скачать книгу бесплатно
Он отрывается от моих губ и припадает к вене на шее, которая бьётся так бешено. Его язык лижет вену от плеча к уху, оставляя мокрый след. Стон мой вырывается и звучит на всю округу:
– Рома, – шепчу его имя. Стон вырывается из груди, как же пошло он звучал, за всю мою жизнь со мной такое впервые.
И он замирает. И время вместе с ним…
Рома поднимает голову и смотрит в мое лицо. Господи боже. Его лицо искажено страстью, глаза замирают на моем лице, и я представляю, что он может в нем увидеть, своё же безумие.
Он шумно сглатывает и резко убирает руки с моей талии в сторону. А я держусь за его шею и понимаю, это конец. Жизни моей конец.
– Пиздец, – это все, что он смог произнести.
Глава 3
Наши дни
В доме полным ходом идёт подготовка к ужину, все два этажа украшены толстыми новогодними свечами и букетами, на лестничной перилле ведущий на второй этаж, красиво уложена огромная гирлянда из лент и хвойных веток, аромат стоит восхитительный, прислуга накрывает на огромный стол у камина. Банкетный зал красив, и уютен. Резные стулья с высокими деревянными спинками, паркет и даже хрустальная люстра, натерта до блеска, свет отражается в хрустальный каплях, красиво играя. Все ожидает гостей.
Близкие друзья родителей, моя подруга, коллеги отца, примерно человек двадцать и конечно, же в их числе мой Андрей.
– Привет, Лиз. Ну как, готова к подаркам сегодня – ласковый голос матери раздался со спины. Вздрагиваю. Она и ласковый голос, вещи не совместимые.
– Господи мам, напугала. Да, готова, конечно, но вот подарки мы что из-под стула доставать будем? – смотрю на нее с упреком.
– Не переживай ёлка прибудет через час, поможешь с украшениями, остальное все готово.
– А папа? – никогда не могла назвать его отчимом, а Аркадием Викторовичем тем более. Он всегда хорошо относился ко мне. – Ты звонила ему? Может он передумает и приедет? Пускай опоздает, но приедет, – уточняю на всякий случай.
– Перестань. Я тебя прошу. Ты и сама понимаешь, что последнее, что он сделает. Дак это оставит своих подстилок в новогоднюю ночь! – мама говорит это спокойно, между ними давно штиль и безразличие.
Расстройству моему нет предела, как так? Парень сделает предложение, и отец этого не увидит. А как хотелось увидеть его лицо в этот момент. Но не сомневаюсь, мама распишет ему событие во всех красках.
– Я просто спросила. Не начинай, – меняю неприятную тему. – Мам, ты же знаешь Андрей сегодня придёт, могла бы ты меньше его цеплять, не хочу, чтобы он чувствовал себя не в своей тарелке. У нас с ним вроде как серьёзно, прошу тебя! – умоляющим взглядом смотрю на нее.
– Я так устала бороться с тобой, хочешь быть с ним? Будь, дело твоё. Когда голодать начнёте, не беги ко мне со всеми спиногрызами, которых вы успеете нарожать. Я предупредила, – хмыкает, гордо вскинув голову.
– С чего ты решила, что мы будем голодать? Он будущий пластический хирург, мы уедем за границу, там его с руками оторвут и оплачивать его работу будут в евро мама, вот увидишь, – почти кричу я. Неужели она способна на другой ответ?
– Какая же ты наивная, до первых сделанных сисек он с тобой! Ты себя видела? Доска…а он там таких баб налепит, что тебе рядом не стоять…поджавши хвост вернешься! – тоже с раздражением выдаёт мать. За что она так со мной? Почему так ненавидит, поддержки ноль.
– Спасибо мама, как всегда, ты лучшая! Елку пускай Евдокия Николаевна украсит, она лучшая домработница, знает все твои вкусы, думается здесь я угодить не смогу, – разворачиваюсь и ухожу к себе.
Зачем я начала этот разговор, знала же, что так все и закончится. Но как говорится, надежда умирает последней.
Трачу уйму времени на упаковку подарков для Даши и Андрея. Подруге купила красивые туфли, заказала специально для нее Лабутены прямиком из Франции, натур продукт, экзотическая кожа, стразы Swarovski. Она заценит. А вот Андрею купила золотые часы Cartier, мужественно, запястья мужчины моя слабость, так пусть она будет украшена.
Закончив с подарками, отправилась в душ, пора собираться, судя по многочисленным голосам, доносящимся с низу, гости прибывают.
Высушиваю волосы, завиваю их крупными локонами, подкалываю с одной стороны, с другой они красиво ниспадают по плечу до самой поясницы. Наношу макияж, выгодно подчёркивающий мои зелёные глаза. Достаю из комода новокупленный комплект нижнего белья Agent Provocateur черного цвета бюстгальтер и стринги в тон, чулки. Смотрю в зеркало и балдею, как же красиво. Андрей упадёт при виде меня обнажённой. Шелковое чёрное платье в пол с не глубоким вырезом чуть ниже ключицы, на тонких бретельках и в облипку на талии, как вторая кожа.
Но весь секрет сзади, вся спина по самую поясницу открыта, оголяя ее полностью и только блестящие волны рыжих волос прикрывают наготу. Секс в чистом виде. Шпильки и вот, я залипаю на отражении в зеркале. Красотка. Последний штрих, помада, красная как кровь, сочный и яркий цвет. Вот теперь я готова к предложению руки и сердца.
Телефон вибрирует, беру трубку.
– Любимая, ты скоро? Я тут допиваю второй бокал! Ужасно хочу видеть тебя! – ноты нетерпения в голосе. Я смеюсь.
– Иду родной, – чмокаю в трубку.
Выхожу, иду по направлению к лестнице минуя кабинет отца. Дверь приоткрыта и горит приглушенно светильник. На столе недопитый бокал с янтарной жидкостью, запах сигары с примесью знакомых нот парфюма.
Рука, стискивающая дверную ручку, мгновенно потеет, нет, это просто страх и волнение вот и все, нервы ни к черту. Ни секунды не думая, плотно закрываю дверь кабинета, не желая ничего выяснять. Максимально быстрым шагом, насколько позволяли каблуки, прочь…звук битого стекла послышался из-за закрытой двери кабинета, не успела я и до половины лестницы дойти…это гости перепились уже, гости…это гости, как мантру повторяла я, искренне желая в это верить.
Но мольбы не помогли, и бежать надо было не просто вниз, а из дома, из города сейчас же, с Андреем, одна, не важно. Бежать, но это я осознаю потом.
Вхожу в зал полный народу. Мать вижу сразу, любезно общается с друзьями отца, взглядом оценив меня, она положительно кивнула. Будто я ждала ее одобрения, как бы не так. Проталкиваясь среди гостей, вижу родное лицо, Андрей, вот мой спаситель.
– Любимая, ты шикарна! – шепчет на ушко, мягко касаясь губами. Обнимает за талию и притягивает к себе.
– Ничего себе! Ты что решила окончательно мне мозг взорвать? – ведёт рукой по моей оголённой пояснице – Я ж до курантов не доживу. Буду думать о тебе, голой и подо мной. К черту гостей, уйдём сейчас? – теснее прижимает меня к себе.
– Родной, придется потерпеть, ты же не хочешь, чтобы мама мне потом всю жизнь это припоминала? Предложи мне лучше шампанского, а? – лукаво улыбаюсь ему.
– Прости, конечно. Я принесу никуда не уходи! – целует в щеку, нехотя выпуская меня из объятий.
Скоро бой курантов и привет новая жизнь! Семья, дети, любимая работа, муж. Жизнь наладится…но чем больше я об этом думала, тем больше росла тревога, и все же хорошо. Гости радостно общаются, снуют туда-сюда, но что-то не так. Будто кто-то наблюдает и давит зародыш праздника на корню. Огляделась, ничего подозрительного. Где же, Андрей? В горле от волнения ужасно пересохло. Иду к бару, протискиваясь через толпу, приподнимая подол платья, чтобы ненароком не наступить и не распластаться на начищенном паркете. На самом деле, впечатление, что его натерли мастикой «веселая забава». Может купили не ту, или элементарно переборщили впопыхах. Но факт, фактом, ходить приходится не дыша. Внезапно мужчина проходящий рядом делает кульбит и содержимое его бокала оказывается на моем платье, подол украшен мокрым пятном, класс.
– О, простите меня, так не ловко, я виноват, простите. Не знаю, как так вышло, – причитает он при этом пытаясь стряхнуть капли с платья, прямиком направляя их мне на туфли… Да господи, вечер только начался…а я уже как не пойми что!
– Успокойтесь, не трогайте! Все нормально! Сейчас почищу и ничего не будет видно, – останавливаю его действия жестом руки.
– Вы уверенны? У меня вот, есть платок. Разрешите? – пытается промокнуть пятно.
– Оставьте, я сама. Ещё раз говорю, все нормально! Извините – разворачиваюсь и иду в гостевую ванную, я, конечно, хотела, чтобы меня угостили шампанским, но не так.
В гостевой полумрак, только свет от салютов освещает комнату через огромные панорамные окна. Засмотрелась, как же красиво! Подошла к окну, положив обе ладони на стекло и уткнувшись лбом, холодное, то, что нужно. Нервы сегодня, как канаты. Закрыла глаза, сердце размеренно стучит, все хорошо.
– Здравствуй, рыжая… – голос прошибает до костей.
Три года, я не слышала его голос, не видела его лица. Сердце пропустило удар. Медленно поднимаю голову, не решаюсь повернуться, руки прилипли к окну. Нет сил оторвать, боюсь из реальности выпасть. Единственная опора, это холодное стекло.
– Даже «привет» не скажешь? – в голосе металл.
– Привет – на одном выдохе.
– Повернись…
– Нет, – тихо, еле слышно.
– Повернись…
– Я прошу тебя, уходи – все так же тихо. Не знаю слышит ли он меня вообще, но сил сказать громче нет.
– Я не много прошу, рыжая, посмотри на меня! – голос стал громче на тон. Он злится.
– Ты пропал на три года, не вспоминал о семье, и не имеешь права указывать мне, что делать, я уже взрослая девочка! – беру себя в руки…решаясь…
– Три года? Я рад, что ты все же считала, а не просто трахалась со всеми подряд, как последняя с… – договорить я ему не дала. Резко обернувшись.
Время остановилось.
Не скажу, что не было этих трёх лет. Они были, мучительные, тяжёлые. Он изменился, возмужал. Тогда ему было двадцать один, сейчас двадцать четыре. С безумно красивым лицом, холодный металл, не выражающее никаких эмоций, только глаза как угли жгут, как и прежде. Он сидит в кресле, раскинув ноги с бокалом виски, открытая бутылка стоит на столике рядом. Рубаха цветом кровавой, спелой вишни с расстёгнутыми двумя верхними пуговицами, рукава закатаны до локтя, оголяя запястья, перетянутые часами с кожаным ремнём.
Я сглотнула вязкую слюну, мысли начали петлять. Он смотрел на меня не мигая, ощущение полного голода в его глазах и ещё что-то примешено, то, чего раньше не было в его взгляде. Тоска? Но разве может он быть способен на тоску? Он прекрасен и жесток, как и все прекрасное жестоко – любовь, красота, правда. А правда в том, что с того вечера на колесе обозрения, моя жизнь превратилась в ад. И я до сих пор горю в нем.
– Не смей меня оскорблять! Ты не знаешь меня, не знаешь, как я живу. И ты не вправе меня учить жизни, – смелею и делаю пару шагов к нему, тыча в его сторону пальцем.
Он ставит бокал на столик и встаёт. Я замолкаю, теряюсь, забыла какой он высокий, на две головы выше меня.
– Я знаю кто ты! Ты маленькая, похотливая дрянь, которая перетрахала пол института. Я знаю, как и с кем ты живёшь, с этим сопляком Андрюшей. Мистер золотой скальпель! Мудак, который вешает тебе лапшу на уши! – уголок его губ поднимается в подобии улыбки.
– Я не буду это слушать, ты, как и был так и остался беспринципным циником! – зло кидаю ему, чеканя каждое слово.
Знаю, что зря так говорю.
Он медленно начинает двигаться на меня, я же отступаю назад, шаг и ещё, вздрагиваю прикоснувшись голой спиной к холодному стеклу. Он в метре от меня, его запах забивается в ноздри, наполняет лёгкие, виски, сигара и его кожа, не выдерживаю и опускаю взгляд в пол. Только не смотреть на него так близко. Не смотреть.
– Циник? А раньше ты называла меня родным, три года что-то изменили? – почти вплотную подошел, его дыхание опаляет мое лицо, мурашки бегут табуном по всему телу.
– Ты мне не родной, никогда им не был и никогда им не будешь, ты понял? Отойди от меня! – почти моментальная истерика накрывает меня с головой, бью его в грудь, в плечо, куда попаду, но мои удары, абсолютно ничтожны. Он скала, смотрит на меня сверху вниз, сцепив челюсти до скрежета.
Поднимает руки и кладет их по обе стороны от моей головы. Прижимая меня всем телом к стеклу.
От такого тесного контакта бьет разряд, кажется, в двести двадцать, мои руки прижаты к нашим телами, дежавю…он дрожит всем телом, так сильно будто у него температура под сорок. Рыдания накрывают меня, грохот салютов за окном заглушает их, в противном случае все гости в доме услышали бы.
– Я не верю тебе… – голос надломлен, он хрипит.
– Отпусти, ненавижу тебя, – не в силах больше произнести ни слова, закрываю глаза.
Он вздрагивает всем телом от моих слов, как от удара, достигнувшего своей цели…
– Что здесь происходит?! – голос Андрея будто сквозь вату.
Все трое замерли. Я выскальзываю и наспех втирая ладонями лицо иду к парню, как можно ровнее, ноги ослабели и стали как ватные.
– Милая? Кто это? Ты плакала! Эй, я тебя спрашиваю, что тут творится? – Андрей тянется к выключателю и включает свет.
– Успокойся, родной. Это все эмоции! Это мой брат Рома, я не видела его три года, он просто сюрприз сделать хотел. Я и растрогалась, соскучилась, – выкладываюсь по полной программе, мне надо что бы он поверил!
– Родной??? – голос Ромы, как выстрел.
Поворачиваюсь и с мольбой смотрю на брата. Ну давай же, смирись. Ты не имеешь права все портить. Я только отвыкла…отвыкла же?
– Не понял вопроса, в смысле, это претензия? – Андрей напрягся, а я к нему на шею вешаюсь, слава богу дошла не рухнув, как трусиха бесхребетная. Обнимаю, крепко, цепляюсь как за спасательный круг.
– Брат говорю, родной…Ромой зовут, а ты? – Рома подходит и протягивает руку для пожатия в знак приветствия.
– Андрей, жених Лизы – отвечает пожатием.
– Ещё увидимся, жених! – на этих словах он смотрит мне в лицо, полным ненависти взглядом. Ни намёка на тоску, чистое зло. Толкнув со всей силы дверь, вышел. Сама тактичность нервно курит в сторонке. Вот и познакомились.
– Чуть пальцы мне не сломал, он что больной что ли? И что ты тут забыла, я же сказал подождать! – разминает руку и ждёт ответа.
– Да я тебя прошу, давай пойдём к гостям. Меня мужик один шампанским облил, пришла почистить и просохнуть, смотри уже и не видно почти, – сколько же мы тут простояли, что пятно реально просохло. – Зашла, а тут сюрприз новогодний, брат приехал…пошли, все хорошо, человек с дороги просто, устал. А тут народу битком, вот и дерганный. Тащу его на выход, целуя в щеку.
Все гости за столом. Мама рядом с Ромой, такое впечатление, что не удивлена нисколько его появлению, я же до сих пор прийти в себя не могу. Сажусь и не в силах глаза от него оторвать. На меня не смотрит, весь в разговоре, и я заставляю себя успокоится, полностью переключаюсь на Андрея. Тот дуется ещё, но разрешает положить ему еды и разливает-таки долгожданное шампанское. Мы чокаемся, поздравляем друг друга с уходящим годом, Андрей целует меня в губы. Вся напрягаюсь, чувствую буравивший меня взгляд кожей, отстраняюсь и вижу Рому на другом конце стола, который буквально пожирал меня взглядом. Внешне спокоен, абсолютно, но глаза его живут отдельной жизнью.
Кусок буквально не лез в горло, я ковыряла вилкой в салате, перекладывая с места на место листья и думала.
Рой мыслей. Он здесь, зачем? Почему сейчас? Полгода мне не хватило до задуманного, чтобы пропасть отсюда навсегда и прекратить мучения.
Глава 4
Рома
Смотрю на нее и не могу поверить, что вижу так близко, дышу воздухом одной комнаты. Ещё пару часов назад, я почувствовал ее нутром. Рядом, ещё даже не видя, не слыша ее голос.
Зашёл в дом через задний ход, не хотел никого видеть. Переоделся в своей комнате. Хоть где-то ничего не меняется, даже спустя годы. В комнате идеально чисто, вещи выглажены, явно мать подсуетилась.
Последний раз, когда я здесь был, я плохо помнил…кажется температура подскочила до предела, даже порез на шее не чувствовал. Скидывал вещи в спортивную сумку без разбора, документы и на выход…сниму жилье, ключи от машины бросил на тумбочке, что бы больше ничего о ней не напоминало, как возил, как жил под одной крышей, все стереть до чистого листа. Как это случилось? Когда?
Прошлое
Позвонила.
– Спаси меня!
И все я уже жму педаль газа в пол, убью, любого, кто тронет. Она такая одна, ранимая, маленькая. Ее торчащие позвонки всегда напрягали, хотелось откормить, обогреть.
А тут ее голос, полный страха и крик свел окончательно с ума. Время казалось резиновым. Хорошо, что парк у нас один и долго искать не придется. Какого черта, она вообще там шатается? Ну, рыжая, найду и сам прибью! Бросил машину прямо на дороге, с ключами…похер. Ее голос в ушах. Отморозков нашёл сразу, первого вырубил с одного удара в затылок, пока он возился на подруге сестры, нащупал пульс…без сознания, но жива.
Второго засек не сразу, отвлёкся на возню в кабинке, глаза налились кровью, убью суку…его же яйца сожрать заставлю, только бы успеть… с боку засек движение, но увернуться не успел, подонок воткнул мне стекло в шею, боли нет, лишь адреналин по венам. Нападаю в ответ, и гадёныш теряется от напора и молниеносного ответа, не ожидал. Одним ударом выбил ему челюсть, зубы разлетелись в разные стороны. Он осел, контрольным ударом добиваю, мои руки дрожат, костяшки сбитый в кровь…боли нет, вырубаю рубильник. Хватаю кусок арматуры, и похожу к кабинке, желание одно – убивать! На момент мне показалось, что я опоздал. Со всего маху ударил его сзади, прорубив ему плоть до костей. Стащил его на землю и все.
Она поднимает голову и шепчет мое имя. Руки сами разжимаются, роняя железяку. Падаю на колени перед ней, жива. Мне кажется, даже не понимает, что все позади.
Запускаю пальцы в ее волосы и взгляд ее затуманенный ловлю, и тут меня накрывает: опускаю глаза ниже и вижу ее нижнее белье, трусики, чуть прикрытые ее испачканным кровью платьем. В этот момент сломалось что-то во мне. Адски захотелось обнять ее, дрожащими руками беру ее лицо, такое милое и родное, до одури красивое и хочу застыть так на всю жизнь, пусть в грязи и боли, но вместе. А она сумасшедшая меня ещё больше в это безумие толкает, когда за запястья берет и шепчет, о том, как ждала…не выдерживаю и перетаскиваю ее на пол, на себя.
Хочу защитить, успокоить, отдать ей своё тепло, все до капли. Эта кабина, покалеченные отморозки и даже ее подруга, стираются из моего сознания. Только она, моя рыжая. Она ложиться в мои объятья и жмется всем телом, ее нос упирается в мою шею, и я понял, что у меня стоит. Блядь, стоит, как каменный, и на кого? На сестру…мне резко поплохело от острого осознания происходящего.
Моя рыжая, как радар, считывает мое состояние. Трепыхается в моих руках, заставляя меня ещё больше возбудиться…как же она пахнет, страхом, возбуждением, ее волосы разметались по моей груди, упёрлась руками, ощупывает порез, остановись родная! Замри, умоляю.
