Такси заказывали?

скачать книгу бесплатно

Дерзкая! Нравится! Ужасно нравится!

Я наклонился к ней через крошечный круглый столик. В мгновение до поцелуя её глаза изумлённо расширились, поглотив оттенками небо. А затем я коснулся её губ своими. И веки сами закрылись.

Малиновый вкус, лепестковая нежность и блаженство по телу. Мне захотелось продолжить, но Марианна отпрянула. За её зрачками зрело неопределённое: то ли восторг, то ли революция. Прежде чем она успела мне что-то сказать, я сощурил хитро глаза, пьяно блаженные, и улыбнулся:

– Отвечу вам только после того, как вы скажете. Итак, почему вы меня тогда поцеловали?

Она моргнула. Я смотрел с нарастающим внутренним чувством торжествующей правоты, предвкушением радости и удовольствия, которые проявились улыбкой мартовского кота, ибо так я себя и чувствовал.

Марианна стала пунцовой, словно вновь нанюхалась лилий, и выпалила:

– Из жалости!

Улыбка сползла с моего лица.

– Простите… – сказала она, подскочила со стула и, подхватив рюкзак, бросилась на улицу.

Всё блаженство мигом слетело в тартарары. Меня будто пыльным мешком по голове ударило. Я сглотнул и потянулся в карман за несуществующим платком. Вместо него достал портмоне и деньги… Выложил на стол.

Какой там был фильм недавно на «Оскар»? «Старикам здесь не место»? Угу. Статуэтка моя. Аплодисменты. Занавес.

Глава 12

Знаете, почему футболисты получают более серьёзные травмы, чем боксёры? Потому что боец на ринге нацелен на удар, готов атаковать сам. Он собран, для него нападение – не сюрприз. К тому же имеется шлем, перчатки, рефери и странная штука в зубах, название которой я никак не запомню. А для футболиста главное на поле – мяч, он не бежит на вражескую половину поля, желая порвать соперника, как Тузик грелку. Его дело – пас, удар по мячу и го-о-ол! И вдруг чужая буца попадает ему в голень. Или в колено. Всякое бывает. И что тогда?

Искры из глаз. Носилки. Больница. Конец карьеры.

Сейчас я была, как тот футболист. Голеностоп цел, но в голове что-то взорвалось. Канонада мыслей, полная сумятица в груди. С ударной волной страхов и растерянности меня понесло вдоль по Пушкинской, как контуженного кролика, спасающегося с поля боевых действий.

А он… А я… Обалдеть, собеседование! Какое коварство! Хитростью нанял меня на работу? Потому что поцеловала? И чтобы продолжить… Ему не хватило?! Мерзавец! Я дура! А притворялся приличным! Нет, сразу надо было догадаться! Гад! А-а-а!

Губы и щёки горели, сердце вырывалось из груди, хаос в голове гремел, как оркестр пьяных тромбонистов.

Как он… А я… Но он же…

Квартала через три, когда я чуть не сбила группу дагестанских студентов и пролетела сквозь их гущу, как ракета Томагавк, я вдруг почувствовала ощутимый удар по пятой точке. Остановилась, разозлённая. Обернулась, пуская пар из ноздрей. Кто посмел?!

Весёлый мячик с диснеевскими картинками скакал вдоль по бульвару, отрикошетив от моей попы. Малыш в синей шапочке в огромным желтым помпоном, распахнув ладошки, бежал за ним. Пожилая женщина извинилась с виноватой улыбкой. Злиться было не на кого. Я потёрла ощутимо ударенное место и выдохнула.

Какофония в голове затихла. Мир включился волной запахов почек на ветках, ольхи и луж, щебетом птиц и картинками. Дагестанские студенты, все как один в белых носочках и с тёмными бородками забыли обо мне и гортанно обсуждали что-то на своём языке. Стайка воробьёв купалась, расправив крылышки, в песочнице. Лихо объехал меня седой велосипедист, подтянутый, в коротких велосипедных штанах, несмотря на ощутимую прохладу. И я уткнулась взглядом в ударивший меня мячик.

Он катился, подпрыгивая, к разрытой у края газона траншее. Малыш не успевал. Бабушка тем более. Сейчас они оба окажутся в глубокой луже грязи!

Я рванула с места наперерез. Прямо через кусты. Перескочила через фигурно выложенную дорожку мелкой гальки. Поскользнулась на траве, чуть не упала, но на самом краю поймала мячик. Аж вскрикнула от радости. Подняла торжествующе с ощущением, будто это было самое важное, что я могла сделать. Протянув беглеца розовощёкому бутузу, вдруг посмотрела на картинку. На меня смотрел нарисованный на резине и прилично измазанный Король Лев!

Да вы смеётесь!

Мальчонка бойко забрал у меня игрушку. Мой взгляд зацепился за нарисованного царя зверей, и я замерла. Как однако связаны части тела: от одного Короля Льва в голове случился взрыв, от второго, резинового, врезавшего по попе, вверху просветлело. Видимо, потому что как-то всё сегодня через то самое место и происходит. А следом проклюнулась мысль: а что он, собственно, сказал? И сделал? И почему я вляпалась?

Я прокрутила в голове наш разговор. Вспомнила его лицо после моих слов. И мне стало как-то нехорошо. Нет, он-то припёр меня к стенке, загнал в ловушку, как антилопу на сафари.