скачать книгу бесплатно
– По убийству предпринимателя Салямова дело передали. – продолжил бубнить майор Крепченко, заглядывая себе в блокнот.
Было заметно, что наш «Фил» куда-то спешит, часто смотрит на часы и поторапливает докладчиков, облегчая им жизнь. До начальников финслужбы, отдела кадров и хозяйственника вообще дело не дошло.
– Совещание закончено. Все свободны! – хлопнув обеими ладонями по столу, объявил Жуков, – Чапаев, задержись.
– Так, а чё, товарищ полковник? У меня потерпевший с ножевым. Мне ж в больничку. Следак давно ждёт, – попытался я вырваться на свободу.
– Садись, Андрей, – подождав, пока все выйдут из кабинета, сказал начальник. – Слушай, у тебя же в группе так до сих пор и некомплект? – каким-то мрачным голосом задал мне почти еженедельный вопрос Филипп Петрович.
– Пока да. Черных сказал, что у него один толковый участковый есть на примете. Вот думаем. А что, Филипп Петрович? – не понимая, куда клонит начальник, спросил я.
– А то, – не глядя на меня, буркнул полковник и нажал на кнопку селектора, – Клавдия Ивановна, там где-то рядом с вами должна быть Лядова.
– Есть такая, Филипп Петрович. На рыбок в аквариуме смотрит, маникюром по стеклу тарабанит, – ответила секретарь начальника голосом без эмоций. – Им, рыбкам то есть, очень цвет ногтей её нравится.
– На рыбок… Пусть заходит, – миролюбиво ухмыльнулся Жуков.
Несколько секунд, пока не отключился селектор, было слышно:
– Милая… отвлекись, пожалуйста. Тебя Филипп Петрович. Иди, милая, иди.
– А?
Дверь открылась, и на пороге появилась девушка лет двадцати. Длинные русые волосы были завязаны в «хвост». Первые верхние три пуговки клетчатой рубашки были расстёгнуты, показывая (кому интересно) верхний край ярко-красного бюстгалтера. Короткая джинсовая юбочка давала возможность рассмотреть загорелые спортивные ноги в красных кедах на толстенной платформе. На её плече болталась ярко-жёлтая сумочка, а в руках она держала тонюсенький пижонский портфельчик с теснением «Gucci». «Корреспондент, небось. И всё на мою голову», – невольно подумал я, нервно барабаня пальцами по столу.
– Можно? Здрасьте, – задорно улыбнулась жизнерадостная гостья, кокетливо одёргивая «подскочившую» юбочку.
– Звание? – вдруг, побагровев, рыкнул полковник, сжимая кулаки вместе с верхними листами чьего-то доклада.
– Чт… что? – поперхнувшись жвачкой, переспросила побледневшая девушка.
– Какое звание вам присвоено по окончании учебного заведения? – медленно вставая из-за стола, продолжал выдавать децибелы Фил.
– Лейте… лейтенант полиции, – скривив губки, пискнула коллега, невольно пятясь назад к двери.
– Так вот, лейтенант! Вышла и зашла, как полагается офицеру. Представиться по всей форме! Я те дам «зд-расьте»! – продолжал бушевать Петрович. – Ты офицер или прости. Просто позор какой-то! Марш с глаз моих!
Вот, честно говоря, не знал, что сопли, слёзы и слюни могут проистекать одновременно. Могут! Одновременно хлюпнув всем этим, чудо в красных кедах, выронив свои «Gucci», сначала лбом боднула закрытую дверь, а потом юркнула в щель, своевременно предоставленную чуткой на слух Клавдией Ивановной.
– Виноват, товарищ полковник. И что это было? И я, прошу прощения, при каких. – нетерпеливо глядя на часы, спросил я у шефа.
Лицо у полковника Жукова начало светлеть, а вена на лбу спряталась в морщинах. Он сел напротив меня, зачем-то налил полный стакан воды, придвинув его ко мне, и, отечески заглядывая в глаза, сказал:
– Андрюха, выручай. У меня тут с утра. Короче, начальник нашего УСБ, полковник Лядов, – это её отец. Девка только наш ведомственный университет закончила, хочет в полиции работать. И не просто бумажки перекладывать, а бороться, понимаешь. Рвётся в «убойный», но ты ж понимаешь. Там все, как на подбор… мужланы, матершинники… пьющий народ. Чему она у них научится? Вася ж сядет на неё и не заметит! В общем, дикие все, начиная с начальника!
– Да ничего, Филипп Петрович, научится… – попытался пошутить я.
– Ты, Чапай, меня слушай. Другой вопрос – твои «чапаевцы». Все парни с верхним образованием, интеллектуалы. Не перебивай! Покажите этой засранке в красных кедах, что это не её. Что у нас головой думать надо, а не. Прикрепи к ней сотрудника поумнее, пусть почувствует рядом с ним свою беспомощность. Твои «кавалеристы» с неё быстро спесь собьют. Бороться она собралась… ты смотри. Но, Андрей, это всё между нами. Лядов, мой бывший однокашник, мы с ним никогда не дружили, но тот пост, что он занимает. Сам понимаешь. Ну и у тебя перед «гестапо» преференции появятся. Косяки-то есть? Лядова у тебя как знамя пуленепробиваемое будет. А, Чапаев?
«А у кого их нет? Косяков этих.» – думал я, понимая, что альтернативы предложению нет. К тому же надо же кому-то, в конце концов, разгрести те бумажные завалы на бывшем столе нашего бывшего сотрудника капитана Тюрина. Я ничего не сказал, я просто кивнул головой, многозначительно посмотрев ещё раз на часы. Мол, преступность не дремлет, пока мы тут с вами.
– Вот и хорошо, вот и молодец. Я всегда говорил, что майор Чапаев. Клава, где там лейтенант Лядова? – нажимая на кнопку селектора, доброжелательно спросил полковник.
– Рыдает человек. – коротко ответила секретарь.
– Передай ей, что, если через три минуты не зайдёт и не представиться по форме, буду звонить её отцу, – строгим тоном объявил своё решение Жуков.
Через минуту двери распахнулись, и в кабинет начальника, насколько позволяла мини-юбка, почти строевым шагом вошла лейтенант Лядова. «Хвост» был закручен на затылке, пуговки застёгнуты под горло, нос высморкан, слёзы высушены. Сразу было видно, что Клавдия Ивановна сложа руки не сидела. «Топ-топ-топ», – шлёпали резиновые платформы по полковничьему ламинату.
– Товарищ полковник, лейтенант Лядова. Прибыла по случаю представления! – выговаривая каждую буковку, крикнула в сторону полковника лейтенант.
– Здравствуйте, товарищ лейтенант. Представляйтесь, – ответил чуть опешивший начальник, привставая со своего кресла.
– Лейтенант полиции Лядова. Закончила Московский университет МВД России, факультет подготовки сотрудников оперативных подразделений полиции. Направлена в ваше подразделение отделом кадров Главка, – чётко доложилась лейтенант, сделала шаг вперёд и положила на стол полковника сопроводительные бумаги и новенький диплом.
– Садитесь, лейтенант, – кивнул полковник, приняв доклад, и показал на свободный стул. – А почему не по форме одеты, позвольте узнать?
– Ушивают! – громко пояснила лейтенант, глядя в глаза портрету Ф.Э. Дзержинского на стене.
Лядова попыталась присесть, но мини-юбочка предательски поползла вверх, и девушка, порозовев щёчками, сказала:
– Я постою. Разрешите, товарищ полковник?
Жуков покосился на ровненькие, красивого бронзового цвета ножки лейтенанта, кашлянул в сторону и негромко буркнул:
– Да стой уже…
Потом (видно для самоуспокоения) что-то полистал в календаре и перешёл на официальный тон:
– Лейтенант Лядова, поступаете в распоряжение начальника оперативно-розыскного отделения майора Чапаева Андрея Васильевича. Пока в качестве стажёра с испытательным сроком. Вот, так сказать… Прошу любить и жаловать, – кивнув в мою сторону, объявил полковник.
– Как оперативно-розыскного? Я же рапорт подавала в убойный, товарищ полковник! – как-то даже возмущённо повысила голос новоиспечённый лейтенант полиции.
– Значит так. – заглянув в бумаги, продолжил Жуков. – Светлана Ивановна! Малейший прокол, залёт, замечание или выговор от непосредственного начальника, и ты у меня мигом в участковые вылетишь. По обоссанным подъездам бомжей гонять и с алкашами профилактические беседы проводить. С родителем твоим мы этот вопрос уже оговорили. Всё ясно, лейтенант Лядова? Не слышу!
– Ясно. – чуть слышно хныкнула барышня.
– Не понял. – сдвинул брови начальник.
– Так точно! – звонко откликнулась полицейская, глядя перед собой.
– Всё. Жди своего начальника в коридоре. В коридоре, а не на плече у Клавдии Ивановны. Марш! – строго приказал полковник.
Подождав, пока тяжёлая дверь закроется за джинсовой попкой моей новой подчинённой, я попробовал смягчить обстановку:
– Филипп Петрович, может, не стоило про обоссанные подъезды? Девушка… вроде…
– Девушки в полиции не служат, девушки с мамкой и папкой дома сидят, кроссворды разгадывают и «Давай поженимся» смотрят. Ты, Андрей, с ней построже будь. Со слов Ивана Макаровича, она девка не балованная, но самостоятельная очень. А ты сам знаешь, дисциплина в нашем деле на первом месте. Отец просил не церемониться. Чуть что – и ремня разрешил всыпать. Шучу, конечно. Пристегни её к кому-нибудь посерьёзней. Вон хоть к Чегеваре своему. Пусть месячишко в бумагах поковыряется, за спиной постоит, а там посмотрим… Может, и правда куда-нибудь «на землю» её. А? Ну, давай, – уже думая о чём-то своём, сказал Филипп Петрович и как-то мягко и бережно пожал мне руку. Как будто соболезновал.
«Мой» лейтенант стояла в коридоре, плотно прижавшись спиной к стенду «Лучшие сотрудники нашего отдела». Указав кивком направление движения, я, не оборачиваясь, неспешно пошёл по длинному коридору. Нас обгоняли, шли навстречу коллеги, посетители, просители, заявители и другие лица, по своей и не по своей воле попавшие под крышу нашего славного Новокузнецкого отдела полиции. Удивляло одно. Все они оценивающе провожали взглядом не молодого симпатичного широкоплечего майора полиции, а «гладили ресницами» эту пигалицу в красных кедах с красным носом и зарёванными глазами.
– С какими результатами закончили универ? – решил начать диалог с несложного вопроса я.
– Нормально. Две «четвёрки»… остальные – «отлично», – глядя в пол, ответила моя новая подчинённая.
– Интересно. И что помешало получить «красный» диплом? – поинтересовался дотошный начальник.
– Психология и физподготовка, – ответила лейтенант.
– Спорт не любите? – попробовал съязвить КМС[1 - КМС – кандидат в мастера спорта.]по боксу.
– Да нет… хамов не люблю. И в спорте тоже. Разрешите не объяснять. Я, товарищ майор, дзюдо серьёзно занималась. Пока училась, за сборную «Динамо» выступала, – спокойно, без тени зазнайства и хвастовства ответила начавшая набирать в моих глазах очки лейтенант Светлана Ивановна Лядова.
Наш дальнейший диалог прервала дверь. Дверь с двумя табличками на уровне глаз. На одной было написано: «Отдел оперативного розыска». А на второй: «Нач. ООР майор полиции Чапаев Андрей Васильевич».
– Так ваша фамилия и правда Чапаев? – округлила глаза лейтенант, расстегнув от неожиданности верхнюю пуговку рубашки. – А я думала все шутят… Чапай… Чапай.
– Запоминай. Быстро. Ты для меня «ты»! А я для тебя – шеф, Андрей Васильевич, товарищ майор, господин, хозяин, ваше превосходительство, светлейший. А теперь – в новый мир!
С этими словами я втолкнул лейтенанта Лядову в наш кабинет, где как раз между «чапаевцами» шёл мирный дискуссионный спор, кому мыть чашки после утреннего кофе. Кстати, мой уже остыл.
– Прошу… пока жаловать. С остальным разберёмся по ходу. Лейтенант Лядова Светлана Ивановна, зачислена стажёром в наше прославленное отделение с испытательным сроком, – представил я девушку, с удовольствием наблюдая, как вытягиваются лица, округляются глаза, открываются рты и начинают течь слюни (согласен, лишнее.) у моих сыщиков.
– Позвольте представиться! – вскочил со своего места жгучий брюнет армянской национальности, – Арамян Алик. Пока ещё старший лейтенант, но перспективы ясно проглядываются. Светочка, знайте! Где бы вы ни жили, нам по пути. Мой конь всегда.
– Очень приятно. Светлана. Спасибо, Алик, я на колёсах. – скромно улыбнулась лейтенант.
– Черных Эрнест Анатольевич. Капитан полиции, – мельком взглянув на лейтенанта, представился наш Чегевара и опять уставился в монитор компьютера.
– Лейтенант Лядова, – кивнула в ответ Светлана Ивановна.
– А мы с тобой тёзки. В смысле – я тоже Иванович. И зовут меня Ваней, – широко улыбнулся Дрозд, помахав Лядовой со своего места.
– Здорово! А я Света, – ответила Лядова, помахав в ответ. – А где моё место, товарищ майор?
– Ванька, Алик – со мной, Чегевара на связи… И разберись тут, – кивнул я в сторону лейтенанта Лядовой.
Выскочив в коридор, мы все прижались ушами к двери и услышали вопрос, а потом монолог Чегивары:
– Светлана Ивановна, кажется? Светлана Ивановна, помойте кружечки. Нет, из вон той кофе не выливайте, шеф холодный любит и чтобы сахарку побольше. А ваше место вот. Разберётесь, надеюсь? – небрежно показав на гору папок на столе, поинтересовался товарищ Че.
Каталы катаются на такси
Со следователем Корневым знакомы мы были давно. Владимир Руфатович был человеком уже довольно пожилым, а оттого неспешным и неконфликтным. С операми не задирался, лишний раз не гонял и был глубоко убеждён, что даже самое сложное дело рано или поздно ко всеобщему удовольствию разрешится. Само. Вот и сейчас он скромно посапывал в кресле в зоне отдыха хирургического отделения районной больницы. Белый халат давно сполз с его покатых плеч, но пальцы цепко держали покоившийся на коленях старый кожаный портфель с перемотанной синей изолентой ручкой.
Нам до него оставалось метра три, когда Корнев вдруг открыл глаза и печальным голосом давно живущего на этом свете человека сказал:
– Здравствуйте, Андрюша, здравствуйте, мужчины! Клиент после операции в отдельной палате отходит от наркоза. Врач сказал, что вот-вот очухается… Ну, что, господа? Клиента пытались остановить ударом тяжёлого ребристого предмета, предположительно кастетом. Но не тут-то было, не так просто остановить туловище под сто двадцать кил весом. Тогда сунули ножик по самую не балуй в левый бок. Рана не опасная сама по себе, лезвие чуть надрезало селезёночку, со слов хирурга. Но крови потерял много. Ещё наш эксперт говорит, что хорошо, что ни у кого из свидетелей не хватило ума ножик из раны вытащить. Если б вытащили, хана, кровью бы истёк. Нападение было совершено в два – два тридцать ночи. Причём почти там же, где и нашли потерпевшего. В карманах, на руках и шее ничего. Но, думаю, было. Одет дорого и модно.
– Понятно. Руфатыч, а личность установили? – начинаю забрасывать следака типовыми вопросами.
– Пока нет, пробиваем по нашей базе, – сонно ответил Корнев.
– Свидетели? Кто нашёл человека? – подключился Дроздов.
– Вот адреса, телефоны и исходные данные, – протянул мне листок с записями следователь, кутаясь в халат. – Если бы собачники пошли другим маршрутом, через час мужика бы уже не спасли.
Из реанимационного бокса вышел толстый небритый мужик в синей хирургической униформе и в камуфляжной косынке на голове. Снял маску, посмотрел на нас, достал из-за уха сигарету и, понюхав её, пробасил в сторону дежурной медсестры, хлопая себя по карманам:
– Машка, а что это за куча народу?
– Это не куча, Михал Иваныч. Это полиция, – хихикнув, ответила Машка, не отрываясь от телефона.
– А, центурионы! – ухмыльнулся эскулап и, одобряюще посмотрев на Машкину попу, подошёл к нам. – Мужики, если вы по поводу Сажина, то можете не ждать.
– Как не ждать? – сонно зевнул следователь Корнев.
– Помер, что ли? – встрепенулся Дроздов.
– Это какой такой Сажин? – решил всё же уточнить я.
– А тот, который сейчас в реанимации хрючит. Мужику нужно оклематься, как следует. Часов через пять-шесть приходите. А Сажин потому, что Сажин. Его наша операционная сестра опознала прямо на столе. Оказывается, этому мужчине полгода назад здесь же, у нас, аппендикс удаляли. Не моя смена была, а Наталья подменилась тогда и работала. Вот и узнала. Сначала по шву, а потом по физиономии. Память у неё зрительная хорошая.
– Так, а где… – попытался поинтересоваться Алик.
– В регистратуре. Там все данные, включая адрес. Ко мне ещё вопросы будут? А то мне мыться нужно, плановая операция через двадцать минут, – посмотрев на часы, объяснил доктор.
– Док, а по вашему мнению, удар по голове… – начал было я.
– Правый боковой, если вы в боксе разбираетесь, – не дождавшись вопроса, ответил эрудированный хирург. – Но, видно, роста супостату не хватило. Потерпевший мужик высокий, вот кастет вскользь и прошёл. Кусок скальпа снял, шкуру попортил, гематомка обширная, но подкожная… короче, ничего страшного, – опять закладывая сигарету за ухо, ответил эскулап.
– Спасибо, док, – кивнул я, дав понять, что пока вопросов больше нет.
– Да, а что же вы о ноже не спрашиваете? – спросил Михаил Иванович, остановившись на полдороги от операционной и вынимая из кармана предмет, перемотанный марлей, с пятнами крови.
И вот тут все посмотрели не на Михал Иваныча, не на нож в окровавленной марле и даже не на попу продолжающей болтать по телефону медсестры Маши. Опера смотрели на следователя Корнева Владимира Руфатовича, в обязанности которого входил сбор вещественных доказательств, орудий преступления и прочих обязательных процедур, связанных со следствием. Нет… ну мы-то думали… а он! Пока Руфатыч молча открывал рот, багровел лицом и шмыгал носом, доктор подошёл ко мне и сунул в руку марлю с пятнами, похожими на кровь, и предметом, на ощупь похожим на нож.
– Так, на всякий случай. Ножик обычный. Кухонный. Из набора, я думаю. Такие наборы в любом хозяйственном продают. Пока новый, острый, как собака. – на всякий случай пояснил Михал Иваныч и, кивнув всем, мурлыкая что-то себе под нос, скрылся за непрозрачной стеклянной дверью со строгой надписью: «Операционный бокс. Посторонним вход строго запрещён».
– А когда бы я… мы? Наш медэксперт приехал, когда этого подрезанного уже в больницу увезли. Так что его, а тем более нож у него в бочине, никто в глаза ещё из следственной группы не видел. Спасали ж человека! Понимать надо! И там темно ещё было. – начал было оправдываться Руфатыч.
– Значит, так. Алик, в регистратуру. Изымаешь все документы пострадавшего. Дрозд, звонишь Чегеваре, пусть пробьёт по нашей базе господина Сажина. Потом вместе с Аликом в адрес. Мамы, папы, жёны, дети, любовницы, соседи… по полной программе. А мы с Владимиром Руфатовичем на место преступления и туда же собираем свидетелей. Потом Руфатыч возвращается в больничку и проводит первый допрос потерпевшего, а я на базу. Сбор в семнадцать часов. Вопросы? – почти скороговоркой выпаливаю я.
– Так, может. – в чём-то засомневался Владимир Руфатович, вспомнив, что следствие, собственно, ведёт он.
– Все вопросы в семнадцать ноль-ноль, – чуть повысил голос я, давая понять, что никто его за халатное отношение к орудиям преступления ещё не прощал.
Спускаясь к машине, звоню своему заму:
