скачать книгу бесплатно
– Нет…
– За тобой шёл кто-нибудь после тренировки?
– Нет… хотя… нет, точно нет.
– Так, лейтенант, такими темпами мы с тобой до утра будем протокол писать. Знаешь, у меня есть опыт в подобных делах. У тебя же правая рука рабочая? – спросил я.
– Да, – односложно ответил потерпевший.
Я вложил ему в руку ручку, а сам зафиксировал чистый лист бумаги на своей папке. Было бы здорово, если бы этот поломанный лейтенант по примеру моего Федьки, написал своей рукой всё, что с ним произошло в тот злополучный день. В палату заглянул Михаил Иванович, нервно нюхающий сигарету.
– Молчим, Иваныч. Молчим и пишем, – кивнув на больного, почти прошептал я.
Стариков, не скажу, что бегло и самозабвенно, но судя по эмоциям на лице, старался описывать события подробно. На его носу и подбородке от усердия даже выступило несколько капелек пота. Поощряя «писателя», я ненавязчиво и еле слышно повторял:
– Молодец, Стариков… Ты не спеши, главное, подробненько всё… ничего не забывай. Как ты на стройку-то попал, лейтенант? Сколько их было? Кто ударил первым? Куда? Может быть, что-то кричали? Имена, клички… В драке обычно эмоции мало поддаются контролю.
В результате нашего совместного сорокаминутного творчества свет увидел довольно подробный отчёт лейтенанта Старикова, включивший в себя описание его субботнего патрулирования в составе усиленного экипажа ППС и пошаговый хронометраж проведённого выходного дня до последней фразы: «А дальше я ничего не помню». Оставив лейтенанту свой номер мобильного (мало ли что вспомнит) и пожелав ему быстрей выздоравливать, я вышел в коридор. Рассказал ли я ему о том, что случилось с его напарниками? Нет, не рассказал и другим запретил. На то были у меня свои причины…
«Безногий» сын главы администрации резво скакал на одной ноге вокруг угловатой медсестры Ахметдзяновой, пытаясь помочь той рассортировать какие-то пузырьки. Девчонка громко хихикала, прикрывая ладошкой брекеты на зубах, опасливо посматривая в сторону ординаторской. Два раза спросив дежурную: «А где Михал Иванович?» и не услышав ответа, я махнул рукой и побежал на выход.
* * *
Старший смены службы безопасности, дежуривший в фитнес-центре в выходные, уже ждал меня на своём рабочем месте. Показав фотографию Старикова, я попросил его найти на записях камер наблюдения все моменты, где он «засветился», включая наружную фиксацию. Всё-таки приятно иметь дело с адекватными бывшими коллегами. В течение двадцати минут он нашёл семь эпизодов, где бодибилдер Стариков самозабвенно наращивал мышечную массу, самовлюблённо наблюдая за собой в огромные зеркала. Последним было «кино» с его участием уже на улице, там, где он вышел из двери тренажёрного зала и начал движение вдоль фасада здания, пока не скрылся за поворотом.
– Записать на диск? – задал вопрос оператор.
– Да, конечно, – кивнул я, на «шару» наливая себе вторую чашку кофе.
– Диск есть?
– Шутишь?
– Подарок заведения, – улыбнулся бывший коллега, доставая из ящика компьютерного стола новенький компакт-диск, – ничего не меняется в ментовке.
* * *
После тренажёрного зала я прошёлся пешком по маршруту Старикова до забора стройки. Стройкой это трудно было назвать. Что-то (и, видно, давно) развалили, но вот складывать в правильном порядке кирпичи пока не начали, хотя стройматериалы уже завезли. Стройку охраняли… Ну, как охраняли? Сторожа бухали целый день у себя в вагончике или сплавляли по-тихому цемент и экспроприировали кирпич незначительными партиями. В воскресенье на встречу с клиентом к пролому в заборе выдвинулся сторож Джафаров. Шёл он не молча, а жизнерадостно напевая таджикскую народную песню о чём-то там бескрайнем и необъятном… Это и спугнуло садиству-ющих бандитов.
– Здесь ты его нашёл? – спросил я сторожа, пытаясь заглянуть в его амбразур ки глаз.
– Здэсь… точно здэсь, – кивал круглым лицом Джафаров.
– А кровь? Я не вижу крови нигде, Джафаров! – осматривая грунт, битый кирпич и осколки строительных блоков, удивлялся я. – Человека поломали, а крови нет. Может быть, не здесь всё было?
– Здэсь, начальник. Много менты приезжал, смотрел. Здэсь бедный лежал. Я боялся, что умер… А кров вэсь в нём остался! – убеждённо объяснял сторож законсервированного объекта, стараясь не дышать в мою сторону.
В отчётах оперативной группы, выезжавшей на место преступления, действительно значилось, что в воскресенье, в двенадцать десять по московскому времени, на станцию «Скорой помощи» поступил звонок от гражданина Джафарова о том, что он на своём объекте обнаружил труп мужчины. Выслали «труповоз» и позвонили в полицию. При погрузке тела в катафалк последнее зашевелилось, приведя слегка нетрезвых сотрудников ритуальных услуг в замешательство. Пришлось повторно вызывать «скорую». Хорошо ещё, что на месте был вменяемый судмедэксперт, который и оказал травмированному необходимую первую помощь.
* * *
Дроздов пробился к подмосковному посёлку Чёрные Воды через московские пробки ближе к концу рабочего дня. Наверное, из-за этого самого «конца» настроение у участкового инспектора, старшего лейтенанта Иванцова С. М., стремительно приближалось к нулю. Начальник позвонил и сказал, чтобы сидел на своём рабочем месте и не рыпался. Едет шишка из Управления по поводу смертоубийства на этом чёртовом озере. Которое и озером назвать было стыдно. Так… болото, наполовину поросшее камышом, кишащее комарами-людоедами. Да и приличной рыбы там отродясь не было. Зимой эта лужа промерзала до дна, а летом в её чёрной жиже только тритоны да ужи барахтались. А, ну ещё местные алкаши – Петрович с Барковым – туда ходили самогонку пить с удочками. Ритуал у них такой был после выхода на пенсию.
Участок милиции находился в торце одноэтажного здания поселкового правления с окнами на площадь. Вот на неё практически бесшумно и выкатился автомобиль – чудо британского автопрома – «Mini coper» Светланы Лядовой, за рулём которого сидел старший лейтенант Дроздов. «Ни хрена, какие полицаи в столице модные!» – подумал Иванцов, нахлобучивая на голову пыльную фуражку.
– Иванцов? – выходя из машины, спросил Дроздов, глядя на местного участкового поверх зеркальных очков.
– Так точно, – отдал честь сотруднику Управления участковый, роняя из-под мышки папку, которую он взял с собой для солидности.
Порыв ветра раскрыл упавшую папку, но из неё ничего не посыпалось и не разлетелось. Потому как пустая была.
– Поехали на место, – усмехнулся Дроздов. – По дороге всё расскажешь. А эти где? Свидетели твои?
– Так а я их на место преступления отправил. Как только позвонили, я их и отправил. Сидят, комаров кормят. На вашей поедем или на моей? – кивнув головой в сторону перекосившейся «буханки», спросил Иванцов.
– Садись, – закрывая дверь, ответил Дрозд и, дождавшись, когда участковый, восторженно озираясь по сторонам, деликатно усядется на сидение рядом, тронулся в путь.
Он знал куда ехать. Вернее, это знал GPS-навигатор, заботливо установленный английским пролетариатом в салон их отечественного автомобиля.
– Ваша? – осторожно погладив глянцевый пластик панели одним пальцем, спросил Иванцов.
– Служебная, – зачем-то соврал Дроздов. – Ну, рассказывай.
– Так а что рассказывать? Я ж писал… Петрович и Барков в тот вечер принимали алкоголь на берегу озера. Разожгли костёр, разложились, как говорится, ну и побухивали себе мирненько под стариковские разговоры. А на другом берегу сидели ещё двое. Ну и тоже чокались кружками под костерок. Но те двое были приезжими, так как рядом с ними машина стояла. «Рено Логан», – заглянув в свои бумаги, прочитал Иванцов.
Нужно было успеть до наступления темноты, и Дроздов нещадно жал на педаль акселератора, подпрыгивающего на ухабах, нежного городского автомобильчика. Недалеко от колеи просёлочной дороги, огибавшей озеро, они увидели две мужские фигуры, одетые в старую вылинявшую камуфляжную форму, чёрную на коленях, заднице и локтях.
– Здорово, мужики. Это вы здесь в тот вечер отдыхали? – спросил Иван, выходя из машины. – Показывайте.
– Нет. Здесь пацаны друг дружку поубивали, а мы вон там сидели, – махнул на другую сторону озера один из мужиков.
– Как не здесь? Мне нужно место, где вы самогон пили, мужики.
– Короче, Петрович, залазьте в машину, на вашу точку поедем, – по-хозяйски скомандовал участковый.
Ване ничего не оставалось делать, как открыть задние двери «купера» и запустить в салон новых пассажиров. Петрович и Бурков, шоркая пыльными берцами, кряхтя и цокая от удивления и восторга языками, втиснулись на заднее кожаное сидение. Ехали недолго. Озеро было густо поросшее камышом, и само зеркало воды еле просматривалось. Выйдя из машины, Иван оценил, видно, давно обустроенный лагерь. Небольшой деревянный столик, вмурованный в землю, и две такие же лавочки. Недалеко чернело потухшее кострище с двумя рогульками, торчащими из земли.
– А ничего так, – улыбнулся Иван, – симпатично. Значит, вот тут вы вчера и сидели? А те где? Покажи направление…
– Так… а прямо напротив нас. Вон просвет в камышах видишь? – ткнул корявым пальцем на ту сторону неширокого озера Петрович.
– И что? Что происходило-то? – нетерпеливо переспросил Дроздов.
– Да сколько можно, Матвеич? Тебе рассказывали, из области ментам рассказывали два раза… – начал серчать второй пенсионер, закуривая.
– А вот сколько надо, Бурков, столько и будешь рассказывать, – грозно насупился Иванцов. – Это тебе не самогонку хлестать, тут дело серьёзное. Убийство, понимаешь?
Дроздов сел на одну из лавочек, а на другую, напротив себя, усадил поселковых пенсионеров. Потом достал чистый лист бумаги и нарисовал на нём овал, по конфигурации похожий на озеро. На одном берегу нарисовал стол с лавочками и две человеческие фигурки. На другом тоже две фигурки, но рядом с ними машину. Поставил время – 19–00.
– Так было, правильно? – спросил у дедов Иван.
– Так, – сказали в унисон «рыбаки», кивнув седыми головами. – У нас с собой приёмник был. Как раз в семь часов про спорт начали говорить.
– А крики на том берегу вы услышали примерно минут через двадцать пять. А потом у них всё стихло, и костёр погас. Так? – продолжал допрашивать Дроздов, читая копии допросов.
– Так, – качнулись вперёд мужики.
– Друзья, а вот в этот промежуток времени – с девятнадцати до девятнадцати двадцати пяти что-нибудь было? Ничего не видели, не слышали? – допытывался Иван.
– Нет. Всё было, как написано, – ответил Петрович.
– Раньше было, – как-то не очень уверенно ответил Бурков.
– Не понял… что раньше было, дед? – встрепенулся Дроздов.
– Подожди, Бурков. Ты мне раньше говорил… – начал нервничать участковый Иванцов.
– Да подожди ты! – прикрикнул на Иванцова Иван. – Что раньше было, Бурков? Рассказывай, дорогой!
– Где-то минут за пять до сигнала точного времени слышу звук какой-то от дороги. Смотрю: мотоцикл остановился, а на нём двое. Один слез и к нам, значит, идёт…
– Когда это? А почему я не помню? Ты чего мелешь, Бурков? – толкнул товарища в бок Петрович.
– Да ты, баран, в это время в камыши отлить пошёл. Хотел прямо здесь, а я тебя, значит, послал… – возмутился Бурков. – Мы тут культурно отдыхаем, а ему, видишь ли, приспичило.
– Сам ты баран, Бурков! – обиделся Петрович на друга.
– Заткнулись, ветераны самогонных войск! Что дальше было, Бурков? Не перебивать мне свидетеля! – грохнул кулачищем по столу Дроздов.
– А что дальше? Этот мужик, не доходя метров пятнадцать до меня, забрало своё на каске поднял и крикнул… фамилия такая короткая… хохлятская вроде, – задумался Бурков, хлопая себя по лбу костлявой ладонью.
– Вспоминай! Вспоминай, папаша! Пузырь поставлю… – подняв руки к небу, запричитал старший лейтенант Дроздов.
– Вспомнил! – долбанул себя по коленке кулаком Бурков. – Кричит: «Тищук, это ты?» А я ему и отвечаю: «Нет, сынок, нету тут таких. Тута только мы с Петровичем». Вот и всё. Ну, он как бы рукой махнул, развернулся и к мотоциклу пошёл. А тот, который сзади сидел, показал ему на костёр напротив – через озеро, значит. Они и поехали в ту сторону. А тут и ты, Петрович, подошёл и говоришь, что комары зае… и надо удочки сматывать.
– А вот это помню, – мотнул головой Петрович, – точно комары зае…
– Так, коллеги. Перебираемся на место преступления, – довольно потёр руки Дрозд.
– Слышь, паря, а насчёт пузырика дядю не обманешь? – прищурив глаз, поинтересовался Бурков.
– Да чтоб я сдох, папаша, – улыбнулся Ванька, – грузимся!
* * *
Нужно было торопиться. Сумерки осенью наступают незаметно, но стремительно. Приехав на место преступления, Иван отошёл от «группы поддержки», связался со мной и коротко доложил:
– Васильич, к назначенному времени не успею. Обстановка такая. К нашим потерпевшим «пепсам» приезжали двое на мотоцикле. Свидетель имеется. Эта инфа в протоколы первичного осмотра и допросов не вошла. Думаю, они их и сработали. Показания привезу завтра с утра.
– Добро, Иван, тогда не спеши. Понюхай там всё аккуратно. Что там на месте? Жду тебя завтра, – ответил я.
– На месте – голяк. Следов – как в селе Какашкино на водопое. Сначала свидетели прибежали, потом катафалк с участковым приехали, за ними – скорая помощь с бригадой из районного отделения, потом наши… И так всю ночь! А комарья тут, Васильич… А когда кровососы жрут, на месте не стоят. Вот и натоптано… – сокрушался Иван, отмахиваясь от роя москитов.
– Ладно. Бумаги все оформи, как надо, чтобы лишний раз туда не ездить, – уточнил я напоследок.
– Андрей… ты это… Светлану сам домой подбрось, пожалуйста. Чтоб не Шароев… Он, по-моему, ей глазки строит. А я завтра в восемь ноль-ноль как штык у её подъезда, – путаясь, объяснился Дрозд.
– Балда, у Шароева жена и сын в первый класс пошёл, – засмеялся я.
* * *
Место второй стоянки не было так по-хозяйски обустроено. Просто кострище с недогоревшим сушняком, несколько дырок в сырой земле от колышков палатки, опрокинутая упаковка с макаронами, разорванная пачка крупной соли, разбросанная картошка… Бутылок видно не было ни пустых, ни полных. Надо полагать, эксперты к себе в норку уволокли. Примятый камыш, земля истоптана десятком разных подошв. Иван достал из папки ещё один чистый лист бумаги и схематично набросал план стоянки потерпевших.
– Мужики, не буду лишний раз руки выкручивать, но хотелось бы от вас ещё раз услышать ответы, на теперь уже мои вопросы. Как долго продолжалось это ледовое побоище? – спросил Иван, поглядывая на пенсионеров.
– Да чёрт их… – пожал плечами Петрович.
– А недолго. Минуты две… Мы как раз по последней… – кивнув головой, уточнил Бурков.
– Хрен там… по предпоследней. Сначала крик, потом сразу костёр погас. Вернее, на него один из парней упал, – подойдя к кострищу, жестикулировал руками Петрович. – Мы ж его из костра и вытащили.
– Потом камыши зашумели и что-то в воду упало. Это второй, значит… но вылез как-то. Оба на берегу лежали, когда мы сюда пришли. Петрович правду сказал, одного мы из костра вытащили, у него уже живот шкварчал… и запах… А второй вот здесь лежал, – показал место Бурков.
– Да, второй здесь лежал на спине. Но ноги в воде были. И кашлял так… кровью… На меня смотрит и шепчет что-то… А потом затих, – вспомнив, тяжело вздохнул Петрович.
– А, что шепнул-то, Петрович? Вспоминай… – сквозь зубы процедил Дрозд, понимая, как это важно.
– Да не понял я толком, сынок… и со слухом у меня… Что-то такое… два раза повторил: «Забра… бра…» А потом отключился, – виновато заморгал глазами старик.
Пометив что-то на своём плане, Дроздов задал последний вопрос:
– А что, отцы, рыба-то тут ловится?
– Да какое там! Одни тритоны да гадюки, – ответил за всех участковый Иванцов, направляясь в сторону машины.
– Нет, ну, карасик-то меленький есть, – поправил Иванцова Петрович.
– И не гадюки это вовсе, а ужи, – уточнил Бурков.
– Ясно, – делая ещё одну пометку, отозвался Дрозд. – В участок едем бумаги оформлять.
– Я покажу, как через «Продмаг» проехать. Сынок, ты обещался, – улыбнулся прокуренными усами Бурков.
* * *
У Шароева и Лядовой было самое скрупулёзное задание. Нужно было разобраться и понять, имели ли отношение к совершённым преступлениям профессиональные действия экипажа ППС в их последнее дежурство? Имеется ли между ними какая-то связь или это цепь роковых случайностей? Одного члена экипажа находят изувеченного на «замороженной» стройке, а двух других – в шестидесяти километрах от МКАДа. И всё это в течение одних суток.
Согласно рапорту старшего группы, лейтенанта Старикова, в тот день за время смены экипажем ППС было задержано четыре человека за два правонарушения.
