Провидица

Заринэ Арушанян

Провидица

Мир висит на тонкой нити, и эта нить – психика человека.

Карл Густав Юнг

Пролог

Вечерело, на город, шумевший за окном, спускались сумерки, тут и там загорались уличные фонари, освещались окна в домах и вспыхивали рекламные щиты. В лаборатории водворялся полумрак, и очертания тянувшихся вдоль стен полок и стоявших на них приборов принимали всё более причудливые очертания. Он сидел рядом со стоявшей перед окном кроватью и смотрел на едва различимый впотьмах профиль лежащей на кровати женщины. Он так давно не видел её лица, не касался губами её тонких пальцев, не ощущал тепла её нежной, почти прозрачной кожи.

В лаборатории стало совсем темно. Он не включал свет, боясь отойти от неё. Он так долго её искал, а она столько лет ускользала от него. Её лицо осветилось на мгновенье, потом ещё раз и ещё. Это где-то за окном, в городе, запустили фейерверк. Город жил своей жизнью, люди радовались и праздновали, им было не до него с его страхами и едва уловимой надеждой.

Его взгляд упал на белые розы, которые стояли на столике между окном и кроватью. Такие розы он дарил ей когда-то давно, в другой жизни, с их самой первой встречи на каждом свиданье. Он почувствовал нежно-пряный аромат роз и словно пробудился от дрёмы. Ведь не случайны эти розы, значит она помнила о нём все эти тридцать лет. Тридцать лет! Целая жизнь прошла! Он уже потерял надежду, что когда-нибудь её найдёт, но она сама нашла его, а он её не узнал.

Не такой он представлял себе их встречу после долгой разлуки. И он не знал, чего больше в его сердце ― счастья, что он наконец её нашёл, или страха, что она может снова исчезнуть, и он вновь потеряет её. Тогда к чему были эти долгие годы учёбы, бесконечных экспериментов, поисков новых методов исследований, изобретения новых приборов? Зачем была эта погоня за неизведанным, скрытым за гранью познания? Для чего было всё это, если он потеряет её и на этот раз навсегда. Навсегда? Он отгонял от себя эту страшную мысль. Это не может произойти, не должно. Судьба не может так насмехаться над ним. Судьба!

А ведь она знала, что судьба раскроется перед ним с такой стороны. Она знала, и попросила, чтобы её привезли к нему, если с ней случится беда. Она всё знала заранее. Она была уверена, что он сможет ей помочь. Значит, хватит хандрить, надо работать. Он найдёт способ, как вывести её из этого состояния. И она откроет глаза. Боже! Он так скучал все эти годы по взгляду этих необыкновенных, бездонных глаз, в зелёном пламени которых он в юности терялся и сгорал, как легкокрылый мотылёк, и не было ни дня все эти тридцать лет, когда бы он не хотел вновь в них окунуться.

Часть I. Как у всех

Мир – это зеркало, и оно возвращает каждому его собственное изображение.

Уильям Мейкпис Теккерей. Ярмарка тщеславия

Глава 1. Елена

Антон Семёнович бодрым шагом подходил к главному корпусу биофака. И хотя стоял тёплый осенний день, у Антона Семёновича было беззаботно-солнечное, весеннее настроение, которое обычно бывает в предчувствии чего-то радостного и неожиданно приятного. Антон Семёнович спешил на лекцию, которую он должен был прочесть третьекурсникам. По окончании медицинского Антон Семёнович не пошёл работать врачом, а углубился в научные исследования. После трёх лет работы над диссертацией на тему "О влиянии водорастворимых полипептидных фракций на мозговую деятельность человека", которую он благополучно защитил, Антон Семёнович серьёзно увлёкся исследованием самой мозговой деятельности. Антон Семёнович поставил серию остроумных экспериментов, написал статьи в научных журналах и защитил докторскую диссертацию в области нейробиологии. Присвоение звания профессора не заставило себя долго ждать, и теперь, продолжая научные изыскания, он одновременно преподавал ― читал курс лекций студентам биофака.

Антон Семёнович вошёл в здание, взбежал по мраморной лестнице и повернул направо. Пройдя по коридору, он остановился перед дверью в аудиторию. Пропустив вперёд припозднившихся студентов, Антон Семёнович проследовал за ними в аудиторию. Лекции Антона Семёновича пользовались большой популярностью у студентов, живо интересующихся нейробиологией и исследованиями мозговой деятельности человека. Поэтому на его лекциях было почти всегда стопроцентное присутствие. Едва завидев Антона Семёновича, показавшегося на пороге аудитории, студенты встали, приветствуя его, чем произвели значительный шум. Купаясь в лучах студенческих симпатий, Антон Семёнович громко поздоровался:

– Здравствуйте, товарищи студенты! Прошу садиться. В сегодняшней лекции будут представлены новейшие данные, до этого не опубликованные, поэтому настоятельно советую записывать, если не всё подряд, то самое важное. Так что доставайте тетради и ручки. Итак, приступим.

Последние фразы Антон Семёнович повторял перед каждой лекцией, что стало уже традицией. Студенты не подшучивали над таким его вступлением, так как лекции Антона Семёновича были чрезвычайно содержательными и изобиловали новыми данными, часто дополненными результатами его собственных исследований. В лекциях он представлял в компактной и сжатой форме то, что можно было почерпнуть из десятка ключевых современных статей и учебников, знание которых он требовал от своих студентов.

Антон Семёнович стоял около преподавательского стола, периодически подходя к доске, на которой чертил графики, записывал новые термины или символически что-то изображал по теме лекции для лучшего усвоения материала студентами. Антон Семёнович окинул взглядом аудиторию. Студенты старательно записывали и пытались повторить то, что он изобразил на доске.

Завершив черчение графиков, Антон Семёнович продолжил устное объяснение материала и по привычке ходил между рядами письменных столов, наблюдая за тем, как студенты копируют графики с доски в свои тетради и записывают его объяснения. Внимание Антона Семёновича привлекла девушка, сидевшая у окна за последним столом. Казалось она не слушала его и смотрела в раскрытую перед ней книгу. Антон Семёнович подошёл ближе. Девушка посмотрела на Антона Семёновича вопрошающим взглядом зелёных с золотистыми искорками глаз.

Антону Семёновичу на мгновенье показалось, что почва ушла у него из-под ног. Память перенесла его в детство. Как наяву, он увидел свой старый двор, скользящие по земле блики от солнечного света, пробивавшегося сквозь листву вековых деревьев, и почувствовал нежный аромат цветущей липы. Совершенно отчётливо Антон Семёнович ощутил себя маленьким мальчиком из забытого далёкого прошлого, в котором было одно раннее утро, когда он встал на рассвете пока родители ещё спали. Стараясь не шуметь, на цыпочках он прошёл по коридору к обитой коричневым дерматином входной двери, тихонечко открыл её и, почти не дыша, выскользнул в подъезд. Только так ему удалось первым прийти в раскинувшуюся посреди двора тогда казавшуюся ему громадной заполненную золотистым песком песочницу. Из тайника в дупле одного из деревьев он достал, спрятанные накануне, своё зелёное ведёрко и красный совок и принялся за сооружение песочного замка, чтобы успеть завершить его до прихода соседских детей. Он уже давно мечтал построить прекрасный замок, похожий на тот, который был нарисован в книжке о спящей принцессе, но другие дети, особенно малышня, вечно пристраивались по соседству лепить формочками песчаные «пирожки» и мешали осуществлению его грандиозного плана. Он увлечённо возводил песочные стены и башни, носил в ведёрке воду из водопроводного крана, чтобы смачивать песок, и уже почти завершил свой прекрасный замок, слегка поблёскивавший под мягкими лучами ещё не успевшего разгорячиться солнца, когда неведомо откуда взявшаяся девчушка запнулась о забытую кем-то лопатку и упала на центральную башню его песочной постройки, почти полностью разрушив её. Она не заревела, как обычно делали девчонки её возраста. Она посмотрела на устроенные разрушения и удивлённо произнесла:

– Поломался!

Антон Семёнович тогда был шестилетним мальчуганом, и его все называли Антошей, но он был старше девчушки года на три и, неожиданного для самого себя, совсем не рассердился на разрушительницу. Антоша помог ей подняться и спокойно спросил:

– Ты кто?

Девчушка посмотрела на него своими зелёными глазами и ответила:

– Дущечка.

Антоша переспросил:

– Душечка?

Девчушка обиженно подогнула губки:

– Нет. Я Дущечка.

Антоша ещё раз переспросил:

– Душечка?

Девчушка ответила более решительно:

– Да нет. Я Дущечка. Ду-ще-чка. Дущя.

Антоша догадался, что она шепелявит:

– А, понял, ты Дусечка, Дуся. Правильно?

Девчушка кивнула.

… Антон Семёнович, всё ещё находясь под воздействием воспоминаний, растерянно произнёс:

– Дуся.

Девушка соскочила и встала рядом со столом:

– Нет, меня зовут Елена.

Антон Семёнович, словно очнувшись, поднял взгляд, чтобы посмотреть ей в лицо, и прищурился, пытаясь лучше её рассмотреть:

– Я вас раньше не видел на лекциях.

– Сегодня мой первый учебный день здесь, я впервые на вашей лекции. Я перешла из УрФУ, из Екатеринбурга.

– А почему ты не слушаешь лекцию?

– Нет, нет, я слушаю.

– А что за книгу тогда ты читаешь?

– Я только рассматривала графики, которые вы объясняете.

Девушка, назвавшаяся Еленой, закрыла издание, которое Антон Семёнович принял за книгу, и он узнал обложку журнала «Джорнал оф ньюросайнс». В нём была опубликована статья, на которую он ссылался в лекции.

– Значит, Елена. Так, так, хорошо, а теперь продолжим, ― успокоился Антон Семёнович и продолжил объяснение материала.

… Вечером, завершив неотложные дела, Антон Семёнович отдыхал в тишине своего кабинета, утопая в уютном кресле, и при мягком свете настольной лампы рассматривал свои детские фотографии, вспоминая старый питерский двор, песочницу под высокой липой и Дусю, которую он в шутку когда-то называл «Душа моя, Душечка».

Глава 2. Ава

Ава торопливо шла между бесконечными рядами, забитыми сувенирами, безделушками и самой невероятной всякой всячиной. Она пришла на Вернисаж выбрать подарок для дочери на её двадцатилетие. Аве хотелось купить что-нибудь необычное, «фантазийное». За стандартным подарком она отправилась бы в какой-нибудь фирменный бутик. Но покупать одежду без примерки ей казалось сомнительным занятием: одёжка могла не подойти или не понравиться, тогда сюрприз бы не удался. А Аве хотелось получить, как теперь говорят, «вау эффект». Только она, как обычно, поздно выбралась из своего офиса и добралась до ярмарки за час до её закрытия. Вот Ава и торопилась. Вконец рассердившись на саму себя, она остановилась около прилавка с серебряными безделушками и украшениями. Дарить украшения из благородного серебра по случаю ей тоже не хотелось бы, да и серебряные ложки и подсвечники вряд ли можно назвать «улётным», как говорила её дочь, подарком, и Ава пошла блуждать между рядами дальше. До закрытия времени оставалось совсем немного. Ава свернула на право, потом ещё раз и оказалась перед странной лавкой в форме теремка с покатой крышей и резными наличниками на окнах. В дверной проём был вставлен прилавок, за которым сидел мужчина, возраст которого трудно было бы определить ― вначале Ава решила, что перед ней был старик, но при приближении к прилавку Ава подумала, что он выглядел довольно моложаво.

– Купите дочурке в подарок фарфоровую фигурку. Ей понравится, ― предложил продавец.

– Мы знакомы?

– Да нет. Но вот, смотрите, что я могу вам предложить.

Мужчина повернулся к горке, которая стояла у него за спиной, достал нечто и поставил перед Авой. Ава опустила голову, чтобы разглядеть, что ей предложили купить. На прилавке стояла белая фигурка Амурчика верхом на лебеде.

– Вы думаете, ей понравится?

– Непременно. Все девчонки любят пупсиков и любят кататься на лебедях.

Ава усмехнулась ― в детстве у неё были и пупсик, и надувной лебедь, и она любила садиться на лебедя верхом и подскакивать. Но игры с лебедем закончились, когда лебедь лопнул, не выдержав веса её подросшего организма.

– Откуда-то вы всё знаете?

– А все мы всё друг о друге знаем, хотя и не догадываемся об этом.

– Так вы философ!

– Нет. И ты много знаешь, скажем, обо мне, ― ответил продавец, который вдруг перешёл с Авой на «ты».

– Я знаю, что вы любите красивые вещи и окружаете себя ими, вы много работаете и, главное, вы здоровы.

Мужчина усмехнулся и откинулся на спинку стула, на котором сидел. В этот миг Ава увидела ту часть его тела, которую до этого скрывал прилавок, и её взор провалился в чёрную бездну. Ава испуганно произнесла:

– Хотя нет, извините. Вы больны. Вам надо подлечить желудок.

Мужчина снова ухмыльнулся:

– Уже поздно. У меня вырезали половину желудка. Видишь, что и ты обо мне многое знаешь.

Ава заплатила сумму, указанную на невесть откуда-то взявшемся ценнике, прилепленном к Амурчику, особенно не вникая в происшедшее, и ушла, прижимая к груди красивую коробочку с розовым бантом, в которую был упакован Амурчик.

К вечеру собрались гости, вернее все члены семьи, праздновать день рождения дочери Авы. Сама же именинница задерживалась, из-за чего Аве пришлось извиняться:

– У Ёлки в этом семестре занятия начинаются во вторую смену, около восьми она обычно уже бывает дома. Но мы не будем её дожидаться. Мы все с работы, уставшие и голодные. Так что, не ждём её и садимся за стол. Поздравлять будем, когда придёт.

Ёлка вернулась после девяти. Гости, успевшие отдохнуть, оживлённо беседовали. После нескольких тостов в честь именинницы, вспомнили о подарках. Родственники надарили Ёлке разные умные гаджеты. Особый восторг у молодёжи вызвал новенький смартфон последней модели.

– А что тебе подарила мама? ― спросила свекровь Авы.

Ава поставила на стол коробку с Амурчиком внутри:

– Развязывай!

Ёлка развязала бант, сняла крышку:

– Какой прикольный! Мама, спасибо!

Гости стали разглядывать статуэтку:

– А что это за «лебедь-рак-да щука»? ― спросила свекровь.

– Это Амурчик на лебеде, ― ответила Ава.

– Дайте-ка посмотреть, ― заинтересовалась двоюродная сестра мужа Авы. Она взяла в руки статуэтку, перевернула и сказала:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.