Capernaum. Vol.1

скачать книгу бесплатно


– Так и без нас мог улететь.

Дед кивнул в знак подтверждения слов нашего героя и закрыл скрипящую дверь. Соломон поднялся с корточек и посмотрел в иллюминатор, увидев при взлете, а позже – и более четко на высоте – огромную окружность, простирающуюся на десятки километров в тайгу, обагренную светом прожекторов.

– Видишь? – сказал дед. – Что-то строят и, по ходу, до прихода зимы достроят.

– А почему же в новостях ничего нет про эти мегастройки? – удивился Соломон.

– А потому что для новостей в тайге пожары, и Компания их тушит, и никто сюда не суется, и всем все равно, что их тушат уже лет десять. Они деньги государству дают, и все у них ровно. А что это за штукенция круглая, никто не знает. Вот так мы тут и живем, а завтра что-то взорвут: или Россию-матушку, или всю планету – и все. А никто об этом и не знал, кроме местных жителей, которым рты-то закрывают и не дают свободу слова. А если и дают, то кто простые люди против этих? Да никто! То же самое, что в небо плюнуть: толку не будет, только сам изгваздаешься. Мы живем в тот век, когда наши же начальники стали нашими врагами. Тут не нужно басурман бояться или войны с Америкой, тут тебя свои погубят.

Соломон одобрительно посмотрел на деда, который не без страха смотрел в иллюминатор, как в будущее, только себя в этом будущем дед уже не видел. Они оба пробрались через машину нашего героя в кабину пилота и уселись на свои обычные места. Дед достал флягу горькой из кармана своего старого пиджака и налил в кружку Соломону, сам прихлебывая из горла. Наш герой принял кружку уже без всякой лишней мысли и одним глотком покончил с жидкостью, дав деду знак подлить ему еще. И в таком положении они летели еще шесть часов, выпивая молча, пока не долетели до Биробиджана, где дед, уже изрядно напившийся, сказал Соломону:

– Вот он, русский Израиль.

Наш герой при этом испытал волнение и поднялся, не понимая, о чем говорит старик. Затуманенный алкоголем рассудок Соломона при слове «Израиль» начал проецировать кадры войны и лица той тысячи человек, что наш герой свел в могилу. Соломон сел обратно, раскачиваясь, и закрыл голову руками, на что дед решил, что он сильно пьян, и сказал ему:

– Мы тут заправимся, Сашко поспит чуть-чуть, и полетим дальше. Отсюда до Сахалина верст семьсот, так что не бойся, поспи сейчас, а завтра будем на месте.

Соломон опрокинулся на бок прямо на холодном полу и лежал с открытыми глазами. Дед и Сашко вышли из кабины и не возвращались до следующего взлета. Прошло часов семь-восемь до того момента, а наш герой все это время лежал на боку с открытыми глазами, обличаемый совестью и понимающий, что никогда не сможет искупить свой грех и заглушить эту боль, которая новым огнем вспыхнула и не угаснет до конца его времени. Скрипучая дверь отворилась, и через Соломона переступил молчаливый Сашко. Погодя зашел и старик.

– Давай вставай, сейчас взлетим. Ты что, тут все это время провалялся?

Наш герой молча приподнялся и уселся на пятую точку, смотря деду в глаза. Тот протянул ему кружку с горькой и сказал:

– Мы тут не едим совсем. Если ты хочешь кушать, то у нас нет нечего. Сашко ест мало и редко, потому что постоянно сидит и спит, а у меня рацион один только – спирт и вода. Чтобы не видеть ни горести, ни радости этой жизни. Только вон Сашко меня тянет – так бы спился, как один из дворовых алкашей у подъезда. Так что пожрешь по прибытию, а пока только вот.

Старик подлил из фляги в кружку Соломону горькой. Наш герой выпил, старик тоже выпил, перекрестился и крикнул:

– Сашко, заводи! Полетели, осталось-то два часа работы.

Сашко первый раз за полет обернулся, посмотрел Соломону прямо в глаза и принялся заводить колымагу. Не быстро, не медленно, но они взлетели, и Соломон, мучимый головной болью, попросил у деда еще пятьдесят граммов. Выпив еще, он смотрел, как самолет, простирая облака, отделялся от «русского Израиля». Наш герой на момент придумал иллюзию того, что, отлетев подальше, ему станет легче, но этого не произошло, так что он попросил еще подлить ему в кружку, но и это не было его лекарством, а только утяжелило мысли в его голове. Так что, если бы Соломон положил в тот момент голову на весы, она бы весила больше, чем тело. Так тяжела была его история, которая прожигала нервы острыми прутьями, впиваясь в границы руин его рассудка.

Наконец, он заметил легкую усталость в своих веках и понял, что перед ним открываются ворота мира сновидений. Снова присев в свой угол, он и сам не понял, как отключился. Только разговоры деда слышал он в глубоком отдалении от реальности, глухим эхо пронзал его голос туманы иллюзий. Соломон отдыхал, и душа его на мгновение познала покой в этих чертогах непонятности, и время остановилось. Он будто вздохнул полной грудью на песчаном пляже, омываемом всеми морями мира. Он дышал и не мог надышаться, будто воздух был пропитан целебной влагой, освобождающей от всего мирского; с него будто слетели все обязанности за свою душу, за людей, которых он погубил; словно он больше не был повинен и не чувствовал присутствия греха в этом мире. И наконец он улыбнулся: спустя столько лет он улыбнулся и почувствовал, что стал ниже ростом. Он забежал в воду по колено: волны хлестали его ноги. Он взглянул на небо: оно покрылось звездами при дневном свете, и взошла луна, и над собой он увидел отражения себя. Он был безгрешным ребенком и наконец-то вспомнил то чувство, когда твоя душа чиста и не вымазана опытом, грязью этого мира и собственными поступками. Когда ты полон детских мечтаний, и ответственность бежит от тебя, потому что ты еще слишком мал для нее. Когда ты знаешь, что ничего еще не известно и перед тобой чистый лист, чтобы заглавными буквами писать свою новую историю. Но, как я уже сказал, милый читатель, это было мгновение для Соломона, но целых три часа полета для старика и Сашко. Так что как только на горизонте показался Сахалин, старик пнул нашего героя по ноге, и Соломон вылетел из ворот сновидений, как пуля из дула ствола. Старик абсолютно не ожидал последствий и приступа крика от нашего героя. Соломон вскочил на ноги, потом упал на колени и заорал так, что ржавчина стала отлетать от обшивки.