скачать книгу бесплатно
Вспоминая прожитое… (Мемуары)
Екатерина Антонова
Эта книга – небольшая исповедь. Для тех, кто хочет чему-то научиться на судьбах других людей. Для тех, кто задумывается о своём месте в жизни. Для тех, кто искренне способен понять и сопереживать другому человеку.
Вспоминая прожитое…
(Мемуары)
Екатерина Антонова
© Екатерина Антонова, 2023
ISBN 978-5-0060-3834-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ПРЕДИСЛОВИЕ
Наверное, каждому к старости хочется поделиться своим пережитым, повспоминать прожитое, поделиться жизненным опытом. И я не исключение. Написать эту небольшую книгу мемуаров меня спровоцировала моя же книга «Задумываясь о судьбах…». Вернее, её первая часть, давшая такое вот философское общее название всей книге. В ней я только кратко рассказала о судьбах тех, с кем вольно или невольно меня сталкивала жизнь в форме интервью. Тут надо сказать, встречала на жизненном пути много людей, и разных… ну, не бывает людей 100% хороший, или 100% плохой. И вот теперь рассказываю подробнее. Отредактировала, дополнила много сюжетов.
Может, кому-то станет искренно интересно, кто-то недоумённо пожмёт плечами с вопросом вслух, или про себя: «-А кому нужны эти твои мемуары?». Тем не менее…
Для чего написала всё это? Есть ведь куда более трудные или более интересные людские судьбы… Не спорю, согласна. Но каждая жизнь – это жизнь, и всегда ценна, какая бы ни была, потому что сотворена Богом.
Возможно, написано несколько сумбурно, эмоционально, и не всё понятно читателю… Согласна. Но, как бы то ни было, ещё один урок жизни: нельзя легкомысленно порхать, чтобы не было горько от ошибок, зря потраченных лет. Это не черновик. Лучше идти по жизни прямо и честно, задумываясь о судьбах своей и окружающих… И ещё… никогда не делать для себя поспешных выводов, пока всё не станет достаточно ясным для того, чтобы сделать эти самые выводы. У меня не было и нет никакого желания вызвать к себе жалость. Скорее, просто человеческое понимание. Старалась быть в повествовании объективной.
И ещё одно… это вовсе не автобиография! Писала так, как те события помнятся сейчас, спустя годы. Поэтому могут быть и неточности.
Специально старалась не указывать точных дат и мест тех или иных событий, не суть важно. Важно то, какие последствия принесли в чьи-то судьбы. Невозможно быть полностью в отрыве от общества, жить как в вакууме.
РОЖДЕНИЕ
Родилась 6-го августа 1961-го года. Момент зачатия я, конечно, не знаю, но если считать, что мать выносила все положенные девять месяцев до конца, то «пошалили» не по-детски мои предки в ноябре 1960-го года. Причём, день рождения выпал на воскресенье. Что ж, день недели хороший. Мне лично нравится. Уже не плохо. По месяцу – знак Льва. Тоже вполне себе хорошо. И символ года звучит на слух очень даже не плохо: Серебристый Бык. Хотя это довольно противоречивое сочетание таких знаков, но… щедрое. Как говорится, и на том спасибо. Ведь могла бы и вовсе никогда не появиться на свет.
Повезло ли родиться именно в это время? Наверное, да. Благословенное время, потому что всё в природе уже поспело, ещё тепло. Люблю раннюю осень за это. А вот сырость осеннюю, распутицу весеннюю – терпеть не могу, как и жару летом. Не люблю холодный сильный ветер, скользкие ледяные лужи. Всё это очень раздражает. Хотя кому-то такая погода и нравится. Что ж, на вкус и цвет…
Родиться мне выпала судьба на севере, в небольшом шахтёрском посёлке, где зимой световой день часа полтора всего-то. Полтора часа, Карл! Зато летом – не понять, толи день, толи ночь на дворе. Постоянно светло.
Вот час рождения никто теперь не скажет… Захотелось составить для себя максимально точную натальную карту. И вот для уточнения сведений о времени рождения сделала как-то запрос в тот роддом. Ответ получила вполне традиционно-стандартный: мол, мил человек, извиняй, но авария у нас вдруг приключилась туточки, документы не сохранились… ну, ведь невиноватые мы… Только, сдаётся мне, что там просто перестраховались. Мало ли, что за мадама, и с какой целью интересуется…
В принципе, другого ответа мало ожидала. Натальную карту пришлось делать лишь так, насколько возможно приближённой. Ну, хотя бы ради простого интереса, из любопытства, так ска-ать, сравнить, совпадёт ли прошлое, настоящее и будущее с нынешней рутинной реальностью, с трактовкой событий и всех предсказаний. Как ни отрицай, гордо задрав голову, но звёзды влияют на земную жизнь людей. Энергетику планет никто не отменял. Без взаимосвязи вся Вселенная разлетится, разобьётся попросту вдребезги, и попробуй, собери части потом… Вот результат сравнения с трактовкой карты с реальностью меня просто поразил: очень многое совпало. Даже без точного указания часа рождения. Занятное, я вам скажу, оказалось чтиво.
Те общие гороскопы, что выкладывают астрологи всякого ранга и уровня знаний, годятся лишь для простого развлечения. Нужен конкретно составленный гороскоп, с указанием точных личных данных, тогда и вероятность соответствия с реальностью будет весьма высокой. И доверия к нему будет больше за высокий процент совпадения. Вот именно поэтому всякие ОБЩИЕ гороскопы меня совершенно не интересуют.
О ПРЕДКАХ…
Многое о предках знаю лишь со слов кого-то. Рассказывали. Это было действительно очень романтичное начало, хоть роман с них пиши, как некогда советовал капитану Жеглову Ручечник в известном фильме. Оба молодые, полны энергии. Со слов мачехи дело было так. Снимали они как одиночки комнаты в квартире у женщины. Звали эту самую женщину просто Лина Афанасьевна. Естественно, общались, познакомились друг с другом. Не молчали же! Мачеха тогда была ещё простая деревенская девчонка, вовсе не искушённая в амурных делах, а он – воевал, успел повидать многое, хотя и старше всего-то на пять лет. Только, как говорится, на лицо у них в этом была большая противоположность. Ну, совершенно полная. Может, эта противоположность их и привлекла друг к другу, как знать. Что они думали друг про друга навсегда теперь останется тайной.
И вот однажды в один зимний день он её позвал погулять по городу, однако, не упустил предупредить, чтоб не забыла взять с собой паспорт… Дело было в Омске. Ну, гуляют себе эдак, обчаются, панимаешь, себе, и вдруг предложил ей зайти в какое-то учреждение… Взял у неё паспорт. А дальше… Это самое учреждение оказалось ЗАГСом. Прежде чем успела понять происходящее, он уже отдал оба паспорта в цепкие руки регистраторши… Ну, невеста на это возражать не стала. В обморок, конечно, не упала от неожиданности, но ясно, что барышня крайне растерялась. Не каждый же день вдруг замуж официально выходят. Случилось сие шестого января 1953-го года. Вышли уже законными мужем и женой. Тогда ведь можно было легко зарегистрировать свой брак прямо тут, здесь и сейчас, в день обращения. Никаких тебе там заморочек и ожиданий как нынче. Дают время на думы, на размышление. А толку? Ждут пару месяцев, готовятся, в долги влезают, пышное застолье с гостями непременно надо, а через месяц: «-Не сошлись характерами!».
Если честно, то с большим трудом верится её словам, что не поняла сразу, куда зашли… Столовую ЗАГС явно не мог ей напоминать. Да и кинотеатр, кстати, тоже не мог напомнить. Скорее, сделала вид, что не поняла. Просто замуж хотела, как и все девчонки. 23 года, как-никак… Вдруг больше такого шанса больше не представится, и останешься куковать вовсе без мужа? Чего ж отказываться от неожиданно приплывшего счастья? Дело то житейское. Ну, хочется ведь иногда пустить «романтизьму»… А обольщать барышень отчим умел. Ещё тот ходок был по молодости… Пусть не известный женский любимчик Казанова, но уж не упустит своего точно.
При такой скоропостижности, разумеется, никакого белого платья, фаты. Этого не было. Ведь всё это решилось одним днём. Но зато ведь есть отныне официальный статус «жена», а не просто так. Разве это плохо? Вернулась парочка домой, объявили хозяйке о женитьбе. Как та отреагировала на новость – не могу знать, не рассказывали, но повод отметить такое дело, безусловно, был. Тут же собрали небольшой стол, и всё. Но ведь главное теперь – законная жена! Как говорится, за мужем и свинка – господинка.
В 2003-м году мачеха с отчимом отметили бы золотую свадьбу, но он умер в октябре 2001-го по болезни, не дожив до юбилея всего около двух лет. Честно скажу, очень хотелось увидеть их золотой юбилей. Столько прожить в браке надо ещё умудриться! Не сошлось. Не хватило всего немного времени им дожить до «золота».
Зато серебряную свадьбу не пропустили. Пусть и опять не пышно. Они вдвоём, их дочь Ольга, и я. Отметили просто дома за столом. Почему больше никого не позвали – не знаю. Наверное, нажились к этому времени… Мы с Ольгой подарили красивый белоснежный чайный сервиз. Отчим был, похоже, искренне рад, разглядывал, улыбался, а мачеха лишь недовольно пробурчала на это: «-На кой все эти черепки взяли…». Тут же убрала в коробку с глаз долой. Неприятный, довольно-таки, осадок остался от такой её реакции. Позже, когда уехала от них, и жила самостоятельно, всучила мне вот этот самый сервиз, выслав посылкой… Кстати, примерно тоже самое она сделала однажды с подаренной мужем нежно-розовой блузкой. Небрежно взяла в руки, бегло оглядела, скривила губы, и закинула в шкаф подальше, даже из интереса его подарок не соблаговолив примерить. Отчим промолчал, но после этого он ей никогда больше ничего не дарил. Сказать правду, подаренная им блузка на самом деле была довольно симпатичная, я же её видела. Если бы мне подарили такую – на месте мачехи была бы только рада, а не кривила бы недовольно нос. Что поделаешь, сам такую в супружницы выбрал…
После женитьбы молодую жену сразу же повёз на родину, к тётке в Чапаевск. Уж очень ему всегда хотелось жить поближе к Волге, и иметь большой цветущий вишнёвый сад. До самой смерти своей мечтал об этом. Только вот тётка та была далеко не в восторге от приезда племянника с молодухой. Ну, вот не понравилась ей эта деревенская бабёнка, и всё тут! Может, молодости позавидовала. Кто же теперь скажет, почему на самом деле…
Тем не менее, время шло. Как можно было логично предполагать, у них в положенный срок родилась первая их дочка, но очень уж слабенькая. Вскоре она заболела, и умерла, прожив всего-то четыре месяца.
За время проживания у тётки им стало ясно понятно, что парочка давно загостилась у его родственницы… Как говорят, «пора и честь знать». Тогда, подумав, молодой муж ткнул на карте пальцем в север необъятного СССР, и отправилась пара туда за длинным рублём, работать на шахте. Один – в забой, другой – на очистку шахтной воды.
Не вижу ничего такого плохого, конечно, в их желании заработать. Вполне естественное желание. Только деньги никогда не были, и не будут гарантией счастья… Да, они хорошо в то время стали зарабатывать… Родили вторую дочку в 1955-м году. Только и она оказалась больной. Сердечница. Прожила около 38-ми лет до сентября 1993-го года. Так и не вышла замуж. Прожила затворницей в четырёх стенах. Не понятно до сих пор… ходить – ходила, а на улицу почему-то не появлялась. Только когда ездили в отпуск. Сидела постоянно дома, как в пожизненном инкубаторе. Я приезжала в те дни на её похороны из Екатеринбурга. В то время работала в одном из общежитий Уралмаша на улице Ильича дежурным администратором-горничной. Вполне довольна была работой, комнату отдельную просторную имела. Даже были разговоры, о возможности приватизации комнат общежития жильцами.
Три года спустя, в 1996-м, мачеха с мужем переехали с севера по программе переселения пенсионеров с севера в среднюю полосу. Это было без меня. Собирались, упаковывались накануне переезда всё лето, как рассказывала потом мачеха. Если честно, я на сборы обычно гораздо живее… И не выкинула бы на помойку, как она, столько памятных вещей, а методично и компактно «утрамбовала» бы большую часть из нажитого. Так обидно теперь за потерю.
Война 1945-го коснулась очень многих. Из братьев бабушки Павел Вавилович пропал без вести в мае 1942-го, Леонид Вавилович вернулся всё же с войны живой, и умер в 1988-м году. А из братьев деда: Фёдор Степанович пропал без вести в апреле 1942-го, а Иван Степанович воевал ещё в Гражданскую, умер задолго до ВОВ, в 1933-м. Ни разу даже на фото не видела.
Отчим тоже воевал. Судя по полученным наградам – очень даже не плохо. Призвали в армию в 1943-м в Куйбышевском военкомате. Отправили на ленинградское направление, а потом и на ленинградский фронт, снимать блокаду Ленинграда. Потом прибалтийский фронт, затем восточная Пруссия. В апреле 1945-го под Кёнигсбергом получил тяжёлое ранение, и до конца июля пробыл в госпитале. В госпитале и встретил победу девятого мая.
Война с Германией закончилась, но ведь ещё продолжалась на востоке. Отправили его после госпиталя дальше продолжать служить в забайкальский военный округ, потом и на восточный фронт. Далёкая Манчжурия, штурм Большого Хингана, Южный Сахалин. Опять пару раз он был в госпитале. Потом служба на Чукотке. Демобилизовался сверхсрочником только в 1951-м году, получив почётное звание гвардии младшего сержанта, получив Орден ВОВ 2-й степени и медали «За победу над Германией», «За победу над Японией», «За взятие г. Кёнигсберг», «За отвагу», «За боевые заслуги». Знак «Фронтовик». Потом туда же к ним добавились и юбилейные медали. Вот и получился внушительный «иконостас».
Почему он в последствии так изменился характером – трудно судить. Детство провёл беспризорником. Дмитрий Михайлович (отец отчима) ушёл из семьи, женился второй раз. Мать умерла рано, и он со старшим братом Николаем остался на попечении тётки. Брат умер молодым, не успев даже ни жениться, ни родить ребёнка, а отчим, ещё будучи пацаном, пошёл в ремесленное училище, и поэтому службу в армии заканчивал как авиационный механик. Бедовый был. Как-то признался в порыве откровенности, что, если бы не армия – не миновал бы тюрьмы со своим характером.
Почему его судьба привела после армии именно в Омск – неизвестно. Он никогда о себе толком не рассказывал. Чуть-чуть если, под настроение. Перестал, после того, как молодая жена, (моя мачеха), ещё когда они были совсем молодыми, только поженились, однажды его перебила, недовольно спросив, о ком это он так нудно повествует… Это она потом сама как-то рассказывала. Как он тогда молча обиделся, и замолчал. Ей бы слушать, да «мотать на ус», узнавать, с кем судьбу связала…
Один раз, правда, был случай, когда я уже была взрослым человеком, оказались в кухне один на один с ним. Вдруг горько вздохнул, и тихо неожиданно сказал: «-Не так я прожить жизнь хотел…». Мне показалось, даже слёзы выступили у него на глазах… У меня тогда даже сердце защемило… Хотел, видно, хоть раз в жизни излить кому-то душу, выпустить на свет то, что переживал внутри себя, но я тогда просто промолчала… Что я могла ему на это сказать? Сейчас то, конечно, понимаю смысл сказанного. От внутреннего отчаяния он запил, особенно выйдя на пенсию. Раньше работа сдерживала, семью кормить надо было, а вот теперь целыми днями проводил в гараже среди своих железок и бутылок, отапливая помещение чадящей горелкой… Лишь бы быть подальше от некогда им любимой жены… Не легко после стольких лет взять, и просто уйти, расстаться. Да и куда? Нигде никто не ждёт… Очень трудно бывает менять то, что по крохам создавалось годами. В супружнице была лишь деревенская домовитость, но ни на грош такта и понимания…
Но надо добавить, что в то время, когда не пил, проявлялись аристократические манеры. И изъяснялся далеко не как простой бывший беспризорник. Именно это обстоятельство меня навело на мысль, что кто-то в его роду был, всё-таки, дворянского происхождения. Да и место рождения наталкивает на то, что, он, возможно, потомок татарских князей Аганиных. Пробовала обратиться за помощью проверить эту версию, но никто так и не откликнулся. Вот были бы деньги оплатить поиски – другой был бы вопрос. А таких денег нет.
Да. Не скрывала, и не скрываю того, что не любила их. При всём при том, что вырастили-таки, никогда не чувствовала от них никакой искренности. Всегда были чужими. Лезли в душу каким-то обманом, подло, просто так, для удовлетворения своего бабьего любопытства, не более. Имею ввиду мачеху с этой их второй дочкой Ольгой. Поэтому, ну, не хочу их никак называть. Фальшивые обе. А отчиму и вовсе на меня, как говорят в таких случаях, было фиолетово. Что с девчонки взять? Был бы сын – пить бы вместе можно было… Как однажды назвал меня: «автономия». И был в этом прав безусловно. Жила с ними, но как сама по себе всегда.
Может, ошибаюсь, рассуждать так не по-христиански, но, видно, всё вернулось им бумерангом… Все трое, хоть и умерли в разное время, но мучительно. Сначала у них Ольга умерла. Неожиданно отказали почки, начала быстро раздуваться водой. Нормализовать не смогли. Потом муж мачехи от гангрены, когда после простой стрижки ногтей на ноге у него началось опасное заражение. Ногу пришлось врачам ампутировать, но самого его это уже не спасло. Через полгода лежания умер в диких мучениях. Тогда, помню, мачеха с облегчением вздохнула. Обмывала его после смерти вполне себе спокойно, по-житейски, позвав соседку на помощь. Я воду меняла. На похоронах же она просто выдавливала из себя слёзы, потому что «так положено вдове» по её понятию, и посматривала на реакцию присутствующих: как они, жалеют её? Видят, что она плачет? Я тогда на это лишь подумала: «какая артистка пропадает!». Сама мачеха умерла через 8—9 лет от гипертонии. Обидно было. Все люди уже к Новому году готовятся, а у неё ни раньше, ни позже, приступ случился. Ни раньше, ни позже, 30-го декабря. Вызвала «скорую». Пришлось тогда возле неё сидеть в больнице. Только на четвёртый день вывели из комы. Пролежала в больнице с месяц. Потом дома около полутора месяцев лежала. А умерла аккурат под 8-е марта 2009-го. Всё это время мне пришлось за ней ухаживать. А куда тут денешься, как-никак, человек…
Не понимаю до сих пор, как сама выжила. И похоронами надо заниматься, и продолжать поиски работы, продавать вещи, искать себе варианты для будущего обмена, готовиться к переезду… И всё свалилось на голову разом. Никого рядом не оказалось… За пару месяцев похудела так, что вынуждена была многие вещи или ушивать, или приобретать новые. Юбки не держались на мне, спадали. Просто «пролетала» сквозь них. Блузки висели на мне как на палке. Продавала за бесценок всё, что тогда могла. На этом и выжила.
Честно, рассказываю вовсе не для жалости в свой адрес, а просто так, как по факту было. Это прошло, и, как говорится, «проехали». Но никому не желаю такого.
Другое дело – бабушка, которая и растила меня до школы в деревне. Скинули туда меня. Родилась баба Маня 11-го апреля далёкого 1903-го года в семье Вавилы. Многодетной, крестьянской. Она была в ней старшей дочкой. Верующая. Но никогда не заставляла с собой молиться, поститься. Видно, крепко, на всю оставшуюся жизнь запомнила времена борьбы с церковью, но была просто с ангельским характером. Без преувеличения. Во всяком случае, я навсегда запомнила её именно такой. Вспомнить за себя стыдно, как она терпела все мои детские выходки. Кроме неё в семье были Павел, Анна, Леонид и Прасковья. Их я никогда в жизни не видела, даже на фото. Вот про них ничего не могу сказать.
Баба Маня застала ещё царскую Россию, когда правил ещё Николай Второй. Такое даже представить мне сложно. Пережила баба Маня революцию 1917-го года, Гражданскую войну. Пережила страшную Великую Отечественную войну 1941—1945. Ей довелось пережить яркий калейдоскоп правителей, начиная от Николая Второго до Ельцина. Все свои 94 года прожила на одном месте в этой самой деревне. При ней проходил расцвет и полный упадок деревушки Смолино.
Жалею теперь, что не сообразила вовремя о многом расспросить. В 1917-м ей было 14 лет, так что она вполне могла запомнить, и как пришла в деревню советская власть, и что говорили о Государе Николае Втором, о том, как была проведена коллективизация, как там организовали колхоз… Много чего упустила узнать от неё… Жаль… Теперь всем говорю: не теряйте времени, собирайте семейный архив, расспрашивайте старших родственников и всех знакомых о прошлом. История не должна забываться. Правильно, считаю, говорят, что без прошлого нет будущего. Нельзя никак жить Иванами, не помнящими родства. Жизнь такого не прощает, и преподаёт, порой, довольно серьёзные уроки забывшим свои истоки… Вот и жалею, что осознание этого пришло только уже в зрелые годы…
А вот про деда Николая Степановича, (её мужа), как ни странно, мне известно больше, хотя видела его только на фото в военной форме. Прапрадед Дмитрий с женой родили Степана. Был ли ещё кто в семье – не знаю. Наверное, всё же, был. Тогда же поголовно многодетные семьи были, не удивительно. Этот сын Степан Дмитриевич с женой Фёклой Степановной родили Николая (который и стал потом мужем бабушки). А ещё родили потом Фёдора, Ивана, Анну, напоследок Александру. Видела из них только Анну и Александру, когда жила у бабушки в деревне. Сравнивая с дедом на фото, т.е. с их братом, заметила огромное сходство. Очень похожи. Понятное дело, брат.
В браке у Николая Степановича и Марии Вавиловны родились две дочки и два сына: Таисья, (которая впоследствии стала моей мачехой), Виктор, Валентина, и ешё Александр. Младший (Александр) родился аккурат перед самой войной, в мае 1941-го. Бабушка обычно называла его Шуркой. И это было правильно по сути. Мальчик – Шурик, девочка – Саша. Как рассказывала мачеха, он долго не мог ходить. Сказался недостаток питания. Получился из него низкорослый и большеголовый рахитик. Прожил свои 69 лет ни себе, ни людям, да ещё и поколачивал родительницу за свою такую никчёмную жизнь. При отчиме не смел трогать. Знал, что тот его просто пришибёт насмерть за неё. Ведь отчим рос сиротой, и к тёще очень и очень трепетно относился. Называл ни как-нибудь, а исключительно мамой. Мы просто боялись сказать ему, опасаясь последствий для этого непутёвого Шурика.
Дед Николай Степанович ушёл на фронт, уцелел, но потом не пожелал вернуться в семью, решил избавить себя от забот, оставил её одну с четырьмя малолетними детьми… Женился на другой, без детей. Насколько знаю, там родилась девочка Стеша. По прошествии лет он пытался вернуться к семье, но бабушка не приняла обратно. Так и жила в этой деревне до кончины в ноябре 1999-го. Одна поднимала четверых детей.
К своему стыду последний раз я виделась с ней летом 1979-го года. Очень жалею, что не виделись потом уже никогда. Жизненный урок: общайтесь, дарите тепло родным пока они живы! Простая истина, но не все её помнят. Дела все свои никогда не переделать, времени никогда не хватает, жизнь идёт, люди стареют, умирают. А живые потом горько жалеют, что опоздали с вниманием…
ДО ШКОЛЫ
До школы меня решили просто скинуть жить у бабушки, в тихую сибирскую деревню Смолино Марие Вавиловне. Или, по-другому – бабе Мане. А нефиг мне было быть подвижным ребёнком, в отличии от их дочки Ольги. Та на месте сидела, никаких хлопот не доставляла. Где посадили, там и находили.
Сейчас этой деревни не существует, как и многих сотен других. Оптимизировали всё до основания… А ведь когда-то почти село было, хоть и всего одна длинная улица. Сначала закрыли клуб, растащили библиотеку, закрыли медпункт. Потом даже и на начальную школу замок повесили. Работы не найти, заняться молодёжи нечем, стали поневоле уезжать кто куда. Остались доживать старики, да те, кому некуда и не на что было куда-то податься. А там и вовсе всё заросло высоким бурьяном, брошенные пустые избы без хозяев быстро обветшали, и одна за другой со временем развалились. Но вот бабушка до последнего упрямо не соглашалась ни к кому ехать жить. Там умерла, и там же похоронена. Младшего сына Шурку, с которым доживала бабушка, потом забрала к себе в Омск её средняя дочь Валентина.
А, помнится, магазинчик был. Продавщица была Анна Федотовна. Невысокая полноватая пожилая женщина с добродушным открытым лицом. Часто бегали с подружкой Лидой туда за леденцами. Пять копеек всего стоили, Карл! «-Нюра! Айда в лавку, открой!» «-По чё? Ково надо?» «-Да за всяким делом…» «-Погодь-ко, грядку маненько дополю… чуток совсем тутока осталось». Кто ж там контролировал? Все ведь знали, где она живёт. Можно и позвать. Что ж человеку попусту часами сидеть в ожидании покупателей? А вот огород не будет ждать, зарастёт крапивой да лебедой.
Клуб был, в котором иногда показывали привезённый киношником фильм. 10 копеек билет… Там даже небольшая библиотека была. Ей заведовал Сергей Иванович. Потерял он на войне ногу, вот и нашёл себе применение такое у книг.
А ещё этот дед просто виртуозно играл на балалайке. Называли его для удобства «дядя Серёжа». Даже в старости не потерял обаяния. Глаза всегда искрились молодым задором. И, наверное, внутри он всегда гордился своим кудрявым светлым чубом. Он был женат на сестре мачехиного отца, то бишь, её тёте. Той самой добродушной, тихой Анне Степановне, невысокой худышке.
Из дошкольного времени помню, было мне года три. Ненадолго привезли домой. Тогда нормой было каждый год ездить с севера на юг в Адлер, Новороссийск, Сочи… Вот и мы отправились к морю: мачеха, отчим, их дочь Ольга и я. Помню, сбежала с моста, полезла ноги ополоснуть в воде. Плиты скользкие, и я упала на спину, покатилась в воду. Отчётливо до сих пор помню, как в голове у меня совсем по-взрослому сработало сознание: «ещё чуть, немного, и конец, могу захлебнуться». Но на первых секундах спасло платьишко, красное в белый горошек, которое раздулось пузырём, и какое-то время воздушная подушка держала меня на плаву. Я же была мелкая, лёгкая, года три, наверное, было в то время. Но интуитивно взялась ручонками бултыхать… Потом уже, конечно, кто-то меня подхватил, вытащил промокшую душу на сушу. Этого я просто не успела осмыслить. Что интересно – тогда не испугалась, но с тех пор на подсознании стала остерегаться заходить глубоко в воду, да и плавать так и не научилась. Впрочем, особо от этого никогда не страдала, и не страдаю по сей день. Вобще сырость не люблю. Например, в Ленинграде (теперь Петербург), не смогла бы жить никогда из-за частых дождей и сырости. Собственно, и в жарком климате мне плохо бы жилось, не смогла бы адаптироваться и там.
Кстати, однажды по дороге домой на север отчим меня чуть не потерял на вокзале. Дело было так. Слово за слово, познакомился он с какими-то двумя мужчинами. Как оказалось, летчики. А отчим последние годы войны был связан с авиацией. Стали выпивать за такое знакомство в вокзальном буфете. А я рядом крутилась. Года четыре было. И в какой-то момент умудрилась залезть там за прилавок этого самого буфета. Сколько же там было разных конфет в ящиках на витрине! Я очень удивилась, что они лежат отдельно. По моему детскому понятию это был очень уж большой непорядок, все конфеты обязательно должны лежать вперемешку! Тут же принялась их перекладывать, наводить справедливость. Не ела конфеты, а именно перекладывала. Ни одного фантика потом рядом не обнаружилось, хотя соблазн для ребёнка был очень велик. Но меня в то время интересовало лишь навести «порядок». Вскоре буфетчица заметила меня, закричала: «-Чей мальчик?!». Действительно была похожа на мальчика. Ведь была коротко пострижена, в зелёном вязаном костюмчике со штанишками. Вот тут только и вспомнил, уже захмелевший папаша, что маленького ребёнка с собой везёт… «-Чей туфля? …Ой, моё…».
Помню и давнюю деревенскую шуструю подружку Лиду. Худенькая, рыжая, с быстрым взглядом зелёных круглых глаз в белёсых ресницах. С самого раннего утра прибегала. Бабушка её не пускала. «-Пошто так рано то? Девчонка ещё покудова спит!». «-Ну дак чо… я подожду…». Покорно садилась на широкую крашеную лавку у стены под вешалкой. Стоило лишь бабушке отвлечься на стряпню, как она мышонком тут же проскальзывала в горницу, садилась на кровать, нетерпеливо трясла меня за плечо, и с укоризной быстро выговаривала: «-Скока можно спать? Я уж давно встала! Айда играться!». Бабушка же на это очень на неё возмущалась: «-Пошто так делашь?!». Потом тут же сменяла «гнев на милость», и садила нас вместе завтракать с невероятно вкусными творожными шаньгами и крендельками. Нигде и никогда больше таких не ела. А какой от них аромат тёплый был! Разве забудешь дивный такой аромат!
Помню старый барак на четыре семьи, в котором первоначально жили на севере до переезда в нашу благоустроенную квартиру. Высокое крыльцо. Верёвочные самодельные качели в сенях. Небольшая квартира состояла из комнаты и кухоньки. Мебель простенькая.
Однажды потеряли меня. Долго искали, пока не обратили внимание на небольшую старенькую этажерку. В моде такие были, и у многих имелись. Люди обычно покрывали их вышитыми салфеточками, ставили на них вазочку с цветами или радио. Умудрилась залезть туда на полку, и уснуть. Видимо, тесно оказалось на полке, ноги затекли, закряхтела от неудобства. Так и осталась на память фотография, где лежу на полке, подложив для мягкости под щёку обе ладошки.
Зимой этот серый барак, в котором жили, заметало по крышу. Впрочем, как и другие тоже. Взрослые откапывались, утаптывали из снега ступеньки. Вот такие жилища были у первых поселковых северян. А мы играли, делая лопатками в снегу ниши. Как же красиво снег переливался под фонарями! Чудо! И на уличном освещении не экономили. Совсем не экономили, Карл! Похожий на нерукотворное серебро снег лежал. А зима там уж очень долгая, конца и края не видно… Зря там, на севере, больше, чем в средней полосе, не стали бы платить. Условия жизни там далеки от идеала. Очень далеки.
Один раз действительно потерялась. Года четыре было. Привезли домой ненадолго от бабушки. Я даже и не заметила, как, глазея по сторонам, отошла довольно далеко от дома. На перекрёстке потеряла ориентир, не знаю, по какой дороге возвращаться, заплутала. Парень проходил, увидел меня плачущую, и привёл домой к своей матери. Толком объяснить где живу не могла. Хорошо, что посёлок наш был небольшой, к вечеру они с сыном, всё-таки, вычислили, чья пропажа, вернули.
В советское время на севере бурно шло строительство жилых домов. Старые бараки сносили, людей торопились переселять в благоустроенные квартиры. И мы получили, если не ошибаюсь, к ноябрю 1968-го двушку в пятиэтажке. Пыталась потом посмотреть наш старый дом, где жили, но его уже снесли. На месте первых бараков уже поднялись ровным строем многоэтажки.
Именно в этом обычном бараке осталось моё «рваное» детство… ведь жила я на два дома, то у бабушки, то снова привозили сюда… Остались воспоминания, как собирались у нас в этом бараке друзья семьи, пили разливное пиво аж целыми вёдрами (целыми вёлрами, Карл!), с сушёной солёной рыбой, все вместе весело встречали разные праздники… Потом растеряли всех тех друзей. Кстати, пива и я себе требовала. Сначала были в шоке. Давали вместо пива обычный виноградный или яблочный сок. Доверчиво верила, что это пиво. Оказалось, что бабушка специально для меня делала домашнее пиво без хмеля. Вот его то я и требовала.
Запомнились мне особо дядя Коля с тётей Аней. Дружила с их маленькой дочкой Галей. Потом они тоже получили квартиру, но вскоре вобще уехали куда-то в Орловскую область, получив от родителей жильё в наследство. Эту Галю я помню смутно. Разве что только чёрно-белые фото остались, где в две семьи весело встречаем Новый год…
Нет больше тех первых бараков. Вместо них пугают пустотой разбитые многоэтажки, с бесполезными объявлениями на темнеющих витринах бывших когда-то магазинов: «сдаётся в аренду». Некому эту аренду брать. А чаще вовсе просто заколочены двери, закрылись, как никому уже не нужные. Тяжёлым катком проутюжила всё и вся оптимизация! В том числе человеческие судьбы северян. Шахты стали закрывать одну за другой, работы не стало толком, многие люди уже поневоле сами стали уезжать. Сам город, и все шахтёрские посёлки, которые расположены по кольцевой дороге, пустеют, превращаясь в призраки… А ведь когда-то там шахты были знаменитые на весь Советский Союз! Посёлок когда-то даже хотели перевести в статус города. Но… что-то пошло не так. По данным Википедии в 1989-м население было почти 25 тысяч. В 2021 – уже всего-то 6553. А на 1-е июля 2023-го – 10954. Но это за счёт того, что в него, как самый крупный, переселили в пустующие квартиры людей из других посёлков вокруг, которые стремительно умирали. И те посёлки окончательно стали заброшенными. Какой уж тут город! В 2018-м в нём даже клуб единственный закрыли. Ещё с 1965-го года работал. 53 года верой и правдой прослужил культуре. А ведь у нас там когда-то выступали такие знаменитые певцы и артисты такого высокого уровня! Людмила Зыкина, Юрий Гуляев, Эдуард Хиль… Хорошая сцена, прекрасная акустика зала. Библиотека была. Даже бильярдная. Ну, чем вам тут плохая, не нормальная цивилизация? Это же надо ещё умудриться, до такого состояния довести некогда активно живший и процветающий посёлок! Хотя, о чём это я… Таких как он не одну тысячу за всё прошедшее последнее время загубили! Стоят теперь как призраки, немым укором сотворившим с ними такое…
А сколько зрителей приходило посмотреть индийские фильмы! Выходили, и продолжали тихо всхлипывать, вспоминая драматическую концовку. Или молча вздыхая о романтической любви героев фильма.
Даже сейчас, глядя на все фото с руинами «очага культуры», мне не верится, что в нём прекратилась жизнь, что весь метал, батареи и трубы, прочее ценное, так быстро, оперативно, что называется, «ударными темпами» разграбили мародёры…
Урок жизни: беречь надо то, что имеешь хорошего, чтобы не лишиться этого!
ШКОЛЬНЫЕ ГОДЫ
Ещё накануне учебного года, летом, я настырно потянула мачеху записать меня в школу. Прям-таки, рвалась в неё. Откуда мне было тогда знать, что это время будет одним из непростых периодов в жизни… Но ведь школьные годы по-любому никак было не избежать. Это только поначалу испытывала невероятную радость от тех изменений! А как же! Купили форму, книжки, пенал, карандаши, ручки… Часами перебирала всё это богатство новое. Теперь ведь не просто так, как-никак, первоклассница! Взрослею ведь, япона мать! Предстоит новая жизнь!
К тому времени, как пойти в школу, мы уже переехали в новую благоустроенную квартиру на третьем этаже в пятиэтажке. Помнится, к ноябрьскому празднику в 1968-м году. Тогда заселяли новые дома, приурочив к какому-то празднику. Обычно на Новый год, 1-е мая, 7-му ноября… Отопление ещё не пустили, батареи с рёбрами холодные, воды тоже ещё нет… Но зато была у нас печка! Невысокая, кирпичная, прямоугольная, белёная. Духовка, сама печка, поддувало. Её, за ненадобностью, потом уже использовали как подсобный стол обычно, застелив клеёнкой. Многие тогда для экономии места в кухне ломали эти самые печки. У нас так и осталась до конца. Мачеха рассказывала, что когда эту квартиру сдавали, женщина из конторы, которая квартиру принимала, очень даже удивилась этому. Да и вобще осталась довольна состоянием жилья. Всё чистенько, всё работает. Что-что, а домовитости у мачехи не отнять. Всегда следила за чистотой в доме и порядком. Регулярно белила сама. Мы же с Ольгой помогали подготовиться к ремонту, выносили из комнат мелочёвку. А вот отчим предпочитал в это время уходить из дома в гараж, чтобы «не мешать». Потом, как дошли слухи, после нас там жил старший по дому некий Алексей Якимовский.
А пока, не даром, что Лев по гороскопу, по-кошачьи тихо пошла «на разведку» по пустой полутёмной новой квартире, всё «обнюхать». Вещи сгрузили в комнату поменьше. Зашла в комнату больше. Темно. Где включается свет – неизвестно. Ну, и ладно. Как говорится, «не очень-то и хотелось!», раз так. Потом зашла в ванную. Увидела непонятный полуовальный стул с крышкой… Как потом оказалось, это был унитаз. Сама ванна мне показалась просто огромной. Повернула барашек крана… Он как зашипит воздухом! Пулей выскочила оттуда. Испугалась, подумала, что сломала… Ругать же за это будут!
Потом, конечно, и лампочки вкрутили где надо, и привезённую мебель расставили. А всего-то было: старенький диван с круглыми валиками вместо подлокотников, две кровати полуторки «панцирные» с железными сетками, шкаф с зеркалом для одежды, стол круглый на одной ноге, да разномастные стулья. Не скоро купили новую мебель. С этим на севере очень даже напряжённо тогда было первое время. По записи, по очереди… Всё было завозное. Даже молоко было поначалу не натуральное, а порошковое. Потом со всем обеспечением там постепенно вполне наладилось. Нужно же было заинтересовывать людей ехать сюда работать на шахты, которые открывались одна за другой.
Разумеется, там стали быстро открываться и магазины, раз есть спрос на товары, народ прибывает. Что интересно… магазины были конкретно под какие-то товары. И понятно было, где что можно купить. «Гастроном», «Продукты» или «Овощи-фрукты», «Обувь», «Ткани». Были и «Игрушки», «Канцелярские товары». Там покупала многие виниловые пластинки. Там же, когда подростком была уже, приобрела свою первую простенькую гитару. Увидела, сразу же заняла у соседки деньги, (по тем временам просто смешные цены были), а когда мачеха пришла вечером с работы – она просто отдала ей долг. Не ругали. Не на ерунду же потратила. Потом, когда уже развелись с первым мужем, и я уехала из дома в 1982- м году, увезла её с собой. Но попала в комнату общежития с неблагополучными соседками, и гитару утащил их друган. Не нашли потом ни этого другана, ни самой гитары.
Помню свежие типографские запахи от учебников с красочными картинками, запах новеньких тетрадок в косую линейку и клетку. Ручки тогда ещё перьевые были, так что всем школьникам начальных классов приходилось с собой таскать чернильницу-непроливайку. А в тетрадках были вложены беленькие мягкие промокашки, спасаться от клякс. Это потом перешли на авторучки. Нужно было в них как пипеткой набирать чернила. А вот сейчас дети даже и не представляют, что это такое. Вряд ли видели Букварь того времени… Сейчас ведь берут в школу уже ребятишек подготовленных, и пишут сразу шариковыми ручками. Нет той нужды в счётных палочках, когда в руках детей достижение электроники: разномастного типа калькуляторы на любой твой вкус… Раньше же начинали с выписывания палочек, кружочков, крючочков, этими самыми ручками с перьями.
А где сейчас увидишь парты того времени? Те самые, с лунками для ручки и углублениями для чернильницы-непроливайки, с откидными крышками, чтоб можно было за партой встать? А под крышкой – углубление, ниша, что б там положить портфель. Парты были разработаны для правильной осанки ребятишек. С первого класса приучали сидеть прямо, положив руку на руку. Причём, парты были разного размера. Для первоклашек ставили маленькие в классе, а для старшеклассников – намного больше. И, обычно, самые крупные парты ставили сзади ряда. Их (этих рядов) в помещении обычно три было. Теперь везде столы и стулья. С одной стороны, это же очень облегчает уборку. Ведь конструкция парт вынуждала парту поднять, чтобы помыть под ней. Теперь же, раз, и всё!
Помню, сама мелкая, портфель почти по полу волочится, мне приходилось клониться в сторону, чтоб он дном не чиркал по земле. Портфели то сейчас не у каждого. Нынче же в ходу просто сумки, рюкзаки. Да и всё обучение в школе теперь другое. Ускоренное. Поспевать надо за прогрессом… Современные дети уже во многом больше разбираются в электронике, чем какой-нибудь взрослый. И телефонные приложения знают, и компьютер. Вспомнилась шутка. В детском саду Дед Мороз и Снегурочка предлагают всем детям крикнуть: «-Ёлочка, зажгись!». Гирлянда на ёлке не зажигается. Повторили. Она всё равно не горит. Тогда один из малышей вдруг деловито говорит: «-Чё орать-то? В зале есть свет, значит дело не в пробках. Контакты в реле плохие, или в вилке. Может ещё из-за розетки. Или провод где-то пробило. Надо проверить. У кого отвёртка есть?»
Привела 1-го сентября на первый урок не мать, а тётя Рая, (это мачехина двоюродная сестра). И ушла после линейки… Она сама в то время у нас в городе уже училась на химика-технолога в техникуме. Ой, как я перепугалась множества дверей! Не передать это словами! Испугалась такого количества детей. Думала, надо обратно бежать домой, а то я среди этих дверей и людей потеряюсь! Ведь до этого я жила в деревне у бабушки, на воле! Меня до школы скинули ей, лишь ненадолго привозили домой, чтоб не отвыкла. Схватила портфель, и убежала. Ну, конечно, потом тётя снова отвела меня в школу.
Помню, конечно же, первую учительницу Валентину Алексеевну Куликову. Молодая и красивая, очень добрый человек. Как говорят: «на своём месте». Уж простите за подробности, но мне казалось, что и по своей естественной надобности такой человек в определённый «кабинет» не ходит… Слишком «прозаически» это как-то.
В детский сад я не ходила, поэтому начало школьных лет для меня было, довольно-таки, серьёзным испытанием. Нужно было учиться общению в определённых рамках. Нужно было учиться усидчивости, и вниманию. Тут я могу похвалиться, и твёрдо сказать, что это даже очень получилось. В более старших классах практически не открывала учебники, помнила тему с урока. Конечно, если не нужно было выполнить письменное домашнее задание. Однако, для меня ох как муторно было учить на память стихи, запоминать даты событий, как говорил известный всем Остап Бендер, из далёкого «исторического материализма» где-то в какой-нибудь далёкой чужой стране.
Одновременно с первым классом обычной школы с успехом поступила и в музыкальную. Не возразили. Это была всего лишь дань моде, чтобы при случае похвастаться знакомым, вот, мол, учим. Тем более, что племянница мачехи Люба в Омске тоже училась в музыкальной. Кстати, более заносчивого, высокомерного и эгоистичного человека как она больше не встречала. Ну, как оплошать моим? Отдали бы учиться свою дочку Ольгу, да её лелеяли дома. Даже просто пыль вытереть или просто посуду помыть не бралась. Разве что иногда помочь мелочёвку всякую вынести из комнаты перед ремонтом. Вся её забота – книги всякие читать, телевизор смотреть, в шахматы «сам на сам» играть. Вот и всё. А затраты на обучение в муз школе по классу фортепиано для них, обоих работающих на шахте на севере, не было особой уж проблемой. Однако, пианино они не торопились покупать. Пришлось на бумаге сперва рисовать клавиатуру пианино под её реальный размер, и так вот первое время обходиться. Или приходить раньше, искать по классам свободный инструмент, что далеко не всегда было возможно найти.
Попала я сразу в муз класс к Александру Александровичу. Коллеги-учителя величали его Сан Саныч. Средних лет. Высокий, можно сказать, высоченный мужчина. Меня очень удивляло, что в уголках глаз и губ постоянно появлялся какой-то белый налёт. Вероятно, были проблемы со здоровьем. Обратила ещё внимание на его пальцы. Неправдоподобно длинные, с широким обручальным кольцом на безымянном пальце правой руки.
