Обезьяны высадились

Антоний Анфимов

Обезьяны высадились

Обезьяны высадились

Перед всеми глазами Фонга дрожала надпись из двух иероглифов. Первый обозначал ни что иное, как псевдоразумных млекопитающих с одной из захолустных звёздных систем очередной галактики. Второй был похож на стрелку, указывающую направление на линию, на поверхность маленькой красной планеты.

"Не прошло и ста лет…" – подумал учёный, почесав щупальцем верхнюю бровь. Только-только он выкрутил до минимума радиотранслятор, который передавал страшные звуки с соседней планеты. Нет, конечно, прото-цивилизация, которая освоила передачу звукового сигнала раньше передачи энергии заслуживала внимания. Хотя и передача информации звуком была через чур энернозатратна, нежели приём мыслеформ. Потому Фонг запустил очередной цикл разложения марганца и стал ждать, когда обезьяны постучат в его корабль лазерным лучом, предварительно откопав палкой-копалкой.

Пески маленькой планеты содержали несметное количество марганца. Неокисленного до зелени, потому вполне съедобного. Задача Фонга была в поисках крупных месторождений. Буквально недавно, он изучал эту планету и её соседку покрупнее в радиотелескоп. Пока летел сюда, океаны и моря испарились. На мелководье, где изобиловали водоросли, Фонг и нашёл перые крупицы марганца. На вкус он был сыроватый. Нужно было разлагать и разлагать… В запасе у Фонга была приблизительно вечность, потому он не спешил.

Цикл разложения дошёл до первой контрольной точки. Проверив щупальцами целостность своей сферы изнутри, Фонг попробовал варево. "Всё ещё сыровато" – констатировал он. Взглянув на данные с обоих спутников маленькой красной планеты, учёный невольно зевнул: "Копают обезьяны…"

Обезьяны копали оба спутника, с целью из раздробелния на небольшие цилиндры. Каждый размером с материнский корабль Фонга. Корабль он оставил в тёплом океане одного из крупных спутников газовых гигантов. Прошло каких-то пол милларда оборотов газового гиганта вокруг местной звезды, а спутник льдом покрылся. "И там копают…" – снова вздохнул Фонг, приняв информацию, что и до того спутника обезьяны тоже добрались. "Ан-нет! Уже не копают" – порадовался учёный, получив информацию о гибели станции "Европа". Вслед за этим сигналом со спутника, из-подо льда пришёл лучевой сигнал с руганью: "Фонг! Не паркуй без спроса у нашего гаража свою рухлядь!" Это была его первая тёща. Учёный даже не идивился появлению в этой звёздной системе бывшей роственницы. "Везде мне жизнь отравит и корабль заморозит" – подумал он, снимая очередную пробу. В этот раз было вполне сносно, и Фонг решил запитать сферу. Сфере было вкусно. Она издала слабый электрический импульс, после чего пришёл сигнал об отключении обоих спутников от питания.

На маленькую красную планету один за одним падали цилиндры космической породы, которые ранее были почти естественными спутниками. "Стало теплее" – подумал учёный, принимая показания сферы о внешней среде. Третья контрольная точка разложения марганца совпала с появлением еле заметного электромагнитного сигнала в почве. Со временем он усиливался, а когда цикл подошёл к четвёртой контрольной точке, и варево стоило уже снимать с реактора, в сферу постучали первые корни деревьев.

Было невежливо не ответить, но Фонг был так занят, что деревьев стало настолько больше, сфера оказалась оплетена корнями и постоянно принимала сигналы, по которым учёный понял, что деревья на него обижены и не очень-то и хотят взаимодейстовать. Сфера ещё поела и радостная выдала наружу пару импульсов. Деревья перестаи обнимать её и довольно долго не разговаривали. "Температура выросла" – подумал Фонг, запуская ещё один цикл.

Сфера была сыта, тёща как обычно зла, но и материнский корабль был запитан. На том спутнике началось таяние льда. Фонг протёр щупальцами все зрачки и с недовольствием зевнул: "Скоро обезьяны снова высадятся".

Обезьяны стеснялись и ещё грели планету. Сфере это не очень нравилось, но она достаточно долго не просила есть, что не могла не радовать Фонга. Потом пришёл знакомый сигнал из двух иероглифов. Их прислала тёща. Пообещала так же передать обезьянам материнский корабль, если бывший родственник не пришлёт разложеного марганца. Пришлось уважить рекетиршу. "Старая кракатица" – выругался учёный, поняв, что энергетический луч был замечен обезьянами. Почти сразу его и сферу обработали быстрыми частицами. Было вкусно и хватило всем. Сфера захотела размножиться делением пополам. Фонг не препятствовал. Пару щупалец он оставил в другой половине, авось кто из них вылупится.

Произведено в Гуаньджоу

Доктор Чернявский был основоположником идеи заторможенного времени. В том смысле, что Общая Теория Относительности будет работать по-разному для различный существ, имеющих корни в разных галактиках.

"Кто-то живёт на ускорении, а кто-то тормозит, смотря, как это ощущает наблюдатель, – говорил на лекциях Чернявский, – ведь наше путешествие под пространсвом до колонии Альфа длится секунды, а на Земле проходит неделя или две. Станем ли мы на неделю старше? Нет, но постареет Земля и все люди на ней. А представьте, что мы продолжили жить внутри этих секунд. Мы успеем разве что налить себе кофе, а на Земле извергнется вулкан и выплеснет в атмосферу пыль! Выпили мы свой кофе, а Земля уже другого цвета, не сине-белая, а серая. Представили?"

"Представили!" – хором отвечала аудитория, но на факультотив к нему студенты всё равно не шли.

Как-то раз, гуляя по марсианским джунглям в поисках гнёзд жирных большеротых кукушек, Чернявский обнаружил кратер пять на пять метров. На дне кратера виднелись стальные "жвала" муравьиного льва. Были такие насекомые на Земле, на Марсе не прижились. И явно помельче.

Запустив в воздух самодельного дрона с видеокамерой, учёный спустился в кратер и потянул за стальную конструкцию. В мгновении ока он оказался висящим в лианах в тропических зарослях, а над ним висела сфера с экваториальным овалом из стали. Сама же сфера, казалось, была покрыта чешуйками, подобно броне рыцаря. Местами между чешуёй то появлялись, то исчезали антенны.

"Обезьянин, не мешай работать" – услышал в голове чей-то голос доктор Чернявский. Он вскинул ружьё и стрельнул в сферу. Ни один луч не долетел до обшивки, рассеившись в радужной ауре.

"Не вкусно!" – отозвалась сфера, её голос услышал и Чернявский.

Всё это записывал дрон, кроме звуков в голове учёного. А Сфера продолжала висеть, показывая то тут, то там по обшивке антенны.

"Будешь моим научным проектом?" – спросил громко Чернявский.

"Только не мешай работать" – ответил голос.

"А чем вы занимаетесь?" – поинтересовался учёный.

"Обезьянин, тебе этого не понять. Всё. Конец связи".

Фонг чётко решил, что до окончания очередной фазы разложения общаться с примитивными видами может быть скучно и привести его к деградации. Доктор Чернявский же наоборот ухватился за сенсацию.

Сфера была запечатлена со всех ракурсов. Просканирована тепловизорами и счётчиками быстрых частиц. Выводы доктор опубликовал сразу:

"Инертная инопланетная машина перерабатывает почву Марса"

К сфере потянулись толпы народу. Обезьяны облепили Фонга со всех сторон. Прощупывали радиосигналами, тыкали палками-копалками, наконец, дошла очередь и до лазера. В этом момент Фонг сказал сфере: "Если они тебе надоели, стряхни их с себя". Сфера сделала два полных оборота и сбросила отработанный гелий. Обезьяны в панике разбежались. Остался тот лохматый, косматый примат, который дёргал сферу за усы.

"Не оставишь меня в покое, я расскажу обезьянам о тебе всё" – пригрозил Фонг.

Так случилось, что за то время, сколько он соседствует с прото-цивилизацией с голубой планеты, ему удалось слегка вникнуть с суть моральности и аморальности приматов. А побывав в голове как лохматого, так и множества других обезьян, окруживших сферу, Фонг получил подтверждение своим догадкам.

1. Самка и самец – это хорошо, самец и самец – это ужасно, самка и самка – приемлимо, но осуждается, если нет детёнышей.

2. Детёныши оберегаются. Первый детёныш получает больше всех корма.

3. Брать чужое нельзя. Отдавать своё приветствуется.

4. Стая важнее одного обезьянина.

5. Убивать другую обезьяну нельзя категорически.

Как самый развитый этап прото-цивилизации обезьян, Фонг отметил их фундаментальное решение жизни группами до сотни индивидов. Иначе слишком шумно и много мусора. Один объём отработанного гелия, сброшенного сферой для отпугивания приматов, те же приматы добывают на спутнике своей планеты в течении одного полного оборота вокруг звезды. Потому и напугались быстрых частиц. Эффектно и эффективно. Фонг запомнил, что приматы боятся радиации, а ещё трясутся за свой моральный облик перед стаей и коллективом.

Доктор Чернявский только посмеялся:

"Меня, как автора научного проекта "Сфера", не посрамит уже ничто!"

"Как хочешь" – ответил Фонг.

И сфера на большой скорости выскочила в верхние слои атмосферы, чуть не задев искусственный источник света и тепла. Чернявский снова лежал в тропических зарослях, испачкав свой свинцовый скафандр внутренними выделениями.

"Глыпый примат" – подумал Фонг, затем порадовался своему каламбуру.

Следующий восход настоящей звезды красная планета встречала в суматохе. Сфера держалась на орбите и транслировала по всем частотам повторяющийся сигнал примитивной азбукой Морзе:

".–. .-. – .. –.. .– . -.. . -. – .– –. ..– .– -. -..– -.. …– – ..-"

Что для большинства приматов должно было стать признаком подделки, а не сенсации. Впрочем, огромная часть прото-цивилизации наоборот возрадовалась появлению на Марсе неизвестного аппарата, произведённого в из земной коммуне Гуаньджоу.

"Ну, не сообщать же всем вокруг, что Чернявский болеет энурезом" – поддержала сфера учёного Фонга.

"Приказываю – нырнуть в океан и затаиться до окончания четвёртого этапа разложения" – приказал Фонг.

И они затихли на ещё одно поколение приматов-марсиан.