Вторжение

скачать книгу бесплатно

– Сейчас узнаем. – Я вновь создал Стену и Шлем и сейчас медленно увеличивал концентрацию силы в матрицах знаков. Из-за дополнительных занятий по физической подготовке по основному курсу я тоже немного отставал – сказывалась усталость. Приходилось использовать любой момент для тренировок, чтобы оставаться на одном уровне со всей группой. – Присаживайся: в ногах правды нет.

Предположение Студента выглядело логично. Занятия шли пять месяцев, всю программу мы практически освоили, сейчас шло закрепление материала и шлифовка навыков. Конечно, научники постоянно подкидывали что-то новое, но принципиальных отличий от уже изученного не было, так что обучение шло легко.

Шум в зале затихал, Сергачев встал под экраном. Он не особо любил публичные выступления и сейчас слегка волновался, отчего еле заметно проглатывал слова.

– Товарищи офицеры и старшины! Я собрал вас здесь, чтобы сообщить, что с сегодняшнего дня вся наша деятельность, я имею в виду не только отряд «Пси», а вообще все Специальное управление ФСБ, перейдет на совершенно новый уровень. Через несколько минут вы прослушаете обращение Президента Российской Федерации, посвященное контакту с иномировыми формами жизни. – В зале зашумели. – Спокойно! Мы давно этого ждали, секретность серьезно мешала нашей работе, но с сегодняшнего дня информация о существовании чужаков перестает быть государственной тайной!

Шум в зале усилился, когда Сергачев сел на место. Новость была давно ожидаемой, но от этого не менее приятной. Значительная часть ресурсов Управления уходила на обеспечение секретности – теперь все деньги и людские ресурсы пойдут непосредственно на исследование чужаков, новое оружие, подготовку кадров для зачистки Гнезд и многое другое. Повышение зарплаты и карьерный рост, в конце концов, хотя и раньше платили неплохо. Если наша группа хорошо покажет себя, состав отряда тоже увеличится.

Зал затих, когда стали показывать выступление Президента. Точнее говоря, сначала показали выступление Генсека ООН, потом говорил Президент. С моей точки зрения, речь была хорошей – ее составлял грамотный психолог. Довольно сложно рассказать о начале войны с не пойми кем, но неизвестному автору это удалось. О псионах не упомянули ни словом – видимо, решили, что одних чужаков обывателю достаточно. Забегая вперед, скажу, что на следующий день мир залихорадило: на экранах постоянно мелькали знакомые лица из Исследовательского отдела, высокие начальники из ФСБ, различного рода эксперты. Схожая картина творилась по всему миру. Особой популярностью пользовалась передача с Коробком, притащившим в студию живую тварь в клетке и долго распинавшимся об ее свойствах. Он так и не признался, каким образом ему удалось получить разрешение на подобную авантюру.

Когда страсти от объявления слегка улеглись, Сергачев сообщил другую, не менее важную для нас новость. Было принято решение допустить группу «Пси» к зачистке следующего Гнезда – ее проведение предполагалось через пять дней. По предварительным данным, Гнездо было маленьким, двухъярусным, и командование сочло, что оно лучше всего подходит для проверки наших способностей. Результаты этой операции покажут – имеет смысл продолжать проект по подготовке псионов-бойцов, или нет.

Следующие три дня вылились для нас в своеобразный экзамен: каждый преподаватель считал своим долгом проверить, насколько хорошо мы владеем его предметом. Моими физическими данными и стрельбой гордиться причин не было, до общего уровня я не доставал, но Котельников после некоторого колебания сказал «Годен». С псионикой и знаками дело обстояло намного лучше: за время обучения наполнение моей оболочки возросло до девяносто четырех единиц, также я теперь не уступал остальным бойцам нашей группы в скорости создания и силе знака. Не хочу вспоминать, чего мне стоил такой результат.

Безусловно, самым запоминающимся стал экзамен по ксенобиологии. До сих пор теряюсь в догадках, чем Чижов подкупил Коробка, что обещал взамен на разрешение использовать на экзамене подлинных чужаков. В исследовательском корпусе размещался настоящий «зоопарк» с захваченными во время зачисток тварями – большинство из них долго не выдерживали и умирали, хотя некоторые могли жить два-три месяца. Научники пытались исследовать их… Увы, результаты были сомнительны. До сих пор даже не было известно, чем питаются чужаки: внутренности тварей не содержали желудка или его аналога. На лекциях нам рассказывали, что у чужаков не существует единообразного строения, твари одного Гнезда могли обладать разным количеством цепочек ДНК, не всегда имели мозг и вообще приводили в шок биологов.

Чижов по одному приводил нас в зверинец и заставлял рассказывать, какими свойствами может обладать данная тварь, как от нее лучше защититься, где уязвимые места. В некоторых случаях мог приказать войти в клетку и продемонстрировать свои знания на практике. Впрочем, такое происходило всего дважды, причем мне запретили наносить вред «гипнотизеру» и «плевальщику» – он плевал кислотой, – только защита. Задание простейшее и практически безопасное: твари почти не реагировали на присутствие людей.

Срок начала операции приближался. При мысли о том, что отряд пойдет внутрь Гнезда, в горле комом вставал страх. Конечно, я знал, что рано или поздно придется снова нырнуть в темноту входа, ощутить на собственной шкуре затхлую атмосферу чужого мира, готовился к этому, но пережитый полгода назад шок давал себя знать. Не знаю, насколько было заметно мое состояние, однако Студент подошел ко мне с вопросом:

– Боишься?

– Пусть тебя это не волнует. Если я сумею войти внутрь, проблем не возникнет. Просто я не уверен, что смогу войти.

– Никто из нас не уверен. В моем взводе четверо бойцов отказались идти на второй штурм, а люди были проверенные. – Студент пожал плечами: – Я тебе вот что скажу – ребята считают, ты справишься. Дальше сам решай.

После этого короткого разговора стало немного легче. Вроде бы ничего не изменилось, но появилась какая-то уверенность в своих силах, настроение подскочило вверх, и уже не хотелось сидеть сгорбившись, представляя ужасы грядущего штурма.

Форму и оружие выдали тем же вечером, и на следующий день мы вылетели к Гнезду.

Лететь пришлось недалеко: чужаков заметили на границе Тверской и Смоленской областей, у речушки со смешным названием Вопь. Места здесь густонаселенные, по российским меркам, обнаружили появление чужаков быстро. Максимум нас ждало три яруса – штабисты хотели провести штурм как можно скорее.

Предстоящая операция имела очень большое значение. Во-первых, это было боевое крещение нашего отряда: нас собирались придать к штурмовым группам, идущим внутрь Гнезда. Все мои однокашники уже участвовали в штурмах, и не по одному разу, но делали это в ином качестве – задачи тогда перед ними стояли другие. Во-вторых, предполагалось провести «обкатку» войск, ранее не сталкивавшихся с чужаками, поэтому операция обещала стать самой крупной за всю историю Вторжения. И, наконец, предстоящий штурм станет первым после официального объявления о контакте с чужаками, то есть о его начале неминуемо станет известно, придется принять некоторые меры против паники среди жителей близлежащих сел.

Конечно, все те проблемы, с которыми столкнулось наше начальство, затронули меня мало. Время, оставшееся до отправления на Вопь, я провел в диких тренировках и сейчас просто хотел отдохнуть.

Триста километров до лагеря пролетели на вертолете. Я впервые попал во временный военный лагерь и теперь с интересом осматривался. На мой взгляд, в расположении четко различалось три части, каждая из которых не походила на остальных. Ближе всего ко входу в Гнездо находилась «матерая» часть: там разместились человек сто – бойцы, ранее участвовавшие в штурмах, именно с ними будет работать наша группа. Далее выделялась «штабная» часть, куда входило начальство разного рода и научники. Здесь стояло больше всего техники и оборудования непонятного назначения, возле которого суетилась толпа народу в камуфляжной форме, но со штатским выражением лица. И наконец, целый лагерь – человек пятьсот – пришедших на «экскурсию» в Гнездо. Кадровые военные, которым предстоит участвовать в грядущих штурмах. На мой взгляд, решение правильное: лучше сразу показать отличие обиталища чужаков от привычного мира – в следующий раз людям будет легче преодолеть ксеношок.

Нас разместили на границе научников и «матерых». На демонстрацию возможностей псионов стоял строгий запрет, знакомых в лагере у меня не было, поэтому оставалось тихо сидеть в палатке и возиться с оружием. Все мои товарищи разбежались в поисках друзей. Я надеялся, что они вернуться с интересными сплетнями – Сергачев ничего не рассказал о нашей роли в штурме, – питаться же слухами надоело.

В палатку заглянул Чижов: в отсутствие Сергачева он курировал нашу группу. До сего дня в основном его задача заключалась в донесении мыслей научников до мозгов исполнителей – иными словами, он обеспечивал взаимодействие группы с Исследовательским отделом. Работа у него была сложная и требовала огромной выдержки и такта, потому что едва ли не каждый ученый считал свою область наиболее перспективной и требовал учить нас именно по его теориям. Коробок был не худшим из этой братии.

– Виктор Андреевич, к вам пришли.

Я слегка удивился: кто бы это мог быть? Разве что Уряхин…

– Привет! – в палатку вошел Даниил. – Я думал, ты в разведку пошел!

– Привет. – К своему стыду, о Даниле я не вспоминал. Мы расстались с ним в Москве – я поехал на вокзал, в Питер, он – на тестирование, и больше мы не виделись. Не до того мне было. – Как ты здесь оказался?

– Да у меня оказалась наполняемость тридцать два, – ну, когда узнали, что я собираюсь в медицинский, сразу стали уговаривать идти в Исследовательский. Я согласился, попал в группу, занимающуюся воздействием энергооболочки на повреждения человеческого организма – попросту говоря, лечением. Кое-что получается. А сюда прислали, чтобы опыта набирался и на Гнездо взглянул. Я же внутрь не залезал ни разу.

Интересная новость. Слухи, что существует возможность лечить человека с помощью псионики, ходили давно, но на практике успехов добиться еще никто не смог. Данил кивнул:

– Да, дело туго идет. Но тут немцы недавно обнаружили очень полезную вещь. В Гнездах растут такие кристаллы, мы их «лечилками» зовем, – если их приложить к поврежденному участку тела, регенерация идет на пару порядков быстрее. Раны просто на глазах зарастают! Сейчас наши хотят скопировать процесс – если получится, сможем попробовать лечить человека магией: знаки тут не используются. В конце концов, у филиппинских хилеров что-то такое получается, – так мы чем хуже?

Даниил с увлечением заговорил о своей работе – чувствовалось, она ему нравится. Судя по всему, жизнь у научников кипела, парень рассказывал интересные вещи, которые могли здорово пригодиться в нашей работе. Например, те же «лечилки». Или стимулятор силы, способный восстановить наполнение ослабленной оболочки. Создавая знак, мы использовали потенциал нашей оболочки: на каждый знак уходило от пяти до двадцати условных единиц потенциала. Значит, активно работая, псион мог в конце концов оказаться беззащитным – ведь восстанавливалась оболочка медленно: две-три единицы в час. Можно немного ускорить этот процесс, поспав, помедитировав или банально поев, но сомнительно, что удастся спокойно отдохнуть внутри Гнезда. Впрочем, Даниил оговорился, что стимуляторы отрицательно влияют на человеческую энергетику и лучше ими не пользоваться.

Под конец Даниилова рассказа его внимательно слушали Палач и Пивоварень, не нашедшие знакомых и потому вернувшиеся в палатку.

– Слушай, парень, ты можешь показать, как они выглядят, эти «лечилки»? Нам такие штуки завтра могут пригодиться.

– Завтра? – Я посмотрел на Пивовареня. – Собирались вроде позднее?

– Штабные решили – лучше завтра. То ли журналюжки сюда едут, то ли внизу третий уровень образуется, может, еще что. Вечером Чижов разобьет на команды, утром пойдем вниз.

Палач позвал остальных, и все вместе мы отправились в расположение научников. Кристаллы не производили впечатления чего-то полезного – просто камни со слегка колеблющейся аурой. Все эти «лечилки», стимуляторы силы, ядоловы и прочие различались между собой частотой колебания и цветом. Тем не менее, когда Даниил в качестве примера рассек себе руку, а потом приложил «лечилку» к ране, от камня пошел ясно видимый поток энергии, на наших глазах зарастивший глубокую царапину так, что даже шрама не осталось. К сожалению, у научников было по одному образцу каждого кристалла – дать его нам они не могли. Пришлось пообещать, что постараемся набрать побольше таких в Гнезде. Кроме того, Даниил просил при возможности вырезать из трупов тварей «фонящие» органы – зачем-то они были ему нужны.

Ближе к вечеру нас собрал Чижов:

– Вы уже знаете, что командование решило отправлять вас внутрь Гнезда вместе со штурмовыми группами. Я хочу подчеркнуть: не вы придаетесь в помощь спецназовцам, а они – вам, принимать решения будет старший группы, назначенный мной из вашего числа. В каждую группу войдут не менее двух псионов – получается, две пары и тройка. Состав такой: первая группа – Семенов (Студент), Борзов (Ястреб), Коробов (Аскет). Вторая группа – Салахутдинов (Палач), Хегг (Плетка). Третья группа – Конюшенный (Злобный) и Иванченко (Пивоварень). По результатам вашей работы на первом ярусе будет решено, использовать дополнительные силы или второй тоже станете чистить в одиночку. Имейте в виду – высокие потери в ваших группах недопустимы, если кто-то ранен – возвращайтесь наверх немедленно. В случае истощения оболочки поступайте так же. Не рискуйте напрасно: Гнездо считается полигоном для вашей проверки.

После короткого инструктажа мы двинулись знакомиться с сопровождающими спецназовцами. Как оказалось, назначенный нашим старшим Студент их знал – раньше эти люди служили в его взводе, поэтому проблем с подчинением не возникло. Весь вечер мы отвечали на вопросы, показывали свои способности, объясняли, что есть знак и что с его помощью можно сделать. Студент решил: раз я научился нести сразу два знака, то буду постоянно держать Пыльный шлем и Воздушную стену. Первое плетение позволяло снизить или вообще убрать псионическое воздействие, человек под его защитой оказывался заключен в своеобразный кокон, предохранявший от телепатии, гипноза, в меньшей степени от пирокинеза или других простейших видов магии – бойцы называли магией любое проявление псионики или знаков, вслед за ними на жаргон перешли и все остальные, даже ученые. Второй знак, Воздушная стена, отражал быстро летящие предметы, мог остановить пулю или ядовитый плевок. Существовал более удобный знак – Невидимая броня, который задерживал вообще любое движение в сторону псиона, выстраивая вокруг него сильное энергетическое поле, способное нейтрализовать как физическое, так и магическое воздействие. Правда, он был намного сложнее в исполнении и на его создание уходило больше сил – мне не удалось бы прикрыть им весь отряд.

В восемь часов утра три наших группы стояли у входа в Гнездо. Наша группа пойдет первой, внутри Гнезда мы всегда будем выбирать самый правый проход, перед нами стоит задача очертить границы первого яруса. Внутрь лабиринта полезут сразу две команды – Палача и Злобного, они постоянно станут прикрывать друг друга.

Я в последний раз проверил снаряжение. Форма состояла из неизвестного мне легкого материала, способного выдержать попадание кислоты, она плотно прилегала к сапогам на толстой подошве и перчаткам, лицо под шлемом скрывала маска-противогаз. Исследовательский отдел разработал специальное снаряжение после того, как бойцы начали гибнуть от разъедающих тело плевков или ядовитых газов. Вооружение группы составляли автоматы с какими-то особыми пулями, один огнемет, пистолеты и – у нас троих – короткие мечи. На поясе у каждого висело не менее четырех гранат. Не уверен, что всего этого будет достаточно, чтобы выжить…

– Аскет! – Голос Студента заставил меня отвлечься от мрачных мыслей, я только сейчас с удивлением заметил холодный пот, ползущий по спине. – Ставь знаки.

Я кивнул в ответ.

– Подойдите ко мне поближе. Старайтесь не отходить далеко – чем больше расстояние, тем сложнее поддерживать знак.

Пыльный шлем считался более сложным в исполнении, поэтому я начал с него. Мне довольно легко удалось создать матрицу, а затем закрепить ее на Студенте и Ястребе, сложнее оказалось привязать знак к незнакомым мне аурам новых бойцов. В конечном итоге связь удалось закрепить, и я активировал знак.

– Что за черт, – сказал Слава, старший из спецназовцев: – как будто на голову мешок надели.

– Зато ты теперь на нас не набросишься. – Ястреб намекал на случаи, когда чужаки подчиняли себе бойцов и заставляли их атаковать своих товарищей.

Я счел нужным уточнить:

– Не совсем так. Знак можно пробить, просто сделать это трудно. В любом случае – я заранее почувствую чужую атаку.

Наложить Воздушную стену оказалось намного проще, и уже через минуту Ястреб вошел внутрь Гнезда. Я немного замешкался у входа, не решаясь сделать первый шаг, но дрожание знаков заставило меня качнуться вперед. На короткое мгновение, пока тонкая невидимая пленка проходила сквозь тело, ужас сковал меня, ноги отказали. Легкий толчок Студента прогнал липкое чувство страха. Я благодарно кивнул.

Как это ни странно, когда я вошел в тоннель, мне стало легче. Таких отвратительных чувств, как в прошлый раз, не возникло – и это радовало. Может быть, Пыльный шлем помог, может, в этот раз я знал, чего ждать, и пришел не один. Во всяком случае – напряжение ушло.

– Аскет, состояние?

– Знаки держатся, но Ястреб ушел слишком далеко, Стеной не прикрыть. Оболочка семьдесят семь. – На Пыльный шлем уходило десять единиц потенциала, на Стену – семь. Изначально у меня было девяносто две единицы, за прошедшие пять с лишним месяцев оболочка подросла – результат тренировок. Кроме того, опыт позволял тратить на создание знака меньше единиц оболочки.

– Ястреб, вернись.

Узкий ход стал расширяться: теперь можно идти по двое в ряд, не пригибаясь. Впереди Ястреб и Руслан, боец с огнеметом, – внезапно Ястреб останавливается:

– Чужак, десять метров, к нам.

Руслан напряженно вглядывался вперед, хотя знал, что это бесполезно – видимость в Гнезде не превышает трех-четырех метров. Я почувствовал чье-то приближение, но конкретно ничего сказать не мог: знаки мешают сконцентрироваться. Внезапно послышался странный звук, Стена содрогнулась от попавшего в нее комка слизи. Ястреб стремительным плавным движением опустился на одно колено и начал стрелять из автомата. Чужое присутствие сразу ослабело, Студент скомандовал двигаться вперед – мы идем, старательно обходя дымящуюся лужицу. Через несколько шагов натыкаемся на разорванное тельце чужака – небольшой шар двадцать сантиметров диаметром с торчащей спереди узкой трубкой. Руслан тонкой струйкой огня поджег тварь.

Потолок тоннеля неожиданно отодвинулся, стены расширились, теперь мы шли по коридору восемь метров шириной и в высоту метров шесть. Во всяком случае, так говорили мои чувства. Внезапно Студент скомандовал остановку:

– Ястреб, пятно на стене, справа два метра впереди.

Ястреб долго присматривался к еле заметной светлой выпуклости – она почти не выделялась на темно-красном фоне.

– Ничего. Чисто.

– Аскет?

– Ничего. Я знаки держу. – Ястреб всегда был чувствительнее меня, а сейчас, когда я сконцентрирован на знаках, тем более.

Студент кивнул. Он еще немного постоял, сканируя пятно, затем поднял автомат и выпустил длинную очередь. Пятно дернулось, ощущение чужого присутствия возникло на месте ровного прежде фона, затем отлипший от стенки чужак попытался прыгнуть на нас. Не успел: Руслан спалил его из огнемета, Ястреб ругался:

– Б…ть! Он спрятался! Вы видели – он спрятался!

– Что ты переживаешь? – Спокойный голос Студента слегка отрезвил Ястреба. – Мы и раньше знали, что некоторые твари способны скрывать свое присутствие, Аскет потому и тащит Стену. Хватит дергаться – идем дальше.

Следующую тварь заметил я. Точнее говоря, не столько заметил, сколько ощутил ее присутствие, когда на Пыльный шлем что-то стало давить.

– Стоп. Чужак.

– Где? – Вся команда начала вертеть головами. Даже Студент и Ястреб, хотя им-то зачем?

– Пытаюсь нащупать.

Где, где источник? Аура существа не обнаруживалась – значит, либо слишком далеко, либо хорошо прячется. Пришлось скользнуть сознанием в ментальное пространство.

Ученые присвоили этот звучный термин странному состоянию разума, когда человеческий дух якобы оказывался в некоем пространстве, в котором не было места материи. Впрочем, некоторые исследователи утверждали, что это место действительно существует, а не является искусственно созданной нашим подсознанием проекцией. Находясь в ментале, можно заметить любые проявления духовной деятельности. Отблески человеческих эмоций, некоторые культовые предметы, висящие знаки, – здесь же можно было пообщаться с отголосками душ умерших, по каким-то причинам не развеявшимся со смертью тела, а закрепившимся возле своих могил или любимых вещей. Судя по доходившим до меня слухам, научники называют открытие ментала «смычкой знания, философии и религии».

Сознание чужака ярко сияло: его было отчетливо видно, – но что делать дальше? Понятия сторон света здесь абстракция, я не смогу объяснить остальным, где находится чужак. Тем временем, кажется, он заметил мое присутствие и выбросил в мою сторону светящееся щупальце – решил проверить незваного гостя. Я отреагировал скорее инстинктивно, чем осознанно. Собрав свой страх перед чужаками, свою ненависть, свою боль, обнажив все, что есть темного во мне, я сделал его своим оружием. Эмоции – это сила: не нужно растрачивать ее попусту. Больше, сильнее!

А потом я швырнул получившийся неряшливый комок в чужака.

Выйдя на обычный уровень восприятия, первым делом спросил:

– Засекли? – Влезать обратно в ментал очень не хотелось – голова сильно болела. Хорошо, хоть давление на знак исчезло.

– Был какой-то всплеск в боковом проходе – сейчас проверим.

Посреди прохода лежал чужак. На теле твари не было следов повреждений, но он безусловно умирал: аура угасала прямо на наших глазах. Когда Ястреб всадил в него пару пуль, тело даже не дернулось.

– Чем ты его убил?

– Выжег мозги. Сам не ожидал, что получится – хотел просто снять защиту.

Мы без особого труда уничтожили четверых чужаков, прежде чем нарвались на прыгуна второго уровня. Эта тварь с мощными задними лапами обладала способностью одним прыжком преодолевать десятки метров, узкой головой с костяными наростами насквозь прошибая тело человека. Спаслись благодаря двум вещам: Воздушной стене, которую я, не снимая, тащил все это время, и реакции Студента. Первый прыжок пробил Стену, тварь игнорировала автоматные очереди и готовилась прыгнуть второй раз, когда Студент молниеносно сплел огненный шар и всадил его прыгуну в морду.

После прыгуна отряд прошел еще шагов пятьдесят, прежде чем заметил на стенах коридора оставленные людьми знаки. Значит, раз мы шли около трех с половиной километров – получалось, что ярус в диаметре занимал немного более километра. Правда, большая часть приходилась на материал стен. Вообще-то странно: площадь ярусов уменьшается по мере глубины – чем ниже ярус, тем больше площадь. Километр по прямой – это слишком много для двухъярусного Гнезда, скорее это характерно для трех ярусов. Видимо, научники правильно определили: Гнездо действительно собирается расширяться. Если уже не расширилось.

Невозможно описать, какое облегчение выйти на поверхность. Нормальный воздух пьянит, глаза отдыхают на мягких зеленых тонах, хочется просто сидеть на земле и наслаждаться покоем. Дикое напряжение отпускает, глаза слипаются сами собой…

– Аскет, – повернул я голову к Студенту, – у тебя все лицо в крови.

Провел рукой по лицу – действительно кровь. Скорее всего, откат от лопнувшей Стены, такое часто случалось в начале обучения.

– Где остальные?

– Еще не вышли. Им сложнее: они проход ищут.

– Я пойду сполоснусь – если выйдут, позови.

– Ладно.

По пути к ручейку мне встретился Чижов. Лицо у него было встревоженным, но довольным. Еще бы: первая группа вернулась без потерь.

Вторая группа возникла из темноты минут через десять и принесла хорошую новость: все живы. У Пивовареня костоед разодрал ногу – ходить боец не мог, его тащили на руках. Но, несмотря на ранение, все светились от радости: действуя вместе, остальные мало того, что нашли проход на второй уровень, так еще уничтожили охранявших его стражников – двух тварей третьего уровня. Переходы у чужаков всегда защищали сильные бойцы. Одна из тварюшек Пивовареня и зацепила. Сейчас группа Палача осталась у прохода отстреливать ползущих снизу тварей, мы же достаточно отдохнули, чтобы начать зачищать уровень. Приблизительная карта у нас теперь была.

Ранение Пивовареня внесло коррективы: меня поставили в пару со Злобным. Группа Студента отправилась на смену Палачу. Пока моя новая группа отдыхала, удалось урвать лишний часок сна. После возвращения Палача снова пошли вниз – чистить туннели. Все жутко устали, но понимали, что нужно как можно быстрее истребить всех тварей на ярусе, дабы научники могли спокойно потрошить Гнездо. Никакой романтики, часто описываемой в боевиках, не было и в помине: просто тупая, нудная, смертельно опасная работа, которую надо сделать. Сделать надо нам, потому как раньше, без использования псионов, потери среди бойцов достигали двадцати процентов. Причем первый ярус считается самым легким – здесь даже офицеров нет…

Часов в десять ярус зачистили, у прохода поставили мощный сторожевой пост, затем люди из Исследовательского отдела муравьями ринулись вниз. Нас к тому времени мало что интересовало. Мы дважды прошлись по всем туннелям: если какой чужак и оставался, парни из охранения справятся без нас. Все, о чем мы в тот момент мечтали, – это добраться до палаток, где ждали горячая пища и постель. На остальное было наплевать.

Следующий день мы отдыхали. Я отсыпался до часу дня, потом лежал, ничего не делая, слушая перепевы птиц. Обычно животные покидают окрестности Гнезда, но птахи, видимо, посчитали себя рядом с людьми в безопасности. Остальные занимались кто чем: кто-то просто ел и спал, кто-то ходил на речку, играл в футбол. Под вечер, слегка прихрамывая, пришел Пивоварень – его нога почти полностью зажила.

– У тебя же мясо вчера лохмотьями висело, кто тебя подлатал?

– Ты не поверишь: твой приятель Даниил. Меня приволокли в медпункт – он там в это время крутился. Лекари штопать хотели – нитки там, иголки, а он мне говорит: давай, мол, я тебя своими методами полечу, так быстрее выйдет. Ясное дело, давай! Он пальцем мне в шею ткнул, я отрубился – просыпаюсь утром с такой вот ногой. Что Даниил делал, не знаю. Я бы раньше пришел – доктора не отпускали, все поверить не могли. Ногу щупали и чуть ли не в микроскоп изучали.

Похоже, Даниил не хвастался, когда говорил о своих успехах. Надо подробнее поговорить о методике лечения – думаю, если ее освоить, можно самому лечить раненых прямо в Гнезде. Сейчас и поговорить. Новостей от Чижова не приходило никаких, делать было нечего, поэтому я пошел в стан научников.

– Привет – встретил меня Даниил. – Слушай, как вы можете часами по Гнезду бродить? У меня с первой минуты в голове звенело. До сих пор болит.

– Вопрос привычки. Выучи Пыльный шлем – он снижает воздействие на психику. Ты не занят?

– Нет, я все Гнездо осмотрел, там для нашего отдела ничего интересного. Кристаллов набрал, но такие у нас есть. Сейчас сижу, разбираю. Вы когда на второй пойдете – завтра?

– Еще не знаем: куратор должен сказать этим вечером. – Я перешел к интересующему меня вопросу: – Пивоварень говорил, ты его вылечил?