скачать книгу бесплатно
«Маманька, давай его уложим».
«Откуда этот мальчик? – крикнула Светлана. – Почему ты зовешь меня матерью?»
Светлана хотела вглядеться в лицо мальчика и вдруг поняла, что видит с закрытыми глазами. Нужно поскорее их открыть…
Она открыла глаза. На стуле, рядом с кроватью, висел ее пестрый халат. Полоска лунного света дошла до середины дивана. На диване подушки смяты, одеяло откинуто. Кости нет.
Светлана лежала, прислушиваясь, минуту, две минуты. Потом надела халат и вышла в коридор. Там горело электричество и было очень холодно. Холод шел низом, вдоль пола, к ногам.
В кухне тоже было светло. На полу около раковины, веером, большая разбрызганная лужа. Костя стоял на подоконнике, форточка была открыта. Казалось, что его волосы дымятся, – это входил в комнату морозный пар.
– Слезай сию минуту! Закрой форточку.
Она сказала это совсем негромко. С таким же вот накалом приходилось говорить в школе, когда ребята делали какую-нибудь особенную гадость. И мальчишки сразу слушались, даже пугались немного.
Константин тоже, как бы испугавшись, захлопнул форточку и соскочил с окна.
– Иди в комнату и ложись. Почему у тебя волосы мокрые?
– Я умывался.
Светлана взяла его за плечи, повернула к двери. Твердые плечи, сильные руки, которые поддерживали ее, – их сила теперь была враждебна и даже вызывала страх.
Он вернулся в комнату и лег, не сказав ни слова.
Она вытерла пол около раковины, потушила свет в кухне и коридоре.
Теперь опять все началось сначала: они лежали в темноте, лежали, прислушиваясь к каждому шороху, и каждый знал, что другой не спит.
А луна совсем ушла из комнаты.
Потом Светлане почудилось, что Костя опять хочет встать и уйти. Она вскочила и повернула выключатель. Нет, он лежал спокойно. Он быстро поднял руку, защищая глаза от яркого света.
Светлана сказала с брезгливой гримасой:
– Спи, тебе завтра на дежурство идти. Ты завел будильник?
Будильник был заведен, как всегда, на шесть часов.
И опять молчание, темнота. Только смутные шорохи и тяжелые мысли.
Наконец она поняла, что теперь-то уж Костя по-настоящему заснул. И очень быстро заснула сама. И почти сейчас же – так ей показалось – зазвонил будильник.
Сразу проснуться не удалось. Когда проснулась, Константин в шинели и меховой шапке стоял у двери, собираясь уйти.
Он обернулся, увидел, скорее почувствовал – было еще совсем темно, – что Светлана смотрит на него.
Негромко щелкнула входная дверь. Шаги на лестнице, потом под окнами в саду.
Светлана закрыла глаза.
И сейчас же увидела Костю, торопливо идущего к остановке автобуса.
Помнит ли он все, что было? Если помнит – значит, сейчас думает о ее словах: «Ты мне отвратителен!» Если не помнит – старается догадаться: что же он мог сказать или сделать этой ночью?
У кого это написано: «Только женщина может жалеть, не унижая»? Кажется, у Достоевского. Жалеть приходилось. Много лет назад, когда Надя ему больно делала. Еще острее – когда умирала Костина мать. А вот сейчас – жалко?.. Может быть, и да. Вот так пожалеть еще разика два – и что останется от любви?.. Не все женщины умеют жалеть, как им полагается!
Не все женщины… «А может быть, и не женщина я еще, просто девчонка глупая, готова из-за пустяков топорщиться… Может, ничего особенного не случилось?»
Странно все-таки… Костя старше на шесть лет – и всегда так и был: старше. А вот когда поженились, будто сравнялись годами. Ну и пусть сравнялись, это даже хорошо, только не хочу я тебя такой унижающей жалостью жалеть!
Вот Надя ему ровесница, но она всегда старше казалась.
Что бы сделала Надя, если бы ее муж, вот как вчера Костя… Только не ее муж, Алеше это совсем не подходит, его и представить себе таким нельзя! Нет, если бы Костя…
Заснуть уже не удавалось, а заснуть хотела – чтобы не думать. Ночная темнота становилась прозрачной, уходила пятнами, в окно заглядывал белый день. Сколько планов всегда перед каждым воскресеньем! Как досадовали еще вчера утром, что Костя будет занят сегодня.
В одиннадцать собиралась позвонить Вадиму Седову. Как это все кажется незначительным теперь – все волнения на катке и детское желание во что бы то ни стало раздобыть коньки для Володи Шибаева!
Вот возьму и еще посплю – никуда не буду торопиться!
И заснула.
А когда встала наконец, в двенадцатом часу, само собой захотелось куда-то идти, что-то делать. Именно идти – просто чтобы дома не сидеть.
Позвонила Вадиму. Вадим сказал, что, к сожалению, пока коньки достать не удалось.
Тогда захотелось все-таки добиться своего. Зайти разве к Шибаевым, поговорить с матерью и отцом?
Рановато еще. Но в воскресенье по делу неудобно приходить вечером, надо днем. Сначала закупить все, что нужно, или сначала зайти?
Светлана долго стояла перед письменным столом, то открывая, то закрывая ящик и соображая, сколько взять с собой денег.
Деньги лежали в коробочке из-под печенья, лежали все вместе, общие с Костей деньги. Но как-то невольно всегда знала, какие Костины, какие свои. Когда тратила на хозяйство – не разделяла, а купить что-нибудь лично себе на Костины деньги было неловко.
Вообще-то денег получали много, сказочно много, в особенности Костя. Но и расходы первое время были большие: купили мебель, ведь пустая же комната, голые стены. Посуда, разные хозяйственные предметы… Костя даже занял у товарищей, теперь выплачивали понемножку, и пришлось экономить.
Поколебавшись, Светлана вложила в кошелек еще одну сторублевку из «своих» денег. Пачка десятирублевок – Костиных, – лежавшая рядом, заметно похудела за вчерашний вечер.
Пожалуй, теперь можно идти: Володя давно у своей бабушки – уезжает каждое воскресенье.
Уже войдя в переднюю к Шибаевым, даже еще раньше, чем вошла, Светлана поняла: не вовремя. Но ей уже открыла незнакомая женщина в шуршащем шелковом платье.
Вешалка в передней распухла от множества нацепленных на нее шуб, шарфов, меховых шапок. Внизу – целая коллекция галош. Из комнаты в приоткрытую дверь несется громкое пение, никакого отношения к музыке не имеющее. Пахнет чем-то острым, кислым, луком, консервами и еще… ну да, ясно, чем еще. Володина мать стоит в кухне. На кухонном столе, как на параде, выстроились пустые бутылки. Володина мать зажала в руке пучок зеленого лука и мелко режет его на дощечке.
Светлана хотела уйти, но Шибаева уже заметила ее. Растерялась немного, вытерла руки о фартук.
– Пожалуйста, заходите. К мужу товарищи пришли посидеть.
– Нет, спасибо, – сказала Светлана, – я на самую минутку, только вам два слова…
И здесь, около кухонного стола, рядом с блюдом, на котором были разбросаны остатки винегрета, Светлана рассказала о Володиной мечте. Все ребята катаются, а у него коньков нет.
– Вы понимаете, как ему обидно, ведь он так хорошо… и так старался работать…
Шибаева думала о своем, о том, сколько тарелок чистых нужно поставить для сладкого пирога и не придется ли еще сходить за вином.
– Да, вырос, – сказала она, – что ж делать. Нет, новых ему отец не будет покупать. Недавно валенки справили. С деньгами придется поосторожней.
Светлана смотрела на пустые бутылки и мысленно помножала их число на цены, которые примелькались уже на прилавках гастронома.
– Ну что ж делать, – сказала она. – До свиданья.
– Давайте я вас провожу. – Шибаева опять вытерла руки.
– Нет, нет, пожалуйста, не беспокойтесь. Извините, что помешала.
Светлана повернулась к двери. Ей навстречу из коридора шел пожилой мужчина с красным лицом и осовелыми глазами. Чуть покачиваясь, он пел во всю силу легких:
Когда б имел златые горы
И реки, полные вина…
Увидев Светлану, радостно улыбнулся, как донжуан-сердцеед, и громоподобно закончил:
Я б отдал их за ласки, взоры,
За эти черные глаза!
Он широко расставил руки, как бы желая принять Светлану в свои объятия.
Светлана отстранилась от него и выбежала на площадку лестницы.
VIII
Ветра нет, мороз небольшой, солнышко светит… В такой день на лыжах уйти куда-нибудь подальше в лес – и мысли чтоб самые веселые! Половина класса сейчас на катке. И завтра после школы тоже пойдут. Светлана знала, как заразительны бывают такие увлечения. Она представила себе Володю на переменах – в стороне от других ребят… Сама не заметила, как очутилась перед витриной спортивного магазина.
– У вас есть ботинки с коньками, размер тридцать девятый или сороковой?
– Нет.
Вообще коньков было очень мало. Продавец пояснил: очень большой спрос последние две недели. Понятно.
Могут еще быть в универмаге, в другом конце города. Но и там не оказалось. Только мужские. В городе есть два комиссионных магазина…
…Отрезы материи, шелковые халаты, шубы меховые, очень симпатичные дамские туфельки всех цветов радуги (вот такие бы к зеленому платью!) – нет коньков!
Как-то незаметно пришел вечер. Светлана вспомнила, что не обедала сегодня. Вон там булочная на углу, хоть пирожок съесть… Рядом с булочной – небольшая вывеска: «Скупка вещей от населения». Небольшая дверь… Около нее стоит парень в короткой курточке. В глазах нерешительность, под мышкой сверток, газетная бумага прорвалась немного, торчит что-то блестящее, металлическое… Светлана мгновенно очутилась рядом:
– Вы продаете коньки?
– Да… вот хотел узнать….
– С ботинками? Какой размер?
– Сороковой.
– Покажите. Новые? Сколько стоят?
Он нерешительно развернул:
– Новые. «Гаги». Башмаки на резине. Только вчера купил – вот чек. Купил, а домой принес – жмут.
Светлана совала ему в руки деньги.
– А у меня сдачи нет…
– Позвольте, граждане, что у вас тут происходит? – раздался над их склоненными головами начальнический бас.
Милиционер! Смотрит сурово. Парень испугался не на шутку, но Светлана сказала весело:
– Не беспокойтесь, товарищ милиционер, никакой спекуляции. Молодой человек купил коньки, ему не впору, уступает мне за ту же цену… Вы нам не разменяете сто рублей?
Милиционер возмущенно пожал плечами. Но и у Светланы, и у парня с коньками был такой неискушенный в спекулятивных операциях вид.
– Вы бы хоть в подъезд зашли, – сказал милиционер наставительно. – А деньги вам разменяют в булочной.
– Спасибо за совет, товарищ милиционер! – бойко ответила Светлана. – Но согласитесь сами, что в подъезде было бы гораздо подозрительнее.
Он усмехнулся:
– Не положено ничего продавать на улице.
Получив деньги, парень ушел обрадованный. Светлана развернула покупку и осмотрела во всех деталях еще раз. На целый номер больше, чем нужно. Это, впрочем, не беда – лишний носок надеть… Но вот в чем теперь затруднение: как передать Володе, чтобы это не было подарком? Светлана присела на скамейку бульвара. Дать кому-нибудь из ребят? Вадиму, например? Нехорошо заставлять его выдумывать что-то…
Неудачно села. Напротив, через улицу, дверь закусочной, и оттуда выходят мужчины с такими же точно лицами… И везет же сегодня! Воскресенье… Но почему прежде никогда на этом не задерживалось внимание?
Светлана встала и пошла к остановке автобуса. Еще не поздно заехать к Володиной бабушке.
Мария Николаевна удивилась и даже встревожилась, открыв дверь поздней гостье. Сидя на своей высокой и широкой кровати с откинутым уже на ночь стеганым одеялом, она казалась особенно худенькой. И постаревшей.
Володя был и ушел. Нет, про каток ничего не рассказывал.
– Вот, вы передайте ему, пожалуйста. Только не говорите, что от меня, сами ему подарите. Пожалуйста!..
Мария Николаевна развернула коньки, растерялась:
– Дорогие они небось!
– Нет, что вы, это просто так… Мария Николаевна, только вы ему, пожалуйста, завтра же отвезите… Вы простите, что я так нахально!.. Понимаете, вы отвезите днем, чтобы он вечером мог уже кататься вместе со всеми!
