скачать книгу бесплатно
– У тебя хорошие романы.
– Только моя мать считает, что их место на дне мусорного ведра.
– Не бери ее слова в голову. Просто ты для нее напоминание о ее умершем муже. Вот она и пытается хоть как-то справиться со своей болью.
– Я тоже скорблю об отце. Но я же не срываюсь на ней.
– Ты другой. Просто дай ей время.
– Тебе легко говорить.
– Да, говорить легко. Но ты справишься. Хорошо?
– Хорошо. Буду стараться. Тогда я зайду за тобой к концу рабочего дня?
– Да, буду ждать тебя, любимый.
Матвей положил телефон. До конца рабочего дня Марины, его невесты, оставалось почти пять часов. Читать не хотелось. Матвей подумал, чем еще заняться, но, ничего не придумав, включил телевизор.
Шло дневное ток-шоу. Передача показывалась в повторе. Упитанный бородатый дядька, по виду то ли преподаватель университета, то ли ученый, рассказывал что-то ведущему. Ведущий то и дело поправлял очки. Даже идиоту было понятно, что очки ведущему непривычны и он надел их для пущей интеллигентности. Бородатый же дядька был одет в дорогущий костюм-тройку и был слишком ухожен, чтобы быть преподавателем вуза или ученым.
Матвей собрался выключить телевизор, но появившийся субтитр заставил его задержаться. Внизу экрана появилась надпись: «Дмитрий Львович Добровольский, профессор, доктор биологических наук, основатель корпорации «БК-Нано». Значит, этот холеный бородатый дядька и есть тот самый легендарный профессор Добровольский. Матвей отложил пульт и стал слушать.
– Ну вот это основные моменты, которые и нужно знать зрителям, – сказал с экрана профессор Добровольский. – Препарат БК-Нано работает. Препарат БК-Нано абсолютно безопасен. Препарат БК-Нано – это будущее фармакологии. Мы уже научились побеждать любые вирусы, инфекции или бактерии, что угрожают человеческой жизни. Гепатит, СПИД, эбола – теперь это больше не проблема. Завтра с помощью этих же технологий мы научимся побеждать старость и продлевать жизнь человека на двадцать пять, пятьдесят, а, может быть, и сто лет. Уже сейчас мы проводим испытания БК-Нано-2. В случае успеха этот препарат станет доступен всем людям уже через два-три года. Но уже сейчас результаты выглядят впечатляюще. По прогнозам наших специалистов БК-Нано-2 будет способен продлевать активную зрелость человека до 75-90 лет. Мы уже изобрели панацею, лекарство от всех инфекционных болезней. А теперь мы завершаем работу над эликсиром молодости. Головокружение от успехов? Да. Гордость за российскую науку? Опять да. Вы должны понять одну простую вещь. Возможности, созданной нами углеродно-кремниевой жизни безграничны. Мы можем заложить в нее те свойства, которые нам нужны. Сделать человека гением? Легко! Только дайте время. Сделать человека бессмертным? Труднее, но вполне осуществимо. Просто дайте нам время, и мы сделаем людей богами!
Здесь нужно бы выдержать драматическую паузу, подумал Матвей. Но ведущий слушал Добровольского явно вполуха и влез с заготовленным вопросом.
– Дмитрий Львович, вы несколько раз за нашу беседу сказали «созданная нами углеродно-кремниевая жизнь». Можно поподробнее об этом? Что же такое – БК-Нано? Это действительно жизнь? И она действительно создана вами?
– Это очень важный момент, и я, несомненно, расскажу о нем как можно подробнее. Это то, почему создатель БК-Нано заслуживает Нобелевской премии. Всех Нобелевских премий вместе взятых. БК-Нано – это…
5
Контракт был подписан. Вадим Панов выиграл и этот бой.
Он сидел за столом для переговоров в своем офисе в Сити. Аренда, конечно, стоила бешеных денег, но оно того стоило. На иностранцев такие офисы всегда производили впечатление. Такой офис сразу говорил: с этим человеком стоит иметь дело, он профессионал, он знает, как заработать денег для обеих сторон.
Переводчик, сидевший на той же стороне стола, что и китайцы, сказал, что Вань Чоу, продюсер фильма, предлагает отпраздновать успешную сделку и приглашает их сегодня вечером на ужин, в какой-то ресторан в центре Москвы. Вадим улыбнулся и попросил передать, что он и его ассистентка очень благодарны за предложение и с радостью его примут.
Все формальности были закончены, и делегация поднималась из-за стола, собираясь уходить. Принятые утром таблетки помогли, но ненадолго. Последний час Вадим с каждой минутой чувствовал себя все хуже и хуже. Наташа, его ассистентка, видела это и помогала, как могла.
Вадим заставил себя встать, улыбнулся своей лучшей улыбкой. Он стоял и пожимал всем руки, желал всего хорошего, кивал и ждал, когда же они наконец все уберутся из зала переговоров и оставят его одного.
Дверь закрылась, и в помещении остались только он и Наташа. Вадим тяжело осел на стул и дрожащей рукой потянулся за стаканом с водой.
– С вами все в порядке?
– Я справлюсь. Принеси аспирин, пожалуйста.
– Вы плохо выглядите. Может, скорую вызвать?
– Нет. Просто дай мне этот чертов аспирин! … Прости. Дай мне аспирин и вызови такси. Поеду домой и отдохну немного, – сказал Вадим. – Вечером ужин, и его нельзя пропустить. Это же восток! Они обидятся, если мы не придем. Я просто полежу дома, выпью еще таблеток, а вечером ты заедешь за мной, и мы будем есть и улыбаться на этом чертовом ужине.
Наташа принесла несколько таблеток. Не только аспирин.
– Пейте. Все пейте. Это должно помочь вам продержаться. Но после ужина сразу же поедем в больницу. Выглядите вы ужасно, – Наташа положила ладонь ему на лоб. Это был их первый физический контакт за несколько лет совместной работы, отметил про себя Вадим. Рука Наташи была холодной, как лед, и по спине пробежала волна озноба.
– У вас высоченная температура. Может, я все-таки попытаюсь деликатно отменить ужин?
– Нет! Не вздумай! Я осилил переговоры, осилю и ужин. Мы не можем оставить после себя плохое послевкусие, так дела не делаются. Просто вызови такси и заезжай за мной за час до ужина.
– Хорошо.
Наташа ушла, и Вадим остался в зале для переговоров один. В глазах мутилось, а в голове была полная каша. Немного тошнило. Вадим подумал, может, все-таки стоит добраться до больницы. Там его накачают лекарствами, поставят кучу уколов, и ему полегчает, а вечером он просто сбежит на ужин. Нет, не получится. Врачи обязательно вколют ему какое-нибудь снотворное или успокоительное, и он проспит этот чертов ужин. Нужно просто добраться до дома и полежать. А вечером он будет в норме.
Подъехало такси, и Наташа помогла ему спуститься вниз и посадила в машину. Такси тронулось. Сознание то и дело ускользало в какую-то темную комнату. Стены, потолок и пол комнаты были покрыты густым кроваво-красным туманом, а воздух гудел как внутри колокола. В этой комнате Вадим вел диалог с черным, расплывчатым и постоянно переливающимся из стороны в сторону силуэтом. Вадим то ли пытался ему что-то доказать, то ли оправдаться. Тень слушала его с невозмутимым молчанием, а Вадим злился и продолжал говорить.
6
Младший сержант патрульно-постовой службы УВД на Московском метрополитене Алена Карагод была красивой девушкой, и даже полицейская форма не могла скрыть этой красоты. В свои двадцать шесть лет Алена жила с престарелыми родителями, была на хорошем счету у начальства и ни с кем не встречалась.
Алена привыкла, что прямо во время службы к ней подходили незнакомые парни и назначали свидание. Десятки раз ее звали в модельный бизнес, несколько раз ей предложили стать актрисой, а однажды бойкий и весьма уверенный в своей неотразимости парень рассказал ей, что живет на Рублевке, имеет собственную яхту длиной в 25 метров, а после предложил ей стать его женой. Ее часто приглашали на свидания, и иногда она соглашалась.
На одном из таких свиданий уравновешенный, словно сошедший с обложки журнала парень спросил Алену, что она ищет в своем молодом человеке. Вечер получился хороший, и парень ей действительно нравился. Приглушенный свет, мерцающие свечи, почти интимная обстановка ресторана, и Алена открылась, дала самый честный ответ:
«Мои престарелые родители встретились поздно, но больше никогда не расставались надолго. Я красивая. Я это знаю. Многие парни подходили ко мне и предлагали разное: секс, хорошо провести время, любовь. Но никто не предложил мне то, что я действительно хочу. Прожить жизнь вместе».
Парень тогда немного растерялся, еще поболтал немного и предложил поехать к нему домой. Получив отказ, уехал, сославшись на срочное дело, и больше не звонил. С тех пор Алена не слишком любила свидания и парней, словно сошедших с обложки журнала.
Алена Карагод на пару со своим сослуживцем Стасом Астахиным следила за порядком в вестибюле станции метро Кропоткинская. Это была скучная и неинтересная работа, Алена мечтала о чем-то большем, о помощи людям, о поимке преступников. Отец Алены всю жизнь проработал машинистом в Московском метрополитене, а мать – учителем русского языка и литературы. Алена хотела чего-то иного, чего-то большего. Мир жесток и опасен, и Алена хотела защищать людей и помогать им. Алена предпочитала не рассказывать об этом, потому что, как правило, собеседник смеялся в ответ.
Лейтенант Стас Астахин, начальник наряда, зевнул и продолжил смотреть на дальнюю стену вестибюля. Алена проследила его взгляд. На стене висел огромный плакат российских чудо-таблеток. БК-Нано – гордость России! Жаль, что пока БК-Нано не лечит от всех болезней и не продлевает жизнь. Алена бы нашла деньги, чтобы подарить родителям полный курс лечения. Препарат не так уж и дорог, даже ее зарплаты хватило бы.
На Кропоткинской в это время дня не бывало много народу, и поэтому дезориентированный мужчина сразу привлек внимание Алены. По виду мужчина не понимал, где находится, но цепким взглядом смотрел по сторонам, ища решения проблемы. Ему было хорошо за тридцать, он был одет в дорогущий костюм и не менее дорогие туфли. В метро таких редко встретишь. Мужчина был бледен, на лбу выступила обильная испарина, а налитые кровью глаза подтверждали мысль, что с ним что-то не так. Мужчина был либо серьезно болен, либо находился под действием наркотиков.
Мужчина, наконец, увидел Алену и лейтенанта Астахина. Он сделал пару шагов в их сторону и упал, забившись в конвульсиях. Алена и лейтенант подскочили к мужчине. Сильные судороги проходили по его телу, а изо рта шла пена кроваво-розового цвета.
Лейтенант Астахин отстранился и шагнул назад.
– Я скорую вызову, – сказал он, доставая рацию.
Человека на полу крутило и кидало из стороны в сторону. Слышались гулкие удары головы о мрамор. Лейтенант Астахин явно брезговал и прикасаться к мужчине не собирался. Алена села на колени и обхватила плечи больного, пытаясь удержать его от ударов затылком о пол. Мужчину в ее руках дергало, удары, хоть и стали слабее, не прекратились, ошметки кровавой пены слетали с губ больного и разлетались в стороны. Кисти рук и рукава Алены быстро покрылись кровью. Алене не хватало сил, чтобы удержать мужчину, но ни лейтенант Астахин, ни кто-либо из образовавшейся толпы помочь ей не собирался.
Мужчина захрипел, тело его свело сильной судорогой, и оно выгнулось дугой в руках Алены. Пара секунд, и мужчина обмяк. Алена пощупала пульс. Тот не прощупывался. Нужно было делать массаж сердца и искусственную вентиляцию легких. Их этому учили. Алена смотрела на рот и нос, перемазанные и забитые кроваво-розовой пеной. Искусственное дыхание рот в рот или рот в нос? Нет, даже она на это не решится.
Алена расправила тело мужчины на полу и, положив ладони на грудь в область сердца, стала надавливать и ослаблять давление. Никто не пришел ей на помощь и в этот раз. Больного сторонились как прокаженного.
Алена продолжала делать массаж сердца, краем сознания понимая, что без искусственного дыхания это бесполезная трата сил. Массаж должен заставлять сердце гнать кровь по артериям, чтобы та разносила по телу кислород. Но без дыхания нет поступления кислорода, так что ее усилия не нужны, но Алена все равно продолжала надавливать на грудь мужчины. Минута за минутой, долго, как ей казалось, очень долго. Она устала, вспотела, а руки начали трястись и отказывали повиноваться. Хотелось плакать, но никто так и не пришел ей на помощь. Краем глаза она замечала лица зевак, лейтенанта Астахина, делающего вид, что разговаривает по рации. Все с интересом наблюдали за ней.
Расталкивая зевак, в образованный толпой круг протиснулись люди в белых халатах. Один оттащил Алену от лежащего мужчины, а двое других поставили большой медицинский ящик на пол и склонились над телом. Медбрат увел Алену подальше, и она перестала видеть распластанного на полу мужчину. Ей хотелось кричать, но вместо крика она разрыдалась. Медбрат обнял ее и положил ее голову себе на плечо. От медбрата сильно пахло табаком и копченой колбасой. Видно, вызов прервал их обед или послеобеденный перекур.
Алена плакала. Прямо перед ее затуманенными от слез глазами висел на стене вестибюля плакат БК-Нано, а со стороны толпы зевак слышалось, как кто-то усиленно кашляет.
7
Матвей Палий закрыл дверь своей квартиры на ключ, спустился с четвертого этажа и вышел на улицу. Было еще рано идти к Марине. Его невеста работала менеджером в банке, что располагался неподалеку, на первом этаже жилого дома на углу Гоголевского бульвара и Пречистенки. Окнами банк выходил на площадь Пречистенские ворота и Храм Христа Спасителя. Было в этом что-то вызывающее, но в Москве ведь всегда так, это ведь столица, город контрастов. И мужской спа-салон, предлагающий населению не совсем легальные услуги интимного характера, мог соседствовать с часовенкой восемнадцатого века, где православный человек замаливал свои грехи.
Марина освобождалась в шесть, только через три часа, но Матвей не знал, чем себя занять. Читать не хотелось, смотреть телевизор тем более. К тому же в голове Матвея начала рождаться новая книга. Появилось ощущение художественного мира и смутные образы. Нужно было дать им созреть и проясниться, и потому Матвей решил эти три часа провести в метро.
Матвей пошел к станции Кропоткинской своим привычным маршрутом. Дорога на работу – как он обычно говорил. Иногда он и Марина ходили этой дорогой вместе. Вход на станцию Кропоткинская и банк, где работала Марина, располагались на площади Пречистенские ворота. Когда Матвей и Марина доходили до площади, они целовались, желали друг другу удачного дня, и Марина исчезала за стеклянной дверью банка, а Матвей переходил дорогу и спускался в метро. Сейчас Матвей собирался проехаться пару-тройку кругов по кольцевой ветке, чтобы обдумать новый роман, а потом зайти за Мариной.
Он прошел три дома, когда увидел во дворе толпу. Человек тридцать стояло на газоне и проезжей части. На дороге возле людей стояли три полицейские машины и две машины скорой помощи.
Матвей, наверно, прошел бы мимо, новая книга тянула к себе, но в толпе оказался его знакомый. Это был Ванька с соседнего подъезда, их балконы соприкасались, и иногда они болтали, если случалось выйти на балкон одновременно. Они были в приятельских отношениях. Ваньке было столько же лет, как и Матвею – двадцать восемь, и он был инвалид, какие-то врожденные проблемы с сердцем. Это было заметно сразу, так как Ванькина кожа всегда была белой как мел, а движения немного заторможенными. При этом Ванька отличался жизнерадостным характером и неугасаемым чувством юмора.
– Матвей, привет! – Ванька, возбужденный, увидел его и, покинув свое место в толпе, пошел навстречу Матвею.
– Привет, – они пожали руки.
– Хочешь знать по какому случаю сбор?
– Рассказывай.
– Пошел я значит в магазин за хлебушком, а тут такое! – начал Ванька. – Мужик этот, из Больших Оригиналов который, помнишь, я о нем рассказывал? Ну вот. Иду значит за хлебушком, этот мужик свою собачку выгуливает. Всегда за ним весело наблюдать, здоровенный, накаченный, лысый, а собачка с кулак, маленькая, даже на пуделя не тянет. Гуляет значит этот Большой Оригинал свою собачку, сам как обычно серьезный. И вдруг. Отпускает поводок. Подходит к дереву и начинает биться головой о ствол! Ты представляешь?! Собачка бегает вокруг, заливается лаем, а мужик знай себе долбится как дятел в березу. Уже и лоб весь в кровь разбил и все равно продолжает. Бум! Бум! Бум! Бум! Охренеть, да?
Матвей кивнул. Он осматривал толпу, но мужика этого видно не было.
– Ты слушай, что дальше было. Тут во дворе еще несколько человек было, они его попытались успокоить. Тот ни в какую. Долбится и долбится. Я тоже подхожу, грю: «Мужик, ты вон лучше в тополь подолбись, у него древесина помягче». Реакции никакой. Решили, что под наркотой мужик или шифер потек, ну в смысле, кукушка окончательно съехала. Вызвали скорую. Те ехать не хотели, грят, вызовов много, грят, Москва сегодня с ума сошла. Ну не она одна. В общем, прислали они психиатрическую скорую. Выходит фельдшер, смотрит на дятла и говорит: «Ну да, наш человек», и добавляет своим ребятам в белых халатах: «Пакуйте». Санитары к мужику. Пытаются отнять от дерева, тот продолжает долбиться лбом. Тогда вкололи ему что-то, видать, успокоительное. И не поверишь. Дальше только еще хуже стало. Мужик будто с цепи сорвался. Затрясся весь, налился кровью, рычит чего-то, хлопья пены изо рта летят. Жуть! Я отошел подальше. Думаю, ого! Надо же! Как в каком-нибудь фильме. Ну зомбяк сто процентов! Верняк. И мужик кидается на санитара и пытается его укусить. Укусить! Серьезно говорю! Впивается ему в шею зубами, и вдвоем они катятся по земле. Собачка кидается на помощь хозяину, и цепляется в штанину санитара! Фельдшер, второй санитар и водитель пытаются скрутить мужика, колют тому еще что-то. Но тот не пробиваем. Сначала как дятел в дерево долбился, не остановить. А теперь вцепился зубами и не отпускает. Белые халаты его и так и сяк. Водила монтировку из машины притащил и давай мужика по спине хреначить. Этот дятел-зомби бросил грызть медбрата, и кинулся на водителя. Короче, не известно, чем бы все закончилось, но кто-то, видно, понял, что врачам мужика не осилить и вызвал полицию. Три наряда понадобилось, чтобы мужика скрутить. Три! Ух! Ну и битва была. Семь человек покусанных! Ты представляешь? Покусанных! Покусанных амбалом с собачкой. Ха-ха. А самое забавное, в этой истории знаешь, что? Уже когда все закончилось, фельдшер сидит на скамейке, бинтует сам себе руку и говорит, что за сегодня это уже не первый случай в Москве. Уже с десяток бригад пострадало. Зомби-апокалипсис наступает не иначе! Ха-ха!
– Значит, надо не только хлебушек купить, но и консервов про запас, – поддержал Ваньку Матвей.
Ванька помолчал.
– А знаешь, смех смехом, но ты прав, – Ванька засуетился, словно собрался уходить. – Надо на всякий случай подкупить продуктов. Мало ли чего.
– Ага, надо. Но думаю, что просто новой наркоты в Москву привезли, горячей как пирожки, вот людям и сносит башню. Я, конечно, писатель и с фантазией дружу, но даже я не могу представить себе, что наступит зомби-апокалипсис. Живые мертвецы? Ну-ну.
8
«Если они увезут тебя в больницу, то на ужин тебе не попасть», – мелькнуло в голове. Все плыло и двоилось перед глазами Вадима Панова. Он то и дело проваливался в комнату со стенами из кровавого тумана. Хотелось сдаться, пусть его увезут в больницу и вылечат. Ужин не так уж и важен. Это будет всего лишь маленькое пятнышко на его репутации профессионала, и за время съемок он успеет себя реабилитировать.
Ты просто боишься болеть, думал Вадим. Ведь болеют обычные люди, а ты не такой, ты особенный. Ты просто боишься признать, что несовершенен, как и все. В болезни нет ничего предосудительного, пока ты не делаешь из нее культ. Может быть, все и так, но Вадим Панов не ложится в больницы, пока есть незавершенные дела!
Последние полчаса были обрывочны, и он видел происходящее, будто наблюдал за собой со стороны. Он помнил, что в такси его начало рвать. Водитель решил, что он пьян и, обругав, вышвырнул из машины. Вадим был слишком слаб, чтобы сопротивляться. Он хотел поставить водителя на место, пообещав ему суровую кару, но провалился в красную комнату.
Потом, когда Вадим снова пришел в себя, он вроде хотел позвонить Наташе, но сотовый так и не нашел. Либо забыл в офисе, либо выронил в такси. А может, таксист забрал как компенсацию за изгаженный салон.
Вадим увидел вход в метро. Люди проходили мимо, не обращая на Вадима никакого внимания. Он вновь провалился в красную комнату и вновь оказался лицом к лицу с черным силуэтом. Вадим стал доказывать силуэту: он, Вадим Панов, достоин того, чтобы его пустили в гримерную Анжелины Джоли, когда та будет переодеваться. Тень качала головой: нет, такой чести он еще не заслужил. Вадим расплакался. Но он ведь так старался! Сколько фильмов он уже снял! Сколько денег сделал! Голливуд уже слышал о нем и не раз! Ну хотя бы одним глазком? Но тень лишь в молчании качала головой, и от этих движений в такт колебался кроваво-красный туман стен.
Вадим пришел в сознание и обнаружил себя в каком-то огромном светлом помещении. Вокруг было светло, и всюду был мрамор. Вадим на миг испугался, что оказался в больнице, но понял, что это всего лишь холл метро. Было непонятно, что это за станция и как ему добраться до дома. Вадим осмотрелся и увидел полицейских: скучающего парня в форме и красивую девушку.
Он пошел к ним, чтобы спросить, как ему добраться до дома, и вновь провалился в красную комнату. На этот раз тень пустила его в гримерку. Он перенесся туда, словно моргнул глазом, но гримерка мало чем отличалась от красной комнаты. Стены, потолок и пол тут так же были затянуты густым кровавым туманом. Однако темного силуэта не было. Здесь у зеркала раздевалась девушка. Та самая девушка-полицейский, к которой он пошел узнать, где находится. Девушка сняла форменный китель, и под ним не оказалось другой одежды. Упругие груди отражались в зеркале. Сердце Вадима учащенно забилось, а по телу пробежала дрожь. Девушка сняла юбку и абсолютно голая стала любоваться собой. Дрожь усилилась, и Вадим чувствовал, как все его тело будто крутит. В затылке пульсировало от возбуждения. Он сделал шаг и положил руки на ее бедра. Тело свело сильнейшей судорогой экстаза. Девушка обернулась, молча толкнула его. Он упал, она оседлала его и, извиваясь телом, стала бить руками по его груди.
Вадим вновь пришел в себя. Никакой девушки не было. Вокруг собралась толпа, и все глазели на него. Вадиму хотелось послать их куда подальше. Не хер на него пялиться. Но язык не повиновался, и Вадим не смог сказать и слова. Два человека в белых халатах взяли его за плечи и ноги и положили на носилки. Носилки поднялись в воздух, и санитары понесли его куда-то.
Вадим смотрел вверх и видел белый потолок и мраморные колонны, заканчивающиеся в навершии пятиконечной звездой. Вадим не чувствовал своего тела, сознание, как и прежде, было затуманено и словно качалось на волнах, в голове крутилась раз за разом лишь одна мысль: «Если они увезут тебя в больницу, то на ужин тебе не попасть».
Носилки качались, его продолжали нести. Потолок поменялся несколько раз, а потом и вовсе исчез, и сверху застыло синее, абсолютно бесконечное небо без единого облачка. Голова закружилась, Вадима замутило, и он в очередной раз провалился в комнату, полную кроваво-красного тумана, на этот раз навсегда.
9
С последних двух пар они ушли. Незачем тратить время пятницы на скучные лекции по мировой истории. Пятница – священный день! Вечер пятницы – начало выходных! А если ты студент, то можешь себе позволить начать вечер пятницы уже перед обедом.
Антон, Леха и Кирилл так и сделали. У них были грандиозные планы на эти выходные. Во-первых, родители Кирилла уезжали до понедельника к родственникам в Тулу, а потому дача в Подмосковье была в полном его распоряжении. А это шашлыки, банька, море выпивки и полная свобода дел и творчества. Во-вторых, их скромный студенческий бизнес по изготовлению сайтов на заказ впервые принес хорошие деньги. Поэтому было, что отметить, и было на что отметить. Гуляй не хочу! В-третьих, их девушки с радостью приняли приглашение. Первое, второе, третье – и выходные обещали получиться незабываемыми. Никаких тебе ханжей взрослых, никаких тебе посторонних, только они, куча выпивки и куча секса.
Антон, Леха и Кирилл ехали на отцовской машине Кирилла по Волхонке. Все было готово, только нужно было заехать в супермаркет за едой и выпивкой. А еще забрать девушек. Те должны будут ждать их возле памятника Энгельсу на Пречистенской площади.
Парни были возбуждены от предвкушения грядущего отдыха и под радио, не попадая ни в мелодию, ни в ритм, орали какую-то попсовую песню. Песня закончилась, из динамиков радио зазвучал новостной блок.
– Новости Москвы. Как сообщает пресс-центр УВД Москвы, сегодня в столице участились случаи немотивированной агрессии людей. Число пострадавших перевалило за тысячу. Всем раненым была оказана квалифицированная медицинская помощь. Пресс-центр не назвал причины вспышек немотивированной агрессии, однако порекомендовал гражданам быть внимательными и вызывать сотрудников полиции в случае возникновения похожих ситуаций. Мировые новости. Сегодня состоялся очередной саммит…
Кирилл переключил канал, и салон заполнился звуками западной музыки. Lana Del Rey пела «Born to die».
– Москва сходит с ума, – прокомментировал Антон.
– Москва сошла с ума уже давно, – Леха смотрел в окно на движущиеся мимо дома.
– Вовремя мы уезжаем.
– Ага.
– А прикиньте, вернемся, а Москвы уже нет.
– Ага, точно. Все люди сойдут с ума и просто будут тупо херачить друг друга.
– Вряд ли. Это все смишники истерят. Участились случаи немотивированной агрессии – это другое название для: наступила обычная московская пятница…
– хахаха
– …Они просто не знают, чем еще заинтересовать слушателей, вот и выдумывают. Да и формулировка эта «случаи немотивированной агрессии» настолько размыта, что туда подойдет что угодно.
– Ну да, в Штатах однажды покруче было. В течение суток произошло несколько случаев, когда люди бросались на других и начинали тех кусать. СМИ начали раздувать. Зомби-апокалипсис! Люди! Спасайтесь! Зомби едят наши мозги! Закончилось все тем, что сам пресс-секретарь президента Обамы сделал официальное заявление на фоне звездно-полосатого флага, что жителям Соединенных Штатов Америки не нужно опасаться восстания живых мертвецов, это невозможно и это никогда не произойдет.
– Ха-ха-ха. Во дают! А еще наверно добавил, что термины «зомби» и «живые мертвецы» неполиткорректны. Нужно называть их «мертвоамериканцы».
– Хахахахаха, – Леха с заднего сиденья свалился на пол от смеха и продолжал смеяться оттуда. – Мертвоамериканцы! Ха-ха, во даешь!
Они подъехали к Пречистенской площади и стояли на светофоре. Отсюда был виден памятник Энгельсу. Девушки уже ждали их.
