скачать книгу бесплатно
засияет звезда.
Ты
На землю химию не лей!
Отравой травы ты не жги!
Вглядись в пространство ты полей!
К природе первые шаги
ты соверши… Зачем планете
твоё деление ядра?
Столбом из пепла на рассвете
твои накроет города!
Но ты безволен… Боль природы
твой разум скинул враз в утиль!
…И жили долго так народы,
вдыхая смерти новой пыль…
Поэзия лунного света
В изяществе лунного света – поэзия
скромного слова, ветрами избитого.
Словно из ножен острейшее лезвие
блещет меча, да из кубка испитого
капли вина растекаются кровью,
скатерть степную украсив былинами.
«К ратному бою дружину готовлю!»
– шепчет камыш. Вознеслись исполинами
сопки притихшие. Светом облитые
листья осоки, подобные копьям,
камня касаются, вросшего плитами,
в землю родную. Разбужены воплем
птицы невидимой тучи плаксивые,
боком уходят с дорожки сверкающей
на озерце одиноком, под ивами,
лунной поэзии свет отражающем…
Родня
Рукава в полынной пыльце,
на лице засияла улыбка:
– Долгожданная встреча в конце…
Дед вернулся. Какая ошибка —
переехать под старость туда,
в межпанельный клочок тротуара,
где снуют, поедая года,
где не видят природного дара
и не чувствуют запах земли,
раздышавшейся духом растений!
Ненасытной наживой влекли
лишь сухие листки объявлений
ненасытных до денег людей!
Старый дом, принимай новосёла!
Нет уж… Город, пускай, для детей…
Не по мне горделиво-весёлый.
Ты прости раструхлявого пня!
Я уехал, но ты же мне снился…
Ты не дом… Ты мне больше – родня!
Ты принять старика согласишься?
Заслезились от дождика стёкла,
на крыльце разгоняло листву:
«Проходи… Телогрейка промокла…
Быть по-твоему – быть торжеству!»
Старый дом наслаждался лучами
и печною трубою коптил,
горевал он, конечно, ночами,
но за всё человека простил…
Солнечный пятак
Луч заглянул в окно,
бросил пятак на сукно.
Жёлтый пятак лежал,
гранями он дрожал.
Кошка нашла пятак,
дома теперь кавардак!
Портили когти сукно,
а пятачок за окно.
Солнце, не нужно так.
Впредь, не бросай пятак!
Кошка хитрющий зверь,
ей никогда не верь!
Хватит благих попыток,
щедрость твоя в убыток.
Покинутая
Скамейка у дома. Курящие люди.
Извилистой струйкой мелькает в кустах
табачная дымка. На кухне на блюде
картошка начинкой лежит в пирогах.
Ребёнок щекочет другого ребёнка
– весёлые игры. Пока далеко
взросления время. С коляской бабёнка.
В красивых глазах пелена. Не легко
без мужа остаться – не бил бы подлюка,
заврался, запился, к другой убежал.
Она не такая: ни сука, ни злюка,
и сердце разрезал любовный кинжал
ему! Понимаете? Вспомнила… Хватит!
Курящие люди ушли в никуда.
Веселье семейное слышится в хате.
Скамейка у дома. С коляской вдова…
Противостояние
Российский воин грезит миром,
рассветом ранним у реки,
но злоба правит нынче пиром,
и тень таинственной руки
в свинцовый кубок кровь плескает,
и голос шепчет: «Будет вам!»,
и голос нежностью ласкает,
и тень руки возводит храм
Аресу, Марсу, Вельзевулу —
божкам постыдным и гнилым,
и вновь направленное дуло
стреляет местью: «Где наш Крым?».
На сине-жёлтых стенах храма
учёный демон пишет бред
словами, где наличье срама
воспримут как святой завет!
Душа сгорела в храм вошедших,
нацистский символ воссиял,
и голос шепчет сумасшедшим:
«Замучьте этих россиян!»
Ошибся ты, о демон ада!
Оскал сотрут с твоих голов
«Катюши» внуки, дети «Града»,
и храм разрушат срамных слов!
Российский воин под защитой
архистратигов и небес,
и всей апостольною свитой
они тебя низвергнут, бес!
Пустынный ветер
Пустынный ветер гнал грозу,
пытаясь действовать упрямо
всё время бил усердно прямо,
желая травы сжечь внизу!
Восточный призрак – жар палящий
песком пустынным степь ласкал —
мельчайшей пылью стёртых скал,
что были древностью летящей!
Безумство вихря в дикой пляске,
когда кружился мир вокруг —
восточной ведьмы чёртов круг,
что едет в демонской коляске,
сжинал дары, даруя гибель
зелёным травам. Ветер гнал
грозу сухую с тёмных скал
в пустую даль – свою обитель!
Крах искусства
«Конец июля. Шум в дубравах
резных листов. Кидает тень
Андрея дуб. Прошли забавы,
настал счастливый новый день,
любовь несущий…» – славный гений
увидел связь высоких чувств
в природе русской, в плясках тени,
грядёт падение искусств
чрез много лет… К брусчатке прочной
один делец прибьёт «своё»,
другие будут в церкви ночью
кричать безумное враньё!
Быть может мир резвится дико?
Быть может мир стремится пасть?
И вновь расходится он криком,
с ухмылкой злобной скаля пасть!
Он сам себя съедает жадно
и рвёт клочки своих волос!
Безумство, наглость – всё коварно!
Увы, до классики дорос,
но бросил мир в экран смартфона
потухший взгляд и палец свой,
оставил слово Art для фона,
забыв про небо над главой…
Оно высокое синело,
оно высокое звало!
Андрея там оно задело,
но пощадило! Не свело
в могилу к смерти… Крах искусства?
Верней, война и краткий мир.
И всё же будет чистым чувство,
и будет полон вновь потир
искусства полон!
Вражеская пуля
Лети в никуда по степному простору,
лети, окаянная, вглубь пустоты.
Смертельная ты – неподвластная взору,
и граммы твои не несут красоты…
Омылся от ран, отдохнул от погони
российский солдат, закалённый в бою,
солярой заправлены верные кони —
железные кони, что снова в строю.
Налёт романтизма упавшим снарядом
