скачать книгу бесплатно
– Милиция! – чуть слышно крикнул Владик, трясясь от ужаса.
– Милицию отменили, – напомнил Цент.
– Полиция! – пискнул Владик.
Субъект запрокинул голову, явив во всей красе свою неприглядную физиономию. Выглядел он так, будто только что выкопался из могилы. Взгляд был мутный, на губах повисла кровавая пена, из горла продолжал вырываться зловещий рык.
– Да что вы все стоите? – завопила Маринка.
– Владик, покажи каратэ, – подсказал Цент.
Неизвестно, чем бы все кончилось, потому что каратэ Владик показать не мог при всем желании, а Цент мог, но не собирался, но тут к нечистоплотному маньяку подбежала Анфиса и с размаху ударила его по голове взятым в машине огнетушителем. Агрессивного колхозника швырнуло на землю, Анфиса, закрепляя успех, ловко лягнула его ногой. К ней незамедлительно присоединилась Маринка, и уже через секунду две озверевшие подруги яростно обрабатывали нашедшего приключений мужика. Анфиса била огнетушителем, Маринка вооружилась палкой. Цент с Владиком стояли в сторонке и созерцали.
Экзекуция завершилась нескоро, и то благодаря Центу, который оттащил баб от их жертвы, опасаясь, как бы дело не кончилось убийством.
– Поехали, я курить хочу, – напомнил он.
Избитый гражданин зарычал, и начал вставать. Цент удивленно присвистнул. После такой порции нежностей даже крепкий человек не сразу сумел бы воздвигнуть себя на ноги, а этого будто и не били.
– Ну, сам напросился, – вздохнул рэкетир, и душевно пробил маньяку с ноги. Могучим ударом мужика отбросило к стене магазина, где он затих ровно на секунду, после чего рыкнул, хрюкнул, и опять начал вставать. Уши Цента запылали огнем стыда. Вот они и сказались, годы покоя и стабильности. В былые времена он таким ударом отправлял даже не в нокаут, а прямиком в морг, теперь же даже не смог вырубить хилого алкаша, над которым до него всласть потрудились бывшие проститутки.
– От голода, наверное, ослабел, – виновато оправдался он. – Программисты по-людски не накормили.
Тем временем субъект уже успел встать на ноги. Теперь уже оставлять все вот так было нельзя. И дело даже не в том, что подумают о нем остальные, куда хуже, что самому придется с этим жить. Цент понял, что должен исправиться любой ценой.
На этот раз бил наверняка – пяткой в грудь. Отличный удар, убойный, а Цент в свое время в совершенстве овладел им, отрабатывая технику на жадных коммерсантах. Живучего маньяка отбросило назад и буквально размазало по стене. При этом все, в том числе и Цент, прекрасно слышали зловещий хруст и душераздирающий треск. Хруст был порожден ломающимися ребрами маньяка, треск издали штаны Цента, которые не выдержали боевого приема и зверски порвались в промежности.
– Милый, ты его не убил? – забеспокоилась Анфиса, поглядывая на распластавшегося у стены сельпо незнакомца. Тот не двигался, и, кажется, даже не дышал.
– Хрен знает, – пожал плечами Цент, изучая пробоину в корпусе. Дыра была огромна, и, хуже того, штаны изволили порваться не по шву, а как попало, то есть их теперь только выбросить и остается. А ведь в прошлые выходные куплены, первый раз надеты. Если бы не моральная компенсация в виде украденного пива, Цент бы умер от горя.
– Поехали, – сказал он, внимательно глядя на Владика, дабы заметить, если вдруг на прыщавой физиономии мелькнет хотя бы намек на улыбку по поводу порванных штанов. Такое прощать нельзя. Все остальное тоже.
Цент первым направился к своему автомобилю, но дойти не успел, потому что за его спиной заверещали бабы и взвизгнул Владик. Одолеваемый недобрыми предчувствиями Цент медленно обернулся, и увидел невероятную картину: бомж вставал. Это было немыслимо. Цент на своем веку поломал людям немало костей, да и самому их ломали нещадно, так что он очень хорошо знал, после получения каких травм человек еще что-то может, а после каких нет. В глупых голливудских фильмах, которые Цент терпеть не мог, ибо загнивающий запад и вообще непатриотично, главному герою ломали руки и ноги, пронзали его тело десятком пуль, а герой, немного похромав, бежал дальше здоровенький. Жизнь была суровее. Цент знал наверняка, что человек со сломанными ребрами не сможет вот так запросто взять и подняться. А этот почему-то мог. Возникло подозрение, что это бомж-терминатор, которого бомжи будущего послали в настоящее, чтобы тот спас от бродячих собак самый вкусный мусор на помойке. Или субъект просто перебрал волшебного самогона, изготовленного по секретным рецептам травницы Агафьи, и потому не чувствует боли. Ну и было еще одно объяснение, о котором Цент даже думать не хотел, потому что было слишком унизительно. Что, если всему виной не бомжи из будущего и не настойка травницы, а просто то, что некогда крутой перец растерял за годы покоя всю свою крутость и убойность? Если так, то жить дальше незачем, потому что Цент хотел либо жить крутым перцем, либо не жить никак.
– Любимый, может, ну его? – предложила Анфиса. – Поехали домой, я тебе котлеток пожарю.
– Отвали со своими котлетами! – вдруг взорвался Цент, нависая над Анфисой гранитной скалой. – Все из-за них. Из-за котлет, блинов, пельменей, прочего домашнего уюта, будь он неладен. Во что я превратился? Два раза лоху прописал, а он даже не хромает! Это ты во всем виновата.
– В чем? – опешила Анфиса.
– Во всем! В том, что я стал такой. В том, что страна стала такой. В том, что потащила меня на дачу к этому очкарику, хотя знала, что я очкариков и манную кашу с детства ненавижу. А еще эта лохудра, подруга твоя. Она меня реально бесит. Как вижу, хочу убить.
– Маринку? – ужаснулась Анфиса.
– И Маринку тоже. Всех хочу убить. И тебя, и ее, и Владика. А ты что тут рычишь? Мало тебе? На!!!
Новый удар опрокинул бомжа на землю, но когда, через мгновение, это грязное тело опять начало вставать, Цент едва не зарыдал от отчаяния.
– Любимый, успокойся, поехали домой, – стала ласково упрашивать его Анфиса. Маринка и Владик стояли в стороне, и со страхом взирали на Цента. Прозвучавшие из его уст признания вселили ужас в их сердца. Владик не знал, на что способен этот изверг, и боялся до икоты, Маринка прекрасно знала, на что он способен, и боялась до седых волос.
– Что за жизнь такая? – прорыдал Цент, чувствуя, что еще немного, и он закатит настоящую истерику, тем самым окончательно втоптав в грязь свой некогда непоколебимый авторитет.
Непробиваемый бомж к тому времени успел подняться на ноги, и, пошатываясь, пошел на Цента. Ярость вскипела в груди рэкетира.
– Убью! – прорычал он, и все, включая Владика, поняли, что это не шутка.
Удары обрушились на бомжа градом. Цент быстро свалил его на землю и пошел полировать ногами, вкладывая в каждый удар всю свою силу, а незнакомец продолжал рычать в одной тональности и пытаться встать. Той дозы насилия, что была выплеснута Центом на голову этого субъекта, вполне хватило бы, чтобы переправить в мир иной три десятка жадных коммерсантов средней упитанности. В какой-то момент не выдержали кроссовки, вначале подошва отскочила у одного, затем и у второго. Цент представил, насколько нелепо он выглядит: босой, в рваных штанах, яростно избивает какого-то бомжа. Хорошо, что братва не видит сего эпического позорища.
– Да он что, бессмертный что ли? – пробормотал Цент, яростно борясь с отдышкой. Его организм, размякший на котлетах и покое, капитально отвык от подобных физических нагрузок.
– Любимый, пожалуйста, хватит! – умоляла его Анфиса. – Плюнь на него.
– Плюнул уже пять раз, не помогло, – прохрипел Цент, поворачиваясь к подруге с намерением дать той совет совершить увлекательное путешествие по двум-трем небезызвестным адресам на выбор, но увидел такое, что резко передумал. Оказалось, пока он вспоминал подзабытые навыки рукопашного боя, к бомжу подошло подкрепление. С десяток тел аналогичного вида, но разного пола и возраста, наступали с тыла. Все были грязные, окровавленные, и конвульсивно дергались при ходьбе.
– Господи, сколько их! – завопил Владик, с ужасом глядя на бомжей.
– Зато на нашей стороне правда, – успокоил его Цент, оглядываясь по сторонам в поисках надежного средства увещевания. Тут кастет не вариант, больше подошла бы родная бейсбольная бита, но боевая подруга уже давно не ездила с хозяином в багажнике, а без дела пылилась на балконе.
В этот момент начал вставать битый бомж, и Центу в третий раз за всю жизнь стало страшно. Первый раз было страшно, когда увидел список книг, заданных на прочтение в летние каникулы в шестом классе, второй раз было страшно, когда впервые увидел Анфису не накрашенной. И вот теперь ощутил страх в третий раз, а все потому, что бомж просто не мог встать, даже в том случае, если это бомж-терминатор из будущего, после стольких-то килоджоулей тумаков! Но он вставал. И продолжал рычать.
– Поехали! – скомандовал Цент, решивший произвести тактическое отступление, а если вдруг кто-то назовет данный маневр бегством с поля боя, у того зрительный нерв окажется аккурат напротив седалищного. А если этот кто-то, к примеру, носит очки, программист и зовут его Владик, с тем может произойти отравление свинцом – у Цента в гараже как раз пылился старый аккумулятор, таким если треснуть по башке, то добавки не потребуется.
Вся компания расселась по машинам и тронулась, жуткие рычащие бомжи остались позади. Чтобы подлечить травмированную психику, Цент осушил одну за другой пять банок пива. Помогло. Больше Цент не горел желанием сиюминутно убить Владика и его невесту особо жестоким способом, теперь хотелось просто убить гуманно, без предварительных пыток. На соседнем сиденье Анфиса трещала как автомат, возмущаясь тем фактом, что бомжи совсем озверели и на людей кидаются. Цент старался не слышать подругу. Все его мысли были заняты предстоящей реализацией пива, а еще тем, что пора уже завязывать с ленивым образом жизни и немного привести себя в форму. В гараже валялась двухпудовая гиря, хороший снаряд, привычный, ну а освежать воспоминания по технике ударов можно в только что покинутой деревне, благо боксерских груш там ходит видимо-невидимо.
Глава 3
Увлеченный построением планов на ближайшее будущее, Цент временно отвлекся от мирской суеты и контроля над дорогой, а потому, когда автомобиль Владика вдруг резко затормозил, не успел среагировать оперативно. Анфиса, традиционно забившая на ремни безопасности, с воплем размазалась по лобовому стеклу, Цента швырнуло на руль, притом удар был такой силы, что затрещали ребра. Не успел бывший рэкетир понять, что случилось, как сзади на него и Анфису сошла лавина пивных банок, одна из которых, холодная и влажная, закатилась Центу за шиворот.
– Убью айтишника! – прорычал Цент в наступившей тишине.
Цент выбрался из автомобиля с твердым намерением обагрить руки кровью. Он мог бы простить Владику то, что тот лох, очкарик и программист, но разбитый нос своей тачки Цент не простил бы никому. А тачке досталось. Обе фары были вдребезги, решетку радиатора теперь оставалось только выбросить, номер отвалился и валялся на асфальте. Но хуже всего дело обстояло с капотом, который, стараниями программиста, приобрел новую, весьма неприглядную, форму. Цент вспомнил, что где-то в багажнике, под слоем пивных банок, у него припрятана саперная лопатка. Вот именно ею Владик и будет рыть себе могилку на обочине, но не раньше, чем оплатит ремонт, компенсирует физический и моральный ущерб, то есть пока не отдаст все, что имеет, до копейки.
Программист и его будущая вдова сидели в машине и наружу не торопились. Цент подошел к водительской двери и вежливо постучал пальцем по стеклу.
– Выходи, очкарик, перетрем, – позвал он.
Из салона на него уставились два огромных глаза, в которых застыл первобытный ужас.
– Выходи, Владик, не бойся, – пошел на хитрость Цент. Незачем заранее информировать лоха о том, что его ждет в ближайшем будущем. А ждет его полное разорение, и хорошо, если программисту не придется почку на черном рынке продавать.
Но Владик, вместо того чтобы выйти и подвергнуться разводу на бабки, стал тыкать пальцем куда-то вперед и что-то бормотать. Цент его не расслышал. Повернув голову в указанном направлении, бывший рэкетир увидел такое, что едва не забыл о своей разбитой машине. Впереди, метров через сто, дорогу преграждал завал из покореженного железа, в котором не сразу угадывались контуры автомобилей. Там были и легковушки, и грузовики, и даже один автобус. Кое-где над грудой поднимался дымок, а ветер донес до чуткого обоняния Цента запах горящей резины. Весь этот обугленный металлолом основательно перекрыл проезд непреодолимой стеной, но, что более всего смутило Цента, ни одного человека рядом с местом мегалитического ДТП он не увидел.
– Что, блин, происходи? – пробормотал бывший рэкетир.
– Ой, какая большая авария! – взвыла Анфиса, которой стало скучно сидеть в машине. – Ой, а там что?
Цент повернул голову, и увидел то, на что указывала зоркая подруга. Из лесополосы, что шла параллельно трассе, торчал покореженный хвост вертолета. Судя по поломанным деревьям, вертолет, а точнее его останки, находились где-то в зарослях.
Разбитые машины, упавшие вертолеты…. Неужели на родимую сторонку напал блок НАТО?
– Любимый, что происходит? – потребовала объяснений Анфиса, да еще таким тоном, будто это Цент все организовал. Тот бы и рад сказать, что полностью повинен в творящемся хаосе, но это было не так.
Владик и Маринка вылезли из машины. Программист дико таращил глаза и что-то бормотал, Маринка, успевшая повторно припасть к похищенному пиву, стала нетрезво возмущаться, что ее покусал бомж и всем показывать свою перебинтованную руку.
– Что же это? – простонал программист, хватаясь за голову. – Такая авария, и никого нет.
– Кто-то есть, – обратил внимание Цент, заметив возле груды металлолома какое-то движение.
Все уставились в обозначенном направлении, ожидая увидеть спасателя, героически вытаскивающего из-под завала пострадавших, но вместо этого наружу вылез еще один бомж. Грязное, окровавленное тело выползло из покореженного автомобиля, постояло секунду, и поковыляло к людям. Цент расслышал уже знакомое рычание – точно такой же звук издавал непробиваемый бомж из деревни.
– Давайте поедем, – трусливо предложил Владик, которому почему-то совершенно не хотелось дожидаться, пока человек дойдет до них.
– Куда? – проворчал Цент. – Нам в город надо.
– Поищем другой путь.
– Еще один? Мне бензин на заправке не со скидкой наливают, чтобы домой через Камчатку ездить. Останемся здесь, подождем, пока эту кучу растащат. Хотя, чую, это надолго.
Тем временем человек приблизился настолько, что его удалось рассмотреть подробнее. Анфиса ойкнула, Маринка нетрезво хихикнула, Владик завизжал, у Цента по спине пробежали мурашки. Потому что прямо на них двигался труп. Сомнений в этом не было никаких – из безобразной раны на животе вывалились кишки и волочились по асфальту, правой руки не было по локоть, полголовы так же отсутствовало.
– Господи! – заблажил Владик. – Этого не может быть! Это сон! Я сплю!
В любой другой ситуации Цент не упустил бы возможности посмеяться над трусливым программистом, но сейчас ему и самому было страшно. В жизни довелось повидать всякого, но это выходило за рамки не только личного опыта, но и законов природы. Мертвецы не ходят и не рычат, на то они и мертвецы.
– Зомби! – выпалил Владик, непроизвольно орошая штаны.
Кто такие зомби Цент знал, видел их в кино. Вот только не думал, что доведется столкнуться с данными субъектами в реальной жизни. Глядя на труп, что бодро ковылял прямо к ним, бывший рэкетир понял, что это как раз тот случай, когда следует пожертвовать авторитетом в пользу здравого смысла. Пусть бегство и не самый лучший вариант, но не драться же с живым мертвецом. И не с одним, потом что из-под покореженных автомобилей уже выползали другие зомби, и было их много.
– Быстро по машинам! – скомандовал Цент. – Едем обратно на дачу.
– Надо в полицию позвонить, они нас защитят… – пробормотал Владик и без чувств повалился на асфальт.
– Любимый, что с тобой? – забеспокоилась Маринка, тормоша бесчувственное тело своего суженого. – Надо его в твою машину положить, ему плохо.
– А тачку кто поведет? – возмутился Цент. – В ней мое пиво. Нет уж, приводи этого симулянта в чувства, и живее.
Маринка принялась нежно похлопывать Владика по щекам, тот сносил эти ласки безразлично, и не думал приходить в себя. Тогда Цент понял, что без его вмешательства толку не будет.
– Отойди, лохудра! – рыкнул он, отталкивая Маринку в сторону. – Ну, что развалился? Вставай!
С этими словами Цент ударил Владика ногой по гениталиям. Методика шоковой реанимации тут же оправдала себя – и глаза и рот Владика распахнулись одновременно, из глаз хлынули горькие слезы боли, изо рта истошный крик.
– Милый, попрыгай на пяточках, – подсказала Маринка. Владик визжал как резаный и катался по асфальту, обхватив ладошками обитое хозяйство. У Цента начало иссякать терпение.
– Анфиска, садись в машину, – приказал он подруге. – Поехали. А эти пусть тут остаются.
– Ты нас бросишь? – возмутилась Маринка.
Цент ее откровенно не понял. Будь возможность, он бы не только бросил этих двух ненавистных ему людей, он бы их лично порвал вдоль и пополам, а Владика еще поперек и по диагонали.
– Любимый, мы же не можем их бросить, – заявила Анфиса. – Они наши друзья.
Давненько у Цента не возникало такого страстного желания ударить близкого человека. Зачислить позорного программиста и макаку Маринку в его друзья мог только лютый враг, а с врагами разговор короткий. Только чудом Цент сумел сдержаться, чтобы не бросить вместе с лохами еще и Анфису.
– Либо едешь со мной, либо остаешься с ними, – предложил он на выбор.
Анфиса приятно удивила – думала всего секунды полторы.
– Я с тобой! – выпалила она.
– Но без нас вы на дачу не попадете, – выложила последний козырь Маринка, тормоша раненого Владика и со страхом поглядывая на мертвеца, что был уже в каких-то десяти шагах от нее.
– А ведь и верно! – опомнился Цент, после чего подбежал к машине Владика, распахнул бардачок и схватил ключи от загородной резиденции программиста. Сердце кровью облилось, когда увидел, сколько пива придется бросить, но ситуация не оставила иного выбора. Будь у него чуть больше времени, зацепил бы колымагу программиста тросом и тащил бы на буксире, а так пришлось утешить себя народной мудростью: легко пришло – легко ушло.
Маринка что-то кричала, кажется, взывала к совести и человечности, но если эти качества и присутствовали у Цента, он редко давал им право голоса. Совершив лихой разворот, Цент направил автомобиль обратно к дачному массиву. Анфиса какое-то время молчала, затем, не выдержав, спросила:
– Это что, были мертвецы?
– Не знаю, – буркнул Цент.
– Но такого ведь не бывает, – не слишком уверенно заявила подруга.
Цент промолчал. То, что незыблемость мира иллюзорна, он знал не понаслышке. Это было уже третье крушение мира на его веку. Впервые окружающий мир разрушился с распадом СССР, и вместо комсомола Цент вступил в ОПГ. Во второй раз мир рухнул тогда, когда лихие девяностые вдруг сменились чем-то другим, что некоторые называли порядком, а Цент отстоем. И вот, кажется, довелось наблюдать крушение мира в третий раз. Цент пока не знал, радоваться ему, или грустить, к тому же оставалась надежда, что весь этот зомби-апокалипсис носит локальный характер, и вскоре компетентные службы наведут порядок, зачистив территорию от живых мертвецов. Главное, чтобы сгоряча не зачистили всех подряд.
До деревни добрались без происшествий, но стоило въехать в населенный пункт, как Цент ударил по тормозам, потому что дорогу впереди перекрывала огромная толпа зомби. Вот не гулялось чертовым мертвецам по обочине, надо было столпиться на проезжей части. Не будь их так много, Цент пошел бы на таран, но слишком велик был риск увязнуть в тухлом мясе. Цент еще не знал, насколько опасны зомби, но вот Маринку же один из них укусил. Возможно, кусаются и остальные. Возможно, не только кусаются. Если бы съели одну Анфису, Цент смог бы пережить эту утрату без слез и истерик, но подвергать риску собственный организм он категорически не хотел.
– Не проехать, – пропищала подруга, с ужасом глядя на толпу окровавленных и грязных тел. Заметив автомобиль, зомби радостно зарычали и принялись дружно наступать.
– Что ж за день-то такой? – в очередной раз вопросил Цент у высших сил, и, совершив разворот, поехал обратно. Сильно не гнал, спешить было некуда. Они оказались заперты на участке дороги километров четырех длиной. Съездов не было, а попытка проехать по бездорожью могла обернуться утратой транспортного средства. Вот когда Цент пожалел, что в свое время не купил джип.
– Мы в ловушке! – трагическим голосом провыла Анфиса.
– Погоди ныть, еще живые, – утешил ее Цент, замечая впереди некую точку, которая стремительно разрослась, превратившись в летящий на полной скорости автомобиль. С чувством глубочайшего разочарования Цент узнал рыдван Владика, а затем разглядел и самого программиста на водительском сиденье. Рядом с ним присутствовала Маринка – даже ее не съели.
Два автомобиля остановились одновременно. Владик, бледный, заплаканный, но уже не пытающийся упасть в обморок, высунул голову из окна и спросил:
– Вы вернулись за нами, да?
– Почти, – буркнул Цент, который решительно не мог понять, что заставляет людей приписывать ему совершенно несвойственные черты, такие как взаимовыручка, альтруизм и доброта. Кажется, он не давал для этого решительно никаких оснований.
– Едем быстрее, там такой ужас, – бормотал Владик. – Их там десятки, они нас почти схватили. Такие страшные. Я так испугался….
– Да забейся! – рявкнул Цент, наступая на горло жалобной книге. Терпеть не мог, кода лохи начинали ныть, а они всегда начинали, потому что просто обожали это дело.
Владик втянул голову в плечи и спрятался обратно в салон.
– Так, – принялся рассуждать Цент. – Вперед нам нельзя, назад тоже нельзя. По бездорожью машины не пройдут. Безвыходная ситуация.
