скачать книгу бесплатно
– Говори, куда ехать.
Так просто, словно он выполняет озвученное каждый день. Хотя, если принять во внимание, на кого он работает, возможно, Дина не так хорошо знает небезразличного ей мужчину. Договорившись встретиться в гаражном комплексе, прошу подругу собрать кое-что из вещей, пока не понимая, насколько увязла с Глоком. Всё практичное и удобное, отличающееся от прозрачной кофточки, брюк и босоножек на каблуке, что сейчас на мне.
Приезжаю в указанное место, уверенно набрав код и осмотрев новое транспортное средство: чёрный тонированный внедорожник с вместительным багажником. Перекладываю сумку с оружием, стараясь не прикасаться к мужчине, направляюсь к Глоку, но после двух попыток понимаю, что даже с места его сдвинуть не могу.
– Давай помогу.
Вскрикиваю, услышав за спиной мужской голос, но, обернувшись, выдыхаю, увидев Женю. Наклоняется, чтобы подхватить моего попутчика, на несколько секунд засмотревшись на его лицо. Реакция, подобная той, что проскользнула у Германа, когда он убеждал меня, что не знает Глока. Но сейчас не время разбираться, потому что повязка полностью пропитана кровью, а ему требуется капельница, чтобы состояние не стало хуже. С трудом взгромоздив тело в высокую машину, обмениваемся молчаливыми взглядами, похвалив себя за работу. Женя вручает мне передачку от Дины и молча идёт к «Астон Мартину», чтобы устроиться за рулём.
– Машину и багаж, – кивает назад, – не найдут. Куда направляешься?
– Не могу сказать, но буду недоступна дня три. – Парень кивает, принимая мой отказ делиться подробностями. – Успокой Дину, пожалуйста. Это, – смотрю на внедорожник, – не вызывает у меня настолько взрывных эмоций. Со мной всё будет в порядке.
– Я даже не сомневаюсь, – получаю язвительную ухмылку, словно Женя понимает, что Островские имеют феноменальную способность выбраться из любой задницы.
Проводив взглядом отъезжающий седан, устраиваюсь на водительском сиденье и вбиваю в навигатор нужный адрес.
– Опять лес?! – не сдерживаю эмоций, возмущаясь вслух, потому что точка на карте расположилась внутри зелёного квадрата.
Сомневаюсь, что меня там ждём дом, как у Германа с Алисой, поэтому останавливаюсь возле супермаркета, потратив ровно десять минут на покупку воды и продуктов. Не сразу замечаю, что постоянно оглядываюсь, всматриваясь в лица людей и прикидывая, могут ли они быть теми, кто придёт за Глоком. Может, за нами следят, и мы никуда не доедем? Или я себя накручиваю после слов мужчины об опасности для Доктора?
Больше не останавливаюсь, давлю на газ, чтобы добраться до места до темноты, но спустя пару часов сеть и интернет пропадают, и я просто еду по наитию, вспоминая направление навигатора. Асфальт сменяется просёлочной дорогой, имеющей колею. Люди здесь бывают, что радует, но нас могут найти, и это огорчает. Но спустя полчаса видимая колея заканчивается, и я упираюсь в ряды деревьев, не понимая, в какую сторону двигаться. Телефон отказывается сотрудничать, выводя «только экстренные вызовы». Покрывало паники опускается на плечи, а короткие хрипы мужчины не добавляют энтузиазма.
Возвращаюсь на пару километров, вспоминая, что видела развилку, но меня ждёт очередной тупик. Вспоминаю картинку навигатора и еду к первоначальному месту. Выхожу, побродив по округе и прикинув, что машина вполне пройдёт между рядами стволов.
– Что ж, попробуем…
Еду в никуда. Просто прямо. Долго. Отмечаю, что местность доступна для проезда, но только для высокого автомобиля, готового потягаться с ямами и возвышенностями. И кажется, что проходит вечность, когда выезжаю к небольшому холму. Конец пути. Потому что даже при особом желании, ехать некуда, а выйдя, понимаю, что с одной стороны протекает речушка, а с другой находится глубокий ров. Готова выть в голос от безнадёжности, усталости и невозможности выполнить простое, по мнению Глока, задание. Но когда подхожу к воде, вижу небольшой домик, который мастерски скрывают пушистые кроны. Он не виден с того места, где стоит машина, но подъезд со стороны реки имеется. Радуюсь, словно маленькая, бегу к автомобилю и уже через пару минут, обогнув препятствие, оказываюсь у жилища.
Небольшое деревянное строение кажется крепким и смахивает на современную постройку, судя по материалам. На окнах кованые решётки, но входная дверь деревянная. Перепрыгиваю две ступеньки, натолкнувший на массивный кодовый замок, и отчего-то сразу набираю цифры, которые уже знаю. Подходит, отворяю дверь, в нос врывается запах пыли и сырости. Давно ли он тут был?
Исследую жилище: две комнаты, одна из которых наполовину занята угловым диваном, столом и тумбочкой, а вторая своего рода гардеробная, где установлен только шкаф. В дополнение имеется кухня, если так можно назвать каморку с электрической настольной печкой и двумя шкафами, один из которых совмещает в себе функцию стола и поверхности для готовки.
Приготовив диван для приёма тела, понимаю, что мне предстоит самое сложное – перенести мужчину. И если предыдущие два раза мне помогали, то сейчас придётся выкручиваться самостоятельно.
– Глок, – несильно трясу его за плечо в надежде привести в чувство. Пусть неосознанно, с трудом, но он может добраться в дом на своих ногах с моей помощью. – Глок… Проснись, пожалуйста… Постарайся немного. Совсем чуть-чуть.
Никакой реакции. Ещё несколько попыток достучаться до раненого не приносят результата, и я решаю оставить его здесь, пока не придёт в сознание. Как бы я ни хотела, чтобы он оказался на горизонтальной поверхности, физически не могу перенести его. И когда я уже готова оставить его, слышу тихое:
– Ты кто?
Взгляд мужчины расфокусирован, плывёт в непонимании, где и с кем он находится.
– Пойдём, – тяну его на себя, заставляя выползти и облокотиться на бок машины. – Вот так, – подставляю плечо, принимая часть массы его тела, и делаю шаг, покачнувшись, но устояв. – Молодец. Ещё шаг…
Две ступеньки становятся непосильной задачей, с которой мы справляемся не сразу, и когда Глок оказывается внутри, опустившись на диван, радуюсь маленькой победе. Снимаю с него рубашку, туфли и брюки, и, как только его голова касается подушки, он затихает. Пакет, который вручил Герман, оказывается кстати, но швы, как я и предполагала, действительно разошлись, поэтому приходится стянуть рану, закрепив кончик, и наложить новую повязку. Неумело и, возможно, неправильно, но в данных условиях, вполне приемлемо на мой взгляд. Установив капельницу, затаскиваю продукты, ещё раз осматриваю домик, обойдя вокруг и поняв, что найти его может только тот, кто знает, куда ехать. И если это логово моего знакомого, то выбрано оно очень удачно.
Связи по-прежнему нет, электричества тоже, как и вариантов узнать больше, пока мужчина не придёт в себя, поэтому убираю систему, закрыв катетер, и ложусь на край дивана. Я не спала больше суток, а насыщенная событиями ночь лишила сил. С одной стороны, понимаю, что спать не лучший вариант при условии, что я нахожусь чёрт-те где рядом с опасным мужчиной, с другой – глаза закрываются сами собой. Поэтому засовываю пистолет под подушку, вряд ли имея возможность его применить, отмечаю ровное дыхание Глока и отключаюсь.
Глава 8
Открыв глаза, резко подскакиваю, отчего меня ведёт в сторону, бьюсь бедром об угол стола, почти взвыв от боли и потирая ушибленное место, а затем застываю. Тру ладонями лицо и не сразу понимаю, где я, но мужское тело на диване напоминает, что меньше, чем за сутки я нажила себе кучу проблем. Хочу посмотреть, который час, но телефон разряжен и не подаёт признаков жизни.
Присаживаюсь на край, осматривая повязку раненого и понимая, что он лежит в первоначальном положении. И пока ощупываю его живот, рядом раздаётся щелчок, а подняв глаза, сталкиваюсь с дулом пистолета. Секунда липкого страха, а затем я медленно поднимаю руку и отвожу пистолет в сторону, отмечая, что Глок проснулся и смотрит на меня вполне осознанным взглядом.
– Фу! – получается слишком резко. – Брось каку! – бью по мужской руке, отбираю оружие, вынимаю обойму, проверяю ствол на наличие патрона и откладываю на тумбочку.
С интересом проследив за моими манипуляциями, он вскидывает бровь. Действие, совершённое на автомате, грозит мне разоблачением, а я не представляю, как отреагирует Глок на фамилию Островская. Если даже Женя в курсе, что Парето – человек непростой, где гарантия, что мужчина передо мной не слышал о нашей семье. Он вполне мог контактировать с отцом или иметь общие дела, или же того хуже – быть по разные стороны. И в случае последнего ему лучше не знать, кто я такая.
– Откуда знаешь Чайника? – Немой вопрос в моих глазах даёт понять, что впервые слышу это прозвище. – Доктора.
– Знакомый поделился контактом.
– Как избавилась от машины и трупа?
– Знакомый помог.
– Нихуёвые знакомые для девятнадцатилетней девчонки, – ухмыляется, но сразу же шипит, когда убираю повязку, чтобы посмотреть на швы. К счастью, они не разошлись, и кровь больше не сочится.
– Как себя чувствуешь? – игнорирую его выпад в попытке соскочить с темы.
– Так, будто меня шили, потом куда-то тащили, а потом вновь шили.
– В принципе, так и было, – делаю новую повязку и накладываю квадратный пластырь, который закрывает ранение. – От физического напряжения швы разошлись, пришлось стянуть. Одна из капельниц уже отработана.
– Знаешь, что интересно… – привлекает моё внимание, а мне приходится поднять взгляд, – Чайник, озвучивая рекомендации, даже не усомнился в твоих способностях. Не спрашивал, не уточнял, лишь передал пакет, точно зная, что ты сможешь всё сделать. Напряжённый рядом со мной, к тебе обращался спокойно, без надрыва и настороженности. Он точно знал, что ты не выдашь его. И меня.
– Вчера я видела его впервые в жизни.
– А общались так, словно знакомые целую жизнь. Или же есть некто, кто замолвил за тебя словечко?
– Можно и так сказать.
Одна моя фамилия говорит сама за себя, открывая нужные двери, как и говорил Гриша.
– Так кто же ты, Дефектная? – Его пальцы ползут по моей шее, и, сцепив их, он притягивает меня, оказавшись на расстоянии пары сантиметров от моих губ.
– Почему дефектная?
– Потому что любая сыкуха, увидев в тачке мужика со стволом и пулей в брюхе, бросится прочь, а не будет искать варианты помочь, да и ещё и избавляться от трупа. Так что дефект имеется – неспособность прислушаться к здравому смыслу.
– У меня это, скорее, генетическое.
– Как это?
– Это как собачка рождается собачкой. Вариантов родиться кем-то иным у неё нет. – Не знаю, понимает ли Глок аллегорию, но на дне непроницаемого взгляда вспыхивает нечто осознанное. – Да и помогла я тебе только по настоянию подруги.
– И где подруга? Я вижу только тебя.
– Отправила домой. Слишком впечатлительная, чтобы наслаждаться картинкой трупа. Кстати, кто он?
– Лишний элемент.
– Предполагаю, что он оказался в багажнике раньше, чем ты получил пулю. Назревает второй вопрос: кто в тебя стрелял?
– А ты второй труп не видела? – Мужчина напрягается, бегает взглядом, силясь вспомнить события вчерашней ночи.
– Нет.
– Значит, либо не заметила, либо…
– Он не труп. И я так понимаю, что это значительно добавляет проблем.
– В правильном направлении мыслишь. С логикой всё в порядке, с чувством самосохранения проблемы, да? – дышит мне в губы, пока я, вытянувшись по струнке, сохраняю равновесие, чтобы не свалиться на него. – Расскажешь мне что-нибудь о себе, Аннушка?
– Может, начнём с тебя? Чтобы я понимала, во что вляпалась и к каким знакомым обращаться в случае критической ситуации. – И сейчас подразумеваю отца, которому звонить не собираюсь при любых раскладах, потому что его гнев будет посерьёзнее недовольного мужчины передо мной. – Чем ты занимаешься?
– Решаю проблемы людей за очень большие деньги. Радикально.
– Киллер, что ли?
– Вроде того. Ко мне обращаются, когда работу нужно сделать быстро и чисто.
– И тихо?
– Не всегда. Некоторые заказчики требуют представления – громкое послание обязательно дойдёт до адресата. Моя работа не всегда освещается СМИ, но и такое бывает. – Хищный оскал пронзает догадкой.
– Несколько дней назад. Клуб «Melta». Два парня в мужском туалете. Твоя работа?
– Точно, – садится на диване, выпуская из душного плена мою шею. – Ты была там. Слишком запоминающиеся глаза.
– В женский была километровая очередь, а подругу тошнило.
– А ты там была не ради меня? – сжимает пальцами мои щёки, обхватив второй рукой за талию и прижав к себе настолько тесно, что я с трудом дышу. – С оружием ты обращаться умеешь, – бросает взгляд на тумбочку, – трупов не боишься, знакомыми не обделена. Новый игрок? Или засланный казачок?
– О чём ты? – едва произношу, не выпускаемая из захвата Глока.
– Милая девочка, бросившаяся на помощь раненому, чтобы вызвать доверие и оказаться рядом. А дальше? Раскинешь передо мной ноги? Или нет, – хищный оскал, приправленный похотливым взглядом, пугает, – встанешь на колени по первому требованию?
– Я с тобой спать не собираюсь. У меня не было мужчины, и с какой целью встают на колени, не понимаю.
Тёмные брови ползут вверх, Глок удивления не скрывает, а затем по комнате разносится низкий смех, обрывающийся неожиданно.
– Могу помочь устранить это недоразумение.
Зрачки мужчины расширяются, заполняя почти всю радужку, дыхание учащается, а раздувающиеся ноздри показатель, что «помощь» он готов оказать прямо сейчас. Приблизившись, проводит носом по моей шее, шумно втягивая запах, а затем, оставив влажный след языком, движется к ключице, второй рукой забираясь под кофточку и сжимая грудь. От смеси страха и неизвестности начинает трясти. Пытаюсь вырваться, но Глок фиксирует пятерню на моей талии, сжимая до боли нежную кожу и впечатывая в себя.
– Формы у тебя что надо, – мурлычет, нырнув пальцами под бюстгальтер и очертив сосок, который тут же становится твёрдым. – Отзываешься мгновенно. – Укус на шее показывает, что мужчина готов зайти дальше, даже несмотря на ранение, отбирающее силы. – Так что, Аннушка, готова стонать и хрипеть? Одного раза достаточно. Сегодня. Как только оклемаюсь, мы продолжим. Буду трахать, пока голос не сорвёшь. – Хищный оскал в сумме с затвердевшим членом, упирающимся в мой живот, убеждает, что каждое его слово будет воплощено в жизнь.
От волнения и неизбежности сказанного часто сглатываю, облизывая пересохшие губы. Жест не остаётся незамеченным, и Глок настойчивее лапает мою грудь. Но когда мужская ладонь скользит по животу, чтобы нырнуть в брюки и коснуться самого сокровенного, начинаю биться в его руках, словно птичка, попавшая в силки.
– Не надо… – Скудный писк, вырывающийся из меня, заставляет мужчину взглянуть в моё лицо. – Пожалуйста, не надо… – В глазах застыли слёзы, которыми он озадачен.
– Реально целка?
Киваю, не имея возможности произнести короткое слово, потому что горло сковало напряжением. Внезапно его руки пропадают, даря свободу, и я, подскочив, выбегаю из комнаты, а затем и из дома, чтобы оказаться в машине. И только сейчас приходит осознание, что я один на один со взрослым, опасным мужчиной. И почему я решила, что он будет благодарен лишь за одно своё спасение? Такие, как Глок, берут всё, осушают до дна, а затем уничтожают. Дура, поправшая предупреждение отца и ввязавшаяся в опасную историю.
«Обещаю не ввязываться в сомнительные авантюры, не знакомиться с подозрительными личностями и не совершать опрометчивые поступки». Трипл, Аннушка.
«Я всегда думаю головой». Задницей я думала, когда решила помочь человеку, этой самой помощи не заслуживающему.
Провернув ключ, наслаждаюсь рокочущими звуками большой машины, представляя, как давлю на газ и сваливаю к чёртовой или любой другой матери подальше от Глока. Искать меня он не будет, а если улететь домой уже сегодня и оказаться под крылышком папы, то все поиски будут напрасны. Окидываю взглядом домик с чёрными квадратами окон и глушу машину.
Бросить его сейчас, значит, проиграть самой себе. Но Островские всегда идут до конца, каким бы устрашающим этот самый конец ни был. Неслучайно он встретился на моём пути. Случайности неслучайны, как бы ни хотелось верить в стечение обстоятельств и насмешку Вселенной. Значит, он должен был случиться в моей жизни. Пусть довольно неоднозначно и не вовремя, сопровождая своё появление не очень позитивными моментами, но именно так в нашу жизнь приходит то, что отведено.
Выхожу из машины, попадая в кромешную тьму и едва различая ступени, и пробираюсь в дом. Уже с порога слышу тяжёлое дыхание Глока, а когда глаза привыкают к темноте, понимаю, что он сидит в той же самой позе, что и до моего ухода.
– Нужно было уехать, – разрезает тишину негромкими словами. – У тебя, кстати, была уже такая возможность. Неоднократно.
– Сдох бы без меня.
– Бывало и хуже. Выползу. – Уверенный тон – словно плевок и обесценивание усилий, направленных на его благополучие. – О помощи не просил.
– Просил, – вспоминаю, как шептал одними губами с мольбой в глазах. – Когда я уговаривала подругу бросить тебя. В тот момент мне было плевать, выползешь ли ты, – зло выплёвываю.
Молчит, отвернувшись и, скорее всего, пропустив мои слова, чтобы не реагировать.
– Спасибо, – хриплое и настолько тихое, что любой посторонний звук мог бы его заглушить.
И я уже открываю рот, чтобы съязвить, наигранно удивляясь благодарности, которая ему несвойственна, но останавливаю себя.
– По-моему, рана сочится. Посмотри.
– С удовольствием, но в темноте это проблематично. Телефон сел, даже фонарик не включить.
– Справа от тебя, во втором ящике фонарь. За дверью генератор, переключи тумблер слева внизу.
Следую инструкциям, подсвечивая путь, а выполнив указание, радуюсь освещению. И пусть генератор издаёт не совсем приятный звук, но и его можно потерпеть, если есть возможность не передвигаться на ощупь. Медленно подхожу, оценивая настроение Глока и отмечая, что похотливость схлынула, оставив передо мной мужчину, которому требуется помощь. Именно немая мольба, застывшая на дне почти чёрной бездны, заставляет сесть на край и, придвинув лампу, рассмотреть повязку. Верхний свет отсутствует. Чем это обусловлено, уточнять не желаю.
Убираю пропитанную кровью повязку, отметив, что швы не разошлись, но края повреждены чрезмерным стягиванием.
– Постарайся не делать резких движений, иначе рана не затянется. Швов всего шесть, но они помогут ткани не расходиться. – Решаюсь посмотреть на него, отмечая сосредоточенность и серьёзность. Надеюсь, он меня услышал, иначе придётся торчать на краю мира вечность. У меня нет столько времени.
– Сообразишь какую-нибудь еду?
– В готовке не сильна, – сразу предупреждаю, чтобы мужчина не ждал от меня изысков. – Но по дороге закупилась в супермаркете. По мелочи, но пару дней протянем.
– В шкафу возле генератора армейские сухпайки. Достань две банки с надписью: «Каша рисовая с говядиной». Она готовая, просто разогрей.
