скачать книгу бесплатно
– Что за бред ты несёшь? – вскричал я. – Смотри на меня, щенок!
Стивен вырвался из объятий матери и решительно направился к двери. Я схватил его за руку, дёрнул на себя и отвесил ему подзатыльник.
– Ты пожалел бы мать свою, которая ночами не спала, думая о тебе!
В глазах Стивена блеснули огоньки ярости… Он глядел на меня как загнанный зверь и сжимал руки в кулаки, но сдержался от выплеска гнева и выбежал на улицу, громко стукнув парадной дверью. Мэри вскрикнула и, плача, бросилась вдогонку за сыном… Я долго думал о том, что случилось со Стивеном. Где он был, и кто одел его в это тряпьё? Ответов у меня не было…
Мэри вернулась вскоре, но сказала, что Стивена не нашла. Она не умела врать… Через два часа взяла форд и уехала по делам. Я коснулся её фотографии, увидел парк и скамейку, на которой она сидела. Появился Стивен. Мэри поднялась навстречу сыну. Они обнялись. Сколько боли было в сердце матери в этот миг! По её щекам катились слёзы. Слёзы появились и на моём лице! Она жадно смотрела на него и не могла наглядеться…
– Сынок, – произнесли её губы, – неужели ты оставляешь нас?
Он качнул головой, что значило «да».
– А где ты будешь жить? – спросила она.
– Мы живём в коммуне, где всё общее, где все равны и по-настоящему свободны! Мы за любовь и против войны, – вдохновенно говорил Стивен.
– На какие средства вы живёте? – спросила, бледнея, Мэри.
– Не беспокойся, мам, у нас есть деньги, и мы друг другу в помощи не отказываем…
– Вот, возьми, – Мэри протянула ему пачку долларов.
– Нет, мам, не в деньгах счастье! Только любовь и свобода…
Я закрыл глаза, и картинка пропала. «Коммуна, всё общее… – думал я. – Не иначе как промыли мозги ему коммунистической пропагандой! Как я их всех ненавижу! Могу ли я удержать его дома? Хорошо, найду я его и закрою в комнате на ключ. Это что-то изменит? Он всё равно сбежит!»
Вернулась Мэри и потерянным взором поглядела на меня. Я сделал вид, что ничего не заметил, и прошмыгнул в комнату Стивена. Все стены были сплошь обклеены фотографиями. Элвис Пресли, Ливерпульская четвёрка и многие другие, которых я не знал по именам…
– Он их слушал, а не нас. Это они воспитали Стивена и увели его из дома!
Я хотел порвать в клочья фотографии знаменитостей, но, понимая бессмысленность сего поступка, сдержался. Всё зашло слишком далеко и ничего не изменить!
– Стивен, мальчик мой, – заплакал я, – зачем же ты нас оставил?
Я снял свои перчатки и коснулся стола, на котором были его отпечатки пальцев (на этом месте он делал уроки). Я поздно вспомнил, что не увижу его… Молодая вульгарная девица лежала на кровати. Она поднесла сигарету ко рту, затянулась и передала её Стивену. Он вдохнул дым, и я остолбенел. Это был не табак! Они смеялись… Девица раздевалась и целовала его…
Как пали нравы! Куда всё исчезло: наши ценности, мораль, принципы?!
В тот миг как бы туманом заволокло глаза мои…
Я не мог поверить, что мой мальчик ведёт себя столь постыдным образом! Правда оказалась слишком горькой и причиняла боль, которую я должен был держать в себе…
А через месяц Стивен пришёл за деньгами.
– Для чего тебе деньги? – вспылил я. – Чтобы тратить на марихуану и всяких шлюх?
– Откуда ты… – начал он, осекся, а потом бросил с вызовом. – Что если и так?
– Убирайся из этого дома, щенок, и не попадайся мне на глаза!
– Джим, не говори так! Это же наш сын! – всплеснув руками, воскликнула Мэри.
– Он мне больше не сын! Пусть катится отсюда в свою коммуну или к Советам на содержание…
С тех пор я не видел Стивена. Мэри втайне от меня передавала ему деньги. Я делал вид, что ничего не знаю об этих встречах. А потом он автостопом уехал в Сан-Франциско…
– Вы отчего-то искали советский след в этой истории, – заметил Литвинов. – Может, просветите, как ваши «хиппи» связаны с коммунистами?! В Советском Союзе мы не знали, что такое наркотики! Да что там… Я полгода ухаживал за своей будущей женой, прежде чем она позволила приблизиться к себе. Какая еще «свободная любовь»! Коммуну они подцепили, быть может, из советской терминологии, но, пожалуй, что и всё. Да будет вам известно, что «хиппи» – это гремучая смесь из мировоззрений и идеологий всех времён и народов, не исключая философии и религии Востока…
– Я верю, что вы специалист по молодёжным субкультурам, но откуда мне было знать тогда, что они такое? – мрачно парировал Стивенсон.
– Меня больше интересует, когда вы узнали обо мне? – сказал Литвинов.
– В марте 1970 года я увидел во сне сидящего за рулём человека. Он был мертвецки пьян и отчаянно боролся со сном, продолжая ехать по шоссе. Но сон все-таки одолел, и голова его упала на руль. Я закричал, пытаясь разбудить его, но он не мог меня услышать. Машина со всего хода врезалась в бетонный столб…
Литвинов опустил глаза, чтобы не выдать своего волнения.
– Потом, – продолжал рассказчик, – я видел этого человека в больничной палате и еще печальную женщину рядом с ним. А еще было другое видение. Он шёл за гробом, в котором лежало её бледное восковое тело… Этот человек не плакал, но в душе обвинял себя в её смерти…
Литвинов прослезился.
– Вскоре я похоронил десять своих товарищей, – заговорил он, отвернувшись в сторону. – Я чувствовал, что виноват в их гибели, отчаянно убеждал себя в обратном, но не было мне покоя, и борьба продолжалась…
– Я дослужился до помощника шефа полиции, – продолжал Стивенсон, – и работа перестала меня радовать; вскоре я вышел на пенсию. Я сидел дома, был одинок, потерял смысл жизни и чувствовал, как силы покидают меня…
«Жизнь прожита бездарно, – думал я, – старший сын умер, не зная, что я гордился им, младший – ушёл из дома по моей вине!»
Мне было очень плохо…
Мэри тоже страдала, но у неё была работа, ресторанный бизнес. Общее горе не объединяло нас, ибо страдали мы каждый в своём месте и не делились болью…
Я садился на диван, ел бутерброды и смотрел старые фильмы, не замечая, как сон овладевает мною…
Я видел Кинга, он гнался за мной, размахивая большим огненным мечом, и кричал: «Джим, нам надо поговорить!»
– Да, проснёшься ты, наконец?
– Что? – я открыл глаза и увидел тень, нависшую надо мной.
– Джим, просыпайся. Нам надо поговорить…
Но глаза мои слипались.
– Сержант Стивенсон, подъём!
Я вскочил на ноги и вытянулся по струнке. Предо мной стоял Джеймс Кинг.
– Старик, ты не в форме! – улыбнулся он, разглядывая меня.
– Зачем ты пришёл? – я вернулся на прежнее место.
– Как – зачем? Проведать тебя! Мы с тобой так давно не виделись!
– Мог хотя бы для приличия постучаться перед тем, как войти…
– Ну, извини, ты так крепко спишь, что и трубой ангельской тебя не разбудишь! Да только не обычный сон это…
– Что это значит?
– Твой сон слишком похож на смерть…
– Ты двадцать лет не давал о себе знать и вот вдруг объявился. С чего бы это?
– Я не забывал о тебе, Джим, и присматривал за тобой! Но ты был счастлив все эти годы, а теперь приключилась с тобою беда. Ты потерял сыновей, а жена во всём винит тебя. Ты остался один. А силы уже не те, что прежде…
Сон как рукой смахнуло. Я удивился:
– Откуда ты знаешь?
– Ты должен понять, Джим, – мы с тобой связаны незримыми нитями! Теперь я помогу тебе, – ты как прежде будешь молодым и энергичным!
Я усмехнулся. А он окинул меня строгим взглядом:
– Не улыбайся, Джим. В Японии сейчас творят и не такие чудеса! Тебе повезло больше, чем мне. Я прошёл через особый ритуал… Ты же можешь избежать этого. Но надо спешить, пока ещё не поздно…
Я не понимал, о чём он говорит, но слова его внушали доверие. Тогда он протянул мне конверт:
– Это билет на самолёт до Токио, – на завтрашний рейс. В аэропорту тебя встретят…
Я помню высотку в центре Токио и человека в белом халате – доктора Хирохито. Он спросил меня по-японски о группе крови. Я отвечал, что первая группа, резус-фактор – отрицательный.
– Отлично, – сказал он, – значит, проблем не будет…
Я сел в специальное кресло; на руку выше локтя лёг тугой жгут, я стиснул пальцы в кулак; выступили вены… Доктор принёс шприц с бесцветной жидкостью.
– Это лекарство… от старости, – пояснил он и добавил с улыбкой. – Вы помолодеете и проживёте много-много лет!
Мне хотелось верить его словам. Доктор сделал укол, но изменений я поначалу не почувствовал и сказал об этом. Он засмеялся:
– Слишком рано вы забеспокоились. Иные чувствуют перемены лишь спустя месяцы после процедуры…
Помню, я лежал с открытыми глазами в своей комнате и думал о словах доктора. Внезапно я почувствовал небывалый прилив сил: меня охватило желание сыграть в футбол и даже заняться сексом. Я рассказал об этом доктору Хирохито. Он улыбнулся:
– Ну, вот и прекрасно: лекарство подействовало! То ли ещё будет!
Неделю спустя разгладились все морщины на моём лице, кожа заметно помолодела. Прекратились боли в сердце, головные боли, что часто мучили меня. Это было чудо! Я горячо благодарил доктора и предложил ему денег.
– Чудеса мы делаем бесплатно, – отвечал Хирохито с улыбкой на губах.
Мэри, увидев меня, чуть не упала в обморок. Я подхватил её на руки. Мы решили переехать в другой район, чтобы соседи не задавали лишних вопросов. Мэри глядела на своё отражение в зеркале и печально вздыхала:
– Я слишком стара для тебя.
– Ты самая любимая и желанная моя! – говорил я. Однако её переживания отзывались болью в моём сердце: «Надо попросить у Кинга лекарство от старости и для неё. Только где теперь его найти?»
На другой день, когда я проходил мимо кафе, он в окно помахал мне рукой. Я, сияя от радости, зашёл, поздоровался с ним и сказал:
– Это просто чудо!
– Да ты садись, Джим. Можешь что-нибудь себе заказать.
– А ты?
Он скривился:
– Я не хочу.
Тогда я заказал пива у официантки и ненароком уставился ей вслед.
– Говори, зачем звал меня, – нетерпеливо сказал Кинг.
Я с недоумением поглядел на него:
– Ты джин, исполняющий желания?
– Я не «джин», но он пребывает во мне, – обронил он загадочную фразу. – Я догадываюсь, какое желание овладело тобою, и понимаю тебя, но мой ответ – нет… Я помог тебе, как когда-то ты помог моей дочери. Но не требуй от меня невозможного!
– Ты не хочешь помочь моей жене?
– Будь это в моей власти, она была бы молодой уже сейчас!
– Но это же бессмыслица! – возмутился я. – Мне можно, а ей нельзя!
Кинг усмехнулся:
– О чём ты думал, когда пялился на зад той официантки? О своей жене? Забыл разве слова из Писания? Я тебе напомню их: «кто возжелает женщину в сердце своём, тот уже прелюбодействует с ней»!
Я покраснел от стыда:
– С тех пор, как я прошёл процедуру, мысли неподвластны мне. Лекарство доктора Хирохито так подействовало на меня…
– А у него на приёме ты оказался по моей протекции… Стало быть, я во всём виноват! Но да будет тебе известно, доктор Хирохито спас тебе жизнь…
Кинг поспешно вышел из кафе. А неделю спустя Мэри не стало…
Я догадываюсь, о чём вы подумали, но нет. Это был несчастный случай! На перекрёстке в её форд врезался джип, за рулём которого сидел преступник, уходивший от полицейской погони… Она скончалась по дороге в больницу, не приходя в сознание. Я тяжело переживал смерть жены, единственного близкого мне человека… И продолжил ресторанный бизнес Мэри, чтобы не спиться с горя и занять свои мысли.
Я никогда не представлял себя в образе предпринимателя, и мне поначалу нелегко приходилось. Но трудности в те годы меня не смущали. Бизнес быстро пошёл в гору; через пару лет у меня уже была сеть ресторанов в Нью-Йорке, Бостоне и Филадельфии. И я снова женился…
