скачать книгу бесплатно
Метастазы
Александр Андреевич Апосту
Главный герой обрывает связи и автостопом бесцельно уносится прочь . Но однажды при загадочных обстоятельствах его жизнь меняется, и в его голову проникают…Метастазы! Где молодость, путешествия и рейвы озаряют мрачную реальность хосписов и трагических судеб людей. Где свобода побеждает страх. Где идея подобна раку. Эти шалости, возвратят к жизни. Эти ступени приведут к счастью. Главному герою предстоит стать частью идеи. Пронестись по социальному дну на карете скорой помощи. Заглянуть в бездну человеческого сознания. Попробовать на вкус истину и подлинный смысл. А также вместе с единомышленниками устроить революцию и изменить мир. И если не весь, то конкретно отдельный…
Александр Апосту
Метастазы
Глава 1. Дневник битника
«Девятиэтажки позади, потому что мне они нравились. Сам фотографировал или коллекционировал чужие фото. Я их любил. Людей тоже люблю. Либо их коллекционировал, либо они меня. Сейчас они тоже все позади. Я не люблю себя и почему-то таскаю себя с собой.
Меня спрашивают:
– Ты куда едешь?
– На восток.
– Почему на восток?
– Потому что на запад едут те, кто что-то ищет.
– А на востоке те, кто уже все нашел?
– Нет. Те, кто хочет избавиться от всего того, что нашел.
За моими плечами рюкзак. Чем дольше иду, тем больше понимаю, как в нём много лишнего. Дорога всегда учит избавляться.
Меня спрашивают:
– Не устаю ли я путешествовать?
– Нет, я просто живу.
– Тебе просто нравится?
– Не хуже, чем все остальное.
– Я тоже бы так хотел.
– Все так хотят.
Время путается. Дни начинают быть похожими один на другой. Места тоже. Мысли тоже. Мне скучно и грустно, как любому человеку. Возьми что клерка из рабочего класса, что шоумена, что шизофреника, что миллиардера. Мы все просто люди.
Меня спрашивают:
– Долго ты так странствуешь?
– Больше месяца.
– Где живешь?
– В палатке.
– Не страшно?
– Бывало, особенно, когда волки забрались ночью. Через пару недель после той жестокой схватки я начал чесаться и выть на луну.
Он больше ничего не спрашивал, на прощание я решил изобразить мини-припадок.
Попутчики всегда что-то спрашивают, но больше им нравится убеждать тебя в их собственной интересной жизни. О подрастающем ребенке, о хозяйстве, о работе. Обо всем том, что входит в их зону комфорта. Тебя они туда не пустят. Там слишком мало места для чего-то нового. Никто не залезет под кожу. Никто не разделит радость или грусть . Никто не заметит, если ты исчезнешь в том самом лесу. Им плевать. Я это знаю потому, что мне так же плевать на них и их истории. Но они лучшие из людей, самые добрые и отзывчивые. Мало кто вообще пустит оборванца к себе в машину.
Меня спрашивают:
– А ты по дому не скучаешь?
– Скучаю.
– А зачем тогда болтаешься?
– Чтоб соскучиться.
– Тебе не нужна работа, семья?
– Слишком затянутый побег. Мой более эффектный.
– Побег? От чего побег?
– От реальности.
– В смысле?
– От незначительности нашего существования.
– В смысле?
– От привязанностей и суеты.
– В смысле?
– От отсутствия смысла.
– Но это же не правильно.
– Насрать вообще. Остановите тут.
Сколько людей, столько побегов от реальности. Мой побег абсолютно ничем не лучше. Если у людей имеется в планах пунктик «завести свору детей и заработать все деньги мира», то стоит помолиться мне за них в своей одинокой палатке. А встретимся в могиле».
Назар убивал время, заполняя дневник. Иногда убивал настоящее, перечитывая его. Старая толстая тетрадка являлась единственным продолжительным другом в дороге. Он останавливался на трассе, посреди густой чащи, пустой степи, забывал о возможных попутчиках и записывал мысли или происшествия за последнее время. Затем это все надоедало, парень возвращался к обочине и поднимал большой палец вытянутой руки вверх. Сколько придется стоять – только сам бог оставался в курсе. Но оптимистичная заповедь автостопщика гласит – ни один путешественник ещё не заночевал на дороге, кроме как в стельку пьяного. Пить не хотелось на такой жаре, поэтому Назар либо ловил попутку, либо к вечеру уже раскладывал свой переносной дом на полюбившемся месте. Рядом должна быть вода, чтоб её шум успокаивал ночью. В идеале море, но из него напиться невозможно. Да и не спится там. Посмотришь вдаль и пропадешь на вечность. Потом придешь в себя на заре и не поймешь – сколько ты уже жизней там пролетал.
Назар недавно бывал на побережье. Он добрался до морского дикого причала глубокой ночью. В его планы не входит случайное везение, но попутчик попался удобный, да и на планы в дороге привыкаешь плевать. Парень спустился вниз по горе, отмахиваясь от густых джунглей. Попрыгал по выступающим камням, и вот его ног уже коснулась морская пучина. Яркие созвездия, пение русалок, далекие огни заброшенных маяков, пиратские сказки. Назар сидел и курил одну за другой, пока пачка не кончилась. После этого встал и отправился обратной дорогой к трассе. Он записал кое-что в темноте, перед тем как сжалилась ещё одна попутка.
«Нигде нет места нам в мире. Мне хорошо и плохо только внутри себя. Это просто мозг, его память и отношение».
Не существовало уже давно какого-то определённого маршрута. Скорее всего, просто идти вперед и ждать, когда земля вместе с тобой сделает круг и вернется на круги своя. К тому с чего начинала. Денег особо не требовалось. Люди абсолютно все частично хорошие и всегда рады помочь. Земля тоже не оставит помирать свой выведенный вид организма. Только кроссы изнашивались быстро, Назар мог делать только пешком по 20 км в день. Предпочитая дикие места, неизвестно на что ты нарвешься и по какой дороге пойдешь. Хорошо, если только кроссовки потеряешь. Однажды медведь под утро забрался в палатку и съел сгущенку, которую Назар использовал на кашу, а порой и баловал себя на ужин разведенным молоком с медом. Мишка наслаждался моментом, но стоило парню пробудиться, тот тут же смылся. Назар в тот момент ещё сам не успел испугаться, зато потом страх после неожиданной стычки его доконал. Он купил свисток, подвешивал всю еду на высокую веточку и тщательно перед сном метил свою территорию. Хотя на самом деле понимал, что бояться приходится только тогда, когда ничего не происходит. В момент происходящего уже ничего не страшно. Жаль только сгущенку.
«Мы ко всему привыкаем. Нет таких условий, где было бы абсолютно идеально или абсолютно невыносимо. Как один знакомый мой торчок заявил : Всех одинаково штырит и загоняет. Смысл в том, кто найдет больше в жизни ширева, от которого кайфануть можно. Поправлю его – быстрее начнет кайфовать тот, кто меньше всего зависит от жизни. Я вот исполнил мечту миллионов. Побег для них является новым этапом, чистым листом. Ничего в этом нет нового, пока ты не вернешься обратно. И лист выдается тебе один на всю жизнь, только одну сторону ты перечеркал. Ему надо было бы навсегда остаться просто белым и нетронутым. Или нарисуйте там просто цветочек».
Столько провожаешь закатов, столько встречаешь рассветов. Чувствуешь в них только то, что ощущаешь сам на данный момент. Постоянная меланхолия, как труп той радости и беззаботности что были раньше. Смотришь на звезды и понимаешь, как все скоротечно . Ни тебя, ни любимых твоих когда-нибудь не станет. Лежишь в палатке и понимаешь, что тут тебя никто никогда не найдет. Сидишь у костра и скучаешь по всему, от чего вроде решил избавиться.
Густой темный лес. Многоярусный мох, накопивший дождевую влагу. Деревья то ли старые, то ли больные. Среди тьмы мерцает огонек и возле него стоит палатка. Назар лежит у костра с закрытыми глазами и повторяет про себя свою молитву. Пальцы перебирают гладкие бусинки чёток, которые парень таскает уже лет шесть с собой в походы. Нет ничего похожего в Библии или Коране, или в Торе. Он слова сам придумывает и монолог его успокаивает, как всех остальных успокаивает что-то другое.
«Я желаю спокойной ночи всем, кого люблю. Желаю спокойной ночи маме. Желаю спокойной ночи папе. Надеюсь, у них завтра будет замечательный день. Надеюсь, они купят дом на берегу озера, как и хотели. Проведут вместе ещё очень долгие – долгие дни и ночи. Желаю, чтоб они обрели покой. Чтобы не боялись ни старости, ни смерти. Желаю, чтоб они встретились на том свете и провели друг с другом ещё вечность. Желаю спокойной ночи своим младшим братьям и сестрам. Вырастите просто хорошими людьми. Просто искренне будьте счастливы и делайте счастливыми друг друга. Хочу, чтобы у вас была большая семья, большие дома на одной улице. Чтобы вы всегда могли лицезреть улыбки друг друга. Я желаю спокойной ночи всем тем, кого я обидел. Я больше всего сожалею, что не со всеми вовремя успел стать человеком. Я желаю спокойной ночи тем, с кем мне довелось встретиться на этом жизненном пути и с кем наши дороги, к сожалению, разошлись. Мы останемся связанны, ведь каждый из нас лишь то, что с ним произошло. Я благодарен тому, как вы повлияли на мою жизнь тем и иным способом. Надеюсь, я оставил вам тоже только что – то светлое и положительное. Желаю спокойной ночи прошлым моим мыслям и действиям, но и желаю спокойной ночи сразу и будущим – все они когда-нибудь уснут покойным сном вместе со мной. И в этом прелесть пути. Я желаю себе спокойной ночи и обещаю не забыть то, что я понял. Дай мне сил не забыть истину и ту дорогу, к которой она меня привела. Прошу избавить меня от какой-либо слабости и компромиссов. Прошу направить меня с этим осознанием туда, где я буду существовать для других. Спокойной ночи, вселенная. Если бы не ты со своей бессмысленной вечностью, я до сих пор был зациклен на себе».
Ночи совсем в лесах не тихие, как может показаться. Здесь то ветер забавляется с листвой , то волки исполняют серенады лунному диску, то ручей набирает обороты и с совершенно новым звучанием бьется о камни. А оглянуться не успеешь, уже наступает утро и птицы горланят вовсю. С первыми лучами Назар просыпается и голышом бросается в реку. Говорят, утром ты еще не успеваешь вернуться полностью в человеческую форму. Погружаясь в холодную свежую воду, ты становишься её частью. Лежишь на спине , чувствуя свежесть и жажду жизни. Её течение уносит тебя все дальше. Надеешься, что оно хотя бы знает куда и зачем.
«Я видел много исходов, никакой из них меня не впечатлил. Думалось, у людей нет мозгов, храбрости и фантазии что-то придумать интереснее. Казалось, они все не счастливы. Теперь я знаю, что они как раз наскитались, насуетились и выбрали свой способ дожить эту не особо важную жизнь. Они тоже были когда – то не согласны. Они тоже считали себя особенными. Они тоже были переиграны судьбой. Они тоже приняли свою дхарму. Кому религия, кому деньги, кому семья, кому развитие, кому алкоголь, кому творчество, кому путешествия. Но это даже не выбор. Это все тот же побег. От пустоты к жизни. Мы хотим жить, с каждым днем приближаясь к смерти. Вот диссонанс. Нам всем что-то необходимо делать, хотя обоснованно и очевидно, что это бессмысленно».
– Приветствую, странствующее молодое поколение! – мужичок преклонных лет излучал собой неподдельную радость.
– В Лас – Вегас, – захотелось пошутить Назару, – подбросите?
– Если дорогу подскажешь!
Назар так и не понял, выкупил шутку водитель или нет.
– Ты случайно не из цыганского табора сбежал? – сохранял он добродушную улыбку. В машине пахло сеном и застиранными до благоухания чехлами. Видимо, жена этого мужика чудесная женщина.
– Ха, – Назар решил сегодня поддерживать веселую нотку, – причем здесь цыгане? Вроде не похож.
– Совсем. Но если бы ты спел что-нибудь из их репертуара, я бы с удовольствием послушал.
Приняв тот факт, что юноша не будет исполнять роль магнитолы, мужик пояснил :
– Просто ты выглядишь не как эти туристы. Я довольно часто останавливаюсь, чтоб их подвести, и скажу честно – ты совсем выглядишь по-другому. Они в своих "велосипедках", тренажерных повязках, спортивном обмундировании. Всякие коврики для йоги, батончики энергетические, вода в супер – пупер полезных бутылках с этикеткой , пропагандирующей охрану природы и так далее.
Назар не выдержал и захохотал. Мужик, действительно, попался с тонкой иронией.
– А ты прямо мрачный бродяга, без всего лишнего этого хлама. Настоящий волхв. Искатель истины. Ходячая метафизическая трагедия.
Тут Назар окончательно сдался и смех двух незнакомцев перешёл в общий.
– Ну, даете! Я уже забыл, когда в последний раз смеялся.
– Очень зря. Чем ещё в жизни заниматься.
– Согласен. Просто свои шутки в голове уже надоели.
– Ты только не обижайся, я люблю цыган. Очень свободолюбивый красочный народ.
– Я не обижаюсь.
– Это правильно. Человека характеризует отношение к себе. Ты, наверное, голодный .
– Да нет…, – решил скромничать Назар.
– А вот отказываться от угощения – уже плохо. Мне же хочется сделать приятное. То есть ты тут мне делаешь одолжение. Тем более, моя старушка такие пироги печет – пальчики оближешь. Доставай давай из бардачка! Там на десятерых хватит!
Назар полез за пирогами. Аппетит начал просыпаться.
– Смотри, те которые волнистые – это с картошкой. Которые овальные – с капустой жареной. А вот с узелком сверху – это с яблоком и корицей. О, – воскликнул он, – я тебя должен угостить своим копченым мясом. Посмотри, там сзади должен быть шматок в фольге. И конфеты тоже. У внуков своих украл немного.
– Вы очень запасливый.
– Люблю угощать людей. Все равно нечем особо в дороге заняться. А так хоть вам, путешественникам, не дам умереть с голоду. Пробуй пирожки. Даю слово, это лучшее, что ты пробовал в жизни. Моя женушка не может на месте сидеть, ничего не приготовив. Сует мне на один день недельные запасы продовольствия…
Назар снова посмеялся с полным ртом угощения.
– Вы же сказали это для путешественников?
– Ну да, – усмехнулся мужик, изображая неловкость, – у нас с ней общий благотворительный бизнес.
– Очень вкусно.
– Внукам тоже нравится. Они сюда приезжают на каникулы. Объедаются, гуляют, купаются. Я их в походы по лесам вожу, байки всякие травлю. Родители то их заняты работой. Надо новоиспеченным людям детство устроить, подарить лучшее время жизни.
– Что правда, то правда.
– С яблоками попробуй, они у нас лучшие во всем крае. Я на них просто молюсь. Они и сидр чудесный приносят, и варенье. А шарлотку какую из них пеку-хоть в ресторане подавай. Даже моя шеф-повариха с такой не справится. Внуки свидетели, что я не брешу.
– Ха-ха. Главные дегустаторы это дети.
– Конечно. Их сердечки покорить легко – главное, больше яблок, а для хрустящей корочки больше домашних яиц взболтать. А если добавить ещё вишневое или черничное варенье туда, то вообще меня утопят в океане любви.
Назар не знал, часто ли старик это рассказывает, но его глаза горели как от первозданного чувства. Умиротворение стало очень заразительным.
– Ты прости, если много болтаю. Понимаешь сам, старость, отчужденность от цивилизации.
– Мне очень интересно.
– А ты сам-то чего скитаешься? Я-то ладно, отдалился на старости лет. А тебе на вид лет 25, должен в это время не выходить с вечеринок. Девочки там, друзья, самореализация.
Назар вспомнил недавние записи в дневнике.
«Любовь. Я как – то любил. Потом еще раз. А потом еще раз. Затем снова, но по-настоящему. А потом это случилось вновь. И потом еще пару раз. После этого я уже не мог любить».
– Не знаю, – ответил он мужику, – если честно сам без понятия. Сам поверил в обреченность, что-то пообещал себе. Вот пытаюсь не сдаваться и непонятно зачем идти к намеченному.
– Все мы так. До тех пор пока несчастные.
