Очер

скачать книгу бесплатно


– Нечего на меня таращиться, я уже в процессе, – проворчал домовой, опять сделал умную морду лица и начал ходить вокруг куба, иногда, опускаясь на колени, иногда чуть ли не водя носом по поверхности, иногда возвращаясь к сомнительному знаку. Потом он поднялся и заявил: – Нужны бумага и писало, тут всё слишком важно и конкретно.

Болк из наполовину оторванного кармана вытащил похожий на блокнот предмет и что-то вроде короткого карандаша. Торопить Отилу не имело смысла, да и бесполезно, и потому, пока он колдовал над письменами, я решил повнимательнее осмотреть зал. Проходя вдоль череды полусфер, я обратил внимание, что за ними на стене за коркой пыли тоже просматриваются очертания знаков, причём каждый раз иных и по виду и по числу. Подумалось, что это какие-то индивидуальные символы или имена, как надписи на личных шкафчиках в раздевалках. Я проследил взглядом стены и своды и поразился чистотой исполнения, геометрической правильностью и безупречностью линий. Если бы я не знал, что нахожусь в толще каменного массива горы, то подумал бы, что это часть величественного дворца. Никаких излишеств, строгие линии и формы, казалось бы, упрощали пространство, на самом же деле, все вместе они истинно воплощали величие и гармонию. При этом вся архитектоника построения явно несла чужую, не земную мысли и логику. Всё это было прекрасно и удивительно, но чуждо.

– Очер, подь сюды, – раздался голос домового и гулко отразился эхом. Я поспешил к нашему провидцу. Он стоял и задумчиво теребил ухо. – Кой-чего прояснил, но не обессудь, коль где и совру. Язык больно древний. Короче так. Это следы древнейшей цивилизации. У нас их называют Предтечи. Прочитал через пень колоду, но смысл таков: планета Предтечей погибла от взрыва звезды. Укрыться и спастись смогли те немногие, кто оказался вдали от родины. Здесь была их база, и последние сто обитателей добровольно погрузили себя в глубокий сон в специальных камерах, рассчитывая, что когда-нибудь разумные существа их активируют. Вот мы разумные и отыскали эти саркофаги.

– Занятная история. И как давно они тут спят? – подал голос Болк.

– Точно не скажу, – Отила задумчиво поскрёб макушку, – но не меньше миллиона лет, а может и поболе.

– Та-а-ак, – протянул я. Слова Отилы напрочь выбили меня из колеи. – Давайте соображать, что нам со всем этим делать?

– Погодь зря голову мять, – проговорил домовой. – Дай ещё чуток времени, может ещё что пойму. – И он продолжил осматривать и ощупывать поверхности каменного куба. Я его не торопил, но через час терпение начало таять. Мы с Болком переглянулись, и я понял, что он тоже на пределе. Я уже открыл рот, чтобы поторопить Отилу, когда он сам устало отошёл от куба.

– Кажись, я всё понял, – проговорил он озабоченно, – но надо сопоставить данные. Потерпите ещё полчасика. – И он замер погрузившись в себя. Я покачал головой, ругнулся сквозь зубы и опустился на ступеньку подиума. Рядом пристроился хмурый Болк, безуспешно пытающийся хоть как-то залатать прорехи на куртке и штанах. Наконец, Отила распрямился, встряхнулся и привалился спиной к грани куба. Отдышавшись, он заговорил:

– Они в саркофагах должны быть живыми… Тут сказано, как активировать камеры гибернизации. Сначала нужно нажать на символы в нужной последовательности, я тут записал. Потом поочерёдно нажать круглые выступы. Что делать дальше, не обозначено. Наверно, сработает автоматика. Или не сработает. Миллион годков – не кошка чихнула. Время разрушает всё, даже камни. Вот теперь всё. – Он устало сполз по грани куба, сел и забылся в отключке.

– Что скажешь, Болк?

– А что тут скажешь? Надо попытаться выполнить инструкцию. В конце концов, мы ничего не теряем. А иначе зачем мы здесь оказались?

– Да, есть такое ощущение. Согласен. Дождёмся Отилу и начнём. Что будет, то и будет. Лишь бы потом не пожалеть.

– Ха-ха-ха, Очер, ты наверно, шутишь, – хохотнул Болк, – неужто ты всерьёз полагаешь, что можно ещё ухудшить наше положение? Торчим в горах, без понятия где, без транспорта, без снаряжения, без жратвы и почти без оружия. Из этой задницы можно выбраться либо вверх, либо в небытие.

Я кивнул головой, во всём соглашаясь с Болком. Прав он, во всём прав. И мы, собрав в кулак последние капли терпения, принялись дожидаться пробуждения домового. Отила очнулся на удивление скоро. Он поднялся, встрепенулся и сразу перешёл к делу:

– Что решили?

– Приняли идиотически смелое решение активировать саркофаги, – хмыкнул я.

– Тогда я начну?

– Давай, – махнул я рукой.

Заглянув в блокнот, Отила прикоснулся в одному из символов на грани куба. От нажатия в глубине этого знака появилось слабое свечение, домовой отдёрнул руку, присмотрелся, немного подождал и продолжил, причём нажимая в непонятном мне порядке и очерёдности. Постепенно буква за буквой подсветилось с полсотни символов на гранях, и когда активировался очередной знак, раздался тихий мелодичный звук и тут же угас. Подсветка исчезла, и из поверхности выдвинулись на палец выпуклые круги. Отила повернулся к нам, и, глядя шалыми глазами, хрипло проговорил:

– Кажись, я сделал это. Чуть сердце не выскочило. Уф-ф. Ну, Очер, ваш черёд, давай, жми на кнопки.

Я осторожно подошёл к кубу. Сердце замолотило, а рука словно свинцом налилась. Собравшись, я нажал на первый круг. Он не сдвинулся ни на миллиметр. Что за хрень! Я нажал посильнее. Бесполезно.

– Дай-ка я, – пробасил Болк и надавил на круг. Раздался хруст, кнопка вдавилась в толщу куба и осветилась по контуру, а в саркофаге у входа слева началось движение, и с него посыпались мусор, куски грязи и пыль. По кругу матовой полусферы побежали огоньки, и послышался негромкий ритмичный звук, похожий на тиканье маятника.

– Давай дальше, – проговорил я, и Болк начал поочерёдно вдавливать кнопки.

Зал всё больше освещался индикаторами в основании полусфер сначала с левой стороны потом с правой. Вскоре засветились все камеры гибернации, а звуки от них слились в сплошной шум и какофонию. В воздухе повисла и стала медленно оседать древняя пыль. Через полчаса я уже отчаянно мечтал сбежать куда подальше из этой «музыкальной шкатулки», но тут саркофаги начали последовательно в том же порядке отключаться и замолкать. Когда заткнулся последний, я потряс головой, вытряхивая из ушей остатки шума, и тут же забыл и про шум, и про усталость, и про все наши проблемы. В зале вспыхнул свет ровный, дневной, льющийся откуда-то сверху, осветивший подземное пространство во всём его нынешнем убожестве. Поистине нет более печального и величественного зрелища, чем вид заброшенных строений исчезнувшей цивилизации.

Мы замерли, приготовившись стать зрителями и участниками драмы вселенского масштаба – встречи поднявшихся из небытия предков всех предков. Не зная куда девать, мечущиеся в голове мысли, я смотрел на происходящее широко открытыми глазами, боясь пропустить что-то важное. Незаметно промелькнул ещё один час, и первый саркофаг пришёл в движение. Раздалось протяжное шипение воздуха, оказавшаяся колпаком полусфера поднялась и откинулась к стене. Внутри оказалась овальная ёмкость, через полупрозрачную поверхность которой я не смог разглядеть деталей, но различил контуры тела, похожего на человеческое.

Один за другим начали открываться другие саркофаги. Мы с нетерпением ждали продолжения, однако ничего не происходило. Кто их знает этих Предтеч, может быть такова их технология пробуждение из летаргии. И насторожились мы только тогда, когда лишь один из ста саркофагов осветился изнутри. Переглянувшись мы поспешили к той капсуле. И, если содержимое всех иных саркофагов было тёмным и неподвижным, то в этом началось слабое движение. Через матовую поверхность просвечивалось тело, конечности которого слабо шевелились. Постепенно и плавно внутренняя подсветка вместо красноватой поменяла цвет на белый дневной. Внутри продолжало что-то двигаться и происходить. Наконец, верхняя часть капсулы приподнялась, и, повернувшись на крайних опорных точках, ускользнула под нижнюю неподвижную половину, образовав этакую ванну.

Внутри ёмкости, свернувшись калачиком, лежал человек, такой же как и я, только женщина. Голая и мокрая. Она едва шевелилась. С закрытыми глазами она судорожно открытым ртом хватала воздух. Я бросил взгляд на другие саркофаги, и тут до меня дошло, что живых там нет. Я опять уставился на незнакомку, моля бога, чтобы она пришла в себя и сохранила разум и память, что само по себе было бы чудом из чудес. Женщина была молода и красива, но на мой взгляд худовата и бледновата, что не удивительно после этакой жизненной паузы. И, что самое тревожное, она не проявляла признаков сознания. Я невольно шагнул к капсуле, но затормозил удержанный за пояс Отилой.

– Погодь, Очер, не гони коней. – Он скривил страдальческую физиономию. – Мнится, что дело то ещё не закончилось. Гляди-ка.

А процесс, действительно продолжался. Из основания капсулы выдвинулись десять гибких манипуляторов толщиной в палец и с утолщением на конце. Они попарно прижались к голове незнакомки, к шее, груди, животу и паху. Непроизвольные движения тела прекратились, и через полчаса женщина открыла глаза. Её губы зашевелились, но неподвижный взгляд говорил о том, что она пока ничего не видит. Однако в любом случае сдвиг пошёл в лучшую сторону.

Скажу прямо, торчать в подземелье, дожидаясь непонятно чего, удовольствие ниже среднего. А здесь мы уже находились больше пяти часов. Жуть как хотелось есть, и ещё больше пить. А у нас даже набрать воды не во что. Решили ходить по одному в небольшому ручейку в ущелье неподалёку от завала. Когда я вернулся, первое, бросилось в глаза, это сидящая в капсуле женщина. Она подслеповато озиралась и пыталась сосредоточиться, что было заметно по напряжённому взгляду и нахмуренному лицу. Неподалёку от неё стоял Отила, за ним в паре шагов Болк. Домовой жестикулировал, убедительно пучил голубой глаз и пытался что-то говорить на неизвестном языке.

Постепенно в глазах женщины появилась осмысленность. Она огляделась и перевела взгляд на нас. Потом, посмотрев на себя, поджала ноги и прижала руки к груди. Ну, раз застеснялась, значит, в голове у неё порядок. Она сидела, сжавшись, а я её разглядывал. Не столько, как молодую женщину, сколько, как живое существо, проснувшееся через миллион лет! Но и как женщина она была прекрасна. Длинные густые каштановые вьющиеся волосы, ровный открытый лоб, брови вразлёт. Огромные зелёные глаза, небольшой прямой нос и чувственные губы. Картину дополняло овальное лицо с плавно очерченным подбородком, длинная шея и великолепная фигура с чистой бледной кожей.

Немного посидев, незнакомка решительно встала и осторожно спустилась на замусоренный пол. Морщась от слабости и прихрамывая от множества мелких камешков под ногами, она, покачиваясь, направилась к кубу. Подойдя к нему, она обернулась, оглядела зал, мёртвые саркофаги, закрыла лицо руками и опустила голову. Повисло тягостное молчание. Через минуту она очнулась, пробежала пальцами по символам на гранях куба и что-то нажала. Рядом с кубом начал медленно погружаться ряд плит, открывая проход вниз. Когда проход открылся полностью, он изнутри осветился белым светом, и незнакомка шагнула на уходящий вниз пологий пандус.

Мы медленно и осторожно подошли к проёму. Отила попытался шагнуть вниз, но я его придержал:

– Погоди, куда прёшься, постыдился бы, шельма. Пусть она приведёт себя в порядок. К тому же неизвестно, что там внизу. Не спеши совать нос в неизвестность, целее будешь, – притворно проворчал я. Сейчас слегка повыпендриваться не повредит. – Давай-ка лучше обсудим всё увиденное, покумекаем, авось каша и сварится.

– Ладно, понял я, – ухмыльнулся Отила, – пойду, гляну на саркофаг. Уж больно интересное устройство. Сколь лет минуло, а он ей жизнь сохранил. Пойдём глянем, Болк, может чего полезного там отыщем.

Здоровяк пожал плечами и пошёл за домовым. Я остался у прохода, гадая, куда мы вообще попали и что скрывается там внизу. Думал и просто, и по-хитрому, и всё равно терялся в догадках. Вернулись мои спутники, оживлённо обсуждая увиденное. Мы не спеша со всех сторон обговорили ситуацию. Прошёл ещё час. Терпение почти лопнуло, когда поток света снизу прервала тень, а за ней медленно и грациозно вышла незнакомка.

Её вид впечатлял. Теперь она выглядела величаво. Расчёсанные волнистые волосы, скреплённые сзади красивыми заколками удерживала узкая полоска ободка жёлтого металла, чистое лицо со следами почти незаметного макияжа. Живописный наряд играл всеми оттенками зелёного цвета. Грудь украшало скромное ожерелье, на руках поблёскивали браслеты. Я почувствовал себя матросом попавшим с корабля на бал. Она заговорила, и с небольшой паузой заработали наши переводчики.

– Кто вы, разумные, чтобы мне поблагодарить вас? – раздался глубокий бархатный голос.

– Мы все представители разных рас, – ответил я, – и родом с разных планет. Меня можешь называть Очер, я человек, это мои друзья Отила, он эв и Болк – дезм. Мы оказались здесь случайно после боя с врагами над этими горами. Пришлось оставить наш повреждённый летательный аппарат и отправиться в путь.

– Благодарю вас Очер, Отила и Болк. Вы вернули меня к жизни, теплу и свету. Вместе с тем, я не в силах радоваться, – с её лица слетела улыбка, – поскольку скорблю по родичам и друзьям, которые не проснулись, оставшись в небытии. На сердце тяжко. Радость и горе испытываю я. – Она незаметно смахнула слезу. – Простите меня, но сначала я должна отдать долг усопшим.

Она медленно пошла вдоль саркофагов, касаясь каждого, произнося имя и склоняя голову. Незнакомка переходила к следующей капсуле, а предыдущая опускалась вниз, и над ней смыкались ровные плиты пола. Все саркофаги исчезли, и на их месте встали чистые квадраты плит.

Мы терпеливо дождались окончания ритуала и приготовились задавать вопросы. Однако незнакомка заговорила первой:

– Друзья, прошу меня понять. Пока я чувствую сильное недомогание, и мне нелегко ещё и от того, что осталась совсем одна и не знаю, что происходило и, что происходит во вселенной. Я даже не знаю, сколько прошло времени. Я ничего не знаю о нынешнем мире. Моё имя Элна, а мой народ назывался айвы. Последнее, что я помню, это приказ нашего ведущего на срочную гибернацию из-за опасности гибели от космического шторма после взрыва сверхновой звезды. Вероятно, из-за спешки процедуру гибернации нарушили. Результат вы видели, погибла вся наша команда. Когда случилась катастрофа относительно вашего времени, не знаю, нужно сопоставить звёздные карты. А пока я приглашаю вас на нашу базу. Все жилые и служебные помещения внизу, а здесь лишь залы внешнего управления и внешних контактов. Имеются и другие парадные и технические входы, но их нужно активировать. Прошу за мной, – и она плавным движением указала на зияющий вход в подземелье.

– Слышь, Очер, – проговорил Отила, – Ты понял, что она сказала? Мой народ зовётся эвы, а её народ – айвы. Чуешь сходство? – и он попытался прошмыгнуть в проход. Я опять придержал его за пояс и первым шагнул на пандус.

Пологий спуск в просторном сводчатом ходе вывел меня в чистый светлый зал со стенами нежно бирюзового цвета, белым потолком и фисташковым полом. Ни на полу, ни на поверхностях я не заметил следов пыли или мусора. В ближайшей к входу стене с обеих сторон находились ниши с устройствами похожими на умывальники только свершено необычной формы и содержания. Между нишами виднелись полукруглые выступы, видимо для сидения или ещё чего. В противоположной стене темнели дверные проёмы. В центре зала стоял круглый стол со встроенными устройствами и удобными креслами числом двенадцать.

– Прошу вас располагайтесь, – проговорила Элна, указывая на кресла.

– Пожрать бы и попить, – тихо проворчал Болк.

– Молочка с хлебом, – прошептал Отила, закатил глаза, побледнел и покачнулся.

Мля! Да, у него же голодный обморок! А после всех его напряжений он сейчас и вовсе может отключиться! Вот же дикость моя беспросветная, мёртвых Предтеч пожалел, а про живого и истощённого приятеля совсем забыл! Я же видел, что его буквально шатало от голода и усталости!

Элна бросила на нас сочувственный взгляд и взволнованно проговорила.

– Друзья, потерпите немного. Мне нужно тут много чего активировать, в том числе и синтезатор.

– Да, это я так, теоретически насчёт еды, – смутился Болк, поглядывая на сомлевшего Отилу. – Конечно, подождём. О чём речь?

– Ладно уж, потерплю, авось не впервой, – проронил очнувшийся домовой и попытался улыбнуться, изобразив страдальческую гримасу. – Так то я крепкий на голод, а нынче с расходом силёнок перестарался. Прощения прошу за слабость.

Элна сочувственно кивнула, придвинула кресло к столу и на плоском устройстве вроде клавиатуры, но без клавиш, начала быстро касаться символов. Я так понял, что она пыталась оживить молчавшие прорву лет системы жизнеобеспечения. Потом она немного задумалась и продолжила бегать пальцами по своему устройству. Неожиданно над серединой стола возникла голограмма звёздного неба, рядом появилась ещё одна. Потом они совместились, переморгнули и исчезли. Элна откинулась на спинку и задумалась. Потом она посмотрела на нас, и её глаза были полны слёз и печали.

– Этого не может быть. Я не могу поверить. Прошло почти 30 миллионов циклов, – и она заплакала.

– О чём это она? – спросил встревоженный Болк.

– О времени, – вздохнул Отила.

– Она проспала тридцать миллионов лет, – пояснил я и поёжился, представив её современницей индекатериев и мастодонтов. – И впрямь ей сейчас не позавидуешь.

– Похоже, обед отменяется, – проворчал Болк.

– Может быть хоть хлеб здесь найдём? – грустно размечтался Отила и громко сглотнул.

– Ага, найдёшь окаменевший возрастом в 30 миллионов циклов,– угрюмо ответил Болк.

Я подошёл к Элне и неожиданно для себя погладил её по голове. Она подняла заплаканное лицо, взяла мою руку и прижала ко лбу. Я замер, боясь пошевелиться, и чувствуя мощный ток энергии, исходящий от девушки. Через пять минут она успокоилась.

– Друзья, ещё раз прошу простить меня за несдержанность, но вы должны меня понять. Сейчас я провожу вас в гостиную, где уже активирован синтезатор. Там вы сможете заказать любую пищу по вашему вкусу и привычкам. Если, конечно, за это чудовищное время синтезатор не разрушился. Прошу идти за мной.

Один из проходов вывел нас в помещение с двумя отдельными длинными столами с удобными сидениями возле них, а также с несколькими местами отдыха в виде поставленных в круг кресел и столиков между ними. Немалую часть помещения занимали весьма причудливые устройства, среди которых был тот самый синтезатор, а также устройства для обработки рук, подачи пищи, уборки столов и помещения. И ещё что-то совсем непонятное.

В аппарате Кена синтезатор мы не видели, получив готовый заказ. Здесь же устройство имело материальное воплощение. Усилиями Элны, через пять минут синтезатор заработал! Только здесь, в отличие от сервиса аппарата Кена, требовалось надеть на голову ячеистый обруч и потом образно представить вид, содержание, вкус, запах заказа и мысленно его прочувствовать. Домовой буквально лучился счастьем, чмокая от предвкушения губами.

– Это мы всегда пожалуйста, – Отила первым поспешно нацепил на голову устройство и закатил глаза, погрузившись в свои кулинарные фантазии. И через десять минут он с тихим урчанием тщательно и вдумчиво поглощал свой любимый хлеб с мёдом, аккуратно запивая его молоком.

Болк удовольствовался большим куском жареного мяса с хлебом и местным соусом и литровой ёмкостью местного слабоалкогольного напитка типа нашей медовухи. Мне захотелось большой бутерброд с сыром, рыбой и горчичным соусом и к нему большую чашку горячего сладкого кофе.

За обедом мы разговорились, и я поведал Элне о нашей беде. Она оказалась нормальной общительной девушкой, а её вежливый официоз был лишь реакцией на потрясение пробуждения, на напряжённую ситуацию и на трёх странного вида незнакомцев, от которых неизвестно чего ждать. Она очень удивилась, когда мы назвали её Предтечей, и удивилась потому, что знала о существовании цивилизации намного более древней, чем народ айвов.

После обеда и короткого отдыха, Элна решила отсыпать нам от щедрот своих и повела в хранилище, которое на земле я назвал бы арсеналом. Оно находилось в технической части базы рядом с хранилищами механизмов, сырья и аппаратуры. Прежде, чем попасть туда, пришлось активировать систему долговременного хранения. За герметичной дверью долго что-то шипело и шуршало, пока сработал автоматический запор. Элна объяснила коротко:

– Инертный газ.

Внутри я увидел длинное холодное помещение безо всяких архитектурных изысков. По обе стороны от центрального прохода от пола до потолка располагались отсеки и стеллажи, содержимое которых никак не укладывалось в моё земное понимание оружия. И на первый, и на все последующие взгляды вы ни за что бы не подумали, что перед вами оружие или защитные доспехи. Изредка попадались предметы, в которых можно было заподозрить ручное оружие, но и они имели очевидную печать иного разума. Но самое поразительное, не смотря на запредельный возраст, все устройства оказались рабочими и смертельно опасными. Я не понимал, как они могли сохранить свою функциональность и надёжность, ведь перед временем бессильна даже сама основа материи, и тем более вещи, изготовленные разумными существами. Будто услышав мои сомнения, Элна произнесла:

– Специальный режим хранения: температура, атмосфера, нулевая влажность, и само оружие, как и все наши устройства, изготавливалось методом модифицированного синтеза из вечных материалов. Но столько времени прошло, и я точно не знаю можно ли всё это использовать.

– Не попробуем, не узнаем, – оскалился Болк, который уже инстинктом матёрого зверя почуял добычу и протянул руку к ближайшему стеллажу.

– Эй, Болк, – притворно озабоченно обратился к здоровяку Отила. – Бросил бы ты свои варначьи замашки всё хватать без раздумий. Вещички то чужие, незнакомые. Сюрприз может случиться. Возьмёшь штукенцию, нажмёшь что-то не то, а она тебе яйца клац-клац.

– Вот же пакостник, всё настроение испортил, – сердито рыкнул Болк, но отнял руку и передёрнул плечами.

Поняв смысл разговора, Элна улыбнулась:

– Отила прав отчасти. Здесь большинство устройств настраивается на личные показатели владельца, чтобы защитить его от случайного использования. Для этого существует специальная процедура. Я помогу вам активировать оружие после того, как вы подберёте его по себе. Ходите, смотрите, выбирайте.

По совету Элны мы разбрелись по арсеналу, приглядываясь и выбирая. Лично у меня глаза разбежались от разнообразия и разновидностей средств защиты и нападения. Как я уже говорил, некоторые предметы назвать оружием язык не поворачивался, настолько причудливо они выглядели. И, проходя вдоль стеллажей, я понял, что значат слова Элны «подберите оружие по себе». Для этого пришлось включить своё богатое воображение.

В глазах уже зарябило от обилия и разнообразия, и тут взгляд зацепился за штуковину, похожую на перчатку-краги. Я протянул руку и из глубины стеллажа вытянул это странное устройство. Его чёрная поверхность бугрилась наплывами и бороздами со светлыми выступами на костяшках кулака. Подвижные пальцы оканчивались блестящими оконечностями, а запястье охватывало утолщение, отростки которого тянулись по краге до локтя. В эту красивую штуковину я буквально влюбился. Рядом с ней я приметил другую вещицу, похожую на причудливый кастет с прикрывающей кисть пластиной и гранёными выступами на костяшках кулака, один из которых напротив указательного пальца значительно выделялся. Необычно, хищно и красиво. Ещё одно понравившееся мне оружие имело знакомый вид: прямое лезвие в треть метра с двумя долами, удобная ухватистая рукоять, небольшая гарда и фестончатое навершие. Особо привлекал вид клинка: серо-голубой, будто полупрозрачный у гарды и заметно темнеющий к острию.

Подобрав оружие, я перешёл к другой стене, где хранились средства защиты. Тут тоже хватало экзотики. Но прикинув свои возможности, я предпочёл снаряжение попроще и полегче, останов внимание на широком чёрном поясе с металлическими бляхами по всей длине. К нему в комплекте шли нагрудник с наплечниками и широкие наручи. Не имея ни опыта, ни представления, тогда я решил, что этот лёгкий комплект не ухудшит подвижность.

От немыслимого обилия сюрпризов и ништяков оружие и снаряжение мы выбирали больше часа. Потом началась процедура активации. Мы подходили к стеллажам, прикладывали руки к пластинам напротив выбранных устройств, а Элна вводила коды активации. После этого некоторые устройства «оживали» начинали моргать индикаторами, тихо пищать или шевелить деталями. И, что самое главное и самое удивительное, ни одно устройство, ни у кого не отказало.

Глядя на мои неловкие попытки облачиться, Элна сокрушённо покачала головой и помогла приладить оружие и защиту. Её подробные объяснения немало меня удивили. «Перчатка» оказалась генератором направленной гравитационной волны и действовала как «воздушный кулак», отбрасывая противника мощным импульсом на дистанции до полусотни метров. «Кастет» излучал направленные сгустки плазмы с убойной дальностью две сотни метров и прицельной намного меньше. Нечем там прицеливаться. «Клинок» за счёт модификации структуры металла имел запредельную твёрдость, сопоставимую с алмазной, и невероятную прочность. Пояс, нагрудник и наручи оказались комплектом силовой защиты от физического воздействия.

Рядом вертелся в обновках Отила. Он выбрал себе гибкий доспех, внешне похожий на коричневую кожу, но относительно лёгкий и жутко прочный. Пренебрегая оружием, как таковым, он предпочёл всему прочему мощный гипнотрон-парализатор, объяснив свой выбор тем, что принципиально не желает убивать живых существ.

Отличился Болк, который «дорвался до сладкого». Он облачился в защиту, похожую на гибрид лёгкого скафандра и средневекового доспеха. При этом вся эта снаряга на вид не казалась тяжеловесной, а сам Болк радостно сообщил, что она «лёгонькая». К доспеху он добавил два подвижных плечевых фотонных импульсника, большой бластер для левой руки и дальнобойный электромагнетрон, который сокращённо назвал ДРЭМ. Эта длинная мощная и добротная, отдалённо похожая на земное противотанковое ружьё хреновина разгоняла 50-граммовые пули до скорости пяти вёрст в секунду и стреляла удивительно точно благодаря длине ствола и особой системе наведения. «Ружьё» выглядело грозно и внушительно, и по общему мнению могло кого хочешь на задницу посадить, чтоб неповадно было.

– Во, Очер, глянь какая у меня «ляля», – светящийся от счастья Болк любовно погладил свою дальнобойку.

– Хорошая «ляля», – хмыкнул я, – но ты сначала поменял бы свои лохмотья на что-то более приличное.

– Я ему говорила, – тихо подошла Элна, – ведь его одежда совсем негодная.

– Вот слушай, Болк, что тебе умные люди говорят, – поддержал я девушку. – Кстати, Элна, как у вас здесь насчёт боеприпасов?

– Излучателям, плазмотронам и гипнотрону они не нужны, энергоблоки для них и для защиты можно брать вот в тех отсеках. – Она указала направление взглядом. – Там же должны быть снаряды для оружия Болка.

Болк кивнул и, глядя влюблёнными глазами то на ружьё, то на Элну, потопал за боеприпасами. Вскоре нагруженные оружием и снаряжением мы покинули арсенал. Мои часы показывали, что вечер уже давно уступил место ночи, все устали и от событий, и от впечатлений. Сочувственно глядя на наши сонные физиономии, хозяйка отвела нас в сектор отдыха с отдельными отсеками, в которых стояли удобные кушетки, свет и температура управлялись голосом, а главное в каждом имелся автоматизированный санузел.

Весь следующий день мы осваивались на базе, отдыхали, отмывались, отъедались и с помощью Элны теоретически осваивали снаряжение и оружие. Наконец, переодели Болка в костюм, чем-то похожий на наш, только зелёного цвета. Вечером собрались за круглым столом, чтобы посоветоваться. И подгонял всех я, из-за того, что под утро в моей прозвучал голос Кена: «помогите, мне плохо». То, что это не случайность подтвердил Отила, который тоже услышал ту же фразу. Тревога тяжестью легла на душу, словно ещё одна глыба свалилась. Как же нам добраться до той проклятой базы Клана?

– Что с вами? – подошла Элна, – От вас исходят сильные волны тревоги и озабоченности.

Я подробно рассказал о нашем незавидном положении из-за пропажи Кена, о бесполезности всех наших приготовлений и устремлений, поскольку между нами и Кеном непреодолимая стена гор и времени. Элна понимающе кивнула головой, немного подумала и поманила нас за собой.

Мы все вместе поднялись по пандусу в зал внешнего управления, где раньше находились саркофаги, а теперь возвышался только куб. Оттуда Элна прошла в правый проход. Довольно длинный коридор вывел нас в огромный просторный зал, который я сразу обозвал ангаром. В нём вдоль стен были припаркованы машины разного вида и, вероятно, разного назначения. Особое внимание привлекли три странных аппарата без крыльев и колёс. Окинув взглядом стоянку, Элна направилась к одному из них, который чем-то напоминал морского ската.

– Это надёжная машина, – сказала она, – если её искин не разрушен, то она не подведёт. Она маневренна, неприхотлива и имеет неплохое оружие, может зависать и имеет режим невидимости. К сожалению, её стихия только воздух, космос не для неё.

– Что значит режим невидимости? – я не мог понять, что это: невидимость для радаров, оптическая иллюзия или реальная прозрачность.

– Невидимость ложная. Просто на поверхности проецируется вид с противоположной стороны. Возникает эффект невидимости.

– У нас так ведут себя некоторые животные, осьминоги, каракатицы, хамелеоны, – проявил осведомлённость Отила, что меня немало удивило. Откуда домовому знать про осьминогов и каракатиц, а тем более про хамелеонов?

Мы втроём ходили вокруг «ската», осматривая, поглаживая, ощупывая. Хороша маша, да не наша. Никто из нас понятия не имел не только, как с ней обращаться, но даже, как к ней правильно подойти. Осознав это, мы посмотрели на Элну. Она глядела печальными глазами и улыбалась.

– Можете ничего не говорить, – ответила она на незаданный вопрос. – Я для себя всё решила. Не знаю, может быть где-то в Великой Пустоте и затерялись мои сородичи, а здесь я совсем одна. Ваша компания мне по нраву, во всяком случае, ваши цели и устремления мне понятны и приемлемы. Тем более, я немало времени провела в кресле пилота и кое-что умею.