скачать книгу бесплатно
Он протянул руку Горынчику, и тот неуклюже подал когтистую лапу в ответ.
Это очень развеселило Иванушку. Новый знакомец ему нравился!
– Хочешь в гостях у меня побывать? – дружелюбно пригласил он. – В Малиновом? Так наше село называется, потому что во всем свете не сыскать таких богатых малинников, как у нас. Пошли, а? Матушка блинов напечет.
– Блинов? – уставился на него Горынчик. – А что это та-кое?
Иванушка удивленно хлопнул глазами:
– Не знаешь, что такое русские блины?! Да это ж вкуснейшая еда на свете! Со сметаной, с маслом, с вареньем малиновым… Пошли скорей!
– Русские блины? – повторил Горынчик. – Значит, ты ру-сич?
– А то! Конечно, русич! – гордо заявил Иванушка. – Ну, пойдем в гости?
– Нет… – уныло покачал головой Горынчик. – Родитель мой не велит с ру-си-чами дружбу водить.
– Ну и не води, – обиделся Иванушка. – Подумаешь! А мне вот все рано, с кем дружить, лишь бы не с ворогами! Но ты ж мне не ворог?
– Я – тебе? – замахал крылом Горынчик. – Нет! Ты мне, может быть, жизнь спас.
– А коль не ворог, значит, друг?
– Значит, друг.
– В гости пойдешь?
Горынчик печально вздохнул:
– Нет… родителя боюсь…
– Кто ж он такой, этот суровый родитель твой?! – воскликнул Иванушка. – Где он живет?
Горынчик неопределенно махнул крылом:
– Там… В Черных скалах…
– В Черных скалах? – нахмурился Иванушка. – Никогда о таких не слыхал! Небось, далеко?
– Для меня близко. Я ж крылатый, – развел крыльями Горынчик.
– Слушай, крылатый! – засмеялся Иванушка. – А плавать умеешь?
– Не знаю… – тоже засмеялся Горынчик, но неуверенно, как бы впервые. – Не пробовал…
Иванушка взглянул на него сочувственно:
– Бедняга! Такой радости не ведал! Бежим скорей к речке Смородине! Ничего лучше нет, чем в Смородине искупаться на закате, когда что воздух над рекой, что вода речная одинаково теплы и ласковы!
– Бежим! – согласился Горынчик.
– Шевели ногами, Горынчик! – крикнул Иванушка и бросился к реке.
– У меня не ноги, а лапы, – ответил Горынчик, неуклюже ковыляя следом.
– А у меня не лапы, а ноги! – хохотал Иванушка.
Когда они скрылись из виду, из кустов выбрались лесовуны, которые слышали весь этот разговор.
– Где родитель его живет, я что-то не разобрал? – с тревогой спросил Пинь.
– В Черных скалах! – сказал Михрюська.
– В Черных Скалах?! – повторил Пинь, стуча своими деревянными зубами. – Да ведь там гнездилище самого Змея Горыныча!
– Так вот на кого он похож, этот Горынчик! – ужаснулся Михрюська, а Пинь даже зажмурился от страха.
* * *
В эту самую минуту в своем замке в Черных скалах проснулся Змей Горыныч.
Вернее, проснулась только одна его голова – Средняя, самая умная. От большого ума она часто страдала бессонницей – вот и теперь проснулась раньше других голов: Старшей, храброй, и Младшей, глупой, которые знай похрапывали на расписных коврах да подушках златотканых.
С завистью поглядела на них Средняя голова и рявкнула:
– Эй вы, засони! Просыпайтесь!
Нет, спят головы!
– Ну погодите! – прошипела Средняя голова и украдкой куснула Младшую на ухо. Куснула – и тотчас притворилась спящей.
А Младшая голова, конечно, проснулась, заорала от боли благим матом и разбудила Старшую голову. Та прохрипела сердито:
– Молчи, тупая-бестолковая! Чего орешь?!
– Меня кто-то за ухо во сне укусил! – взвыла Младшая голова.
– Вот! Сама же говоришь, что во сне! Приснилось тебе, значит. Спи дальше, – проворчала Старшая голова и снова улеглась было на подушку.
– Нет, не приснилось! Это наяву было! Меня кто-то укусил, посмотри, ухо так и горит! – пожаловалась Младшая голова.
Старшая голова взглянула и покачалась удивленно:
– И впрямь… ну и зубищи отпечатались! Огромные! Такие зубищи только у нас, у голов Змея Горыныча есть!
– Ага, так это ты меня укусила! – рассердилась Младшая голова.
– Тупая-бестолковая! – буркнула Средняя голова. – Как я могла тебя укусить, когда я спала!
– Значит, это Средняя голова меня укусила? – спросила Младшая голова.
– Тупая-бестолковая! – продолжала браниться Старшая голова. – Как она могла тебя укусить, когда она спит?
– Тогда что ж это выходит? – недоумевала Младшая голова.
– Тогда выходит, что ты сама себя укусила, тупая-бестолковая! – объяснила Старшая голова.
– Я не кусала-а-а-а! – зарыдала Младшая голова.
– Как же вы мне надоели! – застонала Средняя голова, открывая глаза и понимая, что больше не уснет. – Я не сплю – вы спите. Только усну – вы орете, будто вас за уши кусают! Эх, беда тому, кому на роду написано быть трехголовым! Лучше бы три хвоста у меня было, так нет, всего один, на всех общий! Хорошо Горынчику: у него одна голова, спать ей никто не мешает, от глупости двух других голов она не болит… Само собой, в драке с тремя головами сподручней: таким огнем-пламенем на неприятеля дохнешь, что от него и памятки не останется! Самые наихрабрейшие храбрецы в бегство обращаются! А ну, головы, Старшая, храбрая, Младшая, глупая, поддержите меня, поддайте жару! Повеселимся да нашу песню споем!
И головы, изрыгая грохот, дым и пламя, завели хором:
– Как у Змея у меня у Горыныча
Есть три головы, три головушки!
Одна Старшая – самая храбрая,
Одна Средняя – самая умная,
Одна Младшая – самая глупая.
Не то сестры мы, не то братья мы,
Эх, три Змеевы головушки!
От их голосов, похожих разом на вой бури и раскаты грома, начали вокруг осыпаться камни, все дымом заволокло! Стражник, степной поганец, вбежал посмотреть, что случилось, увидел, что Змей Горыныч проснулся, – да так перепугался, что закрыл лицо руками и отшатнулся, спрятавшись за выступ скалы.
– Эй ты, смертный, чего спрятался? – окликнула Старшая голова.
– Ох и трусливы же вы, степные поганцы! – презрительно бросила Младшая голова. – Ох и соузнички[3 - Соузник – то есть соединенный одними узами, отсюда и произошло слово союзник.] у нас! Зачем вообще мы с ними дружимся?
– Это они с нами дружатся, – объяснила Средняя голова. – Против русичей. Из века в век враждуют с ними, никак одолеть не могут – ну и взмолились: помоги, помоги, Змей Горыныч! А мы и рады стараться, рады любым врагам русичей помогать!
– Эй ты, смертный! – приказала Старшая голова. – Позови его огнедышащее высочество!
Степной поганец, прижав руки к груди, трижды поклонился, пал на колени, что-то бормоча.
– Погромче, смертный! – приказала Младшая голова.
– Его… его огнедышащее высочество куда-то улетело, – чуть громче выговорил стражник.
Средняя голова раздраженно пристукнула по земле хвостом, и стражника как ветром сдуло.
– Куда это запропал Горынчик? – раздраженно размышляла Средняя голова. – И что с ним вообще делается? Помощи родителю – никакой! Стараешься, жжешь деревеньки русичей – а Горынчик взовьется на такую высоту, что кажется не больше воробья, и описывает в небе круги. Я как-то его спрашиваю: «Ты что, сякой-такой и такой-сякой, против меня? Против родителя?!» – «Нет, – говорит, – я не против. Это, говорит, твое дело. Хочешь жечь – жги. Я тебе не мешаю. Только ты мне тоже не мешай».
– Вот так! – разозлилась Младшая голова. – Едва из яйца вылупился, зародыш одноглавый, а туда же – с родителем спорить!
– Ох, дети, дети, – вздохнула Старшая голова. – Я сколько ночей не спал, яйцо согревал, высиживал, думал: вот будет наследник моей злобы, а тут растет не змея, не птица – так себе, какое-то пресмыкающееся!
– Надо, надо злобу мою на кого-то излить! – разъярилась Средняя голова, пристукивая по камням общим для всех хвостом. – А ну, Младшая голова, погляди, что там на белом свете делается, какая погода? Лётная?
Младшая голова высунулась из расщелины, обозрела ясные дали и сообщила:
– Погода лётная! Облаков нет! Солнце садится, догорает небесный пожар.
– Догорает небесный пожар, говоришь? – грозно усмехнулась Средняя голова. – Ну что ж, пора, значит, на земле его разжечь…
* * *
А Иванушка и Горынчик долго купались в свое удовольствие!
Горынчик осторожно вошел на своих когтистых лапах в воду и лег на спину, раскинув крылья. Течение медленно несло его. Иванушка нырял, плескался, подбирался к Горынчику то с одного боку, то с другого – плавать горазд был! – и все норовил пощекотать ему лапы. Тогда Горынчик смешно выдергивался из воды и начинал пищать тоненьким голоском:
– Ива!.. Ивану!.. Ой, не на!.. Щеко!..
И оттого, что он слов не договаривал, было Иванушке еще смешней, еще веселей. Давно он так не веселился!
Потом Иванушка и Горынчик устало выбрались на берег и улеглись на песок. Колючий он был, весь в мелких камушках. Горынчику-то ничего, а Иванушка крутился, вертелся, кряхтел, да и не выдержал: ополоснулся и начал одеваться.
– Как весело с тобой, Иванушка! – восторженно сказал Горынчик. – Я и не знал, что умею смеяться. Мне нравится смеяться! Мне нравится купаться! Мне нравится на песке валяться! Может быть, мне даже блины понравятся! Мне нравится дружить! Я даже слов таких раньше не знал: друг, дружить, дружба…
– Да, – кивнул Иванушка. – Про это и песня есть. Хочешь, спою?
– Конечно, хочу! – обрадовался Горынчик.
И тогда Иванушка запел песню, которая сама собой на ум пришла:
– Друг, дружить и дружба –
Хорошие слова!
Запомни их, Горынчик,
Запомни навсегда!
Дружба – это значит
Вместе мы с тобой
Готовы посмеяться,
И чуду изумляться,
В Смородине купаться
И на песке валяться,
Блинами объедаться,
Работою заняться –
Иль песней заливаться,
Иль в битву собираться,
За Родину на бой!
Выйдем мы на бой
Плечом к плечу,
Друг мой!
И внезапно умолк, потому что неподалеку раздался чей-то голос:
– Кто здесь? Покажись, добрый иль злой человек!
Горынчик подскочил, испуганно расправил крылья:
