скачать книгу бесплатно
– Потому что я смотрю на твои окна и вижу, как ты там снуешь туда-сюда.
Какого черта?!
Алена шагнула к выключателю. Свет погас.
Быстро вернулась к окну.
Что, какой-то весельчак из дома напротив узнал ее телефон и решил поразвлечься?
– Ну, теперь уже неважно, горит свет или нет, – хмыкнул голос в трубке. – Главное я все же увидел. А главное состоит в том, что от тебя ночью уехал молодой любовничек на «Хонде», номер которой я заснял на фото.
Какого черта?!
– Де-е-е-елать нечего-о? – как можно более протяжно зевнула Алена в трубку. – Спокойной ночи.
– Погоди, погоди! – усмехнулся голос. – Ты правильно делаешь, что не начинаешь бормотать: у меня, мол, никого не было, я не я и бородавка не моя. Я узнал твой адрес и приехал просто так, из любопытства, посмотреть, где такие наблюдательные писательницы проживают. А в такую пору появился просто потому, что люблю ездить по ночам. Меньше глазок любопытных сверкает. И просто обратил внимание, как таинственно выбрался из подъезда, в котором находится твоя квартира, томно потягивающийся и зевающий молчел. Ну рассуди логически – ты же, по определению, должна уметь логически мыслить, как детективщица! – откуда среди ночи может топать зевающий и томно потягивающийся молчел? Пожалуй, что от любовницы. А ведь она непременно должна посмотреть ему вслед – женщины до одури сентиментальны, не раз и не два в этом убеждался на собственном опыте. И правда! Вспыхнул свет в окошке, возник в том окошке женский силуэт… Но самое любопытное, что возник он именно в окошке вычисленной мной квартиры писательницы Алены Дмитриевой. А дама наша не замужем. Значит, к ней по ночам любовники наезжают. Ну что ж, дело само по себе хорошее, но ведь парень-то откровенно ее моложе – раз, а во-вторых, холостой-одинокий вряд ли вылезет зимней морозной ночью из постели дамы сердца… если только не надо возвращаться домой, к жене. Значит, молчел женат. Значит, имеют место быть прелюбодеяние, адюльтер и все прочие прелести неприличной жизни. И тогда я достал свой айфончик – а камера в нем отличная! – и запечатлел отъезд «Хонды» с сакраментальным номером.
Так вот что значили эти вспышки за стеклом неизвестного автомобиля!
– Ну и зачем вам это нужно, позвольте полюбопытствовать? – наконец прорвалась Алена сквозь это непрерывное токованье – в самом деле, незнакомец напоминал ей тетерева на токовище в этом откровенном любовании собой и страсти упиваться каждым словом.
– Ну, доставьте мне удовольствие, напрягите же свою знаменитую логику, не все же вам моей восхищаться! – хмыкнул незнакомец.
– Восхищаться! – сквозь зубы повторила Алена с понятным даже идиоту выражением.
Собеседник так и закатился:
– Ага, ага!
– Извините, – сказала Алена, – я слишком хочу спать, чтобы напрягать свою логику. Поэтому удовольствия я вам не доставлю, вы уж простите…
– Конечно, конечно! – торопливо заговорил он. – Не хотите – я сам расскажу, зачем это мне нужно. По номеру автомобиля я выясню фамилию и адрес владельца. У меня есть знакомые в ГИБДД, это мне запросто. Ну вот… а потом я вручу его жене некое послание, к которому будут приложены эти фотки. Суть послания будет заключаться в том, что ее муж по ночам ездит по такому-то адресу к своей любовнице, довольно известной писательнице.
– Что за придурок! – высокомерно воскликнула Алена и бросила трубку.
С ненавистью поглядела в окно. Вот вызвать сейчас милицию, сказать, что под ее окном стоит автомобиль, оттуда звонят и говорят всякие гадости. Но пока милиция приедет – если вообще приедет! – этот тип смоется, вот и все.
Словно в ответ, автомобиль медленно пополз со двора и скрылся из виду.
– Чтоб ты провалился, – сквозь зубы пожелала Алена.
Настроение было испорчено. Да и понятно, почему! Получив такое послание, жена Дракончега непременно покажет его супругу. Разумеется, он будет все отрицать – да мало ли в какой двор он мог заезжать и зачем?! Если эта женщина разумна, она не даст волю своей ревности. Если даст – легко выяснить, что вышеназванная писательница и в самом деле живет по такому-то адресу. Это уже довод в пользу правдивости доноса. Ревность сжигает душу, ее пожар остановить просто невозможно. Что, если жена Дракончега наймет частного детектива, чтобы тот опроверг или подтвердил донос? Он может пройтись по соседям… Дракончег не всегда приезжал ночью, днем-то его автомобиль определенно кто-то видел, запомнил…
Алена ни единого мгновения не боялась за свою репутацию. Невозможно бояться за то, чего нет. Но Дракончег! Если ситуация развернется так, как подсказывает пресловутая логика, он запросто может прекратить встречаться с Аленой. На время или навсегда. В конце концов, всякая страсть преодолима, даже та, что кажется неодолимой. Уж Алене ли этого не знать…
Конечно, это не смертельно. Уж если она смогла выкинуть из сердца Игоря, который был единственным, то Дракончег, по большому счету, лишь один из многих.
Разумная и трезвая мысль не принесла утешения. Ей будет плохо без него. Ему будет плохо без нее. И только потому, что какой-то поганый любитель совать нос в чужие дела…
Что делать? Принять это всерьез? Предупредить Дракончега? А может быть, это не шантаж, а просто дешевенький розыгрыш? Ну мало ли что там могло мигать, за стеклом? Но кому бы этак мерзко разыгрывать Алену? Мало ли… На самом деле мало, но… вдруг просто кто-то из соседей решил, не побоимся этого жуткого слова, приколоться? Она же в марках машин не разбирается, не отличит одну от другой, совершенно не представляет, какое авто кому принадлежит, она даже не знает большинство своих соседей по именам и фамилиям! Живет как в лесу, вернее, как в пустыне, окружающие интересуют ее настолько мало, что это даже кажется неправдоподобным!
Нет, Дракончегу звонить не стоит, это факт.
Телефон снова затрезвонил. Рука непроизвольно потянулась к трубке.
Нет. Не надо. Если все же какой-то деловой звонок – фантастика, конечно, деловой звонок в четвертом часу утра, но напряжем воображение! – этот человек может оставить сообщение на автоответчике.
Автоответчик включился. Гудки, трубка положена, тишина.
Так, понятно, это был он.
Ну, может, допетрит, что Алена не желает обращать внимания на его гнусные игры, и отвяжется?
Снова звонок.
Не допетрил, значит.
Не нужно поднимать трубку. Не нужно. Но ведь… но ведь это касается не только ее. Если ей шантаж ни жизнь, ни репутацию не испортит, то Дракончегу может – и очень сильно.
– Алло…
– Ага, – с чувством глубокого удовлетворения произнес ненавистный тихий голос, – вижу, ты пораскинула мозгами и поняла, что если тебе навредить сложно, то хахалю твоему – легко. А ведь ты можешь и себя и его избавить от неприятностей легко и непринужденно. Нет, нет, я не вульгарный шантажист, деньги мне не нужны, мне нужна информация.
– Какая еще информация? – ошеломленно пробормотала Алена. – Вы меня ни с кем не перепутали?!
– Нет, если ты – Бэкингем и Молинете.
Она онемела.
– Молчание – знак согласия, – хихикнуло в трубке. – Так вот, мне нужна информация о том мудаке, который вчера около «Этажей» гвоздем испакостил новый лехус. Поняла? Только не пыли, будто номер и марку его авто не запомнила. Цвет помнишь, внешний вид помнишь, а главное, ты же наверняка запомнила рожу этого гада и можешь нарисовать мне его словесный портрет.
– Да я его практически не видела, я ничего не помню! – воскликнула Алена, охрипнув от ужаса.
– Даю тебе два дня, чтобы осознать последствия и вспомнить, – проговорил незнакомец холодно. – Потом – пеняй на себя. Жизнь твоему парню я испорчу, это точно. И кстати… думаешь, я не смогу не только морально, но и физически освежить твою память?
– То есть как? – тупо пробормотала Алена.
– Дура? – спросил он с явным недоумением. – Не понимаешь? Конечно, тебе нравятся молодые любовники, но если несколько членов начнут драть тебя во все дырки в течение нескольких часов, вряд ли ты будешь кончать… раньше скончаешься. Но еще раньше скажешь мне все. Только… толку для тебя лично от этого уже не будет. Так что давай, колись, тетка.
И незнакомец бросил трубку.
Хотя… почему такой уж незнакомец? Кое-что о нем Алена все же знала. Ник его форумский – Внеформата.
И больше ни-че-го…
1985 год
Вечером в квартире Косихиных раздался звонок в дверь. Витя быстро сунул на место бутылку из-под японского виски, в которую уже давно был налит всего лишь крепкий чай, запер полированный бар, где отец держал красивые бутылки из-под разных напитков, и даже руки спрятал за спину.
– Что, уже родители? – тихо спросил Славик Шибейко.
– Нет, у них кино как раз к программе «Время» закончится. Ирка, наверное.
Он пошел в прихожую, но Слава остановил его:
– Нет, слушай, давай я спрячусь, а? Ирка придет, а я как завою!
– Эх ты, детсадовец! «Завою»! Ирка тебе завоет так, что не сядешь потом. Ну ладно уж, прячься.
Славка распахнул дверцы платяного шкафа и юркнул туда. В лицо ему ударил крепкий, горьковатый аромат духов, он сморщился и почесал переносицу. Под ногой мягко сдавилась коробка, он испуганно переступил и присел на корточки. Что-то жестковатое, вроде туго накрахмаленных кружев, скребануло его по лицу. Славка поморщился, а потом улыбнулся, потому что подумал: наверное, это то самое Иркино голубое платье, которое ему так нравится. Сколько раз зимой и весной, приходя к Витьке, он видел его сестру склонившейся над ворохом причудливо переплетенных голубых ниток, и тоненький металлический крючок, словно блестящая птица, метался в ее пальцах. И хоть Славка, как и его дружок, всячески выражал презрение к этим девчачьим забавам, украдкой он посматривал на Ирку с интересом. А 28 июня, когда у десятиклассников был выпускной, Ирка появилась вечером на крыльце, похожая на голубое туманное облачко, на голубой колокольчик, на… Славка не знал, с чем бы еще ее сравнить, но знал, что с Иркой не сравнится ни одна девчонка ни в школе, ни в поселке, ни вообще… Жаль только, что она уже такая большая и смотрит на него и впрямь как на детсадовца. А он, дурак, еще и в шкаф полез! Нет, Ирку так не удивишь – она только посмотрит на него из-под своих длиннющих ресниц и вздохнет: мол, чего от этого младенца ждать? Да и по головке еще снисходительно погладить может, будто деточку маленькую. А ведь, кажется, он и вообще зря сидит в шкафу! Это же вовсе не Ирка пришла.
Славка осторожно приоткрыл дверцу – и ничего не увидел. Однако в зеркале мелькнул силуэт. Слава чуть развернул зеркало – и разглядел Витьку, прижавшегося к подоконнику, а рядом с ним – Диму Анненского, который раньше учился в их школе, а потом попал за воровство в колонию. Теперь Анненский учился в профтехучилище. На нем словно бы лежал отпечаток некой тайны, одновременно отвратительной и манящей. Дима что-то быстро, очень тихо говорил, говорил…
– Зачем тебе это? – вдруг сдавленно крикнул Витька, и Слава с удивлением увидел, какое красное, испуганное лицо сделалось у его друга. – Зачем? Мне в колонию неохота, и Славке тоже. Тебе понравилось – ну и иди туда снова, а нам неохота!
– Скажешь! – тонким злым голосом приказал Дима.
– Пошел ты!.. – Витька отстранился от подоконника, но Анненский рванул его за плечо.
Витька оступился и сел на пол. Дима приподнял его и, сильно встряхнув, замахнулся… Витька закрылся рукой, и Слава в своем укрытии невольно заслонил лицо.
– Скажешь! И Славка твой скажет. Вам ничего не будет. Ну, поразбирают в школе, ну, всыплют родители – и все. А не скажешь…
Славке было хорошо видно лицо Анненского. Оно не могло выразить угрозы, как тот ни хмурился. И голос был ломким, не страшным, хоть и злым. Но то, что он говорил…
– А не скажешь, так Ирку вашу заловят и завалят, понял? Знаешь, что это такое, козявка вонючая? Вас со Славкой в мясо прибьют, а Ирку так уделают – потом никому нужна не будет, понял?
Витька свернулся клубком, уткнулся в пол. Дима отвернулся от него и, глядя под ноги, глухо произнес:
– Еще скажешь, что испугались и вещи не понесли домой, а спрятали в кустах, в сквере, а когда пришли – их уже не было. Понял?
Витька молчал.
Анненский пошел к выходу, и Славка отшатнулся в глубь шкафа. Жесткие кружева опять царапнули щеку, и слезы навернулись на глаза, но не от этой маленькой боли. Он сидел на корточках, неподвижно глядя на светлую щель в приоткрытой дверце. Он не понял, что именно должны они с Витькой сделать. Но что-то придется сделать, что-то плохое, а иначе… Ирка…
По пути домой Дима позвонил из телефона-автомата. В первый раз ответила женщина – он нажал на рычаг. Подождав немного, опять набрал номер.
– Я сказал, – прошептал он, услышав знакомый голос.
– А? Кто это? – раздраженно спросили в ответ.
– Это я… Анненский. Я сказал! – повторил он уже громче.
– Ну и?..
– Согласился.
– А второй?
– Куда он денется!
– Точно?
– Ну.
– Тогда нормально. Молодец. Ну, пока.
Зазвучали короткие гудки. Дима отошел от автомата.
Уже светилась оранжевая прозрачная луна, сладко пахли липы. Но ни нормально, ни тем более молодцом Дима себя не чувствовал. Он постоял, потирая горло, которое почему-то не переставало саднить после разговора с Витькой Косихиным, и вдруг, прохрипев что-то, яростно бросился в аллейку. Деревья легко ломались под его злыми руками, они были молоденькие, слабые еще…
Наши дни
К утру даже заснуть удалось. Алена смогла убедить себя, что в угрозы этого идиота совершенно не поверила. В смысле, в угрозы в собственный адрес. Это, конечно, грязный и мерзкий блеф. Если он мнит себя круче вареных яиц и Волжского откоса, если уж такой ненависти к обидчику полон, мог бы сразу прибрать свидетельницу к рукам. Конечно, та скорость, с которой он ее вычислил, впечатляла… С другой стороны, что уж тут особенного? Та фотография в ее привате на форуме, стенд с книжками Алены Дмитриевой… Достаточно набрать ее имя в любом поисковике, и получишь за сотню тысяч результатов. Наверняка где-то отыщется ее фото. Можно сравнить с той, которая в привате, и убедиться: ошибки нет. У нее не раз брали интервью, в которых она не скрывала свою настоящую фамилию – Ярушкина. Ну да, нашу героиню звали Еленой Дмитриевной Ярушкиной, но псевдоним нравился ей куда больше, поэтому человек, назвавший ее «по правде», рисковал заслужить ее недружелюбие…
Итак, узнав подлинное имя Алены, неизвестному защитнику блондинки на «Лексусе» оставалось только позвонить в справочную. Существуют также компьютерные программы, в которых по телефонному номеру можно выяснить адрес. Все просто, все очень обыкновенно. И ужасно гнусно, если вспомнить эти вспышки за стеклом неизвестного автомобиля, это непременное желание испортить жизнь Дракончегу – и лишить писательницу Дмитриеву той частички нормального плотского, женского счастья, которое приберегла для нее судьба.
Ну и что делать, интересно? Может, в милицию пожаловаться? Или сразу Льву Ивановичу позвонить, а? Лев Иваныч Муравьев, начальник следственного отдела городского УВД, был добрым, но иногда и недобрым (в зависимости от настроения, но чаще все-таки добрым) знакомцем писательницы Дмитриевой. В глубине души признавая ее несомненный дедуктивный талант, порою беззастенчиво пользуясь им, иногда все же помогая ей, соглашаясь с тем, что именно Алена однажды не дала увести из местного музея полотно, являющееся, несомненно, национальным достоянием, и даже прославляя ее публично[3 - Об этом можно прочесть в романах Елены Арсеньевой «Крутой мэн и железная леди», «Мода на умных жен» и «Ведьма из яблоневого сада» и других, выпущенных издательством «Эксмо».], он все же не упускал случая высказать свое мужское презрение суетной бабенке, преисполненной сознания собственного величия. Ну вот сложился у Муравьева такой образ нашей писательницы, ну что с ним поделаешь… И можно представить, что ждет Алену, решись она пожаловаться ему на шантажиста! Муравьев уже оказался в курсе одного ее романа… того самого, рокового, незабываемого, несгораемого… в том смысле, что не только рукописи, но и некоторые чувства не горят! – героем которого был красавец изрядно моложе ее[4 - Читайте об этом в книге «Час игривых бесов» Елены Арсеньевой, издательство «Эксмо».].
И вот теперь опять схожая история… Да он Алену на смех поднимет со свойственной ему «чуткостью»!
«По себе деревце надо рубить, Елена Дмитриевна, – ляпнет что-то этакое, прекрасно зная, что она терпеть не может свое имя и отчество. – Нашли бы себе какого-нибудь старичка… а то что это, понимаете, с мальчишками в детские игры играете!»
Ну разумеется, это Алена уже накручивала себя. Про старичка Лев Иваныч ей в жизни не скажет – просто потому, что сам старше ее, да и вообще это из рук вон, говорить такое! Какого старичка ей можно посоветовать?! Алене не слишком-то за сорок, ну что за чушь, в самом деле?!
Есть один самый серьезный довод против того, чтобы обращаться за помощью к Муравьеву. Для него то, что произошло около «Этажей», – однозначно уголовное преступление. Он вцепится в Алену мертвой хваткой, чтобы заставить ее описать хоть какие-то приметы того мужчины. И кто знает, откажись она или соври, не грозит ли ей опасность куда более серьезная, чем шантаж? Не то чтобы она хорошо знала Уголовный кодекс, но, кажется, существуют наказания за отказ помогать следствию?
Н-да…
Что же делать?
Алена лежала в темноте зажмурившись и вспоминала. Оказывается, она очень даже неплохо помнила того человека. Ему нет сорока, довольно высокий, глаза серые, волосы – соль с перцем, как говорится, коротко стриженные. Черты лица правильные. Н-да… довольно обтекаемый портрет. Одет он был в короткую замшевую куртку с барашковым воротником (куртка вроде светло-коричневая), без шапки, шея обмотана бежевым шарфом, еще, кажется, был он в джинсах… про обувь Алена совершенно ничего не могла сказать. Не густо, конечно, но Алена узнала бы его при встрече. А эту встречу обеспечить реально: узнать имена всех владельцев бледно-зеленых «Рено» в городе. Конечно, их много, но не бесконечное же количество! То есть это было бы реально, если бы Алена решила действовать именно таким образом. Пожалуй, это единственный путь. Но он для Алены закрыт – хотя бы потому, что провести ее по нему может только Лев Иваныч, а это значит просто сдать ему хорошего человека и ее, Алениного, можно сказать, спасителя. Вполне возможно, шантажист тоже обладает большими возможностями искать пути, но и ему Алена не собирается предоставлять таких возможностей.
Значит, нужно попытаться найти того человека как-то иначе. Причем сделать это за два дня, предупредить его об опасности. Попросить как-то помочь ей самой выбраться из этой кошмарной ситуации. Вообще, по-хорошему, он изуродовал дорогущую машину. Конечно, третий закон Ньютона и все такое… но все же, может быть, он не откажется заплатить какие-то деньги блондинке и ее другу? Извиниться перед ними?
А если откажется?
Ну, тогда придется просто и прямо сказать ему, что Алена, конечно, ему очень признательна и все такое прочее, но ей дороже Дракончег и его спокойствие. А также свое собственное. И если он не готов уладить ситуацию добром, она предоставляет ему выбор: либо она сдаст его незнакомцу, любителю ночных звонков, либо… Льву Ивановичу Муравьеву. Она не хочет этого, ей это противно, но он должен понять, что… как это написал один парень с форума? – тут уже налицо конфликт морали и УК РФ. А еще Остап Бендер завещал чтить этот самый УК. Или что-то в этом роде…
Ага, ты просто классно все распланировала, но как, ради всего святого, ты найдешь этого человека?! Как найдешь без единой зацепки?!
Вот на этом самом месте вконец измученная Алена и уснула наконец. Проснулась, когда за окном был уже белый день. Десять часов, Господи всеблагий!
Сон не принес, к сожалению, ответа на вопрос, как найти владельца «Рено». Снились Алене почему-то книжки. Причем невесть какие. В смысле, названий и имен авторов на них не было. Алена перебирала их, пытаясь понять, кому они принадлежат, но не могла. Кроме того, стоило ей открыть книгу, как со страниц исчезал текст. Вконец отчаявшись, Алена открывала последнюю с особенной осторожностью. Но текст все же исчез, а вместо него на странице появилась небрежно намалеванная рожица и два коротких слова: ХА-ХА!
– Ха-ха, – произнесла Алена задумчиво. – Ха-ха… Что?!
Сорвалась с постели и опрометью, не надев даже халата и тапочек, в пижаме и босиком, ринулась в коридор, где стояла сумка. Высыпала из нее все, принялась искать. Нет, картонки, которую она подобрала вчера на стоянке и на которой было накорябано то самое «ха-ха!», Алена не обнаружила. Ах да, она же сунула ее в сумку с яблоками и прочими продуктами. То есть в пластиковый пакет. А пакет, опустошив, сунула под кухонную мойку, чтобы потом использовать для мусора. Надо надеяться, картонка не погребена под яблочными очистками и яичной скорлупой?!
