скачать книгу бесплатно
Клоповник – вот чем он считает наши комнаты. Скорее всего, и о нас не лучшего мнения. Золотой мальчик, которому повезло родиться в богатой семье, а не у матери-наркоманки. Он не знает, что такое выживать, каждый день страдать от холода, есть только кашу, иногда холодную, носить застиранную до дыр одежду… Куда ему, ведь он ест эти дорогие конфеты каждый день, носит их в кармане и иногда угощает таких бедняжек, как мы, чтобы мы его развеселили.
Я начинаю дрожать. То ли от холода, то ли от повысившейся температуры, а может, от подступающих к глазам слез.
Я не буду плакать! Я сильная!
Больше ничего не говорю и правда начинаю петь, вспоминая колыбельную, которую пела мне мама, когда-то давно, когда она еще не была страшной женщиной с пустым взглядом.
Я превозмогаю боль в горле, пою, пусть хрипло и фальшиво, но с душой. Не смотрю на него, боюсь расплакаться, лучше так, не видя.
Как только заканчиваю, поднимаю глаза. Он становится серьезным, а его холодный взгляд немного теплеет.
– Мне понравилось, поэтому ты получишь конфетку, – через несколько секунд говорит он, а потом достает лакомство и машет им около моего лица. – Возьми…
И я беру, но не для того, чтобы съесть, а для того, чтобы бросить в его лицо.
– Подавись! – громко хриплю я.
Он смотрит на меня шокированно, немного отходит, чем я и пользуюсь. Не оборачиваясь, бегу в свою комнату; я знаю, там есть шкаф, где можно спрятаться, он не найдет, и даже не достанет.
Забегаю в комнату и прячусь между шкафом и стеной, тут есть узкое пространство. Помещаются в него не все девочки, но я могу протиснуться. А вот мальчик не сможет меня достать, так как он большой. Слышу свое дыхание и стук сердца. Мне кажется, что он в комнате, я слышу шаги, но в один момент они пропадают, а в другой опять появляются. Возможно, от температуры у меня начались галлюцинации. Я слышала, что такое бывает у человека, читала в энциклопедии. Зажмуриваю глаза и считаю до ста, ничего не происходит, только музыка звучит где-то на первом этаже.
Осторожно выбираюсь из своего укрытия, то и дело смотря по сторонам, словно мой преследователь вот-вот выберется откуда-то из-за угла. Быстро подхожу к своей кровати.
У меня мало что есть своего, только некоторые вещи: расческа, резинка и книга, которую я нашла дома. Там была черно-белая фотография мамы с какими-то людьми, которых я не знаю. Но рядом с ней стоит очень похожий на моего брата мужчина.
Мы не знаем, кто наш отец, мама никогда не говорила нам об этом, пару раз я показывала брату эту фотографию и этого мужчину, но он только отмахивался, говоря, что это бред.
Беру фотографию и еще кое-что по мелочи. Выхожу, озираясь по сторонам, боясь, что могу столкнуться с тем незнакомцем и он сделает мне что-то плохое. Но мне везет: его нет ни в коридоре, ни на лестничной клетке. Дохожу до нужной комнаты и вижу Алевтину, заправляющую кровать. Тут тоже пахнет лекарствами, как и в ее кабинете. На противоположной койке лежит Матвей, мальчик немного младше меня. По мерному дыханию и закрытым глазам понимаю, что он спит.
– Проходи, Вероника, вот это пока будет твое место, – указывает мне на кровать рядом с собой. – Тут есть ширма. Если что, сможешь там переодеться.
В углу и правда стоит белая складная перегородка.
– Пока твоим соседом будет Матвей, у него тоже простуда, но только насморк.
Киваю, мне без разницы, и один Матвей лучше, чем десять девочек в комнате.
– Тогда располагайся, сейчас я принесу лекарства.
Алевтина уходит, а я складываю свои немногочисленные вещи в тумбочку. Пользуюсь ширмой и наконец-то избавляюсь от колючего платья и тянущего волосы банта. Распускаю их и переодеваюсь в свою тонкую пижаму, она намного удобнее. Не дожидаясь Алевтины, сразу же ложусь в кровать, обнимая себя руками, чтобы согреться. Меня опять начинает знобить, перед глазами всплывает лицо того мальчика, его холодные глаза и злой взгляд. Надеюсь, он уже ушел и я больше не увижусь с ним.
Алевтина возвращается и опять заставляет меня выпить горькую жидкость, а после я проваливаюсь в какое-то забытье. Мне ничего не снится, всё словно серая картинка. Иногда я будто слышу громкий голос Лины Петровны. Она стоит передо мной, возвышаясь, загораживая свет ламп.
– Как ты посмела обидеть сына нашего спонсора?! Ты знаешь, что будет?!
А потом опять серый экран, и вот воспитательница уже в другом платье, тоже хмурится, уперев руки в бока.
– Будешь наказана у меня…
Глава 3
Мне тогда сильно досталось, хоть я и тяжело заболела. Алевтина порывалась положить меня в больницу, так как ее лечение не помогало. А я, наоборот, страшилась этого, не люблю незнакомые места, они меня пугают.
Лина Петровна все равно наказала меня, и я месяц убиралась в комнате, но это не самое ужасное, что она могла сделать со мной. Поэтому, можно сказать, мне повезло.
С тем мальчиком я так больше и не встретилась, да и этот спонсор у нас не появлялся. Приходили другие, им также устраивали концерты, но теперь меня не брали участвовать, словно боялись, что я опять опозорю их. Но мне даже некогда было об этом думать. Я пела для себя, когда все уходили из комнаты, а я, вооруженная тряпкой, мыла руками пол.
Потом все изменилось: я пошла в школу. Дети из семей смотрели на нас так, словно мы другие, дикие. Они говорили своим родителям, что мы воруем их вещи, ломаем предметы. Но зачастую они сами так поступали по отношению друг к другу, подставляя нас. Нас некому было защищать. Дошло до того, что нас изолировали, сделали отдельный класс для детей из детдома. Теперь с нами никто не общался, и некоторых моих одноклассников это бесило, они стали более агрессивно вести себя с детьми из семей, и все это переросло в войну. Страдала школа и учителя…
А я поняла для себя одно: я хочу выбраться из этого, стереть с себя это клеймо. Чтобы на меня не смотрели по-другому. Хочу быть как все. Поэтому я начала усердно учиться.
Нам пророчили только колледжи и техникумы, где изучают лишь рабочие профессии. А я хотела в университет, на архитектора. Моими любимыми предметами были математика и черчение. Для поступления оставалось подтянуть некоторые предметы, в том числе и гуманитарные, и я делала это.
У меня была цель. Я не ушла после девятого класса, учителя сами оставили меня, видя, что я иду на золотую медаль. Одна из немногих. Меня перевели в обычный класс, где учились дети из семей. Они не относились ко мне плохо, но я все равно чувствовала себя чужой. Наверное, поэтому я так и не нашла за столько лет себе подругу.
Экзамены проходили тяжело, я вдруг осознала, что если у меня не получится, если не сдам, то моим планам конец. Я не добьюсь поставленной цели, а смогу ли поставить новую – большой вопрос. Возможно, я даже сломаюсь…
Но я старалась не думать об этом.
«Нет! Я смогу! – говорила я себе. – Я выберусь из этого замкнутого круга. Я поступлю туда, куда захочу».
О коммерции не было и речи, за меня некому было платить, поэтому я изо всех сил старалась поступить на бюджет. И я сделала это! Блестяще сдала все экзамены. Помню, как прыгала по комнате и визжала, когда увидела свои баллы, чем очень сильно перепугала своих соседок. Но я была счастлива как никогда.
И вот первое сентября, и я нахожусь около дверей большого старинного здания голубого оттенка. Я читала его историю: раньше тут была гимназия только для мальчиков, а во время войны – госпиталь. Я чувствовала: оно хранит очень много тайн.
Берусь за деревянные ручки двери, потянув их на себя. Я немного волнуюсь, ведь это первый день и я должна увидеть своих одногруппников и познакомиться с ними. Для себя я решила, что буду вести себя как все, постараюсь найти друзей. Никто не знает, откуда я. И не должны.
Я обычная.
Как все!
Прохожу внутрь, университетское Первое сентября сильно отличается от школьного. Тут и там слышится музыка, все бегают разукрашенные, словно сегодня не первый день учебы, а праздник.
– Привет! Кем будешь? – возле меня останавливается девушка в маске кошки. На ней черная футболка и меховые перчатки.
– Первый курс, архитектура, – отвечаю я, улыбаясь, но совсем не понимаю, что делать. Тут все куда-то бегут, орут и кричат.
– Да нет, – смеётся она, махая своей меховой лапой. – Как тебя зовут? Каким персонажем будешь?
– Меня зовут Вероника, а каким персонажем… – задумываюсь.
– Давай ты будешь вороной, это не персонаж, но, мне кажется, подходит к твоему имени, – смеется она, прикрывая рот рукой.
Ну, возможно, и так.
– Я не возражаю, – отвечаю я. Мне как-то вообще без разницы, пока я не понимаю, что тут происходит.
– Отлично, тогда тебе нужно нарисовать маску, – она тянет меня за руку куда-то по коридору. Мимо нас тут и там пробегают люди, и краем уха я слышу, что они ищут какой-то клад.
– Кэт, у нас новенькая!
Мы подходим к рыжей девушке, которая уже разукрашивает какого-то парня.
– Это Ворона, то есть Вероника, сделай ей опупенскую маску!
Рыжая девушка сначала смотрит на меня скептически, и мне немного не нравится ее взгляд. Словно я грязь под ее ногтями. Или, возможно, она просто устала, судя по тому, что сидит тут одна и разукрашивает всех. Не обращаю внимания на ее взгляд, я должна быть дружелюбной.
– Будет сделано, сейчас закончу с ним, – кивает она в сторону парня и берет палитру и кисточку, продолжая рисовать на его лице.
– Все, отлично, тогда я побежала! – говорит девушка, которая встретила меня на входе, а потом она оборачивается ко мне: – А ты приходи потом, у нас тут самое веселье.
Киваю, у меня нет выбора. Через пятнадцать минут девушка сажает меня к себе, начиная колдовать над моим лицом. А я думаю только об одном, глядя на нее: «Надеюсь, это смоется…»
Через полчаса из зеркала на меня и правда смотрит ворона. Рыжая девушка точно художница и нарисовала на моем лице огромный клюв. Одежда, конечно, у меня несоответствующая, но, думаю, подойдет. Благодарю рыжую, к которой уже садится следующий студент.
Иду в гущу событий. Оказывается, все присутствующие тут перваки, кроме, конечно, ведущих, они на два или три курса старше; некоторые вообще магистранты. Поэтому веселятся тут толь перваки, знакомясь друг с другом. Вообще, цель этого мероприятия – познакомиться и здорово провести время.
Не знаю, сколько проходит времени, но я и правда втянулась, наша команда одна из первых находит клад и получает призы в виде сладостей и магнитиков с фотографией нашего университета.
Потом нам уже официально вручают студенческие билеты, сам ректор университета. Пожимая каждому руку и говоря слова напутствия. Смотрю на свою фотографию и счастливо улыбаюсь. Я студентка! Я сделала это! И теперь пойду дальше.
– Ну а теперь вы можете пройти к своим кураторам! – объявляет ведущий, и в зал заходят преподаватели с табличками. На каждой написан номер группы. Смотрю на свой студенческий, а потом на преподавателей. Вот тот милый старичок, скорее всего, и есть мой куратор.
Вместе со мной к нему подходит еще несколько ребят. Одного парня я, кстати, видела в своей команде.
В общей сложности нас человек двадцать.
– Вроде все в сборе! – объявляет старичок, смотря на нас. – Меня зовут Герман Рудольфович, и я буду вашим куратором. Прошу за мной.
Он поворачивается спиной к нам и направляется к выходу. Актовый зал понемножку начинает пустеть.
Мы проходим в аудиторию и рассаживаемся.
– Я всех приветствую! Для тех, кто не услышал, я представлюсь еще раз, меня зовут Герман Рудольфович, – начинает свою речь наш куратор. – Я буду рад познакомиться с каждым из вас. Но хочу сказать, что уже горжусь вами, вы поступили в престижный университет с вековой историей. Гордитесь этим и блистайте, как многие вышедшие из этого здания люди. В каждом из вас есть свой потенциал, и мы попробуем раскрыть его! И я постараюсь помочь вам в этом!
Все тут же стали аплодировать ему.
– Спасибо, спасибо! – говорит он, прохаживаясь взад и вперед по аудитории. – А теперь несколько организационных моментов. Расписание занятий вы можете увидеть на стенде на первом этаже. Учеба начинается уже с завтрашнего дня. Как лекции, так и практика. Очень советую вам не прогуливать ни одну из пар. Мы не спрашиваем у студентов, почему они не явились на пары, ведь это не школа и тут вы будете действовать в своих интересах самостоятельно. И за преподавателем со своими долгами будете бегать тоже вы сами, а не они. Вообще, у нас с этим строго, не сдали сессию и комиссию – разговор короткий.
Тут по аудитории пролетел шепот. Некоторые явно забеспокоились.
– Ну а теперь к приятному: бюджетникам каждый месяц будет начисляться стипендия, повышенная, если вы закончите сессию на одни пятерки, и пониженная, если будут четверки. Тройки – и у вас ее вообще не будет. Поэтому советую хорошо учиться… – останавливается он и смотрит на задние ряды, которые не перестают шептаться. – Также я бы хотел, чтобы вы выбрали старосту, с кем я буду общаться и передавать нужную информацию для группы. Так кто же это будет? – спрашивает он, смотря на аудиторию.
И тут дверь с грохотом открывается, и я слышу смутно знакомый голос:
– Я немного опоздал…
Глава 4
После того как он заходит, все начинают перешёптываться. Неужели узнали сына известного магната?
– Кхм, кхм, а вы кто у нас? – Герман Рудольфович явно сбит с толку таким наглым появлением.
Я тоже немного в шоке. Ладно, просто в шоке, оттого, что встретила его. С тех пор как мы виделись последний раз, прошло довольно много времени. Надеюсь, он не запомнил меня.
Он изменился, черты лица уже не детские, как и фигура. Такого можно назвать красавчиком, особенно если в придачу у него есть машина и внушительная сумма в банке. У него это точно есть, я уверена.
– Меня зовут Егор, – спокойно говорит он, смотря на аудиторию, словно сканируя. А потом без разрешения преподавателя заходит и садится на свободное место.
Некоторые оборачиваются, с восхищением смотря на него. Словно он местная знаменитость.
Герман Рудольфович так не считает, старик уже открывает рот. Наверное, в его практике такая наглость вообще неприемлема.
– Молодой человек, это университет, и прежде чем войти, вы должны спросить! – говорит он возмущенно.
Но парень уже не слушает, а достает свой смартфон, скорее всего последний модели, и начинает лазить в нем.
Егор полностью игнорирует реплику куратора, продолжая что-то писать в телефоне.
– Кхм, ладно, проехали, – Герман Рудольфович понимает, что с этого студента уже ничего не возьмешь. – Тогда через неделю соберемся и выберем старосту. А пока можете идти. И да, с первым днем, дорогие теперь уже студенты!
Тут все начинают хлопать и благодарить. И Герман Рудольфович понемногу оттаивает от произошедшего. Он выходит, и мы остаёмся одни.
– Может, куда сходим? Познакомимся, а? – предлагает сразу же рыжий парень с серьгой в ухе и как-то заискивающе смотрит на Егора. А тот только пожимает плечами, словно ему все равно.
– Я не против! – кричит пышногрудая блондинка с другого ряда, тоже смотря на парня с интересом и не скрывая этого. – Надо обменяться инстами, чтобы хоть в лицо всех узнать. Если что, у меня сто тысяч подписчиков.
Она говорит это и явно ждет реакцию Егора, но тот опять смотрит только в телефон.
– Мы за тебя рады, – усмехается еще один парень.
Начинается обсуждение и обмен контактами в инсте.
Я все же непродвинутый человек, ее у меня вообще нет. Просто не видела смысла ее заводить. В детском доме никто не снимал каких-либо видео, ну и я подумала: «Зачем мне это делать? Лучше заняться учебой». У меня и телефон был старой модели. Это ребята скинулись и подарили мне его на шестнадцатилетие. Мне было очень приятно, я даже расплакалась тогда. Телефон был недорогим, но я его берегла как самый драгоценный подарок.
Узнав, что у меня нет инстаграма, некоторые только хмыкнули и закатили глаза, а некоторые, наоборот, одобрительно закивали. Мол, зачем, это тупая трата времени. Кстати пышногрудую блондинку звали Николь. Она больше всех и сокрушалась по поводу отсутствия у меня инстаграма. По ее манерам и внешнему виду я сразу поняла, что мы не подружимся.
Потом группа начала обсуждать, куда мы пойдем. И тут я напряглась: я пока не нашла работу, так как летом усиленно занималась экзаменами. А как только стукнуло восемнадцать и мне дали квартиру, то сразу же сняли с баланса. Поэтому сейчас шиковать было не на что.
– Вероник, ты идешь? – спрашивает меня одна девушка, вроде бы Карина. Тихая и маленькая, она словно мышка. Кстати, и цвет волос у нее какой-то мышиный.
– М-м… скорее всего, не смогу, хочу подыскать работу, – почти искренне говорю я.
Я и правда хотела рассмотреть несколько объявлений. Мне нужно узнать расписание, чтобы точно понять, по каким дням я смогу работать.
– Я тоже иду на работу, в местную «Шоколадницу», график хороший. Надеюсь, буду успевать. Кстати, тут недалеко, – зачем-то уточняет она.
– Отлично, тогда давай узнаем расписание, – улыбаюсь ей.
