Весьма срочно. Информационная дипломатия

скачать книгу бесплатно

Весьма срочно. Информационная дипломатия
Артем Рудницкий

Книга рассказывает об особенностях информационного анализа во внешней политике и дипломатии. Автор раскрывает эту тему на широком фактическом материале, опираясь в том числе на свой опыт практической работы за рубежом и в центральном аппарате МИД России. Произведение написано в жанре научной публицистики, содержит яркие примеры из истории дипломатии и адресовано широкой читательской аудитории

Весьма срочно

Информационная дипломатия

Артем Рудницкий

© Артем Рудницкий, 2024

ISBN 978-5-0062-6418-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вместо предисловия

Все хорошее и все плохое в истории международных отношений – какая бы ни была эпоха на дворе – так или иначе связано с информационной дипломатией. За этим понятием скрывается нелегкий труд международников-аналитиков, которые собирают, отбирают, группируют, систематизируют и изучают факты, а выводы и рекомендации направляют своим правительствам. А те в свою очередь на основе полученных данных вершат большую политику. Вступают в союзы, заключают договоры и соглашения, формируют агрессивные блоки или миролюбивые объединения, начинают победоносные войны. Или выходят из союзов, нарушают договоры и соглашения, начинают совсем не победоносные войны, расписываются в несостоятельности созданных ими агрессивных блоков или миролюбивых объединений. Приносят беды и страдания своему и другим народам или создают условия для созидания и нормального развития общества, повышения благосостояния народов.

От того, верно ли схвачена суть происходящего в мире, адекватно и оперативно эта суть донесена до правительств, зависит благополучие и жизнь стран и народов, подчас всего человечества. Международные успехи, неважно, коллективные или индивидуальные, всегда являются результатом правильных внешнеполитических решений, принятых благодаря грамотному и верному информационному анализу. А неудачи всегда вызваны неграмотными и неверными решениями, принятыми вследствие непрофессионального и неверного информационного анализа. Впрочем, случается, что анализ может быть профессиональным и верным, а власть имущие отвергают его, поступают по своему разумению и в конечном счете имеют то, что имеют. Или вообще не интересуются мнением аналитиков, мол, нет никакой пользы от этих высоколобых и яйцеголовых, мы сами с усами. И результаты оказываются весьма плачевными.

Круг международников широк. Информационной аналитикой, помимо дипломатов, занимаются их коллеги из других государственных ведомств, ученые, журналисты, политики и общественные деятели, а еще дилетанты, уверенные, что они во всем разбираются лучше всех остальных. Но одна книга не в состоянии объять необъятное, и здесь пойдет речь о работе только одной категории специалистов, как представляется, наиболее важной, если иметь в виду принятие внешнеполитических решений. Это дипломаты-аналитики, которые по роду своей деятельности обязаны знать все, что происходит на земном шаре. Они постоянно находятся «на точке», что дает возможность непосредственно соприкасаться с происходящим, быстро улавливать малейшие нюансы перемен и своевременно уведомлять об этом своё правительство. Именно их информация видится наиболее ценной и практически ориентированной.

Это не означает, что все представители дипломатической службы всегда держат марку. История информационного анализа в дипломатии и внешней политике насчитывает немало досадных срывов, даже провалов (наиболее впечатляющие и крупные из них будут перечислены в заключительном разделе этой книги), которые объясняются как объективными обстоятельствами, так и субъективными, в том числе отсутствием должного профессионализма. Увы, по ставшему мемом выражению колоритного персонажа из романа Анатоля Франса «Остров пингвинов» герцога де Босено, «и такое бывает».

За то время, что я находился на дипломатической службе – в российском посольстве в Пакистане и в центральном аппарате Министерства иностранных дел – у меня был не один случай убедиться в том, что не все сотрудники в равной степени владеют навыками информационного анализа, а если владеют, то не в полной мере. Не могут достаточно трезво и объективно осмыслить происходящие события, а потом сжато и точно изложить свои мысли на бумаге, составив информационное сообщение – то есть адекватно «отписаться», если прибегнуть к лексике дипломатического арго.

Не сочтите это попыткой бросить тень на отечественную дипломатию, которая своей деятельностью на благо государства, безусловно, заслужила почет и уважение, причем на разных исторических этапах. При царе, коммунистах, демократах, а также при нынешней власти. Среди ее представителей имеется немало достойных интеллектуалов, настоящих «профи», однако хотелось бы расширить и укрепить их ряды. Вот почему, выйдя в отставку, я взялся за этот труд, в надежде, что он окажется небесполезным – как для «товарищей по оружию», которые все еще остаются «в седле», так и для молодежи необстрелянной, для тех, кто только учится «на дипломата». То есть для студентов Дипломатической академии, МГИМО и других вузов с профильными отделениями и факультетами. А может, этой книгой также заинтересуются исследователи постарше, не состоящие на государственной службе, но изучающие внешнюю политику и дипломатию в различных научных институтах и центрах.

Хотя нужно признать, что приемы и методы информационного анализа ученых-международников (которым обучают в вузах) и дипломатов не всегда и не во всем совпадают. Об этом еще пойдет речь, а я имел возможность в этом убедиться, когда в 1999 году перешел на дипломатическую работу и приехал в Исламабад – в полной уверенности, что составлять телеграфные депеши для меня, что орешки щёлкать. Ведь к тому времени я уже успел сделать неплохую научную и преподавательскую карьеру – руководил кафедрой в Дипломатической академии, за моей спиной было несколько книг и множество статей. Но ничего подобного! Как выяснилось, узок круг тех, кто в дипломатической среде считается членами «союза писателей», и я далеко не сразу вошел в их число. Полгода пришлось помучиться, никак не выходил каменный цветок: я вроде всё излагал правильно, а посол и советник-посланник «рубили» мои проекты один за другим. В конце концов стало получаться. А некоторые мучаются дольше, а иногда до конца жизни (то есть активной «дипломатической жизни») так и не могут освоить технику внешнеполитического информационного анализа и дипломатического «сочинительства».

На самом деле, карьеру в дипломатии реально сделать и не обладая аналитическими способностями или вообще не имея вкуса к аналитике. Один из примеров – посол США в СССР в 1943—1946 годах Аверелл Гарриман, помимо прочего, крупный промышленник, миллионер и государственный деятель. Вместе с ним работал другой видный американский дипломат – Джордж Кеннан, впоследствии тоже посол в Москве. И у него сложилось такое мнение о своем начальнике:

«Проблема состояла еще и в том, что, в отличие от меня, Гарриман был скорее не аналитиком, а деятелем. Он не проявлял особого интереса к аналитическим материалам и донесениям. Привыкший к большим делам, посол предпочитал общаться с вершителями людских судеб. …Он сосредоточился на том, что и составляет главную функцию дипломатии – служить каналом хорошо отлаженной, четкой и гибкой связи между своим правительством и правительством другой страны. И с этими обязанностями он, надо сказать, справлялся прекрасно»[1 - Дж. Кеннан. Дипломатия Второй мировой войны. Москва: Центрполиграф, 2002, с. 150—151.].

Не каждый согласится с Кеннаном в определении главной функции дипломатии. На мой взгляд, это вообще не продуктивно, выяснять, что в дипломатии более, а что менее важно, и «кто более матери-истории ценен» – дипломат-аналитик или дипломат-практик. Важно всё и важны все дипломаты. Поддержание двусторонних отношений на надлежащем уровне и аналитическая деятельность взаимно дополняемы, в различных ситуациях на первый план может выходить то одно, то другое.

Что касается посла, то он не обязан быть семи пядей во лбу, всё знать и уметь, у него могут быть свои преференции. Гарриман уделял основное внимание контактам со Сталиным и другими советскими лидерами, а в плане информационного анализа мог положиться на своих подчиненных, на того же Кеннана. Это факт, который признают многие исследователи: «Энергичный и преданный делу, Гарриман занимался делами восемнадцать часов в сутки и требовал такой же преданности от подчиненных. Докладные записки и аналитические справки, по словам его коллег, посла мало интересовали. Он считал, что в Москве все решают личные отношения. Гарриман чаще других американцев встречался со Сталиным»[2 - Л. Млечин. Андрей Громыко. Дипломат номер один. М., РОССПЭН, 2021, с. 127.].

Британский дипломат Г. Никольсон, признанный корифей дипломатии, в одном из своих трудов перечислил главные качества дипломата. На первое место поставил правдивость, затем указал на точность (недопустимость небрежности и неряшливости), спокойствие, выдержку, невозмутимость, терпение, настойчивость и скромность[3 - Ж. Камбон. Дипломат. Г. Никольсон. Дипломатия. М., Научная книга, 2006, с. 189—194.]. Однако не акцентировал внимание на умении мыслить и излагать свои мысли. Думаю, совсем не потому, что недооценивал значение информационного анализа, ведь сам он был аналитиком от бога и его книги – наглядное тому подтверждение. Скорее всего, классик посчитал это качество чем-то само собой разумеющимся, как умение пользоваться столовыми приборами и облачаться во фрак или смокинг на официальных приемах.

И все же уместно особо подчеркнуть именно способность дипломата вести информационно-аналитическую работу, ведь при отсутствии такой способности все остальные достоинства в какой-то момент могут поблекнуть и отойти на задний план. Представьте себе, что посол неверно понял суть событий, происходящих в стране пребывания и окружающем ее регионе, соответственно, неверно информировал Центр и на основе переданных им сведений были приняты решения, которые нанесли ущерб национальным интересам. Последствия могут быть тяжелыми, в том числе для самого посла. Скорее всего, его отзовут и ему уже не придется представлять свое государство и играть заметную роль в развитии двусторонних отношений.

Именно это произошло в 2011 году с японским послом в Москве Масахарой Коно, уверявшим Токио, что российский президент Д. А. Медведев воздержится от посещения Южнокурильских островов, на которые претендуют японцы (в их политическом словаре – это так называемые «северные территории»). Медведев «ослушался» и посетил остров Кунашир. Японский МИД воспринял это весьма болезненно и решил, что такой посол в Москве ему не нужен. Разумеется, тут нужно оговориться, сказав, что ответственность за неточный информационный анализ несет не один шеф миссии, а целая группа дипломатов-аналитиков. Однако они работают под началом посла и только он, находясь в стране пребывания, имеет право подписывать оперативные донесения в Центр.

Оптимален вариант, когда посол не преуменьшает значения информационного анализа и всю свою команду настраивает на осмысление сведений из различных источников, уделяя внимание и прессе, и контактам с людьми по самой широкой «разметке» (в профессиональной лексике этот термин означает перечень лиц и подразделений, которым положено ознакомиться с конкретным поручением или документом, но в данном случае я употребляю его в более широком значении). В советской и российской (имперской и нынешней) дипломатической службе таких глав миссий, маститых профессионалов, было немало, и они неизменно вызывали уважение своих и зарубежных коллег.

Особо хотелось бы упомянуть посла в США А. Ф. Добрынина – бесспорно, знаковую фигуру. От того, что и как он писал в Центр, во многом зависело не только состояние двусторонних отношений, но и благополучие всего мира. Ему приходилось с крайней тщательностью взвешивать все свои суждения и выводы. Генри Киссинджер, выдающийся американский дипломат, занимавший должности советника президента по национальной безопасности и государственного секретаря, который и сам отличался непревзойденным мастерством политика и дипломата, писал, что «Добрынин – умнейший человек с выдающимися аналитическими способностями», обладающий такой проницательностью и широтой взглядов, «которые редко встречаются в сфере дипломатии»[4 - Обращение Г. Киссинджера к читателям // Советско-американские отношения. Годы разрядки 1969—1976. Сборник документов. Том 1. 1969 – май 1972. Книга 1. 1969 – 1971. М., Международные отношения, 2007, с. XIV—XV.].

А. А. Громыко также демонстрировал высокий уровень информационного анализа. В ту пору, когда он занимал пост посла СССР в США, пишет В. О. Печатнов, он «располагал доверенными источниками информации в ближайшем окружении президента, прекрасно ориентировался в политической обстановке США и оказался в состоянии давать точные оценки сложной предвыборной ситуации несмотря на подчас противоречивые указания из Москвы»[5 - В. О. Печатнов. А. А. Громыко – посол, американист, личность // Современная Европа, 2019, №4, с. 151.].

Собственно, примеров можно привести немало: многие советские и российские послы были умницами и асами информационно-аналитической работы.

Я успел поработать с четырьмя послами, и никто из них не пренебрегал информационной аналитикой. Андрей Михайлович Гуляев, к несчастью, ушел из жизни через полгода после моего первого приезда в Исламабад. Обстановка тогда была напряженная. Местные власти привечали чеченских экстремистов, с которыми заодно выступали афганские талибы, имевшие в Пакистане свою дипломатическую миссию. Исламисты критиковали контртеррористические действия российского руководства, посольству угрожали, обстановка была неспокойная. Гуляев постоянно встречался с государственными деятелями, политиками, в том числе c теми, кто совсем не симпатизировал нашей стране. Он понимал, что Центр нуждается в информации из первых рук. Не щадил себя, хотя богатырским здоровьем не отличался, болело сердце. Работал на износ, по-другому не скажешь.

Однажды мы столкнулись в коридоре посольства, и он спросил меня, как я себя чувствую. Я ответил, что отлично, а Гуляев грустно улыбнулся и сказал: «А я вот не очень…». Его вывела из себя встреча с Кази Ахмадом Хуссейном, завзятым радикалом, лидером одной из ведущих пакистанских религиозных партий «Джамаат-и-ислами» (входит в список организаций, запрещенных в России). Разговор шел на повышенных тонах. Кази, нарушив правила приличия (не говоря уже о дипломатической этике), разошелся, кричал на посла, так что этого деятеля пришлось выставить из посольства. Для посла это был, конечно, стресс. А спустя два или три дня Андрей Михайлович, несмотря на плохое самочувствие, поехал на похороны отца Первеза Мушаррафа – генерала, который захватил власть в Пакистане в октябре 1999 года. Не отказался ради интересов дела и необходимости точно информировать Центр о происходящих событиях. И на следующий день Гуляева не стало.

Блестящим аналитиком показал себя Эдуард Степанович Шевченко, сформировавший из дипломатов единую и слаженную команду единомышленников. Мы обсуждали все текущие события, спорили, устраивали мозговые штурмы. Это благоприятствовало свободному, творческому мышлению и позволяло поднять информационный анализ на высокий уровень.

Сергей Николаевич Песков мог не один час шлифовать донесения в Центр, делая их броскими, легко читаемыми и содержательными. Помню, с какой гордостью он показывал мне проект подготовленной им шифртелеграммы под названием «Пакистанская мозаика».

Андрей Сергеевич Будник отличался скрупулезностью и дотошностью, правда, упор делал в основном не на контакты за стенами посольства, а на обработку прессы.

Вполне логично, что при работе над книгой я использовал свой опыт, накопленный в ходе загранработы. А также опирался на опыт известных дипломатов, отечественных и зарубежных – в том числе Олега Гриневского, Андрея Громыко, Анатолия Добрынина, Юрия Дубинина, Жюля Камбона, Кикудзиро Исии, Джорджа Кеннана, Александры Коллонтай, Гарольда Никольсона и Эрнеста Сатоу[6 - См.: А. А. Громыко. Памятное. Книга 1—2. М.: Политиздат, 1988; А. М. Коллонтай. Дипломатические дневники 1922—1940. Том 1. Москва, Academia, 2001; А. Ф. Добрынин. Сугубо доверительно. М., Автор, 1996; Э. Сатоу. Руководство по дипломатической практике. М., Институт международных отношений, 1961; К. Исии. Дипломатические комментарии. М., ОГИЗ-Госполитиздат, 1942; Дж. Кеннан. Дипломатия Второй мировой войны. Москва: Центрполиграф, 2002; О. А. Гриневский. Сценарий для третьей мировой войны. Как Израиль едва не стал ее причиной. М., ОЛМА-Пресс, 2002; Ю. В. Дубинин. Информационно-аналитическая функция дипломатических представительств за рубежом // Право и управление. XXI век, №4 (21), 2011.].

Несколько слов об этих титанах международной дипломатии и мастерах внешнеполитического анализа. Ж. Камбон был послом в США, участвовал в работе Парижской мирной конференции, написал книгу «Дипломат». Г. Никольсон также был участником Парижской конференции, занимал различные дипломатические должности, написал книги «Дипломатия» и «Идеальный дипломат», которые, как и труд Камбона, считаются обязательными для изучения сотрудниками внешнеполитического ведомства любой страны. Столь же высокую оценку можно дать «Руководству по дипломатической практике» Э. Сатоу, представлявшего Великобританию в странах Востока, и «Дипломатическим комментариям» крупного японского дипломата и министра иностранных дел К. Исии. А. М. Коллонтай – первая в мире женщина посол, ее «Дневники» являются ценным документальным источником. А. А. Громыко – человек-эпоха, сыгравший значительную роль в истории внешней политики и вообще в истории XX века. Деятельность Дж. Кеннана – великолепный пример того, как дипломат-практик становится талантливым аналитиком-международником.

А. Ф. Добрынин четверть века был советским послом в США и немало сделал для того, чтобы удерживать отношения враждебных сверхдержав в приемлемом русле вопреки идеологическим постулатам, от которых долгое время не могли избавиться советские и американские лидеры. Ю. В. Дубинин возглавлял российские дипломатические миссии в целом ряде стран и, помимо мемуаров, оставил свои заметки о методах и приемах аналитической работы во внешней политике и дипломатии. Посол О. А. Гриневский работал на ближневосточном и целом ряде других направлений и опубликовал целый ряд мемуарных и научных трудов.

Многие другие дипломаты (например, германист В. Д. Ежов), пусть менее известные, но отличавшиеся талантом и способностями, также издавали свои труды, в которых делились накопленным опытом[7 - В. Ежов. Из жизни молодого дипломата. М., Вече, 2011,]. Их подходы к информационному анализу, методика, приемы во многом не устарели и у них есть чем поучиться.

Вместе с тем уровень информационного анализа во внешней политике, его результативность определяются не только способностями посла и его команды. Но и высшим руководством государства, министрами, премьер-министрами, президентами, диктаторами и прочими правителями. В конечном счете именно они «заказывают музыку», определяют, насколько свободно и продуктивно будут мыслить их подчиненные, насколько эффективно будет функционировать в сфере аналитики вся система служб, «заточенных» на принятие международных решений.

Одним из лучших аналитиков среди государственных лидеров был, наверное, Гай Юлий Цезарь. Когда он размышлял, стоит ли переходить через реку Рубикон, то, скорее всего, советовался с приближенными – хотя наверняка мы этого знать не можем. Но в любом случае этот великий полководец и государственный деятель правильно оценил ситуацию – возможности своих противников (римского Сената, Гнея Помпея), численность их войск, настроения плебса и преданность легионов, находившихся под его командованием. Пришел к правильным выводам, просчитал свои шаги на перспективу. Дело-то нешуточное было – уничтожение Римской республики.

Под стать Цезарю был другой выдающийся аналитик – Наполеон Бонапарт, допустивший лишь одну ошибку, но грубейшую и ставшую для него роковой. Он посчитал, что может справиться с Россией и в 1812 году отправился в гибельный для него поход.

В начале XX века безошибочно мыслили и действовали Ленин, Троцкий и их соратники, ликвидируя только что народившуюся демократию в России. Момент для государственного переворота (октябрь 1917-го) был выбран с невероятной точностью, безупречно продуман алгоритм действий.

Сложнее обстояло дело с таким государственным лидером, как Сталин. Он, бесспорно, был мыслящим человеком, но подводило стремление единолично принимать решения, маниакальная подозрительность, недоверие даже к ближайшим соратникам и ненависть к тем, кто был умнее, культурнее и образованнее его самого. В итоге многие внешнеполитические решения Сталина негативно сказались на безопасности и национальных интересах СССР.

В послесталинскую эпоху большинство кремлевских небожителей едва ли годились на роль талантливых аналитиков. Это было следствием изначальной порочности всей советской системы, исключавшей подлинную конкуренцию и допускавшую на самый верх далеко не самых грамотных, способных и образованных деятелей. Н. С. Хрущев, при всех своих плюсах, во внешней политике выступал, скорее, как пропагандист и агитатор, а своей грубостью, бесцеремонностью и склонностью разговаривать с иностранными партнерами языком угроз ослаблял международные позиции СССР, способствовал изоляции Союза. Л. И. Брежнев меньше увлекался пропагандой, был осторожен, в общении отличался вежливостью и взвешенностью суждений. Но, как и Хрущев, да и другие лидеры СССР, не решался выйти «за флажки», то есть за рамки определенных идеологических установок и стереотипов, имевших мало общего с реальными ориентирами международного развития. Во многом именно поэтому советские шаги в направлении разрядки международной напряженности отличались непоследовательностью и в конечном итоге были перечеркнуты вторым изданием «холодной войны» в конце 1970-х – начале 1980-х годов.

Главы советского внешнеполитического ведомства обычно судили о характере международных отношений в пределах марксистских догм, «от сих до сих». Исключение, пожалуй, составляли наркомы иностранных дел Г. В. Чичерин и М. М. Литвинов. Друг друга они не любили, даже ненавидели, но каждый из них по-своему сделал необыкновенно много для внешней политики нашей страны, чтобы вернуть ее в мировое сообщество. Чичерин ни много ни мало возродил ее, после разгрома, устроенного Троцким, а Литвинов заставил с ней считаться ведущие зарубежные державы.

В период «перестройки» конца 1980-х годов отечественная дипломатия постепенно освобождалась от идеологических пут, нащупывала новые пути в мировой политике. Однако внешнеполитическая концепция, разработанная командой М. С. Горбачева, при всей своей общечеловеческой привлекательности оказалась оторванной от жизни и уж точно от национальных интересов. В который раз непредвзятый и объективный информационный анализ заменили умозрительные, искусственные схемы, спущенные сверху.

В ходе работы я не раз обращался к дипломатическим документам, представляющим конкретные примеры информационно-аналитической работы «на выходе», а также к исследованиям, посвященным этому процессу. Особо хотелось бы подчеркнуть значимость фундаментального труда американского генерала, разведчика и аналитика Вашингтона Плэтта «Информационная работа стратегической разведки»[8 - В. Плэтт. «Информационная работа стратегической разведки». М., Издательство Иностранной литературы, 1958.]. Эту книгу издали у нас еще в конце 1950-х годов. Как это, на первый взгляд, ни странно, она абсолютно свободна от тенденциозных, идеологических выпадов, зато содержит важные теоретические и практически полезные соображения и выводы, которые во многом носят универсальный характер. С ней еще меня познакомил отец, ее штудировали многие наши профессиональные разведчики. Думаю, это говорит в пользу данного исследования, которое, как представляется, не устарело, хотя с момента первого издания минуло больше 70 лет (немалый срок). Это объясняет то внимание, которое я уделял выкладкам Плэтта, частое цитирование его произведения в настоящей работе.

И пусть не вызывает удивление термин «разведка», поскольку методы информационного анализа у дипломатов и разведчиков, в общем-то, одни те же. Расхождение возникает только в области сбора сведений, так как спецслужбы прибегают к услугам агентурных источников, а дипломаты имеют дело только с открытыми сведениями и их деятельность четко зафиксирована Венской конвенцией о дипломатических сношениях 1961 года. Там сказано, что они имеют право на «выяснение всеми законными средствами условий и событий в государстве пребывания и сообщение о них правительству аккредитующего государства».

Заметим, что открытые источники широко используют и сотрудники разведки, подобно тому, как это делают «чистые» дипломаты (это понятие тоже из корпоративного жаргона). К тому же исследование Плэтта, о котором идет речь, посвящено деятельности не спецслужб, или одной из спецслужб, даже такой мощной и разветвленной, как ЦРУ (он, кстати, был одним из ее основателей), а стратегической разведке. Это гораздо более широкое понятие, обозначающее масштабную информационно-аналитическую работу, в которой участвуют десятки государственных ведомств, включая дипломатическую службу.

Отметим еще один труд представителя разведсообщества – британского полковника Дж. Хьюза-Уилсона «История катастрофических провалов военной разведки»[9 - Дж. Хьюз-Уилсон. История катастрофических провалов военной разведки. Екатеринбург, Гонzо, 2014.]. В нем детально изучены наиболее яркие и показательные случаи тяжелых последствий недооценки или полного игнорирования выводов и рекомендаций аналитиков. Из этих случаев могут извлечь важные уроки не только военные деятели и профессиональные разведчики, но и дипломаты.

Отдельно заслуживает упоминания труд В. В. Демидова «Информационно-аналитическая работа в международных отношениях», также явившийся ценным подспорьем для данного исследования[10 - В. В. Демидов. «Информационно-аналитическая работа в международных отношениях. М., НИЦ ИНФРА-М, 2023.].

Признаюсь, я не уделял много внимания теоретической стороне вопроса и не только потому, что следовал истине, высказанной Мефистофелем в трагедии Гёте «Фауст»: «Суха теория, мой друг, но древо жизни вечно зеленеет». Во-первых, не хотел перегружать свою работу сложными построениями, нередко оторванными от действительности, то есть от практической дипломатии. Во-вторых, как и большинство моих коллег, я сам преимущественно практик и потому обращаюсь к теоретическим сложностям лишь когда это совершенно необходимо.

Непосредственным импульсом к этой работе послужил лекционный курс, посвященный информационно-аналитической работе во внешней политике, который я читал в Дипломатической академии (и, возможно, буду продолжать это делать). На первых порах планировалось написать учебник или учебное пособие, однако в процессе работы я невольно вышел за эти рамки, предпочитая ориентироваться на широкую аудиторию. Признаюсь, это привело к определенному смешению жанров, что, на мой взгляд, допустимо, но, возможно, не встретит полного понимания у некоторых читателей. Поэтому уместно подчеркнуть: излагая материал в занимательной форме, с юмором, избегая сухого стиля, принятого в научной и учебной литературе, и приводя живые и конкретные примеры, в том числе из художественной литературы, я старался делать это не в ущерб содержанию, а, напротив, чтобы максимально доходчиво и образно рассказать об основах информационного анализа в дипломатии и внешней политике.

Вместе с тем я не собирался сводить до минимума научную направленность своего исследования и, кроме того, рассчитывал, что оно пригодится студентам, постигающим приемы и методы информационного анализа. Последнее объясняет некоторое количество повторов, что, с моей точки зрения, служит лучшему уяснению тех или иных оценок и выводов. Насколько удачным получилось такое сочетание, конечно, судить не автору, а читателям.

Заканчивая это небольшое вступление, хотел бы еще раз подчеркнуть: миссия у дипломатов исключительно значимая, но и груз ответственности на их плечах лежит немалый. А казалось бы, что сложного в информационно-аналитических обязанностях: Почерпнул сведения из прессы, у своих собеседников из числа представителей страны пребывания или коллег по дипкорпусу, написал информационный документ и отправил в Центр. Узнал, выяснил, изложил и доложил. Почти как veni, vidi, vici. Это в идеале. А в жизни победы чередуются с поражениями, хотя, конечно, хочется, чтобы последних было меньше.

Информация, информационные сообщения и обратная связь

Любому дипломату, особенно начинающему, нужно знать, что такое информация. Что скрывается за этим понятием вообще и непосредственно в сфере его профессиональной деятельности.

Вполне допустимо сказать, что информация – это совокупность сведений, необходимых для активного воздействия на управляемую систему с целью ее оптимизации. Или – что это ценнейший интеллектуальный ресурс в системе жизнеобеспечения общества, важнейшая часть его интеллектуальной собственности. Или, допустим, может быть такой вариант: информация это сведения, представляющие определенный интерес, которые люди передают друг другу в процессе общения[11 - См. например: А. А. Долгушева. О роли информации в функционировании хозяйственных объектов // https://cyberleninka.ru/article/n/o-roli-informatsii-v-funktsionirovanii-hozyaystvennyh-subektov/viewer; И.Н.Фомин. Влияние информации на ускорение развития общества // https://cyberleninka.ru/article/n/vliyanie-informatsii-na-uskorenie-razvitiya-obschestva/viewer.].

Иначе, говоря простым языком, информация – это факты, любые данные о событиях, процессах, явлениях в прошлом, настоящем и даже в будущем, которыми обмениваются люди и которые служат для понимания различных сторон жизни, формирования различных отраслей знаний, выстраивания отношений между собой, понимания того, что и как нужно делать, как вести себя в той или иной ситуации, взаимодействовать с окружающим миром, принимать верные и необходимые решения.

Проблема в том, что далеко не всякая информация сразу годится для использования. Она бывает адекватной, неадекватной, полной, неполной, ясной и туманной, правдивой или недостаточно правдивой, откровенно лживой, своевременной, запоздавшей и так далее. Полностью объективной и точной информации не бывает никогда, хотя бы потому, что любая информация рождается не сама по себе, у нее всегда есть автор или группа авторов. А авторский взгляд всегда субъективен.

Словом, с поступающей информацией нужно хорошенько повозиться, очистить от шелухи, извлечь из нее самое необходимое, важное и достоверное перед тем, как пустить в ход, строить на ее основе свои планы и разрабатывать программы действий, оборонную стратегию или внешнюю политику.

Информация может быть первичной и вторичной. Первичная формируется на базе прямого наблюдения или опроса, непосредственной регистрации совершающихся событий, в том числе через средства массовой информации. Вторичная представляет собой данные, полученные от тех или иных носителей информации, допущенных к информации первичной.

А результаты, полученные после обработки и обобщения данных во всей их совокупности, это и есть продукт информационного анализа. Другими словами – информация третьего, самого высокого уровня. В этом случае допустимо такое определение:

Информация третьего уровня – это сведения, основанные на изученных фактах, включая оценки, выводы и практические предложения, предназначенные для решения какой-либо конкретной задачи.

Из информационно-аналитической работы по сути состоит вся наша жизнь. Ежедневно мы только и делаем, что получаем информацию и обрабатываем ее. При этом вовсе не обязательно быть ученым, экспертом, политическим или государственным деятелем, военным стратегом или тактиком. Сказанное относится к любому человеку, который вольно или невольно занимается информационным анализом на бытовом уровне. Не потому что он прирожденный аналитик или стремится сделаться таковым. Просто без этого не обойтись – без сбора информации и ее анализа немыслимо наше существование.

Во всех сферах человеческой деятельности циркулируют информационные сообщения – устные и письменные, телеграммы, факсы, электронные месседжи, посты в соцсетях. Любая доставка информации, ознакомление с любыми данными, неважно, где они содержатся, в веб-ресурсах, книгах или фильмах, сводятся к сообщению, идущему от отправителя к реципиенту и обратно.

Что бы люди ни говорили или писали друг другу: «Я тебя люблю» или «Я тебя ненавижу», «Ты мое солнышко» или «Ты дурак», «Приходи завтра ужинать» или «Я сегодня вечером занята», – всё это информационные сообщения. Они могут передаваться устно, а также письменно и в электронном виде. Если зафиксированы на бумаге, в памяти смартфона или компьютера, то становятся информационными документами. Каждый такой документ или устное сообщение мы не всякий раз и не сразу принимаем на веру. Анализируем, выясняем степень достоверности. А правду ли он сказал? А может, нет? Может, еще есть надежда? Может, он все-таки не дурак, а мое солнышко? Для проверки собираем дополнительные факты и принимаем окончательное решение: поцеловать, плюнуть, сказать гадость, отвернуться, хмыкнуть, промолчать, улыбнуться…

Один тип информационного анализа не похож на другой, у кажого своя специфика. В конце концов одно дело выбрать невесту или подтвердить силу своего чувства, и совсем другое – выявить несостоятельность политического заявления, просчитать ходы иностранной державы. От выводов дипломатов, политиков и государственных деятелей часто зависят судьбы страны и жизни тысяч, сотен тысяч и миллионов людей.

Справедливо сказать, что информационно-аналитическая работа всегда подразумевает не только сбор, получение, обработку (проверку, анализ, оценку) информации, но также информационный обмен. На самом деле без такого обмена информация вообще не существует. Она изначально появляется на свет в результате передачи. Не суть важно, идет речь о получении информации из СМИ или в ходе наблюдения за какими-то природными явлениями, за результатами эксперимента и т. д. В каждом случае мы имеем дело с процессом передачи, хотя и в разных формах. Поэтому понятие «информация» неотделимо от понятий «связь», «коммуникации», и нам еще представится возможность поговорить об этом применительно к дипломатической практике.

Человеку или группе лиц, имеющим в своем распоряжении определенный информационный массив, почти всегда необходимо поделиться добытыми сведениями. Смысл заключается в том, что информация должна работать, а это неизбежно предполагает ее передачу в расчете на какой-то отклик, желательно результативный. Само по себе владение определенной суммой сведений, безусловно, представляет ценность для индивида или определенного коллектива индивидов. А при целенаправленной передаче они приобретают дополнительное значение, как своего рода средство, рычаг, с помощью которого можно достигать конкретных целей, расширять и укреплять свое влияние, навязывать свою волю другим индивидам или человеческим сообществам.

В сугубо личном пространстве информационный обмен служит, например, основой для знакомств, установления дружеских отношений и ухаживаний – с серьезными целями или просто для приятного общения, духовной или физической близости. Мужчина и женщина собирают друг о друге разнообразную информацию (на основе визуального наблюдения, расспрашивания, по отзывам друзей и знакомых и т.д.), осмысливают ее, делятся ею, советуются с друзьями и в конечном счете делают выбор, решают, сделать шаг навстречу или нет.

Когда юноши и девушки выбирают для поступления высшее учебное заведение, то накапливают о нем сведения, иначе говоря, получают данные через информационные сообщения из разных источников, изучают их, сравнивают, задают вопросы, получают ответы, обмениваются информацией друг с другом и приходят к нужному решению.

Информационный обмен обязательно подразумевает обратную связь, ради которой часто всё и делается. Для наглядности – еще несколько «недипломатических» примеров.

Предположим, на опубликованный в чате электронный информационный документ с сообщением жены мужу «не задерживайся после работы» поступил ответ: «Конечно, любимая». Как раз на такую реакцию реципиента рассчитывал автор – это значит, что поставленная задача выполнена и информационный документ составлялся не напрасно. В противном случае (допустим, когда приходит такой ответ: «всё зависит от обстоятельств») становится понятным – писать нужно было по-другому.

Зритель, пришедший в кино или в театр, впитывает информацию, подготовленную для него драматургом, сценаристом, режиссером, актерами… Это тоже своего рода информационное сообщение. В чем же тогда выражаются информационный обмен и обратная связь? Хотя бы в аплодисментах или в их отсутствии, в обсуждении увиденного, в одобрительных или негативных откликах в печати.

Для журналистов обратная связь – это количество подписчиков периодического издания, письма с благодарностью или осуждением их статей, постов в соцсетях.

Перейдем в область политики. В ходе избирательной кампании, любого собрания или митинга политические деятели своими выступлениями передают информационное сообщение аудитории в расчете на поддержку, в частности, на выборах. Следовательно, голосование становится ответным информационным сообщением и обусловливает информационный обмен.

Если руководителя зарубежного государства принимают в Москве (Вашингтоне, Париже, Лондоне и т.д.) без особой торжественности, достаточно холодно, то это можно расценивать, как сигнал – что принимающая сторона не удовлетворена развитием двусторонних отношений, их уровнем, позицией партнера по тем или иным вопросам. Скорее всего, в этом случае последует реакция – отмена ответного визита или понижение его уровня.

Когда по итогам визита подписывается целый пакет документов, то это информационное сообщение явно говорит о том, что двустороннее сотрудничество на подъеме. На это тут же реагируют пресса, бизнес, политики и ученые, доводя свое мнение до широких кругов населения и властных структур. Но бывает, что визит не приносит ожидаемых плодов и переговоры мало что дают. Хорошо, если в таком случает хотя бы принимается малозначащая декларация (но официальная) или совместное коммюнике, которое просто констатирует, что стороны встретились и обсудили такие-то вопросы. Любой совместный документ, принятый по итогам визита, даже такой мало обязывающий, как коммюнике, свидетельствует о том, что результаты, пусть и не оправдали ожиданий, однако какие-то надежды на улучшение отношений сохраняются.

Но бывает, что вообще не удается выйти на подписание документов, и это говорит о полном провале переговоров, о том, что в «двусторонке»[12 - То есть двусторонние отношения (дипломатический жаргон).] всё идет по нисходящей. Так произошло в ноябре 1964 года, когда в Москву на празднование очередной годовщины Октябрьской революции прибыла китайская делегация во главе с премьером Государственного административного совета и министром иностранных дел Чжоу Эньлаем. Незадолго до этого ушел в отставку Н. С. Хрущев, основательно постаравшийся для того, чтобы испортить советско-китайские отношения, его сменил Л. И. Брежнев, и в Кремле рассчитывали на восстановление если не дружеских, то корректных и цивилизованных связей. Однако переговоры не удались, никакого совместного документа не согласовали. В завершение было опубликовано сообщение ТАСС об отбытии делегации, всего-навсего. Это ясно давало понять – ничего не вышло, отношения СССР и КНР стремительно ухудшаются.

Таким образом, еще раз подчеркнем – информационно-аналитическая работа и создание информационного документа подразумевают не только сбор, передачу, получение, обработку, оценку информации, но и правильный на нее отклик, то есть осуществление ответной информационной передачи, причем, желательно, в том, ключе, который имелся в виду индивидом, группой индивидов или организацией, отправлявших сообщение.

В информационно-аналитической работе в дипломатии обратная связь может выражаться в одобрительной или негативной оценке Центром сведений, полученных из загранучреждений (сокращенно – ЗУ), или же в конкретных политических шагах, предпринятых на основе этих сведений.

Подготовка любого информационного документа не сводится к акту самостоятельного творчества и не заканчивается тем, что автор, удовлетворенный текстом после очередной редакционной правки, со вздохом облегчения ставит финальную точку. Он должен удостовериться, что документ «ушел», адресат его получил и затем отреагировал именно так, как хотел и рассчитывал автор. Если реакции не последовало или она оказалась иной, чем ожидалось, значит, работу проделали зря.

Чтобы придать импульс торгово-экономическим отношениям со страной пребывания, загранучреждение направляет в Центр подробный аналитический доклад, из которого следует, что достижение этой цели принесет значительные дивиденды и для этого следует сформировать двустороннюю межправительственную комиссию. Центр соглашается и загранучреждение воспринимает это, как награду. Или Центр не соглашается, что означает: время и силы потрачены напрасно.

Если на информационный документ загранучреждения с сообщением о том, что нужно ждать нападения вражеской державы и завтра начнется война, Центр откликнется введением всеобщей мобилизации, можно сказать, что этот документ был написан правильно, убедительно. Если же Центр не внял предупреждению, значит нужно было писать по-другому.

Подытожим. Во внешней политике при подготовке информационного сообщения всегда необходимо учитывать его адресность и помнить: пишется оно для того, чтобы его прочли в Центре и не просто прочли, а сделали правильные выводы, причем желательно на самом верху. В число потребителей подготовленного документа, помимо Министерства иностранных дел, входят другие ведомства, высшие органы государственного управления, то есть вся вертикаль власти.

Дипломатическое измерение

Высокая эффективность информационного анализа – непременный залог проведения успешной внешней политики. Для дипломатической службы любого государства это один из ключевых инструментов, который позволяет выработать оптимальный международный курс, не допустить ошибок, угрожающих национальным интересам. Это особенно очевидно в нынешней политической ситуации, когда мир балансирует на грани большой войны, и от выводов и рекомендаций дипломатов зависит, какие действия будут предприняты международными игроками, чтобы не допустить дальнейшего ухудшения обстановки.

Дипломатия ? профессия разнообразная. Человек, выбравший её, должен многое знать и уметь. Не только каблуками на официальных и светских приемах щелкать – еще нужно научиться вручать верительные грамоты (относится только к главам миссий или лицам, их замещающим) или ноты протеста, устанавливать полезные контакты, защищать права граждан своей страны (как и свои собственные), опираясь на международные договоры, соглашения и конвенции, правильно есть, управляясь с обилием столовых приборов, а также элегантно даме ручку поцеловать.

Однако, даже если дипломат все это знает и умеет, он еще не дипломат в полном смысле этого слова. Дипломатом он становится, лишь обретая способность получать нужную информацию (о событиях в мире и в стране пребывания, внешней политике ее правительства, внутриполитической ситуации, настроениях в обществе и т.д.), обрабатывать ее и направлять в Центр со своими рекомендациями. Да еще таким образом, чтобы на основе этой информации можно было принять правильные и действенные решения.

Заметим, что обладание соответствующей квалификацией необходимо и для выполнения, казалось бы, чисто представительских функций, которые были упомянуты выше. Дурак достойно свою страну не представит, симпатии к ней не вызовет, ее политику грамотно не изложит, убедительно аргументировать свои доводы не сумеет, да и с протоколом и этикетом сядет в лужу. Не говоря уже о сборе и изучении нужных сведений… Любые дипломатические функции требуют общения с людьми, а для этого требуются эрудиция, профессиональная подготовка, умение строить беседу и извлекать из нее ценную информацию.

Можно сказать, что дипломатия является основным средством осуществления государством международной деятельности и обеспечения национальной и международной безопасности. И что главное оружие дипломата – не фрак или смокинг, а умение узнать, сказать, написать и передать информацию. Возможно, со мной не согласятся военные, чья профессия родину защищать, и все же, когда речь идет об обеспечении национальной и международной безопасности, на первое место я бы поставил именно дипломатию, использующую политические рычаги. Черёд грубой силы приходит, когда они не срабатывают, а не срабатывают они часто потому, что информационный анализ по ряду причин не дал нужных результатов и не позволил решить те или иные проблемы мирным путем.

В заграничных представительствах больше всего ценятся сотрудники, способные добывать и обрабатывать информацию и готовить на ее основе яркие, четкие и убедительные информационные документы. В. Плэтт именовал таких людей «офицерами информации» (information officers), что необязательно означает военную принадлежность. Эта категория профессионалов включает и военных, и гражданских специалистов. Однако на мой взгляд в нашем случае более употребителен термин «дипломаты-аналитики».

Выделим задачи, которые ставятся и решаются в процессе информационно-аналитической работы:

1. Поиск и первичная обработка фактов;

2. Анализ фактов с оценками, выводами и прогнозом развития ситуации с учетом возможных последствий для своей страны;

3. Разработка практических рекомендаций, адресованных своему правительству;

4. Подготовка информационного документа;

5. Передача информационного документа в Центр.

Какого-то единого, устоявшегося и всеми признанного определения информационного анализа во внешней политике и дипломатии не существует. Формулировки встречаются разные, но суть всегда сводится к получению и оценке информации о международном развитии (глобальном, региональном) и развитии отдельных зарубежных стран, необходимой для разработки и осуществления национальной внешней политики конкретного государства, обеспечения национальных интересов и национальной безопасности.

В общих чертах суть такого информационного анализа обозначил Ю. В. Дубинин:

«Эта работа включает несколько взаимосвязанных функций: сбор информации, ее анализ и систематизация, передача потребителю – в соответствующие федеральные государственные органы»[13 - Ю. Дубинин. Информационно-аналитическая функция дипломатических представительств за рубежом // Право и управление. XXI век, №4 (21), 2011, с. 107.].