скачать книгу бесплатно
Я побежал через кукурузное поле назад к амбару, завел свою старую колымагу и поехал на перекресток. Когда я туда вернулся, девушка помогала мужчине с поврежденной ногой сесть, и я увидел, что это мистер Ламберт из лагеря Ванука. Мисс Норн занималась бродягой. Я не видел, что она делает, потому что из-за деревьев вдоль шоссе было очень темно.
Ну, так вот, сэр, втроем мы поместили обоих раненых в мою машину на заднее сидение. Сестра Норн села с ними, а девушка рядом со мной, и я поехал по дороге. Я слышал, как мистер Ламберт спросил: «Куда мы едем?». Мисс Норн ответила: «В больницу Олбани».
Мистер Ламберт сказал:
– Если вы меня туда отвезете, они будут держать меня неделями, а мне нужно назад в лагерь. Как насчет доктора Стоуна? Вы работали с ним. Он не может принять меня в своем доме?
– Наверно, может, – ответила сестра Норн. – У него есть необходимое оборудование, и это гораздо ближе. Джетро, это большой белый дом на Нью Скотланд Роуд у самого въезда в город.
– Знаю, – сказал я. – Я отвозил туда своего соседа Илайджу Фентона на перевязку, прежде чем он утонул в озере Ванука прошлой зимой.
– Пожалуйста, быстрей, – сказала девушка рядом с ним. – Пожалуйста. Он не должен умереть.
Я уже чувствовал себя, как пьяница; посмотрев на нее, я увидел, что у нее губы бледные и дрожат. Я побоялся, что у нее начнется истерика, поэтому стал говорить с ней, чтобы она успокоилась.
– Илайджа утонул, – сказал я, – когда проломился лед и два десятка из Церкви Четырех Углов, катавшихся на коньках в лунную ночь, ушли в воду. Там так глубоко, что мы не нашли тела, но всякий раз как я вижу Джереми Фентона, меня бросает в холод. Джереми близнец Илайджи, и они похожи, как две горошины из одного стручка. Когда он пришел на службу памяти, три женщины упали в обморок…
– Перестаньте! – закричала она. – Прекратите это!
Ну, не странны ли все женщины? Я никогда не мог их понять.
Мистер Загат, Марта читала это через мое плечо и говорит, что это все, что вы хотели знать, поэтому я останавливаюсь. Надеюсь, вы удовлетворены.
Искренне ваш Джетро Паркер.
P.S. С того вечера меня кое-что беспокоит, но не знаю, как об этом написать. Когда в следующий раз побываете здесь, пожалуйста, загляните ко мне, и я расскажу. Заходите на обед и попробуйте, какие вареники с курицей готовит Марта.
Паркер.
III
Отчет Кортни Стоуна, доктора медицины, главного врача больницы в Олбани
15 августа 1934 года примерно в девять часов вчера я был в своем кабинете, слишком уставший, чтобы ложиться спать. В этот день я сделал в больнице девять операций, включая удаление церебральной карциномы, чем я слегка гордился; еще я присутствовал на объединенной консультации медицинского персонала и хирургов, которая, тянулась, казалось бесконечно.
Два дня назад ко мне привезли пациента в коме из района Гельденберга. Обычные тесты не выявили никаких болезненных отклонений, не было никакой травмы, которая объясняла бы его состояние, и симптомы не соответствовали никакой болезни. Строго говоря, никаких симптомов вообще не было, кроме ступора и еле заметного, очень медленного ослабления жизненных функций; однако если этот процесс не остановить, он неизбежно закончится смертью.
Хотя хирургическое вмешательство ни в коем случае не было показано, загадка этого случая интриговала меня, и я как раз размышлял над ней, когда мои размышления были прерваны резким звуком дверного звонка. Я немного подождал, пока миссис Смолл, моя экономка, откроет, потом вспомнил, что я отпустил ее на вечер, и неохотно встал с кресла.
Нервный, истерический звук звонка подсказал мне, что поздний посетитель нуждается в моей медицинской помощи. В своей практике я уже давно дошел до момента, когда ночные звонки вызывают лишь раздражение, и я собирался с резким отпором отправить посетителя к молодому Адамсу ниже по дороге.
Однако изменил свое намерение, когда, открывая дверь одной рукой, а другой включая свет, увидел лицо Хью Ламберта, бледное и в грязи. Он, очевидно, был в плохом состоянии и упал бы, если бы его не поддерживала с одной стороны сестра Эдит Норн, которую я рекомендовал для работы в лагере, а с другой – еще одна женщина, которую я видел смутно.
Звонила она.
– У нас был несчастный случай», – сказала она. – Хью тяжело ранен.
– Разрезана артерия, доктор Стоун, – вмешалась Эдит. – На левой ноге. Он потерял много крови.
– Отведите его в мою операционную, и я сразу примусь за работу. Я рад, что вы привезли его ко мне, а не в больницу.
Это я сказал искренне. Энтони Вагнер, миллионер и владелец Вануки, главный финансовый спонсор больницы, так что именно мне поручено медицинское обслуживание лагеря. Я часто там бывал. Несмотря на разницу в возрасте, я подружился с Хью и не хотел, чтобы с ним работал полу испечённый интерн.
– Позвольте помочь вам.
– Я… могу… идти… сам», – произнес Хью сквозь сжатые зубы. – Помогите… другому…
– Все в порядке, – послышался голос с протяжным носовым акцентом с порога. – Я притащил его сюда, могу еще немного потащить.
Остальные уже миновали меня, и в двери появился нескладный худой мужчина в рабочем комбинезоне; он нес темное тело со свисающими руками. Я понял, что у меня есть еще один пациент.
– Входите. Дорогу вы знаете.
Я узнал Джетро Паркера, фермера, который прошлой зимой раз или два сопровождал сюда своего друга. Он хмыкнул в знак согласия, и я повернулся, чтобы через коридор пройти в заднюю часть дома.
– Положите Хью на стол для осмотра», – сказал я Эдит.
Сестра локтем нажала выключатель у двери операционной, и яркий белый свет в помещении со стенами из белой плитки осветил медленно движущееся трио. Нога Хью подогнулась. Я увидел, что в последнее мгновение он потерял сознание, и подскочил, чтобы помочь женщинам.
Паркер за мной ахнул, но я не обратил на это внимание, только через плечо велел ему уложить второго пациента на кожаный диван поблизости. Брюки на левой ноге Ламберта пропитаны кровью. Ткань разрезана, и в ноге под ней глубокая рана. Бедренная артерия разрезана на длину в два дюйма так аккуратно, словно скальпелем.
Разрезанный сосуд должен буквально фонтанировать кровью, но кровь еле просачивается. Я поискал объяснение и увидел под одеждой повязку из некогда белой ткани, наложенную поверх икроножной мышцы примитивным турникетом, так искусно сделанным, что я понял: это работа Эдит.
– Он будет в порядке, доктор? – спросила вторая девушка за мной. – Он не умрет?
– Конечно, нет, – грубовато и коротко ответил я: я по опыту знал, что такое обращение быстрей успокаивает нервничающих родственников и друзей, чем самые вежливые манеры. – Такого быка, как он, не убить царапиной. – На самом деле я совсем не был так уверен, как могло показаться. Его бледность говорила мне, что Хью потерял очень много крови. – Пройдите в комнату ожидания и устраивайтесь поудобней, пока мы заботимся о нем.
Я проверил пульс Хью. Он слабый и слишком частый.
– Мистер Паркер, – продолжал я, – вы бывали здесь раньше. Пожалуйста, покажите леди. – Шепотом Эдит я сказал: – Прежде всего нужно стерилизовать и зашить артерию. Приготовьте все необходимое, пока я осмотрю второго. Вы ведь знаете, где все?
– Да, доктор, – четко ответила она; она бледней, чем полагается сестре с таким опытом и с таким тяжелым пациентом, как Ламберт. – Я помню.
* * *
Она ушла, а я распрямился, чтобы осмотреть второго пациента. Рядом с ним был Паркер. Он сидел в кресле, закрыв лицо руками.
– Что же вы, – укорил я его. – Вы должны выдерживать вид небольшой крови.
Он взглянул на меня; его обветренное лицо под щетиной было зеленоватым.
– Дело не в этом. – Его зрачки были расширены, а в шепоте слышался страх. – Дело не в крови. – Он с видимым усилием глотнул. – Если… док… Может человек ожить, пробыв полгода под водой? Может, изменился?
– Вздор, – фыркнул я. – Откуда у вас такие мысли?
Он медленно, неохотно повернул голову к фигуре на диване.
– Выйдя на свет, я увидел его лицо и… – Словно вздох облегчения оборвал его фразу. – Нет, – продолжил он, – наверно, я ошибся. Это просто бродяга. Просто все это возбуждение…
– Вы правы, – сухо сказал я. – Послушайте. Вон там на нижней полке третья бутылка – виски. Налейте себе. Это лучшее лекарство от вашей болезни.
У меня нет времени на причуды суеверного деревенщины.
– Можно мне тоже немного? – спросил звонкий печальный голос. – Думаю, мне это тоже поможет.
– Конечно. – Я впервые по-настоящему увидел эту девушку. Растрепанная, в мятом платье, но на нее стоило посмотреть.
Рослая, но несет этот рост изящно, и в каждой линии ее тела поющий ритм. Яркое освещение в моей операционной обычно пагубно сказывается на женских чарах, но сейчас он только подчеркивал жемчужный блеск ее кожи, грациозные черты лица. Я неожиданно захотел не быть невысоким и полным, пожалел, что в моей вандейковской бородке седые волосы.
– Вы тоже попали в этот случай? Вы ранены?
– Только немного потрясена. – Она коротко улыбнулась. – И еще синяки. Но ничего такого, что оторвало бы вас об бедного Хью.
– Не будьте как уверены, Энн Доринг. – Я сразу узнал ее. – Потом я вас осмотрю. А пока, если хотите привести себя в порядок, наверх по этой лестнице – там найдете все необходимое.
– Спасибо, я воспользуюсь вашей добротой. Но сначала хочу выпить.
– Я вам налью, мисс», – сказал Паркер с другой стороны комнаты. – Выпью свою порцию и поеду. Марта волнуется, что со мной стало.
Мисс Доринг выпила и вслед за ним вышла из комнаты. Я повернулся, чтобы посмотреть на бродягу.
– Я уже разрезала его пальто и рубашку», – сказала Эдит Норн, когда я подошел. – Чтобы это вас не задерживало. – Компетентная молодая леди. Я не знал лучшей сестры. Мне очень не хотелось посылать ее к озеру, но она заслужила отпуск за трудную зиму, к тому же работа как раз для нее. Только бизнес, и никакой женской чепухи. – Его одежа вся мокрая, она заплесневела и прогнила.
– Сломаны третье и четвертое ребра, – поставил я диагноз, отворачиваясь от дивана. – Кажется, они пробили легкие.
Я нахмурился. Этого не может быть. Если бы это было правдой, парень был бы уже мертв или дергался в агонии. Он не смотрел бы на меня так странно отчужденно; глаза черные бесстрастные, как линзы фотоаппарата.
Торс отчетливо серо-белый; этот цвет ассоциируется с мертвым телом, и помимо углубления в районе ребер, на котором я основал свой предварительный диагноз, в нем есть что-то гротескное. Это слово мелодраматичное, но оно соответствует уродливым искажениям тела.
Возможно, я более четко выражу впечатление от его внешности, если скажу, что похоже ребенок слепил из шпаклевки трехмерную карикатуру на человеческое тело.
Тело его под моими исследующими руками липкое и влажное, напоминает мне давние студенческие годы, когда я впервые препарировал труп. Я был прав, кости под кожей вырваны из соединений, они свободно перемещаются. Стоицизм этого человека удивителен. Под давлением моих рук он должен был бы кричать, но он не произнес ни звука. Я посмотрел на его лицо, думая, не потерял ли он сознание.
Я знал это лицо. Вернее, знал человека, чье лицо было неумело скопировано.
Картотека в моей голове тут же представила данные.
ИМЯ: Илайджа Фентон.
ДИАГНОЗ: Фиброзная опухоль с правой стороны шеи.
ЛЕЧЕНИЕ: Удаление опухоли.
РЕЗУЛЬТАТЫ: Успешные.
ПОСТОПЕРАЦИОННОЕ ЛЕЧЕНИЕ: Еженедельные перевязки, прекратившиеся, потому что пациент утонул 12.11.33.
Я коротко рассмеялся. Неужели я легковерен, как Джетро Паркер, и позволю так на меня подействовать случайному сходству? Это не может быть Фентон. Фентон погиб прошлой зимой в трагедии, от которой содрогнулся весь Олбани.
Холодок побежал у меня по спине. От ключицы до правой стороны нижней челюсти проходит залеченный шрам от разреза моего скальпеля!
IV
Продолжение отчета доктора Кортни Стоуна
Признаюсь, что на короткое время был выбит из научного восприятия мира, и почти поверил, что передо мной привидение, вернувшееся к жизни после девяти месяцев смерти. Потом я увидел, что то, что я принял за шрам, на самом деле бороздка на шее у бродяги. Продолжая приведенное выше сравнение, неопытный скульптор не только изваял подобие Фентона, но попытался изобразить вместе с остальным и результат операции.
Конечно, это совпадение, простое и случайное. Если бы исследователи так называемых психических феноменов помнили, как часто случаются такие совпадения, они бы не делали из себя дураков.
Тем не менее я был благодарен за то, что вмешалась мисс Норн.
– Мистер Ламберт крепко спит, и я готова. Хотите первым заняться им?
– Наверно, так лучше. Он не может выдержать новую потерю крови. – Когда я повернулся, она ждала меня с халатом для операции и стерильными перчатками. – Сможете без моей помощи сделать рентгеновский снимок груди этого парня? – Артериальные зажимы, стерильные губки, иглы для шитья нитями из кишок – все выложено на невысоком инструментальном столике рядом со столом для осмотра. – Хочу посмотреть, что у него внутри, прежде чем что-нибудь делать.
– Конечно, – без малейших колебаний ответила она. – Я использую портативный аппарат и все сделаю к тому моменту, как вы покончите с мистером Ламбертом.
Стенка артерии перерезана чисто, ткань плотная, разрез не расширяется.
Хью Ламберт всегда держал себя в хорошей форме, и теперь это приносило свои плоды. Зашивая рану, я слышал за собой гудение портативного рентгеновского аппарата, щелканье затвора, и, когда я кончил, сестра Норн была рядом, протягивая нужные бинты и ленту.
– Пластинка в ванной для появления, доктор», – сказала она. – Вы будете делать мистеру Ламберту укол от столбняка?
Я снова проверил пульс Хью. Он был опасно слаб.
– Нет. Он может не перенести шок от укола. Он кажется очень слабым. Сделайте анализ крови. Да, и у бродяги тоже, раз вы этим занимаетесь. Пойду в темную комнату и посмотрю рентгенограмму.
Я достал снимок из ванны, промыл его, прикрепил к стеклу специальной рамки для просмотра и включил свет за снимком.
Очертания торса были отчетливо видны. Я разглядел костную структуру, пробитую реберную клетку и колонну позвоночника, следы мышечной и кровеносной систем. Но и все. Где теневые очертания внутренних органов: сердце, легкие, мешок поддерживающей их мембраны, их не было, только темное аморфное пятно.
Если верить этому снимку, мой пациент – только мешок из кожи, поддерживаемый скелетом и набитый чем-то вроде густого желе. Но, конечно, снимок лжет. Надо сделать другой.
Секунду спустя я вышел, и меня ослепило яркое освещение операционной. Потом я увидел выходящую из лаборатории Эдит Норн. Губы ее были бесцветными.
– Доктор Стоун, счет Хью … мистера Ламберта – меньше двух миллионов.
– Фью! – свистнул я. – Это плохо. Я просмотрю список профессиональных доноров, а вы пока определите группу крови.
– Я уже сделала это. И… кровь не соответствует ни одной из групп. Ее сыворотка склеивает кровяные тельца четвертой группы, но этого не делает стандартная сыворотка других групп.
– Должно быть, вы ошиблись. Если вы правы, Ламберт – единственный человек с такой группой крови.
– Не единственный», – сказала она. Меня встревожила дрожь в ее голосе. Атмосфера лагеря, должно быть, отрицательно сказалась на ее профессиональной бесстрастности. – Второй образец, взятый у бродяги, ведет себя точно так же. Я сопоставила оба образца крови – они совпадают.
– Вот и ваш ответ», – сказал я. – Вы дважды допустили одну и ту же ошибку. Сейчас я сам проверю.
Но когда я повторил простую процедуру в лаборатории, я убедился, что она не ошиблась. Только ученый поймет, какое возбуждение я испытал, сравнивая четыре пробирки с образцами, подтверждавшими ее результат. Я уже мысленно писал статью для «Журнала Медицинской ассоциации.»
