скачать книгу бесплатно
Ринат хотел сказать администратору, чтобы тот определился со сравнениями, кого же именно напоминала ему взбесившаяся посетительница, собаку или кошку. Но удержался от замечания и погасил невольную улыбку.
– А вы хорошо запомнили ее внешность?
– Не очень. Но охранники и официант точно запомнили. Они как раз сегодня здесь. Пригласить их?
– Пригласите.
Вскоре молодые ребята вошли в кабинет администратора и сели на диван. Узнав, в чем дело, они с удовольствием, перебивая друг друга, рассказали о том случае.
– Она была одна? – спросил Ринат.
– Нет, с ней был парень.
– Как он выглядел?
– Худощавый, светловолосый, – сказал официант, – все лицо в веснушках.
– Ага, – согласился один из охранников, – и еще уши у него…
– Что – уши?
– Ну, как будто он ими сейчас махать начнет.
– То есть?
– В разные стороны торчат, – вмешался второй, – и вправду немного пропеллеры напоминают…
– А полицию вызвал кто-то из вас?
– Нет, посетители…
– И чем все закончилось?
– Полицейские увезли девицу с собой.
– Наверное, хулиганку впаяли, – весело сказал первый охранник.
– Так ей и надо, – кивнул официант, – она скатерть содрала, одну из посетительниц горячим кофе облила, чашки разбились…
– А пострадавших было много?
– Две девушки…
– И еще мы с Костей! – вмешался один из охранников.
Второй согласно кивнул.
– Девушки поехали с полицейскими?
– Кажется, нет…
– А спутник той, что буянила?
– Он точно за полицейскими увязался, все просил его девчонку отпустить.
– А они?
– Затолкали ее в полицейскую машину, и он туда же протиснулся.
– Спасибо, ребята, вы очень помогли, – Ринат пожал каждому из них руку.
– Мы что, мы всегда, пожалуйста.
Когда они скрылись за дверью, Ринат повернулся к администратору:
– Простите, – не удержался он, – у вас кто-нибудь из родственников работал в школе № 8?
– Работал, – удивленно ответил администратор, – мой родной дядя, он сейчас на пенсии. Но какое отношение он имеет…
– Никакого, – улыбнулся Ринат, – просто я учился в этой школе. И вы сильно похожи на своего дядю.
– Ах, это, – облегченно протянул администратор, – у нас почему-то все мужчины в роду похожи друг на друга.
– Так это же здорово, – доброжелательно проговорил Ринат, поблагодарил Геннадия Петровича за помощь и распрощался с ним.
Через час он уже имел на руках копию задержания в кафе «Рябинушка» гражданки Юлии Владимировны Лопыревой, а также все необходимые данные на нее.
Жаль, что ее спутник не фигурировал ни в одном из документов. Но, собственно, дело это поправимое… Вечером данные на Лопыреву были у следователя.
А Ринат помчался в садик за Гулей, которая при виде отца просияла и сразу вцепилась в его руку.
– Это мой папа, – важно сказала она, оглядывая присутствующих, – он служит в полиции.
И тут же Ринат чуть не оглох от поднявшегося визга и криков. Минуту спустя он понял, что таким образом малышня выражает свой восторг Гулиным папой.
А еще через мгновение он ощутил себя пальмой, на которую взбираются сразу несколько ловких мартышек. Появившаяся воспитательница мигом установила нарушенный порядок и с улыбкой проводила отца и дочь до двери, в которую уже входили другие мамы и папы.
Глава 6
После дождя все вокруг дышало свежестью. Пошла в рост трава, казавшаяся теперь изумрудной. Кокетливыми веснушками осыпали газоны одуванчики.
– Хорошо-то как! – подумал Шура Наполеонов и тут услышал возмущенный старческий голос и насмешливо отвечающий ему молодой.
Он обернулся. На автобусной остановке парень лет двадцати дымил сигаретой, как паровоз, окуривая сидящих старушек и сиротливо жмущуюся чуть в стороне молодую женщину с коляской.
– Брось сигарету, – сказал Наполеонов.
– Тебе больше всех надо? – спросил парень, который был на две головы выше следователя.
– Ты прав, мне надо больше всех, – ответил Наполеонов и сунул под нос зарвавшемуся нахалу удостоверение.
– Так я ничего, так я, по привычке, – пробормотал парень, бросив окурок в урну.
– То-то, в следующий раз оставлю без сладкого.
– Чего?
– Ничего, прогуляемся в отделение.
– Чего я там забыл?
– Насколько я знаю, ничего, так что бросай курить.
Шура отправился дальше. Он вспомнил, как сам впервые попробовал курить в одиннадцать лет в школьном туалете. После первой затяжки он закашлялся и попытался рукой разогнать дым. Тут его взгляд упал на зеркало, висевшее над раковиной. Из зеркала на Шуру смотрела самая настоящая зеленая-презеленая кикимора, точно такая, какой ее рисовали в детских книжках и показывали в мультиках.
Шура онемел от ужаса и, не моргая, смотрел на противную зеленую рожу. И только несколько мгновений спустя он понял, что никакая это не кикимора, а его собственное отражение.
После этого Наполеонов уже не делал второй попытки сблизиться с никотином. Его близкий друг Витя дымил без зазрения совести несколько лет, но на выпускном вечере громогласно заявил, что вот он, Виктор Романенко, окончил школу и вступает во взрослую жизнь и ввиду этого бросает вонючие соски, оставляя это занятие молокососам.
Многие не приняли всерьез его заявления. Но Виктор действительно бросил курить. И даже служа в спецназе и мотаясь по горячим точкам, он не вернулся к дурной привычке. Сказал, как отрезал.
Шура незаметно для себя улыбался, вспоминая друга, которого ему постоянно не хватало. Главным авторитетом для Виктора был отец. Шура вспомнил, как они сидели в парке, и дядя Богдан сказал:
– Главное в жизни, ребята, это честь и совесть.
Никто не возражал, только тетя Зоя, Витина мама, спросила:
– А как же любовь?
– Любовь – это все, весь мир, – сказал Витин отец, обнял тетю Зою, или как ее зовут близкие – Заю, и крепко поцеловал в губы.
Детвора радостно захлопала в ладоши, а тетя Зая вся осветилась изнутри, словно в ее душе зажгли целую гирлянду ярких лампочек.
А потом Шуре вспомнилось, как они провожали Витькиного отца, майора Богдана Романенко, в очередную горячую точку. Хотя никто им об этом и не говорил…
У тети Зои на ресницах блестели слезы, и она все время стряхивала их тыльной стороной ладони. Витька не плакал, хотя крепился изо всех сил. Сестра тети Зои тетя Виктория кусала губы, и было заметно, как близко ее слезы. Больше они никогда не видели Витиного отца… А тетя Зоя продолжает его любить… и ждать.
Потом Шура подумал о Мирославе, двоюродной сестре Виктора. У нее вообще родители погибли в автокатастрофе, когда девочке было два года. Воспитывали ее дедушка, всю жизнь прослуживший в милиции, и бабушка. Шурин собственный отец, молодой ученый, подававший большие надежды, погиб при крушении самолета.
Так что отец был только у Люси, четвертого члена их дружного сообщества. И девиз у них был соответствующий – «Один за всех и все за одного».
И вот Люся как раз курила. На нее не действовали ни уговоры, ни насмешки друзей.
– Пусть травится, – как-то сердито сказала Мирослава, – будет страшилищем со скрипучим голосом в сорок лет.
– Кикиморой, – быстро добавил Шура, вспомнив свое отражение в зеркале.
– Сами вы кикиморы, – отмахнулась Люся.
«Люся, конечно, не сахар, – подумал Шура, – но, кроме таланта организатора, у нее есть золотые руки».
Люся могла лечь под любую, самую завалящую машину и заставить ее двигаться. На машинах Люся была помешана с детства, заразившись, вероятно, этой страстью от отца, классного автомеханика.
Теперь у отца с дочерью был свой автосервис, который и доход приносить начал. Приносил бы еще больше, если бы они уподобились современным буржуям и бессовестно выжимали все соки из своих сотрудников. Но Люсин отец был человеком старой закалки и считал, что платить рабочим нужно по совести, то есть столько, сколько заработали. Люся была с ним согласна.
Шура опомнился, только когда подъехал к отделению.
– И чего это меня на воспоминания потянуло, – проворчал он, – старею, наверное.
Войдя в кабинет, Шура достал из сумки термос, налил себе в чашку крепкого чая, развернул плитку шоколада, откусил кусочек, запил чаем, задумался. Потом снял трубку, набрал номер и стал ждать.
– Слушаю, – пробасил на том конце провода Незовибатько.
– Чем порадуешь, Афанасий Гаврилович?
– А, это ты, Наполеонов, легок на помине.
– Я тоже думал о тебе… – проговорил следователь задушевно.
– Ты это брось!
– Так я по делу.
– По делу ничего утешительного. На бутылке и на посуде все отпечатки стерты. По квартире отпечатков множество.
– Я тут тебе сейчас пальчики принесу бывшей пассии Ставрова, некой Юлии Владимировны Лопыревой.
– Даже так? Мадам привлекалась?
– К сожалению, нет. Была задержана за хулиганство в общественном месте и оштрафована. Потерпевшая заявления не писала, и все Лопыревой сошло с рук.
– Ты ее подозреваешь?
– Пока нет. Но Ольга Данилина указывает именно на нее. И поэтому проверить следует.
– Ну, что ж, давай проверим, – покладисто согласился эксперт.
* * *
День пролетел незаметно. Рыжее солнце уже лежало на крыше соседнего дома, когда Наполеонов посмотрел на часы.
– Ничего себе! – воскликнул он вслух, потянулся от души и стал складывать дела.
Домой Шура приехал довольно поздно. Хотел тихонечко умыться и поесть. Открыв дверь своим ключом, он на цыпочках пробрался в прихожую.
– Шура, это ты? – раздался голос Софьи Марковны.
– Ну, вот, мама, как всегда, не спит, – пробормотал Наполеонов себе под нос.