Игра жизни и смерти

Артур Блаженко

Игра жизни и смерти

Предисловие

Жизнь – это не просто череда случайностей, а игра, где ставки выше, чем мы можем себе представить. Мы делаем выбор, теряем и обретаем, ищем свет во тьме, но готовы ли мы пройти весь путь, если он ведёт за грань мироздания?

Краткое описание Когда любовь всей жизни Дональда трагически погибает, он отказывается смириться с утратой. В погоне за надеждой он отправляется в путешествие, которое выходит за рамки человеческого восприятия. От древних шаманов Амазонии до мистических ритуалов народа Маори в Новой Зеландии – Дональд идёт по пути, который ведёт его прямо в загробный мир.

Но есть силы, которым это не по нраву. Люцифер сам вступает в игру, а Всевышний наблюдает за балансом, который грозит разрушиться. Где граница между светом и тьмой? Можно ли перехитрить саму смерть?

И кто на самом деле ведёт эту игру?

Глава 1:

Это был один из тех лондонских дней, когда дождь льёт без остановки – не капает, а хлещет так, что кажется, сам город плчет. Улицы стали серыми, промокшими до костей, а воздух будто бы сгустился от сырости. Я ускорил шаг, пытаясь найти хоть какое-то укрытие, и почти наугад завернул за угол, где наткнулся на маленькую, тёплую кофейню.

Внутри пахло кофе, шоколадом и чем-то сладким – возможно, ванилью. Это был уют, в котором можно раствориться. Я заказал эспрессо и устроился у окна. Сквозь запотевшее стекло город казался акварельным – размытые силуэты прохожих, отблески фар, капли, сбегающие по стеклу как слёзы. Но почему-то взгляд всё чаще возвращался не на улицу, а внутрь.

Кофейня была почти пуста, но тишину нарушала одна женщина – лет под сорок, с острым голосом и телефоном, будто приклеенным к уху. Она не разговаривала, она атаковала. Слова – как град по стеклу. Ядовитые фразы сыпались на её собеседника с такой яростью, что я подумал: не уверен, хочу ли знать, кто там на том конце провода.

Я уже собрался отпить кофе – и тут она вошла.

Всё замерло.

Девушка – промокшая с головы до ног, с растрёпанными каштановыми волосами, которые прилипали к её щекам, – вбежала внутрь. На ней не было зонта, и по ней стекала вода, как по статуе. И всё же в ней было что-то… другое. Она не выглядела жалкой. Наоборот – словно светилась на фоне всего этого лондонского серого.

И в этот момент та самая громкая дама встала и направилась к выходу. Не глядя по сторонам, она резко задела девушку плечом и процедила:

– Смотри, куда прёшь!

Я ожидал – ну сейчас начнётся. Ответка, крик, как минимум недовольное "эй!". Но вместо этого – девушка только улыбнулась. По-настоящему. Тепло. Не наигранно. И спокойно ответила:

– Простите.

Голос у неё был мягкий. Тот, что слышишь не ушами, а где-то глубже – как шорох листвы или звук дождя по стеклу. И в этой одной фразе было больше достоинства, чем в любой из тех фраз, что только что звучали из телефона дамы.

Я просто смотрел. Без всяких мыслей. Она как будто окутывала собой пространство – не громко, не напоказ, а тонко и по-настоящему.

Она взглянула на меня и, будто подслушав мои мысли, тихо сказала:

– Похоже, не у всех сегодня день задался.

Улыбнулась. И в этой улыбке было что-то солнечное. Как если бы сквозь хмурые облака на секунду пробилось солнце. Я кивнул, не доверяя своему голосу, потому что где-то в груди уже стало теплее.

Она подошла к стойке и заказала латте.

Я сидел, вжав ладони в кружку, уже давно остывшую. И вдруг понял: если сейчас не заговорю – потом буду жалеть. И, может быть, долго.

Я встал, подошёл, и, сам не зная, как выдавил:

– Простите, но… Я не видел ничего прекраснее, чем вашу улыбку. Особенно сегодня.

Она обернулась. В её взгляде – лёгкое удивление. Но улыбка не исчезла.

– Это комплимент?

– Наверное, – признался я. – Просто вы сделали мой день лучше.

Она засмеялась – легко, прозрачно, так, как смеются не часто.

– Тогда, может быть, это лучший комплимент за сегодня.

Я не знал, к чему приведёт этот разговор. Но знал точно – это была не просто встреча. Это был момент, который всё меняет.

Глава 2:

Мы начали встречаться. И знаешь, это было как сон, из которого не хотелось просыпаться. Всё вокруг будто поменяло цвет – даже самые обычные вещи вдруг стали значимыми. Прогулка под дождём, просмотр фильма, заказ одной порции десерта на двоих – всё превращалось в что-то большее. В магию.

В её присутствии всё было иначе. В ресторане – свечи мерцали теплее. На улице – огни казались мягче. Она держала мою руку, и этого было достаточно, чтобы весь шум мира стих.

Иногда мы просто сидели в кофейне, молча. Но даже в молчании с ней было столько смысла. Она смеялась над самыми глупыми шутками, делала дурацкие рожицы в кабинке для фото – и каждый снимок становился драгоценным. Я не мог остановиться: хотелось собирать эти моменты, как коллекционер собирает редкие монеты. Только вместо золота – её смех. Её глаза. Её «привет» в 8 утра.

Она была… настоящей. Такой, что сразу понимаешь – "всё, вот она." Её смех мог согреть день, даже если за окном февраль, а внутри – шторм. А когда она смотрела на меня – просто смотрела, без слов – я чувствовал, что не нужен больше никто и ничего.

Помню, как в тот день я стоял в ювелирной лавке. Передо мной витрина, блестящие кольца, продавец что-то говорит, а у меня в голове – тишина. Только одно: "это для неё."

Сердце колотилось, как барабан. Честно, я думал, продавец сейчас позовёт охрану, решив, что я на грани нервного срыва. Но это не были сомнения. Ни капли. Это был просто момент, когда понимаешь – всё. Дальше ты без неё не можешь.

И моя рука в её – каждый день. Всю жизнь.Я видел это будущее, будто уже жил в нём. Наш дом. Её босые ноги на холодном полу утром. Её голос где-то с кухни: "Кофе готов." Смех, перекатывающийся из комнаты в комнату.

Я хотел, чтобы она знала: для меня каждое «сейчас» с ней – уже целая вечность. И я бы выбрал её снова. И снова. И снова.

Глава 3

Мы решили сбежать из города – просто вдвоём, без плана, без лишних слов. Хотелось тишины. Чего-то настоящего. Нашли высокий холм за чертой города, с видом на реку и алое небо, которое медленно стиралось в золотой.

Она лежала на пледе, обнимая колени, и вдруг сказала:Это был вечер, который хочется поставить на паузу. Тёплый ветер, её волосы развеваются, а на губах – лёгкая улыбка.

– А если бы у нас был дом у реки… Представляешь? Сад с розами. И терраса – завтракать на ней по утрам.

Я улыбнулся.

– Только ты будешь выбирать цвет роз. Я в этом – ноль.

Она засмеялась, и в этом смехе было всё: свет, жизнь, обещание.

Я нащупал в кармане коробочку. Всё внутри будто сжалось в комок. Но не от страха. Это было то самое ощущение, когда ты точно знаешь – да, это правильно.И тогда я понял – это он. Тот момент.

Но потом…

Всё сломалось.

Я не сразу понял, откуда звук. Мы были на холме. Мы были далеко.Всё случилось за секунду. Визг шин. Глухой удар. Металл, скользящий по мокрой дороге.

Повернул голову – и увидел, как машина срывается с трассы и несётся вниз. Прямо на нас.

Всё закружилось в какофонии звуков: хруст, вспышка, и её голос:Я вскочил. Хотел крикнуть, схватить её, сделать хоть что-то. Но не успел.

– Дональд!

В них гас свет.Я подбежал. Она лежала на земле. На её лице не было крови – но глаза…

– Анжела… Эй! Эй, не закрывай глаза!

Я держал её за руку. Она была холодной.

– Это… не конец, – прошептала она. – Ты найдёшь меня…

И всё.

Тишина.

Закат догорал, словно в знак прощания. А я просто стоял – в коленях грязь, в сердце пустота, а в голове только одно:

Я не успел.

Глава 4

После похорон я исчез.

Время размылось – я не знал, понедельник сегодня или воскресенье. Сутки слиплись в один бесконечный день, в котором не было ни утра, ни ночи. Только тишина. Только пустота.Закрылся в квартире. Закрыл окна. Выключил телефон.

Анжела. Смеётся. Делает глупую гримасу. Кусает трубочку коктейля. Морщит нос.Я не отвечал на звонки. Не подходил к двери. Просто сидел. Смотрел в экран ноутбука. Фото. Одно за другим.

Живая.

А теперь… нет.

Но не звонило.Иногда я ловил себя на мысли, что всё это – сон. Что сейчас зазвонит телефон, и на экране появится её имя.

Я не открывал. Сначала.Через несколько дней – может, через неделю, не знаю – приехала мама. Она всегда чувствовала, когда со мной беда. Била в дверь. Долго.

Я всё-таки вышел.А потом…

Глаза – тусклые. Щетина – недельная. Я чувствовал себя тенью. Призраком.Она смотрела на меня так, будто не верила, что это я.

Она боялась задеть меня словом, но молчание давило сильнее.– Дональд… – её голос дрогнул.

– Зачем ты приехала? – я отвернулся, не в силах выдержать её взгляд.

– Потому что ты должен жить дальше.

Я усмехнулся – хрипло, безрадостно.

– Жить? Для чего?

– Для себя. Для неё.

– Она умерла, мама. Анжела мертва.

Она подошла ближе и тихо, почти шёпотом, сказала:

– Может быть, её здесь больше нет. Но кто сказал, что её нет там?

Я застыл. Слова эхом ударили внутри.

"Она где-то есть."

“Она видит меня?”

Скорее… желание не отпускать.Что-то дрогнуло. Не надежда. Нет.

Но если есть хотя бы микроскопический шанс… хоть какая-то трещина между мирами…Может, я и правда не могу с ней говорить.

Я должен её найти. Пусть даже это безумие. Пусть даже придётся пройти через ад.

Глава 5:

Я искал её везде.

Начал с религии. Знаешь, как это бывает – хватаешься за всё. Читаешь Библию, Коран, Тору, буддистские сутры. Пытаешься выцепить хоть одну строчку, которая скажет тебе: "Да, ты не сошёл с ума. Её душа где-то рядом."

Я ходил в церкви, задавал вопросы священникам. Одни смотрели с жалостью. Другие – с осуждением. А один просто сказал:Но везде – метафоры, притчи, туман. Красиво, но ни черта не ясно.

– Потеря – это часть пути. Смирись.

Смирись?

Нет.

Я не мог.

Я обращался к гадалкам, к каким-то шаманкам на окраине, к типам в подвальных «эзотерических центрах», где пахло ладаном и дешёвым спиртом. Все они обещали "контакт с иным миром" – за деньги, конечно.

Каждый раз я выходил оттуда с тем же, с чем пришёл: пустыми руками и тяжёлой головой.

Но однажды всё изменилось.

Шёл дождь. Снова. Как будто небо решило сопровождать меня в этом безумии.

Я брёл домой и увидел антикварную лавку. Я проходил мимо неё сто раз, но в этот вечер… что-то потянуло. У самого входа, прямо под навесом, сидел старик. Грязный плащ, повязка на глазу, руки, как сухие ветви. Он поднял на меня взгляд:

– Есть что-нибудь на пропитание?

Я полез в карман – мелочи не было. Только купюра.

– Пятьдесят фунтов я тебе точно не дам, – пробормотал я, уже проходя мимо.

И тут он сказал:

– Ну зайди внутрь. Может, найдёшь что-то для своей любимой.

Я замер.

– Что ты сказал?

Старик только усмехнулся и снова опустил взгляд.

Я вошёл.

Лавка встретила меня тёплым, густым воздухом. Всё было завалено: маски, свечи, статуэтки, старые книги, амулеты. Будто я попал в хранилище чьих-то воспоминаний и страхов.

– Чем могу быть полезен? – раздался голос.

Передо мной стоял низкий старичок с круглыми очками и цепким взглядом. Он будто просканировал меня насквозь за секунду.

– Мне бы разменять… – я достал купюру.

– Только при покупке, – сказал он, поправляя очки.

Я вздохнул и огляделся:

– Ну, давайте… какую-нибудь безделушку.

В этот момент с полки вдруг соскочил чёрный кот. Быстро, бесшумно. Я вздрогнул, оступился и задел низкую витрину локтем.

С неё свалился свиток. Старый, свёрнутый, с пожелтевшими краями. Я поднял его.

– А это?

– Четыре фунта, – отозвался продавец, не мигая.

Я заплатил, забрал и вышел.

Старика с повязкой уже не было.

Дома я положил свиток на стол, рядом с ноутбуком. Не трогал его – сначала листал старые фото Анжелы, снова и снова. Время текло сквозь пальцы. В какой-то момент я взглянул на часы – 4:13 утра.

И тут я увидел свиток.

Он словно звал.

Я развернул его осторожно. Пожелтевшая ткань, выцветшие чернила. Символы, которые я не знал. Письмо… на латыни.

Я вбил первую строчку в онлайн-переводчик.

"В сердце неизведанных лесов Амазонии скрывается древний народ Ксаанай. Их жрецы, владея знанием, передаваемым веками, совершают ритуалы, открывающие врата в иной мир, где душа может встретиться с умершими и узнать тайну мироздания."

Я перечитал это дважды. Затем ещё раз.

Мурашки прошли по спине.

Это был не очередной «эзотерический мусор». Это было как вспышка. Как будто кто-то тихо сказал мне: "Ты на правильном пути."

Я сжал свиток. В голове стучала одна мысль:

Мне нужно лететь в Южную Америку.

Глава 6:

18 часов перелётов – с пересадкой в Сан-Паулу – выжгли из меня всё. Я вышел из самолёта, и в лицо сразу ударил густой, влажный воздух. Будто попал внутрь тропического одеяла. Рубашка тут же прилипла к спине, дыхание сбилось. Это было жарко. Давяще. По-настоящему чуждо.

Меня встретил Педро. Мужчина лет сорока с обветренным лицом, седеющими висками и широкой, как у старого лиса, улыбкой.

– Ты, наверное, Дональд, – сказал он с хрипотцой, глядя прямо в глаза. – Путь будет непростой. Особенно, если ты ищешь тех, кого не ищет никто.

Мне не нужно было объяснять, кого он имел в виду.

Педро отвёз меня к реке. Дальше – только по воде. Мы сели в моторную лодку и поплыли вверх по Амазонке.

Я никогда не видел ничего подобного. Река – не просто большая. Она была живая. Мощная, тяжёлая, как будто несла в себе что-то древнее. Над нами склонились гигантские деревья, их ветви почти касались воды. Время растворилось в этом гуле, в брызгах, в насекомых, которые липли к лицу, несмотря на репеллент.

Мы причалили к берегу под вечер.

– Дальше – пешком, – бросил Педро и проверил рюкзак.

Солнце клонилось к закату, воздух становился плотнее. Джунгли не пускали просто так. Липкая жара, сырость, мошкара, пот, который стекал по спине – всё сливалось в один непрерывный раздражающий шум.

Мы шли до темноты. Я вымотался, как после марафона.

– Здесь остановимся, – сказал Педро.

Мы развели костёр. Впервые за весь день стало хоть немного спокойно. Огонь трещал, а вокруг – шелест, крики птиц, стрекот невидимых существ. Природа не спала. Она смотрела.

Ночью меня разбудил голос. Глухой, ритмичный. Я открыл глаза.

Педро стоял у костра, разговаривая с группой людей. На них были нарисованные узоры, а тела украшали шрамы, словно живые истории, вырезанные прямо по коже. Эти шрамы были… красивыми. В пугающем смысле.

Они молча смотрели на меня. Никто не улыбался. Я почувствовал, как что-то холодное шевельнулось внутри.

– Не смотри в глаза вождю, – прошептал Педро. – Просто доверься мне.

Я кивнул, как робот.

Нас привели в центр лагеря. Вождь – высокий, с абсолютно неподвижным лицом, – смотрел сквозь меня. С ним разговаривал Педро. Слов я не понимал, но по интонации было ясно: он пытается уговорить. Просит.

Лицо Педро менялось. Сначала уверенность. Потом – разочарование. Потом – почти смирение.

Они были против. Я не был нужен. Я был чужим.

Но я не мог просто уйти.

Я достал свиток.

Руки дрожали. Я вытащил его и протянул вождю.

Он взял его. Развернул. Внимательно смотрел.

И вдруг… передал шаману.

Тот поднёс свиток к лбу, провёл по нему пальцами. Потом резко вскрикнул. Внезапно. Дико. Так, что я вздрогнул.

Вождь взглянул на меня. Что-то сказал Педро.

– Они приняли тебя, – перевёл тот. – Тебя будут готовить к ритуалу.

– Что?.. Какой ритуал?

Педро посмотрел в сторону деревни.

– Это займёт неделю. Очищение, пост, подготовка. Ты должен быть готов ко всему.

Он протянул руку.

– Телефон отдай. Здесь технологии запрещены.

Я колебался. На секунду.

Потом отдал.

Глава 7:

Меня увели в хижину на краю деревни. Без окон. Без света. Только циновка на полу и глиняная чаша с водой.

– Здесь ты останешься на семь дней, – сказал Педро. – Никакой еды. Никаких слов. Только ты и ты.

Он закрыл за собой дверь. Без прощания.

Первый день я просто лежал. Слушал, как шуршит джунгли за тонкой стенкой. Иногда слышал шаги – тяжёлые, босые. Кто-то подходил, ставил у двери чашу с водой. Я пил. Снова ложился.

Ничего не казалось реальным.Мыслей было много. О ней. О себе. О том, зачем я вообще сюда приехал.

На третий день мне стало плохо.

Голова гудела, как барабан. В ушах звенело. Я весь был мокрый от пота, а тело будто перестало слушаться. Я метался по хижине, задыхаясь. У меня были галлюцинации – я видел лицо Анжелы. Она стояла в углу, молча, как в дымке.

Я сорвался и закричал:

– Почему ты молчишь?! Почему?!

Но она исчезла. Просто исчезла.

На пятый день я перестал считать дни. Или это был шестой?

Я сидел, смотрел в стену и вдруг понял, что больше не чувствую себя. Ни тела, ни мыслей. Только странное покалывание внутри, будто меня кто-то очищает изнутри. Слой за слоем.

А потом… я увидел свет.

Он пробивался сквозь щель в крыше. Очень тонкий. Почти незаметный. Но именно в него я смотрел, как в звезду, как в знак.

И я понял – завтра всё изменится

Глава 8:

Мы подошли к подножию горы. В центре поляны я увидел круг из факелов, их свет отбрасывал мерцающие тени на высокие деревья, окружавшие нас. За факелами стояли женщины, их силуэты едва виднелись в темноте, но их голоса слышались отчётливо. Они пели низким, протяжным хором, звуки которого, казалось, вибрировали в воздухе.

Но этот хор был лишь фоном для пения шамана. Его голос был настолько глубоким и мощным, что пение десятков женщин едва различалось на его фоне, словно шелест листвы в порыве ветра. И всё же их голоса переплетались, создавая звуковую картину, которая охватывала всё пространство вокруг. Это было похоже на музыку, которую невозможно создать руками человека.

Казалось, что тысячи душ разговаривают с моей душой напрямую, проникая в самую её суть.

Я никогда в жизни не ощущал ничего подобного. В какой-то момент я почувствовал себя совершенно беззащитным. Будто меня обнажили до самого основания, сорвали защитную оболочку тела и разума, оставив лишь чистую, уязвимую душу.

У меня не оставалось другого выбора, кроме как довериться процессу.

Шаман медленно подошёл ко мне, держа в руках деревянную чашу, наполненную густым зельем. Я взял её, и в тот момент, когда мои пальцы коснулись чаши, меня пронзило странное ощущение. Казалось, какая-то невидимая сила прошла по моему телу, оставив за собой холодную, щекочущую дрожь.

Шаман вынул нож из-за пояса и сделал глубокий надрез на своей ладони. Его лицо оставалось абсолютно спокойным, как будто боль была ему чужда. Затем он взял мою руку и провёл лезвием по моей ладони.

Резкая, острая боль пронзила меня, но я не дрогнул. Он прижал свою рану к моей, и наша кровь смешалась, стекая тонкой тёмной струйкой в чашу.

Шаман посмотрел мне прямо в глаза.

Он не произнёс ни слова, но в тот же миг я отчётливо услышал голос в своей голове: «Пей».

Я поднял чашу к губам и выпил всё до последней капли. Напиток оказался горьким, с резким металлическим привкусом, но адреналин в моём теле был настолько силён, что я даже не поморщился.

Шаман откинул голову назад, подняв руки к небу. Его тело затрясло, будто он сам только что выпил этот напиток.

Резко опустив голову, он посмотрел на меня, и я замер. Его глаза были полностью чёрными, как сама ночь.

Казалось, что он больше не был человеком.

Он схватил меня за лицо обеими руками, его пальцы были твёрдыми, как камень. Мгновение спустя он плавно опустил меня на землю, словно укладывая тело в ложе. Затем он резко поднял меня, но я с ужасом понял, что моё тело осталось лежать там, где я только что был. Я обернулся и увидел себя, неподвижного, раскинувшегося на земле.

Шаман взял меня за руку и подвёл к скале. Его лицо, всё ещё искажённое странной силой, повернулось ко мне.

Его голос снова прозвучал в моей голове: «Мы позаботимся о твоём теле, а ты позаботься о своей душе».

Затем он резко уставился на меня своими чёрными, как бездна, глазами.

В следующий миг я почувствовал сильный удар в грудь. Всё вокруг закружилось, а потом я был словно вырван из реальности.

Я мчался вперёд с невероятной скоростью. Мгновение – и я вылетел за пределы горы, деревни, джунглей.

Ещё миг – и я прорвался за атмосферу, затем за пределы солнечной системы. Я летел через галактики, сквозь звёзды и пустоты, с такой скоростью, что не успевал осознавать происходящее. Казалось, я преодолел всю Вселенную за какие-то мгновения.

И вот, внезапно, всё остановилось. Я оказался в месте, которое невозможно описать словами, но которое я никогда не забуду.

Глава 9:

Это было удивительное место. Я огляделся и увидел, что всё вокруг состоит из переливающихся узоров фрактальной геометрии, переходящих в продолговатые линии чистой энергии.

Они закручивались в сложные орнаменты, исчезая и появляясь вновь, словно пульсирующее дыхание самой Вселенной. Казалось, я заглянул за кулисы реальности, туда, где рождаются пространство и время.