имеющиеся генераторы. Только на них одних мы город долго не продержим. Топлива не хватит.
– Весь город и не надо. Лишь стратегические объекты: больницы, магазины, хлебокомбинат и всё остальное в том же духе, – Одинцов подошёл к карте района, на которой уже красным маркером была очерчена территория отрезанная барьером. Взгляд зацепился за ровные прямоугольники жилых зданий, через которые проходила красная линия. – Из аварийных домов всех переселили?
Геннадий Васильевич вспомнил доклад майора Краснова и досадливо поморщился.
– Несколько человек наотрез отказываются покидать свои квартиры.
Одинцов удивлённо посмотрел на полковника.
– Не понял. Как это отказываются? – за годы службы в конторе Андрей Викторович привык, что приказы исполняются безоговорочно и оперативно. – Геннадий Васильевич ты хоть понимаешь, чем это грозит? У тебя уже столбы падают от давления со стороны барьера. Ждёшь, когда дома на части разваливаться начнут?
А то он не понимал?!
– Ты это пойди людям скажи, – огрызнулся полковник. – Можно подумать я не пытался их переселить. Забились по углам, как тараканы, ни какие уговоры слышать не хотят. Прикажешь под дулом автомата их выводить?!
– Прикажу! – жёстко припечатал Одинцов. – Если не понимают словами, будем действовать силой. По закону военного времени. Всю ответственность беру на себя. Подготовь приказ, я подпишу.
Кудряшов, возможно впервые за всё время их короткого знакомства, уважительно посмотрел на разведчика. В сложившейся ситуации, наверное, именно так и надо действовать – резко, твёрдо, без оглядки на страх потерять должность и погоны.
– Сделаем, – пообещал полицейский. – Кофе?
– Не откажусь. Взбодриться бы не помешало.
Начальство просидело до глубокой ночи, решая насущные проблемы. В первую очередь остро стоял вопрос о добровольцах. И Одинцов, и Кудряшов понимали, что с наличными силами серьёзного штурма города им не выдержать. Если быть до конца честным Андрей Викторович сильно сомневался, что и ополчение способно остановить атаку захватчиков. Всё же это не регулярные войска. Нет должного вооружения, навыков, дисциплины. Даже то, что многие прошли срочную службу в армии кардинально проблему не решало. С профессионалами должны воевать профессионалы.
Под вторым пунктом значилось продовольствие. Если вдруг повезёт и враг не прорвётся в город, тогда он по любому возьмёт его в блокаду. И тогда слово «повезёт» можно будет писать в кавычках. Ещё неизвестно, что хуже умереть быстрой смертью или от голодного истощения. Люди начнут убивать из-за куска хлеба, и есть домашних питомцев. Всегда найдутся те, кто не упустит возможности поживиться на чужом горе. Банку тушенки будут менять на золотые украшения, батон хлеба на норковую шубу, кусок мяса на честь и достоинство. Подлецы знают, что женщина пойдёт на всё ради своих детей, даже на самые непристойные предложения.
Подполковник уже всерьёз подумывал о национализации всех продуктов из магазинов и лекарств из аптек, чтобы потом бесплатно раздавать их особо нуждающимся. Но пока посчитал это преждевременным. Сперва надо посмотреть, как будут развиваться события. Совсем не исключено, что это всё и не понадобиться.
Словом дел хватало. Уже во втором часу ночи Кудряшов не выдержал и уехал домой отсыпаться. Одинцов взяв с него пример, решил, что пару часов отдыха ему тоже не помешают, и прилёг вздремнуть. Однако сна не получилось…
– Товарищ подполковник.
Андрей Викторович проснулся от того, что его кто-то тряс за плечо. С трудом разомкнув веки, разведчик тяжело приподнялся и сел на диване. Рядом стоял молодой сержант, лицо которого кроме неловкости за то, что пришлось разбудить начальство, ничего более не выражало. Ни страха, ни тревоги, ни паники. Значит, ничего серьёзного не произошло. Уже лучше.
– Что случилось, боец? – Одинцов посмотрел на часы. Поспать удалось лишь сорок минут. Считай, что не ложился.
– Там задержанных привезли, – робко промямлил парень. Похоже, он и сам понял, что совершил глупость по такому пустяку потревожить начальство.
Хотя может и не пустяк.
– Что натворили? – всё ещё сонно проворчал подполковник. Морфей обнял крепко и никак не хотел отпускать.
– Ограбили продовольственный магазин.
Вот оно что. Это уже был совсем иной расклад. Неужели появились первые мародёры? Рановато, однако. Андрей Викторович ожидал их увидеть через недельку.
– Что взяли?
– Да особо и ни чего, – смутился сержант. – Две бутылки дорогого коньяка, сигареты и на закуску по мелочи.
Фээсбэшник слегка расслабился. Это не мародёры, шпана какая-то. Но пример показали плохой. Такие дела надо пресекать на корню.
– Молодёжь?
– Они самые. Две девушки и трое парней. Один из них Илья Морозов.
Так вот оно значит, в чём дело. Одинцов знать не знал этого самого Илью, но судя по тону, каким это было сказано, упомянутый Морозов был из местных мажоров. Или отпрыск районного олигарха, или сын большого начальника.
– Ладно, пойдем, покажешь своих удальцов, – Андрей Викторович встал с дивана, потянулся, разминая мышцы и прогоняя прочь последние остатки дремоты.
Задержанные молодые люди находились, как и положено в камере предварительного заключения. Вели они себя шумно, нагло и вызывающе. Смеялись, громко разговаривали и травили сальные шутки про ментов, словно были не в управлении полиции, а на курорте. Словом чувствовали вседозволенность в лице папашки Морозова.
Одинцов отлично знал эту категорию людей, приходилось сталкиваться. Полные ничтожества и отморозки. Сами по себе они ничего собой не представляли, но пользуясь связями и деньгами родителей, считали себя хозяевами жизни и пупом земли. А на деле – прыщ на заднице и плесень на теле общества. И вот за это говно будут умирать нормальные парни и настоящие мужики. Обидно.
– Эти? – уточнил разведчик, разглядывая через решётку камеры развесёлую молодёжь.
– Они, – подтвердил сержант.
Молодые люди заметили Одинцова и чуть притихли, стушевавшись под его тяжёлым взглядом. Все кроме одного.
– Начальник выпускай скорей пока отец не приехал, – от компании отделился высокий светловолосый парень и, подойдя к решетке, обдал подполковника свежим винным перегаром. – Что смотришь, глухой или не узнал меня?
По всей видимости, это и был Илья Морозов. Разбаловал, конечно, Кудряшов здешних мажоров. Видно же, что не первый раз здесь гостит. Ничего это дело поправимо.
– Говоришь, ограбили продовольственный магазин? – напрочь игнорируя наглеца, обратился к сержанту Одинцов.
– Так точно, – пожал плечами полицейский. Зачем по второму кругу спрашивать одно и то же?
Андрей Викторович лишь вздохнул. Дисциплина была, конечно, не армейская, но лучше чем вообще ни какой.
– Значит мародёры, – сделал вывод подполковник. – А что полагается делать с мародёрами в военное время?
– Что? – сержант правильно воспользовался паузой начальства и вставил свой наивный вопрос.
– Расстрелять! – жёстко приказал Одинцов и пошёл обратно. – Я спать. О выполнении доложишь утром.
– Как расстрелять? – остановил разведчика растерянный возглас сержанта.
Пришлось вернуться.
– На твоё усмотрение, – ободряюще похлопал дежурного по плечу Андрей Викторович. – Хочешь всех разом, хочешь поодиночке. Только не здесь. Во двор выведи.
Молодой полицейский побледнел лицом и нервно сглотнул. Задержанная молодежь, прекрасно слышавшая этот разговор, разом притихла, и лишь один мажор продолжил свою наглую браваду:
– Попугать решил начальник? Посмотрим, как ты у меня прощение начнёшь просить, когда сюда мой отец приедет и всех вас раком поставит.
– Илья не надо, – жалобно пискнула одна из девушек. Знать не всё ещё потерянно раз хоть кто-то из их компании смог сохранить остатки благоразумия.
– Заткнись дура, – всё больше распыляясь, прокричал Морозов, брызжа слюной.
– Илья давай полегче. Лады? – как-то неуверенно заступился за честь девушки сидящий с краю лавочки парень.
– Рот закрой и не указывай, что мне делать, – грубо обрезал приятеля мажор.
Одинцов, наблюдавший за перепалкой, сокрушительно покачал головой. Похоже, этот Илья даже своих друзей себе за ровню не считает. Значит…
– Этого первого в расход.
Сержант затоптался на месте не понимая, шутит новый начальник или всерьёз решил расстрелять молодых людей.
– Андрей Викторович, что здесь происходит?
Разведчик обернулся. Увлёкшись представлением в исполнении Ильи Морозова, он не заметил, как подошёл Кудряшов. За широкой спиной полковника маячила высокая, крепко сбитая фигура мужчины лет пятидесяти. Внешнее сходство незнакомца с мажором даже без теста ДНК с точностью в девяносто девять процентов позволяло утверждать, что это Морозов старший. Внешне неприятный тип. Чем-то он напоминал пресловутых братков из девяностых, только постаревший, слегка остепенившийся, но от этого не менее опасный.
– Задержали мародёров, – Одинцов кивнул на группу молодых людей. – Ограбили продовольственный магазин. Сейчас будем приводить приговор в исполнение.
– Какой приговор? – не понял Геннадий Васильевич. Он пока ещё жил порядками прошлой жизни не успев перестроиться под новые реалии.
– Смертный, – спокойно, словно прикурить попросил, произнёс разведчик.
– Ты что несёшь говнюк?! Совсем охренел? – хриплым прокуренным баритоном прорычал незнакомый мужчина и, отодвинув в сторону начальника полиции, вплотную подошёл к фээсбэшнику.
