скачать книгу бесплатно
Быть Живым
Дмитрий Арктический
«Не смерти должен бояться человек, он должен бояться никогда не начать жить…» Марк Аврелий.Герою произведения пришлось умереть, дабы следовать изречению римского императора.Но будет ли это выходом, учитывая то место, где он оказался?
Быть Живым
Дмитрий Арктический
© Дмитрий Арктический, 2021
ISBN 978-5-0055-3348-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
МОСТ ЧЕРЕЗ ЖИЗНЬ
Я стоял на краю моста, по ту сторону ограждения проезжей части, которая была отведена строго таким, как я – отчаявшимся и безнадежным. Лишь пятки моих ног, еле цеплявшиеся за мнимые просветы хорошего будущего, все еще продолжали сопротивляться моему, как мне казалось тогда, смелому порыву решить все проблемы разом.
Говорят, что прощаться на мосту плохая примета, потому что вы никогда больше не вернетесь. Правда, я и не собирался возвращаться.
Солнце светило в полную силу, как только может светить июньское солнце нашего маленького городка. Мне показалось странным, что вчера – когда у меня не было столь темных мыслей в голове, погода была мрачная и пасмурная. Сегодня же, я стоял на грани жизни и смерти, и солнце как бы издеваясь надо мной, говорило мне улыбчивое пока, соблазняя своим теплом, маня остаться с ним и разделить эту теплоту.
Я нарочно откладывал момент истины.
Покурить! Черт побери, никто ведь не запрещает мне покурить в последний раз в жизни. Я залез во внешний карман моего старого, замшевого пальто. Синяя пачка сигарет «Русский стиль» и зажигалка Zippo в металлическом корпусе голубого цвета 2010 года выпуска смотрелись довольно гармонично.
Приятный аромат свежей сигареты, глубокий затяг полными легкими густого дыма и дурманящее, расслабляющее состояние заставили меня невольно сесть на корточки.
Странно выглядел со стороны сидящий на корточках на краю моста человек, облокотившейся на перила ограждения и медленно раскуривающий сигару, пуская кольцо за кольцом белого густого дыма.
Но вот как и всему хорошему в этой жизни, сигарете пришел конец, о чем возвестил едкий привкус паленного фильтра в сигаретном дыму. Я кинул бычок в воду.
Долго летит. Плавно. Бесшумно. Интересно, также плавно и бесшумно буду лететь я?
Да нет, наверно громче, ведь я же больше. Ведь я же больше, чем бычок. А лучше ли? Вот по этой причине я и здесь.
Я встал.
Интересно вода холодная? Наверняка, вода не успела еще прогреться, не такое жаркое у нас лето. Да и это в принципе не важно, ведь с такой высоты я разобьюсь о поверхность реки как об асфальт, мне уже не будет дела до температуры воды. А ведь построил кто-то же такую высоту…?
Все, главное сделать шаг, а там будь что будет. Назад дороги нет! – с этой мыслью я шагнул вперед.
Гладь реки стремительно приближалась ко мне. Ветер свистел, словно вокруг меня, гулял ураган. Я не слышал ничего кроме этого ветра, даже своих мыслей и своего страха. Сердце, казалось, стукнув последний раз на мосту, замерло, готовясь к удару. Дыхание застопорилось, застряв где-то в груди тяжелым комком. Меня крутило как куклу, опуская то лицом, то ногами вниз.
Я вошел в воду с громадным хлопком и треском. Это ломались мои ноги. Я ушел под воду, где-то метров на пять. Вода была прозрачна как стекло, и я увидел очертание моста на фоне летнего солнца прямо надо мной. Вокруг меня образовалось пятно алой крови. Моей крови…
Вода действительно ледяная….Сковывающая… Беспощадная… Силы покидали меня…
В ГОСТЯХ
Я очнулся от приятного травяного запаха. Мне он был знаком будто с самого детства. Это был вкус чего-то утреннего, свежего и солнечного. Пахло свежезаваренным листовым чаем. И из этого запаха выделялись нотки земляники, шиповника, бутончиков розы и пары аккордов цитрусовой гаммы.
Когда я открыл глаза, моему взору предстал старый деревянный потолок. Он был потрескавшийся из-за времени, но видно было, что в доме поддерживается уют и тепло. Дерево было сухое и не потемнело от плесени.
Шея поворачивалась нормально, что позволило мне лучше изучить происходящее вокруг.
Топчан, на котором располагалось мое тело с перебинтованной ногой, находился в небольшой комнатушке, пол и стены которой так же были выполнены полностью из деревянного сруба. Справа от меня было открыто настежь окно, и свежий ветер, пользуясь случаем, робко пробирался в комнату, выдавая свое движение лишь немного колыхающейся белой занавеской.
В открытую дверь, ведущую в остальную часть дома, был виден коридор. Он тянулся до самой веранды, располагавшейся на улице. Справа же по коридору находилась смежная комната, из которой доносились еле различимые голоса.
– Эй, есть, кто живой? – сказал я, чуть слышно. Ведь я был в гостях… у кого-то.
В ответ лишь несвязное бормотание из соседней комнаты.
– Ау! Есть кто дома?! – уже громче и настойчивей, но так же безрезультатно.
Я приподнялся на правом боку, и тут же опять лег на спину, из-за резкой боли под ребрами.
«Все-таки, прыгать с моста в попытке самоубийства это не безопасно» – мелькнуло у меня в голове, и я не вольно улыбнулся. «Чем я только думал? Уже сегодня вздохнув этот утренний аромат чая, я понял как мне дорога жизнь,… а если бы мне не повезло?»
Ну, раз уж я здесь, быть может – это не просто так? Может мне дали второй шанс? И коль я не могу встать, то можно хотя бы изучить, где я нахожусь, понять, что это за место и что за человек меня выудил из реки.
Я стал оглядываться по сторонам, всматриваясь в разные предметы.
Надо признать их тут была масса. Каждый сантиметр пространства был использован по максимуму, чтобы вместить как можно больше всего. Все они были совершенно разные по своему назначению, своим смысловым нагрузкам, по размеру и цвету, в конце концов. От пробки из-под бутылки пепси-кола, годов так 50-х, до большого, красиво сплетенного, с кожаной вставкой по центру, изображающей волка и индейца, ловца снов. Я даже увидел среди разложенных пластинок от граммофона, старый телефон, Nokia 3110. Я не тот человек, кто знает все марки телефонов, но этот я точно помнил, потому что у меня тоже был такой, когда-то давно.
В углу комнаты возле окна, рядом с непонятного вида рисунком расположился самый настоящий деревянный лук, с натянутой тетивой, и колчаном стрел. Оперения стрел были ярко красные, и длинные. Резьба же лука изображала двух воронов бьющихся в воздухе. Видно, они боролись за какого-нибудь зяблика, оказавшегося в поле их зрения.
Только я подумал о добыче, как сразу захотелось есть. Стресс сыграл свое дело с моим организмом, забрав жирную порцию энергии. И как бы вторя моим мыслям и желаниям, с улицы потянуло ароматным запахом чего-то необычайно вкусного. Превозмогая боль в спине, я оттолкнулся от кровати и сел на край постели. Теперь я смог увидеть, источник этого приятного вкуса – жареное мясо тлело на углях.
Во дворе располагалась крытая кухня, в виде веранды. Помимо круглого деревянного стола и резных стульев, под сводом находилась плита, скорее всего газовая, столешница для разделывания пищи и мангал. За мангалом стоял человек в белом фартуке и с белым колпаком повара. Он располагался спиной ко мне, поэтому не видел, что я за ним смотрю.
Заметно было, что он фанатеет от самого процесса готовки. То возьмет, щепотку каких-то специй, предварительно понюхав их, и издав при этом смачное: «Муаа», то полив вином пылающее мясо, крутанёт бутылочку в руке как бармен, ловким движением закинув ее обратно в ведро со льдом. Даже для розжига углей, у него имелось специальное круглое приспособление с изображением костра, выполненное на коричневой коже.
Наконец он закончил процесс кулинарии, снял пару шампуров, выложив их на большую деревянную тарелку.
Вытирая руки о белое полотенце, он неожиданно посмотрел прямо на меня:
– Присоединяйся Андрей, обед готов. Завтрак ты проспал, не обессудь! – крикнул он, доставая приборы.
– Откуда вы знаете мое имя? – только что и пришло спросить мне в голову у этого незнакомца.
– В твоем пальто, в нагрудном кармане был паспорт гражданина Российской Федерации, там помимо всего прочего, написано и твое имя. Так что, хватит искать, что-то мистическое и необычное в происходящем. Я думаю, что настоящая мистика заключается в твоем немыслимом спасении после такого падения. Другие не выживали.
– А были и другие?
– А ты думаешь, ты один во всем мире испытываешь трудности, друг? И вообще, может, хватит орать через окно, я не люблю надрываться. Иди сюда.
Он достал бутылку красного вина из ведра со льдом и выставил салфетки на стол.
– Но я не могу идти, у меня ужасно болит поясница – крикнул я.
– Естественно, она у тебя сломана – засмеялся он.– Но ноги то у тебя целы, друг? Хватит ныть, хочешь, есть, приходи, не хочешь, дальше разглядывай меня из окна.
Он сел за стол спиной ко мне и наложил себе в тарелку огромную гору жареного мяса с помидорами и луком подкопченными на костре. Поставив поближе соусницу с красным соусом, он макал туда лаваш, и поглощал его вперемешку с мясом.
Я больше не мог на это смотреть. Голод пересилил боль. Опираясь на спинку кровати, я встал, громко вскрикнув от боли.
– Я рад, что ты передумал, друг! – послышалось из-за окна.
Опираясь на различные предметы, дойти до крыльца дома оказалось довольно просто. Но путь от дома до летней кухни, лежал по открытому участку. Газон зеленым гладким морем разделял меня от заветной трапезы.
– Ты бы не мог помочь мне дойти до стола, я был бы тебе очень признателен, – сказал я, держась за кресло-качалку, на крыльце.
– Пожалуй… – он сделал вид, что раздумывает над чем-то серьезным, – пожалуй, нет. Нет, друг.
И дальше продолжил наминать свежеприготовленное мясо, запивая его вином из длинного стеклянного бокала.
– Почему? – недоумевая, спросил я.
– Извини, друг, но не я тебя толкнул с моста, ты сам это сделал. Теперь сам и пожимай плоды своего выбора. Мудро, правда? – он засмеялся и отвернулся, наклонившись над тарелкой.
Меня взбесила эта наглая демонстрация трапезы, и я сделал резкий рывок в попытке добежать до заветного куска сочно прожаренного мяса. Но… на первом же шагу упал, срубленный резкой болью в пояснице.
Я лежал на зеленой веселой траве и, сжимая от злости ее руками, чувствовал, как до меня доносится ароматный запах моей цели, такой многообещающий но, как оказалось обманчивый.
– Вот, это тебе. Это то, что ты заслужил за сегодняшний день – я поднял взгляд к верху и увидел руку, протягивающую мне кусок лаваша, смоченного в красном соусе.
Приняв сидячее положение, насколько это позволяла моя спина, я жестом отказался от протянутой мне подачки.
Он сел в позу лотоса рядом со мной на траву.
– Понимаешь, Андрей – начал он, – в этом твоя проблема. Ты хочешь получить с лёгкостью то, чего не заслуживаешь. Ты считаешь, что благо само должно прийти тебе в руки. Но как оно в них придёт, если твои руки опущены? Тебе лень их поднять. Вот ты и сидишь, разинув рот, смотря как это благо сыпется всем в округе, кроме тебя.
Сказав это, он начал смачно уплетать лаваш, от которого я отказался, смотря на меня маленькими черными как уголь глазами.
Теперь находясь вблизи с ним, я мог хорошо разглядеть, что представляет собой этот человек. На вид, я ему дал бы лет пятьдесят, но на самом деле по непонятной причине я ощущал, что ему намного больше. Наверно, это читалось в его мудром взгляде. Правда, о его годах не возможно было судить по тому, как он двигался. Ничего не стесняло его. Ведь, как правило, у пожилых людей видно, что там рука болит, здесь нога похрамывает. Так сказать от ранений жизненных лет. У этого же нет. Живчик. Сразу видно.
Кожа у него была красноватого оттенка. Волосы черные, длинные. Нос грубый, похожий на орлиный клюв. Широкий рот, с белыми острыми зубами. Мощные, мускулистые руки, говорили о дюжей силе. От него веяло энергией.
Под белым кухонным фартуком просматривались светло-коричневые мокасины и клетчатая широкая рубашка. На спине, держась за нитку, перевязанную на шее, висела длиннополая шляпа из соломы.
Если бы я был на диком западе в данный момент, я бы сказал что сижу в обществе самого настоящего индейца.
– Дон Хенаро, очень приятно – словно услышав мои мысли, сказал он.
– Ну, мое имя вы знаете – ответил я.
– Ты.
– Что, ты? – не понял я.
– Не вы, а ты. Говори мне ты, не поднимай моего чувства собственной важности, а то я буду очень важный и лопну как мыльный пузырь. ПшшшШШШ!!! – он надул щеки, издав этот звук, имитируя лопающийся пузырь.
– Хенаро…
– Дон Хенаро!!! – крикнул он так, будто я наступил ему на ногу.
«Странно, а титул Дона не повышает его чувство собственной важности?» – подумал я, но решил этого не говорить. Честно говоря, меня немного пугал этот субъект.
– Эмм, Дон Хенаро… а собственно, где я? – задал я, наконец, вопрос который меня волновал с самого момента пробуждения. Кроме чувства голода конечно.
– А как ты сам думаешь? – спросил он, упав на траву и натянув на лицо шляпу.
– Я думаю, что я умер – улыбнулся я.
– А ты хотел бы? – приподнял он шляпу, глядя на меня.
– Нет, нет, конечно!
– Ну, тогда нет. Ты жив – лег он опять в прежнее положение.
– Тогда где я, черт побери?!
– У меня в гостях, друг. В том месте, где сбываются мечты, кхех- крякнул он от смеха.
– Что здесь смешного, не пойму? – спросил я его.
– А то, что ты всю свою жизнь ждешь чего-то удивительного, потустороннего, что изменит положение вещей, которые ты наворотил в своей жизни сам. Но ты не догадываешься, что самое удивительное и потустороннее – это твоя воля. Воля может многое.
– Кто ты?
– Я тот, кто вылавливает таких как ты, из мира грез, и возвращает на остров реальности— ответил он. Рыбак, который удит вас всех из реки отчаянья – улыбнулся он.
– Спасибо тебе большое, что спас меня. Извини, я совершенно забыл обо всем от голода и из-за странного этого места!
– Что странно, так это слышать спасибо, за спасение жизни самоубийцы – сказал он. Надо признать ты первый, кто отблагодарил меня. Кто-то просто делал вид, что он случайно упал с моста… А кто-то, так сильно ругался и бранился, что их приходилось швырять обратно в воду, где они доделывали, то что начали на мосту.
– Что доделывали?..
– Ты что, тупой?! Шли ко дну и умирали, конечно! – он дико засмеялся.
– Ты что убивал их?! – недоуменно закричал я.
– Нет, они себя убивали сами, еще задолго до того, как прыгали с моста. Своей бесцельной и пустой жизнью. Я лишь давал выбор. Но не все люди делают правильный. А у некоторых даже не хватает энергии и воли характера сделать хоть какой-то выбор.
«У этого гражданина явно не все дома. Вернее там вообще никого не было! Совершенно безлюдное место – его голова».
– Ясненько. Когда я смогу уйти? – спросил я.
