Уральская Обь

скачать книгу бесплатно


Дальнейший путь вниз по долине протекал молча и как бы во сне. Озёра, камни, снег – всё непрерывно чередовалось, дорога тянулась бесконечно. Со светом солнца, полностью озарившим ущелье, местность сильно преобразилась: серо-стальные озёра заголубели, пепельного оттенка снег стал ослепительно белым, камни окрасились в гамму красно-бурых тонов. Кристаллы льда, покрывающие поверхность вытянувшегося вдоль борта ущелья километрового озера, всё так же волшебно позвякивали, когда мы проходили мимо, но теперь ещё и сверкали, будто некие драгоценности… А лёд в озере, доселе малозаметный, ещё не оттаявший, и потому не отделившийся от дна, предстал окрашенными бутылочно-зелёными, обрывающимися до чёрнильного в глубину, склонами… Любуясь на это, я не мог не зачерпнуть горсть длинных кристаллов и не ощутить их холода на ладони. Сосульки таяли на глазах, и мне было жаль эту простую земную красу. Как и кустики шикши, цветущие нежным розовым цветом, невольно придавливаемые нашими шагами к жёсткой земле. Какую-то трогательность будила во мне суровая красота природы вокруг, большое чувство уважения к каждому проявлению её жизни – зародыш настоящей любви. «Не тронь, – подсказывало сердце, – оно, как и всё, так долго цеплялось корнями из последних сил, ждало момента появиться на свет, а ты…» Я вспомнил убогие растеньица по краям городского асфальта, зачернённые газовыми выхлопами, невежеством изуродованные, к которым мы привыкли относиться без жалости и смысла, и кристаллы выпали из моих рук. «Твоё существование мимолётно, – говорила природа языком аллегорий вот уже несколько дней подряд, – как полёт мотылька. Ты и эти кристаллы льда равны, ты также можешь быть вырван из своего мира незримой рукой. Поэтому не делай ничего напрасно». И я начал понимать, что жизнь в дикой природе – это совсем иная логика построения бытия, чем та, к которой мы с детства приучаемся. Другая, отличная от западноевропейской, философия.

Благодаря игре светотени мы теперь смогли рассмотреть и борта ущелья, по которому шли, узреть его зазубренные, словно гнилые кости, вершины и скальные трещины многометровой высоты. Разглядывая эти мрачные склоны, я с удивлением подумал о невысокой по сравнению с ними горной границе с Европой, где мы только что побывали. Перепад высот между Пайером и грядой Европа-Азия составляет всего шестьсот метров на расстоянии в один километр. Как могло образоваться такое резкое понижение среди горных высот? Обращаю на это внимание своего спутника, но он остается безучастным. С самых верховьев Ваня отстаёт, мне часто приходится останавливаться и ждать его. Я тоже устал, но всё же нахожу в себе силы бегать фотографировать. Когда поднимались, всю фотосъемку был вынужден отложить «на потом», и вот теперь навёрстываю упущенное, в иной раз даже принуждая себя это делать, потому как знаю, что, скорее всего, больше не увижу этих гор никогда. Каждое мгновение пребывания здесь мне видится самостоятельным произведением, и такое многозначительное отношение к любому происходящему в путешествии моменту присутствует всегда. Жизнь представляется бесценным даром, столь кратким, как будто время сжалось в тугой комок или вдруг резко набрало ход. На фоне недавнего риска и окружающей суровости это выглядит до такой степени невозможным, что вынуждает усомниться в человеческой системе ценностей: а всё ли люди понимают правильно и вообще знают ли, где она, золотая середина? Не в центре же супермаркета, в самом деле!..