скачать книгу бесплатно
…Ах, как падаю высоко.
Крона мёртвая тяжела…
Отпустила земля легко,
Отпустила и приняла.
Гея
Долой земное притяженье!
Перетирает время ось,
Освобождая от круженья
И от кручения колёс,
И от накручиванья кружев
Спряжений линий и мостов,
Но все же – кружит,
кружит,
кружит
Неудержимо, на восток.
Но – принимает и сметает,
Смещает роторы турбин,
Лучи прожектора мотает
На остов огненных бобин.
В необходимости изверясь,
Извечно днем сменяет ночь —
Так осетры идут на нерест,
Теченье силясь превозмочь —
Вгоняет в звездную основу
Луны сверкающий челнок
И ночь на день меняет снова,
Но не уводит из-под ног,
Уберегая от паденья
В батут орбит. И не дает
Закон земного тяготенья
Паденье превратить в полет.
«Небо вытекло белком из яйца…»
Небо вытекло белком из яйца,
Солнце выплыло бельмом в створке век.
Держит улица ладонь у лица,
И не видит, что слепой человек.
Укрывает за углом поворот
И молчит, что каждый дом лабиринт,
И дорога одуряюще врет,
Что целебный на глаза она бинт.
Чтоб не видеть плотно сомкнутых губ
И свинцовых мин высоких дверей,
Уведет, где ветер влажен и груб —
На не попранную гладь пустырей.
Замер строй дворов в военном каре,
Щерит черные ворота забор.
Каждым выступом нацелен торец:
Я на улице своей словно вор.
Я не верю и шагну на крыльцо
Или к низкому окну припаду.
Но у этих стен чужое лицо —
Пропаду один, один пропаду!
«Хотите, буду Вашим саквояжем…»
Хотите, буду Вашим саквояжем
с бесчисленным количеством карманов,
наполненных дорожной суетой?
Или не то:
картиною, коллажем
из бледных губ и выпитых стаканов,
и фраз из непрочитанных романов,
изысканно звучащей пустотой
и Вашей речи трепетной мембраной,
послушной тенью, слепком, чем – не суть…
Хотите?
А меня уже несут
в толкучке площадей непроворотных,
в авоськах, сумках, свёртках из газет,
в чужих глазах, в чужих ладонях потных
передают с монеткой на билет.
Спешите пассажиров и прохожих
ошеломить, толпу плечом раздать.
Шепните – я успею угадать,
как одолеть усталость и похожесть,
подайте знак – не стану досаждать…
Я не умею притворяться вещью.
О, это трудно – обладать не-вещью:
Ведь Бог весть с чем
Бог весть как совладать.
Страх
Динь-динь-динь… Звон иссяк,
Как иссякли цвета и цветы
Под напором густой пустоты —
Надвигается мрак.
Осторожный тишайший стук
В чуть приоткрытую дверь.
Да здравствует верный испуг:
Что будет теперь —
Тук-
тук-
тук…
Да здравствует страх,
Оплетающий враз, оплывающий зыбко
Полуотклеевшейся улыбкой
На побелевших устах.
Невротический тик —
так-
тик-
так —
Фантастический такт.
Как продолжителен миг!
Хлоп-
хлоп-
хлоп…
Ветер, захлопнув дверь,
Рвётся в полотнах портьер.
По спине – озноб.
Ах!
Это никчёмный страх,
Это молния – тр-р-рах! —
В форточку ливень лепит…
Вольно! стряхивайте пепел.
Второй
Я тебя опознал:
Это ты
В омут меня манил.
Просвистел,
Просвиристел, пропел,
Промотал —
Целые дни
Ты у меня крал.
Я за это тебя наказал —
На год
Ты кукушкой настенной стал,
Куковал
Напролёт
У часов на цепи.
Из жестяных ворот
Ты выскакивал полночью
И гаркал: «Не спи,
Ку-ку!» —
И минуты клевал на скаку.
Но с помощью
Моих заботливых рук
Не остывал
Разогретый бегом минут металл.
Ты скрежетал —
Ку-ку! —
Шестерёнок накал
В жестяной груди клекотал.
Ты цепи мотал,
Ты свинцовые гири хватал,
Выдавая время на вес.
От чужих забот
Из кожи
Ополоумев, лез,
Моих минут счетовод.
И всё же,
Неимоверно упрям,
Ты меня
Сверлил крашеной жестью глазищ.
А потом и впрямь
Крылья свои опростал:
Ты птицей бездомной стал,
А я сделался нищ.
Финист – ясный сокол
Три пары железных ботинок.
Три посоха, жестью обитых,
Три сотни обмоток холщовых
Сносились, рассыпались в прах
С тех пор, как бреду без дороги —
Сугробы, овраги да логи,
Да долгие ночи тревоги
В трясучих шальных поездах.
С тех пор как покинула дом я —
Три года безумной погони.
Перо серебрится в ладони,
Ведет, не пускает назад,
Туда, где над грудой обломков
Боль раненой птицы не смолкла,
И алые брызги на стеклах
Легко поновляет закат.
