скачать книгу бесплатно
– Повезло, сохатый попался. Самец. Самок искал. Часа три его выслеживала. Сёдня спим здесь. Завтра ещё много работы. Чё сидишь? Хоть бы чай вскипятила.
– Я не умею, – стала оправдываться Ида, – прости, Даш!
– Хоть умею, хоть не умею. Семи пядей во лбу, а толку от тебя ноль в тайге. – Даша стала забивать сухими мелкими поленьями печку. – Надо сказать Ваське, чтоб продал тебя замуж, – обнажила она в улыбке жёлтые зубы.
– Нет, пожалуйста, нет! – испугалась Ида. – Я всему научусь.
– Не ссы, девчуля! Я шутканула. Ты так-то прикольная. Айда чай пить и спать.
На другой день Ида с Дашей копали яму, отдалбливая вечно мёрзлую землю ломиками. Затем устилали её ветками, перетаскивали туда куски мяса, пересыпая их солью. Снова покрывали всё ветками.
– Я сюда вернусь с мужиками за мясом, – подняв пчеловодческую сетку, Даша вытерла рукой вспотевшее лицо, – а чё б зверь не сожрал добычу, мы её запрятали и засолили. Зверь не любит соли и уйдёт ни солоно хлебавши.
К концу дня Ида еле держалась на ногах от усталости. Распухшие от укусов мошки руки чесались и не давали покоя. Дойдя до избушки, она упала, как подкошенная, на нары и крепко уснула. Проснулась от стука хлопнувшей двери. Даши не было. Ида в испуге соскочила с нар и выбежала из избушки.
– Даша! Даша! Ты где?! – закричала она в вечернюю мглу.
Но в ответ раздался лишь унылый скрип деревьев и шум начавшегося дождя. Вокруг поляны равнодушно чернели стволы вековых сосен. Их растопыренные ветви, словно косматые лапы, закрывали собой и без того пасмурное небо. Ида стала боязливо озираться по сторонам. Кругом ни души.
– Даша что, бросила меня в тайге одну? – прошептала Ида дрожащими от волнения губами.
Она не заметила, что её одежда промокла. Ида ещё долгое время стояла под дождём, лихорадочно размышляя о том, что ей теперь делать. Ничего не придумав, она зашла в избушку, закрылась на сомнительный металлический крючок и залезла на нары. Пробравшись в самый угол, она прижалась спиной к бревенчатому углу, накрылась засаленным одеялом и стала ждать, сама не зная чего. За окном зловеще выл ветер, дождь изо всех сил ломился в небольшое окно, полная тьма навевала ужас. Вдруг по крыше что-то громыхнуло. Ида тревожно вскрикнула. Ей казалось, что сердце вот-вот разорвётся от страха. Неожиданно дверь избушки заходила ходуном. Кто-то изо всей силы стал её дёргать так, что крючок готов был сорваться с петли. Потом стал громко долбить по ней. Ида замерла в ожидании опасности. Она почувствовала, как по лицу и спине поползли струйки холодного пота. Дверь распахнулась. Кто-то чёрный, прерывисто дыша, прогромыхал по полу и остановился над Идой.
– Зачем закрылась, трусишь чё ль? Глаза-то у страха велики, – услышала она грубый голос Даши. – Я ходила на нашу яму смотреть, ветки ещё накидывала. Ветер раздул верхние.
– А щас спать… с ног валюсь… – зевнула Даша и, расстелив на ещё тёплой печке мокрую одежду, развалилась на нарах и тут же уснула.
Ида облегчённо вздохнула, вытянула ноги, вжавшись в бревенчатую стену и погрузилась в спокойный сон.
Следующий день выдался на удивление солнечным, и Даша с Идой ближе к полудню пошли домой, когда скудные лучи солнца согнали с травы и деревьев вчерашнюю влагу. По пути зашли на болото, чтобы набрать клюквы. Ида даже не представляла, насколько это трудное занятие. Ягоду нужно было отыскивать среди жухлой травы, разгребая её руками, собирать по одной, что делало сбор утомительным и долгим. Ноги в тяжёлых резиновых сапогах проваливались в мокрый зелёный мох. Если приходилось стоять на одном месте, то их начинало постепенно засасывать, поэтому приходилось постоянно передвигаться. Яростная мошка снова немилосердно грызла и без того опухшие руки Иды. Пару мошек даже пролезли под сетку, укусив Иду в нижнее веко и за ухо.
– Даш, пойдём домой, – взмолилась она. – Я уже не выдерживаю. Пусть Наталья бьёт, мне уже безразлично.
– Не ссы, девчуля, – показала Даша жёлтые даже сквозь сетку зубы. – Я привышна. Тебе подмогну, если чё. Уже малость осталось. Эта мегера дойдёт до белого каления и расчленит нас, если мы мало принесём.
– Теперь я знаю, почему в гипермаркете клюква так дорого стоит, – срывая очередные ягоды, простонала Ида. – Сочувствую людям, которые делают это из года в год.
Когда они возвращались домой, Ида кое-как уже ползла, перелезая через ненавистные кусты и сваленные деревья.
– Лучше бы я в офисе отсидела с девяти до пяти, – впервые оценила она свою работу. – Теперь я всю жизнь буду ненавидеть тайгу и клюкву.
– Не плачь, девчуля, скоро придём уже. Не бросать же на полпути дело.
И правда, впереди засерели стены бодровского дома.
– Это разве дом, – с презрением сказала Ида. – Это сталинский барак, где мучают свободных людей в XXI веке.
– Ида!
Ида резко обернулась. За широкой сосной стоял этот чёрный. Только был он совсем уже не чёрный. Светлое красивое лицо выделялось на фоне тёмной сосны, с которой сливался цвет его одежды.
– Иди сюда!
Ида пошла к нему, как завороженная, поставила корзину с клюквой на землю. Она не совсем поняла, почему Даша, даже не повернувшись, пошла дальше к серому бараку.
– Я за тобой, ты должна полететь со мной.
– Слушай, человек, я из-за тебя столько всего пережила. И вот ты снова откуда-то появляешься. Тебе что от меня надо? Почему ты преследуешь меня?
– Потому что ты Ида. Ты не для Земли. У тебя изысканное и необычное имя, оно заложило в твой характер высокий интеллект, мечтательность и воображение, а значит, – ты нужна на моей планете. Ты владеешь прекрасным и сама прекрасна, ты скромна и женственна.
– Я не единственная Ида на свете, почему именно я?
– Потому что ты одинока, Ида. У тебя много знакомых, тебе приходится постоянно коммуницировать с людьми, но ты одинока. А на нашей планете одиночество заложено в каждого представителя.
Ида удивилась: откуда бы ему это знать об одиночестве? Да, она ощущала себя всегда одинокой, её одолевала тоска по чему-то прекрасному, это заполняло её существование. Она жила на земле, но как будто для неё здесь не было места, не было пристанища, ей казалось, что это всё не её, что это ненадолго. Она скиталась по земле и тосковала, томилась духом, томилась сердцем. Не потому, что ей было плохо, ей было хорошо, она любила жизнь, но не могла ощутить её в полной мере. И тогда Ида всегда себя сравнивала с Христом. «Он тоже ощущал своё одиночество, хотя всегда был окружён людьми, которые его ценили». Если бы у неё была машина времени, она обязательно бы отправилась в первый век нашей эры, чтобы очутиться в Палестине.
– Странный ты, других планет с жизнью не существует.
– Ты землянка, Ида, ты ограничена.
Ида немного помолчала, потом, словно опомнившись, схватила пришельца за плечи.
– Ты меня с ума сведешь, вот как ты сюда попал? Как нашёл меня? Спаси меня отсюда, спаси!
Ида стала истерично его трясти.
– Я спасу тебя, только не сейчас! Ты пока не сделала выводы.
Пришелец исчез так же, как и появился. Ида не успела опомниться, как почувствовала чью-то тяжёлую руку сзади около шеи. Это Василий крепко держал её за воротник.
– Так-то так! А чё стоим? Тебе чё, девка, работы мало? Дашка дома, а ты чё тут околачиваешься? Чё в сосну-то вцепилась?
Ида пришла в себя и тут же подумала: «Я как Зулейха уже, той тоже везде Упыриха казалась, а мне этот чёрный».
– Простите, пожалуйста, я больше не буду. Пойду Наталье Алексеевне помогать.
– То-то же, давай, валяй!
Ида, схватив корзину, побежала к серому бараку, где её встретила Наталья, и Ида тут же получила пощёчину.
– Я тя чё, зря кормлю, дармоедка хренова? Быстро на кухню!
Ида знала, что с Натальей спорить нельзя. Она послушно вбежала по ступенькам, скинула засаленую фуфайку, помыла руки и села помогать Даше.
«Кто он? Откуда? Может быть, я схожу с ума? Может быть, это моё воображение? Может быть, его вообще не существует? Тогда как бы я очутилась здесь?» – тысячи вопросов пронизывали её сознание, и она не смогла ответить ни на один из них. Весь вечер она продумала о нём, пока не уснула на грязной кровати.
На следующий день Иду с Дашей отправили складывать дрова, которые колол неопрятный на вид старик. Вместо волос у него торчали спутанные пакли, свисающие чёрными сосульками до плеч. Он колол чурки как машина, словно его завели.
– Ну перестаньте вы уже! Остановитесь! – возмутилась Ида. – Вы что, не понимаете, что мы не успеем это всё сложить? И опять получим пощёчину от этой самодурки. Она же нас терроризирует хуже Кабанихи.
Старик с удивлением посмотрел на Иду.
– Скоро солнце упадёт, а ты тут с кабанами…
И снова начал колоть, как заведённый.
Иду с Дашей спас Василий:
– Эй, девки! Бросайте поленья! Быстро рыбу удить! Ухи охота.
– Ништяк! – от радости Даша хлопнула Иду по плечу так, что та упала на поленницу.
– У-у, какая ты неженка, – подала она ей тут же руку. – Я просто тащусь от рыбалки! Я на ней как рыба в воде. Ща тебя учить буду.
Восторженность Даши передалась Иде.
– Идём червей копать? – повеселела она.
Даша захохотала, обнажив жёлтые зубы и ударив себя ручищей по ляжке.
– Ты чё, с луны свалилась? – продолжала она хохотать. – Ты чё, пескаря чё ли будешь ловить? Наташка тебя с этим пескарём заживо сварит.
– Вона чё у меня есть! – похвасталась Даша и покрутила перед носом Иды воблером. – Не в прошлом веке чай живём. Вот на эту штукенцию бум ловить.
– А что это? – удивилась Ида.
– Ты чё, из города и не знаешь? Ну ты древняя… – сделала Даша лицо знатока.
Ида ждала ответа.
– Откель я знаю? – махнула рукой Даша, не вспомнив название, и пошла в сарай. – Васька говорил, а я забыла. Всяко ведь бывает.
– Да, ты права, – Ида складывала в рюкзак то, что ей стала выбрасывать из сарая Даша: спиннинг, сачок, топор.
– Топор-то зачем? – изумилась Ида.
– Дык вдруг крупняк попадётся, чем глушить будешь? Пошли уже, хватит лясы точить, – деловито закинув рюкзак на плечо, пошагала Даша в сторону реки.
Ида пристроилась рядом.
– Дарья, давай сбежим, – оглядываясь: не слышит ли кто, предложила она.
– Пыталась я как-то на лодке, – Дашино лицо стало серьёзным. – Какой там… – она махнула рукой. – Догнали ведь. Васька потом отлупил меня бичом в сарае. А Наташка, стерва, даже не вступилась. Стояла, смотрела, ухмылялась, хоть я и орала, как сумасшедшая. Неделю потом отлёживалась.
– Да их в тюрьму пересажать…
– С тех пор я не сбегаю, – словно не слыша Иду, продолжила Даша. – Ладно, девчуля, чё о плохом-то? Васька так-то молодец. У него всё есть. Урожая много. Он его продаёт, чё бы люди без еды не остались. Нас кормит. Видела же, что у него восемь бывших бомжей работает, не считая меня.
«Я-то не бомж!», – хотела крикнуть Ида, но её врождённая интеллигентность не позволила ей обидеть Дашу.
– Красиво здесь, – вместо этого сказала она. – Правда красота эта мрачная и холодная. Неприветливая совсем.
Даша закинула рюкзак в лодку и залезла в неё сама.
– Красиво-некрасиво, – подала она руку Иде, – грузись уже.
Рассказы про рыбалку и весёлые картинки в книжках, которые в детстве рассматривала Ида, совсем не совпадали с реальностью происходящего. Сначала Ида с Дашей долго сидели в лодке где-то на середине реки, Даша сосредоточенно смотрела на леску, не разговаривая с Идой. Иде было с одной стороны невыносимо скучно, а с другой – она была рада не видеть бодровские лица. Часа через два Даша начала радостно вопить и лихорадочно скручивать леску.
– Чё сидишь, как на именинах, быстрее сачок подставляй! – орала она Иде. —Видишь, крупняк идёт! Чё ты как умирающий лебедь! Ща выброшу тебя в воду!
Ида не знала, за что хвататься, металась ползком по лодке, и, наконец-то зачерпнула в сачок трёхкилограммовую щуку, которая неистово била хвостом по воде и трепыхалась. Даша резко подхватила сачок и забросила в лодку рыбу. Схватив топор, она тут же ударила обухом её по голове. Кровь брызнула во все стороны.
– Что ты делаешь?! – вскрикнула Ида. – Это же варварство!
– Ничё, зато потом будешь уплетать за обе щеки и пальчики облизывать, —подобрела Даша.
Уха действительно получилась наваристой и вкусной. Что-что, а готовила Наталья превосходно. Но Иду это не спасло от отравления. Что Ида съела, она сама так и не поняла, и поздно вечером лежала вся бледная на кровати, скрючившись от боли в животе.
– Не парься, девчуля, ща Васька медсестру привезёт.
– Медсестру? – продолжая держаться за живот, удивилась Ида. – В этих краях есть компетентный специалист?
– Петентный, непетентный, не знаю, – неопределённо ответила Даша. – Но Васька её называет «помощница смерти».
Через час на пороге стояла немного сгорбленная женщина невысокого роста. Несвежее, изрезанное глубокими морщинами лицо говорило о том, что она нередко пьет спиртное. Волосы были небрежно собраны в шишку, из которой, как антенны, торчали высунувшиеся шпильки и выбившиеся из общей массы пряди волос. Неопрятная одежда свидетельствовала о том, что женщина мало заботится о своем внешнем виде. От неё сильно пахло табаком.
– Здрасте, я медсестра, – представилась она и сняла с себя синюю куртку. – Где тут у вас больная?
– Это я, – недоверчиво посмотрела ей в мутные глаза Ида.
Медсестра потрогала Иде живот, заглянула в рот, измерила температуру. Закончив обследование, она, словно ожидая от Иды помощи, спросила:
– Как вы думаете, чем вы больны?
– Не знаю, – пожала плечами та, – наверное, что-то съела.
– Да-да, вероятнее всего – отравление. Ну хорошо, начнем лечение.
Медсестра достала из небольшого чемодана пакетики с разными порошками и ампулы с желтой жидкостью.
– Сейчас мы поставим укол, – она зажала ватой и сломала пальцами верхнюю часть ампулы.
