скачать книгу бесплатно
Девушки слушали его или делали вид, что слушают. По большей части они смотрелись в зеркало и заряжались волной самолюбования. Белобрысый навязчиво докапывался до новых слушателей, безостановочно шмыгая носом.
– Если он подойдёт к нам, – предупредил с усмешкой Кирилл, – то, клянусь, я зачитаю ему реп "Грандмастера Бит".
Маша посмеялась.
– Это который сосистер?
– Пенопластер.
– Пойдем покурим, – смеялась она, ловя в стёклах очков отражения ярко-красных огней диско-шара.
Возле бассейна собралась целая толпа народу. Все делились впечатлениями от поездок и новых покупок. Под алкоголем и наркотиками они становились более чуткими и вежливыми, чем в первые минуты визита.
– Пойдем в сторонку, – отозвала Маша.
– Не нравится, как письками меряются?
– Может, я тебя просто хочу послушать.
Кирилл последовал за девушкой.
– Ну, как тебе тут? – поинтересовался он.
– Знаешь, мне нравится. Я чувствую всеобъемлющее веселье и свободу. А тебе?
– Я последние события считаю проделками судьбы, – заявил Кирилл. – А в таком случае, нам остается только довериться течению и наслаждаться.
Маша кивнула, двигаясь в такт доносящейся из дома музыки. Позади парочки вёлся диалог незнакомых им девушки и парня, слова которых перебивал текст песни:
– У меня начались невыносимые панические атаки… Знаешь, я раньше думал, что достиг предела, но с каждым разом всё хуже… Мне кажется, я перешагнул черту человеческой расы и теперь расплачиваюсь за знания… Я… Я даже не могу передать, к каким прихожу осознаниям и какие потом меня настигают депрессии… Мир прогнил изнутри… Люди стали слишком тупыми и злыми… Уже не помогают ни духовные практики, ни медитации… Ничего… Не хочется признаваться, но порой я не знаю, как жить…
Парень выглядел как обычный ухоженный мажор со страдальчески смазливым лицом. Маша сняла очки и продемонстрировала закатанные от отвращения глаза. Кирилл посмеялся.
– Зацени!
Он повернулся к двум философам и, засунув два пальца в рот, извергнул из себя ранее съеденное и выпитое. Рвотные массы оказались вблизи участников светской беседы, которые с криком отпрыгнули от содеянного, как от проказы.
– Чувак, блин, ты больной что ли?
– Извините, – высморкался Кирилл, – у меня, кажется, метафизическая интоксикация…
После этого он вернулся к Маше, которая, сложившись пополам, умирала со смеху.
– Как ты это сделал?
– Да я в психушке постоянно блевал. Мне теперь спровоцировать рефлекс, как два пальца об асфальт.
– Ты бы видел их лица!
– Да видел. Я краем глаза поглядывал.
– Я бы тебя поцеловала за такой подвиг, – отыгралась внезапностью Маша, – но ты блевун.
Кирилл покривлялся в ответ. Затем они, смеясь, направились в дом. Вечеринка была в самом разгаре. Гости разбились на кучки. Уже без пафоса и манерности в лицах они позволили себе расслабиться.
Инди стояла с какой-то крошечной девочкой, которая настырно наседала не нее со своим разговором. Маша с Кириллом подошли ближе.
– И вот я прилетаю в Милан… Зай, непередаваемая красота… Архитектура, менталитет, экология, толерантность… Мне с моей девушкой нигде так не было комфортно и уютно, как в этом замечательном городе… Я открыла для себя самый вкусный веганский ресторан на свете… Мы объелись досыта, духовно насытились культурой, зарядились обоймой положительных эмоций…
Инди с присущей ей нежностью поглаживала руку малютки и строила наивный детский взгляд.
– Несомненно всем здравомыслящим людям надо переезжать в Европу… Именно людям, ибо все, кто поддерживает решения и действия наших политиков – обманутое деградирующее быдло… Страна гниет изнутри… Мне невыносимо больно за свою Родину…
Кирилл с Машей, устав от нудной вычурной речи, незаметно отдалились чуть в сторону и погрузились в музыку. Через некоторое время Инди избавилась от надоедливой девчонки и сама подошла к парочке, потирая аккуратный нос.
– Ну что, дорогие, не наскучил вам подобный контингент? – в последний раз девушка выглядела охмелевшей, но сейчас вновь возбуждённой и трезвой.
– Очень разношерстная публика, – заявила Маша, – может посоревноваться даже с психиатрической.
Инди засмеялась.
– Так и эти тоже все психологически нездоровые, – рассуждала с энтузиазмом она, – они ведь в жизни имеют всё в достатке. Им не надо думать, как достать еду, найти работу, заработать на квартиру… В своей пресыщенности находят себе психологические отклонения, спорят о нравственном положении общества, вступают в секты, примыкают к различным субкультурам, отстаивают бесплодные идеи псевдо-благородных организаций…
– Но ведь это хорошо, – пританцовывая заметила Маша, – лучше, чем если бы они тупо грабили и убивали…
Нанюханная хозяйка приняла с горящими глазами вызов:
– Девочка моя, они же это делают не искренне, а ради позерства, – несмотря на спор, она продолжала ласково соприкасаться с телом собеседника, – у них всё основывается на эгоцентризме. Каждый из них перегрыз бы друг другу глотку, окажись они вне зоны комфорта. Кстати, хотите разнюхаться?
Маша с Кириллом отрицательно закачали головами и, продолжая слушать изречения подруги, добавили в стаканы ещё напитка.
– Наше поколение ведь совсем не способно чувствовать и сопереживать. Наш организм так привык к переизбытку информации и доступности прихотей, что перестал на окружающие события выделять гормоны и нервные импульсы. Мы внутри абсолютно пусты. Всё, что мы можем делать, это наращивать слоями внешнюю красивую обёртку, которую хотим выгодно продать и преподнести. Под обёрткой – никакого содержания. Но оно никому и не нужно больше. Сейчас музыка о себе, рекламы о себе, разговоры о себе, социальные сети о себе. Нам надоело всё, кроме себя. Больше нет потребности в разделении чувств с другим. Это тупиковый атавизм. Отныне мы равнодушны друг к другу. Если мы что-то в жизни находим – это только для того, чтобы обрести всеми желанную драгоценность, попользоваться ей, а затем продать. Всё: вещи, имущество, знакомства, любовные связи, знания – для потребления и выставления себя в лучшем и прибыльном свете. Эгоцентризм диктует каждое наше решение и действие. Мы – представители того поколения, которому не нужно это больше скрывать. Мы – рыночные люди, которые отказались от идеологии семьи, морального саморазвития и религиозных убеждений. Нам нужно накопление и потребление, чтобы заполнить пустоту и выработать иллюзию вечной, неразрушимой субстанции.
Маша с Кириллом с превеликим интересом выслушивали абсолютно независимую точку зрения яркого олицетворения успешного и рассудительного человека.
– Мы честны в своих порочных и меркантильных намерениях. Мы не прикрываемся маской святости, чтобы потом, после неизбежного совершения греха, искупать вину. Мы достигаем вершин благодаря тому, что не способны привязаться ни к кому из людей, независимы от их мнений и чувств. Они нам интересны, пока с них можно что-то взять. Каждый здесь при желании может сорвать огромный куш, исходя из своих приоритетов и навыков потребления. Мы признаем, что мы легкомысленно относимся к жизни, инфантильны и незрелы в целях. Мы боимся смерти, потому что боимся, что исчезнет наш облик, статус, накопленный ассортимент имущества. Мы подвластны искусственному воспроизведению чувств и эмоций через наркотики и алкоголь. У нас атрофированный чувственный спектр, но благодаря этому, мы и стали хозяевами жизни.
– В чем же тогда смысл самого существования? – спросил Кирилл.
Инди расплылась в улыбке и руками обвела танцплощадку, где пили алкоголь, нюхали порошок со стеклянного стола, лапали и раздевали незнакомые и ранее недоступные тела, целовались, облизывали шею и пропадали в ванной.
Винт, довольный ходом мероприятия, подошёл сзади к своей жене и обнял её за талию. Его конечности вновь донимали подергивания. Раскрепощённая девушка нежно прикусила за щеку парня.
– Дорогой, – обратилась она к нему, – в чем смысл жизни?
Винт ухмыльнулся и шмыгнул носом.
– В удовлетворении низменных потребностей! Как у Маркиза де Сада, Хью Хефнера, Кани Веста и Паши Техника, мать их! Именно низменные влечения правят человеком, всё остальное – отходы замороченного мышления, слабости и невежества!
С уст Винта подтверждение умозаключения жены прозвучало как тост. Она его сладко поцеловала в губы. Маша с Кириллом улыбнулись и подняли бокалы.
– За удовольствие! – воскликнула Инди и ударила своей бутылкой пива о коктейли ребят.
– Смотри, милая, какие девочки пришли, – обратил её внимание Винт в сторону входной двери. – Пора поработать.
Инди подмигнула хищным взглядом.
– Пора на охоту! Работает лучший сутенёр дикого Запада!
Хозяева направились встречать новых гостей, а Кирилл с Машей продолжили танцевать, не обращая внимания на разыгранный бестиарий.
– Что думаешь по поводу сказанного? – поинтересовалась мнением Маша.
– Звучало очень правдоподобно.
– Ты думаешь, мы тоже такие?
Кирилл в первый раз увидел на лице девушки беспокойство и лёгкое волнение, к которым привело наивное доверие.
– Нет, – категорично успокоил с доброй улыбкой Кирилл, – Те, кто не может чувствовать, не попадают в психушку.
Маша с мысленной благодарностью посмотрела на парня и, вскинув руки в воздух, продолжила кружиться в танце. Они уединились в углу от всех остальных. До них больше не доходили чужие разговоры, звон бокалов и чавканье пересохших ртов. Им нравилась музыка и общее настроение тусовки.
Но в какой-то момент Маша замерла. Кирилл открыл глаза и уставился на девушку. Он не мог объяснить молниеносное изменение в выражении ее лица, но в ее глазах он уловил угасание сознания. Зрачки ушли под веко и резко подкосились ноги. Кирилл мигом спохватился и поймал хрупкую фигуру в воздухе, предотвратив падение. Прямо на руках Машу начали пронзать судороги. Все конечности и мышцы от лица до ног тряслись и спазмировались. Кирилл испуганно одной рукой повернул на бок ее лицо, а другой схватился мгновенно за руку. Первобытный страх из самых глубин памяти сковал всю душу парня. Он знал одно, что ни за что на свете не отпустит её руку. Он не даст ей уйти.
Холодный пот выступил на лице. Сердце заколотилось в неописуемом ужасе. В голову вновь полезли забытые ритуалы. «Пожалуйста, нет! Пожалуйста, не надо! Пожалуйста, всё, что угодно…». Кирилл пребывал сам на грани неконтролируемого поведения мозга, но держался изо всех сил. Судороги прекратились. Нервные импульсы становились всё тише и ровнее. Маша приходила в себя, оглядывая незнакомое и непонятное пространство сумеречного виденья. Но потом сделала глубокий вдох и обмякла на руках Кирилла. Парень подхватил на руки девушку и отнёс на ближайший диван.
– Ну вот…ты вп…впервые увидел мой припадок, – с лёгким нарушением дикции улыбнулась Маша, полностью расслабляясь после случившегося.
– Я пиздец как перепугался! – до сих пор дрожал от страха Кирилл.
– Ну всё, – усмехнулась Маша, – ничего страшного. А то тебе самому понадобится помощь.
– Это точно.
Вокруг продолжался праздник. Музыка, не прерываясь, гремела на весь дом. Люди наслаждались жизнью. Никто даже не заметил инцидента, а, если и заметил, то решил не обращать внимания и не вмешиваться.
Маша лежала головой на коленях Кирилла. Девушка прикрыла глаза и с блаженным тихим голосом, чтобы слышал только он, произнесла:
– Я внутри ауры увидела красивую картину. Мы с тобой были на концерте в каком-то большом здании. Вокруг была толпа, а из колонок играла просто неземная музыка. Космические биты тревожили каждую частичку души…
– Что за биты? – поинтересовался Кирилл.
– Не знаю. Но они были очень живые, красочные и глубокие. Почти как у "кристаллов". Было так хорошо. Мы слушали и танцевали…, – тут она посмеялась, – Наверное, движения передались и в реальность.
– Не смешно, – буркнул он.
Маша заметила, что с начала припадка её рука находилась в ладони Кирилла. Она задумалась о чем-то своем и затем крепко сжала её. Парень, наконец, отпустил дурные мысли и улыбнулся в ответ.
– Пойдём отсюда, – предложила Маша.
–Пойдем.
Глава 5. Не верь, не бойся, не проси.
1.
Несмотря на количество выпитого, голова оставалась ясной. Лишь лёгкое расслабление наполняло мышцы. Ноги, руки, сердце будто стали ватными, не обремененными нервами. Вся окружающая среда сочеталась с внутренним спокойствием. Луна огромным белесым шаром свесилась над заводскими дымными трубами, озаряя их молочным холодным светом. Кошки визжали у подножий пятиэтажек, шныряя из кустов под машины. Чайки кричали над зелёной травой, тревожимой лишь тёплыми порывами ветра. Потоки воздуха заглянули в гости откуда-то из дальних южных стран, чтобы прогуляться вдоль провинциальных балконов с видом на ржавые детские площадки и цветущие пышные хризантемы старухи с первого этажа.
– Не хочешь ещё выпить? – поинтересовался Кирилл.
– Было бы здорово, – улыбнулась Маша.
Девушка шла размеренным шагом. Последствия приступа исчерпали себя в первые минуты после. Кирилл то и дело поглядывал с опаской Машу, проверяя ее состояние, но затем взгляд проникался зачарованностью. В её беспечности таилась великая красота. Сила гармонии и радости, готовая на всё, без всякого страха и сомнения.
– А у нас деньги-то остались? – посмеялась она.
– Ещё как. Мы самые богатые во всей округе.
Кирилл широко обвел руками безлюдный район. Мания одолевала его с новыми силами, побуждая на навязчивые знаки внимания. Он вертелся вокруг девушки кругами, желая любоваться ею с разных сторон.
– А ты бы что выпил? – спросила Маша, замечая волну очередной активности.
– Да что угодно! Я машина по ликвидации алкоголя! Меня так и зовут – алконатор!
– Тогда предлагаю…, – девушка изобразила задумчивость.
– Барабанная дробь, – отбил ритм руками по своим бедрам Кирилл.
– Хочу вина! – восторженно заявила она.
– Будет сделано! Такая романтичная обстановка не должна простаивать без забродившего сока винограда!
– А еще хочу экскурсию по городу, – добавила девушка, – молодой человек, вы знаете какого-нибудь хорошего экскурсовода?
– Самого лучшего! – застыл Кирилл в грациозной позе.
Парочка добралась до круглосуточного магазина. Спустившись в подвал, Кирилл ощутил прилив ностальгии.
– Прошу любить и жаловать главную достопримечательность города. Каждая пьянка непременно заканчивалась визитом в эти хоромы с целью приобретения несравненного вишневого «гаража».
– Какие изысканные вкусы, – посмеялась Маша, поглядывая на строгого продавца горной внешности.
– Нам, пожалуйста, две бутылки красного вина и пачку шоколадного «Chapmana»…
Кавказец выдержал подозрительную паузу, но Кирилл вырулил ситуацию:
– А… И, конечно, бутылку вишневого гаража… Паспортов у нас нет, но и доверия полиции тоже…
