скачать книгу бесплатно
– У вас не найдется немного минеральной воды?
– Есть, в холодильнике. Сейчас посмотрю…
– Не надо, – сказала она.
Ванг встал, но Элизабет пошла за водой сама: это давало ей время на размышления. Казалось, что фотограф говорил искренне. Обнаружив бутылку с водой, она заглянула в маленький встроенный в мебель бар и нашла там чистый стакан. Налила воды и выпила.
– Хотите воды? – спросила она у Ронни.
– Я? Нет… Лучше скажите вашему сторожевому псу, чтобы он не смотрел на меня таким взглядом.
Элизабет шепотом отдала приказ, и Ванг вышел из комнаты.
– Теперь мы одни, – заговорила она. – Рассказывайте! Все, что вы знаете об Элен. Почему и как она приехала в Калифорнию?
– Благодаря своей тетке, вдове довольно богатого американца, Элен смогла получить стипендию в Университете Беркли. Она получила разрешение приехать сюда с ребенком, поскольку ее тетя Элла, американская гражданка, выступила поручителем.
– А при чем тут Шиллер? – спросила Элизабет доверительным тоном. – Разве он – отец ребенка?
– Отнюдь. Только приемный отец. Он распространил ложную информацию о своем пребывании в Париже, где и переспал с Элен. Потом, чтобы отделаться от нее, он прибегнул к самой гнусной клевете.
– Мне нужны фотографии, видеопленка, все, – сказала Элизабет. – Я от вас не отстану.
– Кого вы хотите защитить или на кого напасть? – спросил Ронни.
– Доказать, что поведение Шиллера стало причиной самоубийства Элен Алле, будет очень легко. Он будет обвинен в моральной жестокости, и часть общества восстанет против него. Это меня никоим образом не устраивает. И даже нарушает мои планы. Как вы познакомились с Элен?
– Мы с ней учились в одном лицее. И все время только и говорили о нашем американском будущем. Потом мы потеряли друг друга из вида. А спустя несколько лет снова встретились, но уже в Лос-Анджелесе на кастинге. Это был праздник! Как многое мы должны были рассказать друг другу! Несколько лет назад я мог бы еще сойти за симпатичного француза, любовника латинского типа. Мне надо было бы только слегка сбросить вес. Сами понимаете, каково здешнее питание, даже если есть в приличных забегаловках, становишься толстым и уже не бегаешь…
Он рассмеялся. Элизабет продолжала сидеть с суровым выражением лица.
– Вы не находите мою шутку забавной?
– Нет. Продолжайте.
– Шиллер поручил Элен принять участие в этом кастинге. Она не могла пойти на подлог и взять меня: ее за это тогда уволили бы. Я не был достаточно юным, чтобы играть парижского жиголо. Шиллеру нужен был герой типа молодого Траволты времен фильма «Вдохновение»
Брайана де Пальма. «Мне нужен молодой зверь, который движется, как бог», – проинструктировал он Элен. Это точно был не я. Я расстроился, но мы остались друзьями…
Элизабет прервала его:
– Все это мне ничего не дает. Мне нужно позвонить в больницу…
Ронни сосредоточился на своем стакане с виски. Элизабет дозвонилась до дежурного врача, занимающегося Элен.
– Моя фамилия Гаррисон. Я подруга молодой женщины, которую доставили к вам из отеля «Хиллз». Это я попросила поместить ее к вам. И дала свою кредитную карточку.
Ей не хотелось выпячивать свою щедрость, просто надо было объяснить, почему она имела право на получение нужной информации.
– Она находится в отдельной палате…
– Это я попросила положить ее туда, – сказала Элизабет.
– С ней все будет в порядке. Было бы желательно, чтобы вы нашли время заглянуть к нам, чтобы выполнить некоторые формальности. Вы взяли на себя расходы… миссис Элизабет Кларк-Гаррисон, не так ли?
– Да. Мой адрес: Беверли-Драйв, дом 1611.
– Отлично, – сказал врач. – Ждем. Лично я буду на месте до пяти утра.
– Я буду у вас через час.
– Вы очень дорожите этой особой…
– Так и есть.
Ронни вытер носовым платком выступивший от страха пот. И попытался оправдаться:
– Если бы я знал, что она все делала по-настоящему, я бы забрал у нее таблетки. Вы правы, я был глуп… Но ведь после того кастинга мы стали хорошими друзьями.
Она была как сестра: «Я тебе помогу. Ты будешь хорош в другой роли».
– Как же Элен смогла попасть в ближайшее окружение Шиллера?
– У ее тетки был бутик старых украшений. Благодаря своей звездной клиентуре и подаркам, сделанным той или другой актрисе, ей удалось ввести Элен в круг Шиллера. Она писала сцены, которые ей заказывали. Ей надо было импровизировать с анекдотами, с поворотами событий в зависимости от главной линии фильма. То, что она предлагала, принималось или отвергалось. Во время съемок очередной сцены третьей части заезженного до нельзя телесериала в комнате сценаристов появился взбешенный Шиллер: «Я же сказал, что персонаж старого Марко должен исчезнуть. Выкиньте его из моего фильма!» Этот герой Марко участвовал в сериале с самого начала, он мешал действию, но никто не знал, как от него отделаться. Надо было ввести в предыдущие, уже отснятые серии какие-нибудь его болезни, сердечный приступ, но это обошлось бы довольно дорого. И тут Элен сказала, что у нее есть решение проблемы. «Слушаю вас», – ответил Шиллер. Элен не захотела ничего говорить. Ей в голову пришла гениальная идея: одновременно с выводом из сериала ставшего помехой персонажа она решила ввести нового героя и с его помощью сделать новый поворот фильма. «Если хотите, я напишу сцену и представлю вам ее завтра». – «Я не могу ждать, – сказал Шиллер. – Вы – член команды, имеете право высказать свою мысль». – «Дайте мне немного времени», – сказала она. От нее исходило то, что американцы называют «врожденным нахальством французов». Она бросила ему вызов. «Могу написать вам сцену за час, чтобы вы ее прочитали». – «Попробуйте, – сказал Шиллер. – Но не забудьте, что в нашем фильме нет места сексу. Мы снимаем для широкой публики. Садитесь в соседней комнате…» Элен смогла спасти третью часть сериала. С того самого дня Шиллер обратил на нее внимание. Однажды вечером он пригласил ее на ужин. Я предупредил Элен: «Не верь тому что он тебе рассказывает». Но она меня не послушала. Она упивалась его словами. Рассказала ему всю свою жизнь. Узнав, что у нее был ребенок, Шиллер решил не упускать свой шанс.
– Какой шанс? – спросила Элизабет.
– Со временем, проявив терпение и прибегнув к различным уловкам, женившись на Элен и прожив с ней два года, как того требуют законы этого штата, он смог бы завести «своего» ребенка путем усыновления и тем самым заставить окончательно забыть существование некоего биологического отца.
«Я слишком много рассказал об Элен», – подумал Ронни. Он встал. Ему надо было найти любой предлог, чтобы вырваться из когтей Элизабет.
– Я ухожу, – сказал он, стараясь походить на независимого человека, на героя, который никогда не сдается. – Мне надо выполнить данное Элен обещание…
– Сначала отдайте видеокассету, – сказала Элизабет.
– Ничего я вам не отдам, – произнес Ронни. – Сейчас пойду в редакцию газеты. И расскажу все главному редактору, пусть решение принимает он. Он лучше меня знает, какими последствиями может грозить данная операция.
Элизабет он был ненавистен.
– Возможно, по дороге вы передумаете, – сказала она. – Вам будет полезно подышать свежим воздухом. Мы поедем туда вместе.
Ронни закрылся в ванной, чтобы сменить пропитанную потом рубашку. Элизабет приоткрыла входную дверь и приказала ожидавшему в коридоре Вангу:
– Его машина не должна стронуться с места. Быстро!
Ронни вышел из ванной. Элизабет сменила тон:
– Полагаю, что вам будет интересно узнать о состоянии вашей подружки… Поедем со мной в больницу.
Ронни отрицательно замотал головой.
– Я не посмею встретиться с ней: я все испортил.
Она проследила взглядом, как Ронни взял из ящика стола видеокассету и сунул ее во внутренний карман пиджака. Тут внимание Элизабет привлекла темная комната, дверь которой была приоткрыта.
– Вы позволите?
– Что?
– Посмотреть, что там.
– А разве ваш питбультерьер вам не доложил?
Она вошла. Почувствовала недостаток кислорода. В кюветах она увидела фотографии. Элен на кровати. Крупным планом ее пустой взгляд. Лицо с закрытыми глазами. Это был первоклассный материал для шантажа.
– Я предлагаю вам за это больше, чем даст газета, – сказала она.
Он пробормотал:
– Если хотите подкупить меня, назовите цифру… Это так, шутка. Я хочу выполнить данное мной обещание.
– Ладно, попытайтесь договориться с газетой. Если они это возьмут, я буду очень удивлена. Но если они предложат вам какую-нибудь сумму, сообщите ее мне: я дам в два раза больше.
Она вышла из квартиры вместе с Ронни. Они спустились вниз и вышли из здания. Ронни направился к стоянке. Ванг уже сидел за рулем лимузина.
– Не стану вас вынуждать, – сказала Элизабет. – Если не желаете навестить вашу подружку…
– Сначала мне надо зайти на студию «Старлайт», – повторил он. – Потом – в утреннюю газету. Вы говорите, что Элен жива, следовательно, мне ничто не угрожает. Я снимал последние моменты ее жизни. Этого не случилось, но никто меня не вынуждает говорить, что она выжила…
– Поступайте так, как вам подскажет ваша совесть, – сказала на прощание Элизабет.
И направилась к своей машине. Ронни оценил ее походку, ее длинные ноги, ее великолепное тело в этом черном костюме.
Лимузин медленно тронулся с места и поехал к выезду со стоянки. Ронни бросился к своей машине, сел за руль и повернул ключ зажигания. Двигатель не издал ни звука. Еще пять или шесть попыток. Без результата. «Эта чертова таратайка отдала богу душу», – сказал он себе. Достав сотовый телефон, он попытался вызвать такси. Этот квартал не отличался хорошей репутацией, да и время было неподходящее. Ответом ему была только музыка. Подняв глаза, он увидел, что лимузин Элизабет еще не успел уехать. Ронни выскочил из своей машины и подбежал к лимузину. Заднее затемненное стекло опустилось. Элизабет спросила:
– У вас проблемы? Могу ли я чем-нибудь вам помочь?
– Подбросьте меня на стоянку такси.
– Садитесь.
Ронни открыл дверцу и впервые в своей жизни – кроме того времени, когда он служил шофером, – сел в удлиненный лимузин. Он устроился на сиденье рядом с Элизабет.
– Вам придется заехать со мной в больницу.
– Нет, – сказал он. – Не могу пропустить встречу с главным редактором. Это было бы предательством по отношению к Элен.
– Ваше дело может подождать еще сутки. Даже если материал будет опубликован послезавтра утром, цель будет достигнута. И не забывайте, что если из-за сердечной недостаточности она вдруг умрет сегодняшней ночью, ваше расследование, репортаж или обзор, называйте это как хотите, будет стоить вдвое дороже. Во всяком случае, я вам помогу. Я ведь вам уже сказала, что готова все это купить.
– Вы очень упорная женщина! – бросил Ронни.
Лимузин ехал очень тихо. Они выбрались на бульвар Сансет и направились к больнице «Кипарисы». Ронни искоса тайком наблюдал за сидевшей рядом женщиной. Мог ли он чем-то привлечь ее? Возбудить в ней чисто физическое любопытство? Стать бы личным фотографом мисс Гаррисон, это была бы такая удача! Может, стоит с ней об этом поговорить? Он не смел даже шевельнуться.
– Вы хотите, чтобы я отказался от дела Элен? – спросил он.
– Вовсе нет. Пока заедем в больницу. А уж потом вы примете решение. Возможно, Элен будет в состоянии говорить.
Ронни откинулся на кожаное сиденье цвета ночи этой черной стальной крепости, чьи тонированные стекла подчеркивали блеск гигантских рекламных щитов, стоявших вдоль бульвара Сансет.
6
Ронни дрожал. Близость Элизабет волновала его. Не попробовать ли к ней прикоснуться? Простой контакт ноги? Смешно. Он одернул себя. От его пиджака несло потом, он боялся, что Элизабет почувствует отвращение. Красивый парень, приехавший из Франции, любовник латинского типа часто мылся в те времена, когда мечтал добраться до шелковистых тел великолепных женщин. Он мечтал, как он стал бы целовать пальцы их ног с накрашенными ногтями, просовывать голову между бархатистыми бедрами, целовать их сокровища, похожие на свежеочищенные плоды личи. Как его длинные пальцы бегают по эрогенным зонам; время от времени, словно случайно, он просовывал бы их рядом с языком в узкое влагалище. Он обожал вызывать и прерывать стон, а затем нападать на довольную жертву.
Годы борьбы за существование принесли ему одни лишь разочарования, и поэтому он стал мало-помалу забывать свое сексуальное «мастерство». Он уже не был соблазнительным молодым человеком. Мешки под глазами свидетельствовали о пристрастии к выпивке и о бессонных ночах. Нет, сегодня вечером его инстинкт самосохранения не позволял ему совершать никаких неуместных поступков.
Элизабет догадалась о физическом влечении фотографа, возненавидела его за это еще сильней и отодвинулась. Потом позвонила в больницу. Ей сообщили, что Элен только что пришла в сознание.
– Изменение маршрута, – произнесла она в полголоса в микрофон, к которому был подключен Ванг.
И объяснила, как надо было ехать. Машина съехала вниз по бульвару Сансет, а затем рядом с Родео-Драйв въехала на перпендикулярную улицу. Шикарные дома на этой улице были окружены деревьями, цветущим кустарником и решетками, которые часто скрывались под зеленью. Ванг притормозил перед домом в колониальном стиле. Три этажа, терраса вдоль всего жилого этажа.
– Здесь живет Шиллер, – сказала Элизабет. – Скажите честно: ребенок все еще здесь? Элен вам часто об этом рассказывала, не так ли?
Соврать Ронни не посмел. Только не этой женщине.
– Шиллер купил этот дом после развода. Мы приезжали сюда с Элен. Только чтобы взглянуть.
Улица была слабо освещена. Ванг ждал приказаний. Элизабет думала.
– Расскажите мне об их повседневной жизни, – потребовала Элизабет. – Часто ли он видится с ребенком?
Ронни повторил то, что ему рассказала Элен.
– Там есть гувернантка, она же няня, уборщица и кухарка. Гаитянка. Шиллер часто возвращается домой поздно.
Элизабет повернулась к Ронни.
– Мальчиком занимается одна только нянька?
– Есть еще телохранитель. Иногда они с Тимоти играют в мяч позади дома.
– Значит, ребенок всегда выходит в сад под присмотром?
– После решения суда, по которому Элен запрещено приближаться к дому ближе чем на двести метров, Тимоти может качаться на качелях и кататься с горки…
Ронни с удовольствием оказался бы в другом месте, дыхание его стало прерывистым.
– Мне тяжело, – сказал он. – Элен так плакала… Прошу вас, позвольте мне уйти в документами. Я должен сдержать обещание.
