скачать книгу бесплатно
Я поёжилась. Боязно и зябко в этом полуразвалившемся дровянике. Хорошо, что тётя Нюта голландку топит, ночью станет ещё холоднее. Надо защитить её от паскуды, которая у одинокой женщины таскает дрова. Если мы с Наташкой не поможем, то кто? И разве зря мы в детстве в партизан играли? Всю деревню на животах исползали, пока за местными кумушками следили. Они, конечно, были шпионами, а мы отважными защитниками родины в целом и света в отчем доме в частности.
Шорох чьих-то шагов и тихое перешёптывание вернули меня из воспоминаний в реальность. Я затаилась – вот он, злодей-шпион! Рука сжала первое попавшееся полено. Глаза, привыкшие к темноте, выхватили две фигуры – мужскую и женскую, они шли прямо к дровянику.
С перепуга я замерла на вдохе. Как я справлюсь с двоими!
Фигуры остановились недалеко, и я расслышала слова:
– Давай здесь, – шепнул злодей и кивнул в мою сторону.
Что-то знакомое почудилось мне в этом жесте. Вот человек повернул голову, и я обалдела – сын! Но с кем это он? Ого! Да это же не шалава деревенская, а Наташкина Анютка.
Молодые начали целоваться, расстёгивать на себе одежду и медленно двигаться к дровянику.
Я была уже на изготовке, осталось только выдернуть полено, в которое вцепилась, и дать герою-любовнику по шее. Желательно, пока Наташка не вернулась. Стыд – то какой, заманил юную Анечку в кусты.
Но в этот момент двор будто взорвался петардами от вспыхнувшего во всех окнах света. Ужаленной пчелой из дома вылетела Наташка. Она орала не своим голосом, вертелась кругами, подпрыгивала, металась по двору, натыкалась на вёдра, на скамью, на лейки и грабли. Всё вокруг Наташки падало и разлеталось в стороны.
Следом за Наташкой из дома выбежала тётя Нюта с ведром воды. Пожилая женщина пыталась догнать Наташку, но ту было не остановить.
Ошалевшие Пашка и Анечка хотели укрыться в расщелине между поленьями, но наткнулись на меня, и тоже закричали страшно и безостановочно.
Теперь все голоса во дворе слились в один, и его тревожный раскат понёсся по деревне.
– Мама! – орала Наташка и держалась за пятую точку, которую тётя Нюта обжарила углями из голландки.
Она приняла дочку за хулигана, залезшего в дом. Когда Наташка нагнулась в поисках упавшей на пол зажигалки, тётя Нюта, недолго думая, совком черпнула тлеющие угли, подкралась сзади, да куда дотянулась, туда и закинула – в штаны.
– Мама! Аааа! Мама! – вскрикивал мой сын, шарахаясь от дровяника.
– Мамочка! – надрывалась Анютка.
Она метала взгляды то на Пашку, то на меня, то на мать свою, которая к той поре уже сняла штаны и ланью бегала от тёти Нюты. Знай только, сверкали в темноте её белые ляжки и круглая попа в кружевных трусиках.
– Мать моя! – Паша восторженно смотрел на Наташку, позабыв про угрозу, которая исходила от меня.
– Покажу сейчас «мать моя», – я со злостью выдернула-таки полено, чтобы надавать им Пашке по голове и по другому месту.
Несложная конструкция из дров, которую до нас расшатал ворюга, с шумом посыпалась на меня. Я упала на землю, прикрыла голову руками и, вспоминая своё партизанское детство, начала отползать.
В тот же момент Наташкин голос, наконец затих, захлебнувшись в коротком душераздирающем «Мама!». Это тётя Нюта вылила на дочь ведро воды, чтоб та умолкла.
В тишине падающие дрова прозвучали мощным грохотом лесоповала. К счастью, я успела чуток отползти. Все дрова упали рядом, придавив мне только ногу.
– Мама! Мама! – оглушительным басом взревел Пашка и ринулся меня спасать.
– Мама! – взвизгнула Анютка и бросилась к Наташке.
– Мама, – Наташкина истерика перешла в затухающую фазу. Голос страдалицы звучал жалобно, а глаза укоризненно смотрели на тётю Нюту.
И только Наташкина мать стояла посреди двора с пустым ведром в руке, взирала на разрушенный двор и выражалась такими словами, что деревенским пропойцам и не снились.
Короткий перевод звучал примерно так – Понаехали!
Я ТЕБЕ ДАМ РАЗВОД
Я стояла на балконе родительской квартиры и смотрела на двор детства. Вон там мы с Натахой прятались от Ленки, когда следили за её первым свиданием. В этих кустах делали «секретики» из цветов, фантиков и стекляшек, а потом ругались, потому что не могли вспомнить, где чей «секретик» закопан. В этом углу двора стояла строительная цистерна, и мы жевали чёрный, вязкий гудрон. Я передёрнула плечами, вспомнив его вкус. Двор тогда казался целым миром. Да и уходить за его пределы мама не разрешала.
Сейчас же этот мир стал маленьким. За прошедшие годы в нем ничего не изменилось к лучшему, только всё обветшало. И где теперь мои подруги и друзья детства неизвестно. Мама только рукой махнула, когда я спросила про Наташку, и отвлеклась на телефон.
Я вспомнила, что собиралась в магазин. Путь к нему лежал через двор, в конце которого стояли мусорные бачки. Уже вечерело, когда я выбралась за хлебом.
В мусорных бачках рылась тётка. Я видела только её спину в тёмной кофте. Вроде и одета неплохо, подумала я, а, поди-ка ты, – бомжиха.
В этот момент тётка взглянула на меня. Ухоженное лицо, красивый макияж не сочетались с серой страшненькой косынкой, будто наспех повязанной на голову.
Взгляд голубых глаз впился в меня, секунду недоверчиво сканировал, а потом подмигнул.
– Фыфкина, ты? – голос бомжихи был молодым.
Я обомлела.
– Я вам не фы… – начала было, но тут же взвизгнула, – Наташка!
Только она так меня называла. Мой брат, когда был мелким и влюбленным в Нату, звонил ей по домашнему телефону и представлялся:
– Здравствуйте, это Серёфа Фыфкин.
Наташка хохотала и меня тоже дразнила Фыфкиной.
– Шишкина, привет, – раскинула объятия подруга.
После бурных эмоций я кивнула на бачки и осторожно спросила:
– Ты чего тут? Может помочь? – я полезла за кошельком. Уж очень шокировало, что подруга детства роется в мусоре.
– Ой, давай, ага, помоги, пакет надо найти, – Наташа окунулась в бачок почти с головой.
Я достала кошелек.
– Фыфкина, не надо мне твоих денег, – отмахнулась подруга.
И рассказала, что сейчас в стадии развода с мужем. Ну, как развода? Заявление пока не подали, но биться уже начали.
– Вовка мой телефон выкинул, я его ноутбук спрятала. Он увёз мои зимние шмотки куда-то, на дачу, наверное. Я его трусы и носки все порезала, а джинсы к маме увезла. Он демонстративно с Ленкой шляется по кафехам. Я Витька домой привела.
Наталья не переставала рыться в бачке, кивнула мне, мол, чего стоишь, присоединяйся.
Я заглянула в недра мусоросборника.
– Что ищем? – поинтересовалась, глядя как Натаха палочкой подцепляет пакеты и пристально рассматривает их содержимое.
– Украшения не успела перепрятать, этот говнюк выкинул.
– Почему ты решила, что в мусорные бачки?
– Сам сказал. Да он тут рядом, Вовка мой, в соседнем дворе тоже роется в бачках. Ищет часы прадедушкины. Дебил, неужели у меня нет ничего святого, и я такую вещь выброшу!
Я ошарашенно смотрела на Наташку. Она была похожа на ненормальную.
– Нормальная я, нормальная, – откликнулась на мой взгляд красавица-бомжиха.
В этот момент она посмотрела на вход во двор, вдруг приосанилась, скинула платок с головы, тряхнула модно-окрашенной шевелюрой. Я глянула туда же.
Во двор вошёл подтянутый, симпатичный мужчина средних лет. В одной руке он держал мусорный мешок, в другой палку. Красавец сначала растерялся, когда увидел нас, потом изобразил на лице презрительную мину и спросил:
– Нашла?
– Да пошёл ты! – огрызнулась Наташка и опять нырнула в бачок.
Вовка смотрел- смотрел да как засмеялся. Наташка кинулась на него и начала лупить помойной палкой. Он пытался увернуться и выкрикивал ругательства. Но звучали они совсем не грубо и не зло. Я бы даже сказала, нежно звучали. Ну, насколько это возможно – нежно называть жену идиоткой.
Наташка разошлась не на шутку. На каждое Вовкино «ласковое» слово выкрикивала десять. Диалог приобрел стадию крутых разборок. Я присела на бордюр и пожалела, что нет попкорна, такая драма, боевик и любовная история разворачивалась на глазах.
Из этой сцены семейной жизни и обрывочных фраз, которыми супруги крыли друг друга, я поняла, что Наташа застукала Вовку с какой-то бабёнкой, и в отместку загуляла с Витей. Вован клялся, что в изменах не виноват, но раз жена загуляла, то он ей отомстит. Шаг за шагом сладкая парочка вредила и мстила друг другу. И что интересно, оба кричали о разводе, но каждый требовал, чтобы с заявлением в суд шёл другой.
«Какой квест себе устроили, – думала я, – Весело живут!»
И поговорить ведь не пробовали. Сразу кричать и мстить. При этом вся их месть была какой-то смешной, будто ненастоящей. Как ласковые Вовкины ругательства в Наташин адрес и её удары палкой. Вроде замахивается изо всех сил, а ударяет мимо или легонько.
– Вот это, я понимаю, страсть, – одобрил проходивший мимо мужик.
Вова с Наташей моментально остановились и ошарашенно уставились на прохожего.
– Горько! – съязвил мужик и засмеялся.
Парочка психопатов мгновенно объединилась против общего врага – какая такая страсть, он что, не видит, что они на грани развода. Вовка рывком дернулся к мужику, Наташка попыталась удержать мужа и схватила за край толстовки. Из кармана толстовки выпал плотный пакет. Вовка хотел поднять его, но Наташка опередила. В пакете обнаружились её пропавшие драгоценности.
Жена смотрела на Вовку укоризненно. Тот развел руками:
– Я не дурак выкидывать, сам же тебе всё дарил.
– Передарить кому-то решил, – завела Наташка свою пластинку и прищурила глаза. Она была готова к новому раунду схватки.
– Тебе отдать обратно хотел, но потом, – осёк её Вовка.
Наташа вдруг всхлипнула, достала из кармана часы и протянула их Вове. Муж и жена смотрели друг на друга, не отрываясь, и вдруг бросились в объятия один к другому.
«Слава богу, помирились. Хэппи энд, как в правильной мелодраме», – подумала я и встала с бордюра. Надо еще хлеба купить и мама ждёт.
– Фыфкина, – вслед мне крикнула Наташка, – Я забегу завтра.
Я лишь махнула рукой, когда услышала Вовкино:
– Когда ты завтра забежишь? Ты же работаешь, потом к маме моей обещала заехать.
– Подруга детства приехала, я, что не могу маму твою перенести на другой день? – заскрежетало колесо ссоры на новом обороте.
– У тебя всегда так, сначала обещаешь, потом не делаешь, – начал заводиться Вовка.
– Чего это я не делаю? Когда это я не делаю? – я уже отошла, и Наташкины возмущения звучали издалека. Дальше я только слышала мужское и женское бу-бу-бу, которое развлекало не только супругов, но и жителей двора у тех бачков.
«Как скучно я живу», – подумала я и вспомнила, что года три назад мама уже рассказывала, что Наташа с Вовой разводятся, и лет пять назад вроде тоже.
Такая вот любовь и увлекательная жизнь, улыбнулась я и прибавила ходу, чтобы успеть в магазин.
ПОДАРОК С НАМЁКОМ
Галка осваивала ролики, упала на асфальт и теперь потирала разбитое колено. Она уже не первый раз выехала в парк. Сначала явилась в красивом спортивном костюме и с игривым хвостиком на макушке. Следующий заезд был уже в наколенниках, налокотниках и шлеме. И всё равно ушибленные руки и ноги сигнализировали о неудаче.
Она думала, раз на фигурных коньках умею, то и с роликовыми справлюсь. Ага! От бортика до бортика враскорячку кататься научилась. И как только подростки лихо носятся по дорожкам? Зачем Галке понадобились ролики в её тридцать лет, сама себе объяснить не могла. Просто решила, что жизнь проходит, а она ещё не всё попробовала.
Хотя на деле жизнь её неслась лихо. Сестра подарила на новый год чайную пару и пожелала, чтобы Галка наслаждалась ароматным напитком на кухне в своей, а не съемной, квартире. И очень скоро Галке удалось купить в ипотеку просторную двушку в новом доме. Теперь она пила чай на уютном балкончике.
Потом папа подарил эти самые ролики и пожелал Галке новых впечатлений. В тот год Галка успела полежать в больнице после операции, потом её настигло увольнение. Новых впечатлений хватило. Ролики она закинула на полку. И от греха подальше попросила всех дарить только цветы, а пожелания формулировать чётко. То есть, не новых впечатлений, а новых впечатлений от приятных путешествий, например.
Мама оказалась хитрее всех, преподнесла Галке горшечный спатифиллум – подарок с намёком. Примета гласила, что незамужним девушкам цветущий спатифиллум сулит счастливое знакомство. Галка скептически относилась к приметам. Да и цветовод была так себе. Шло время, спатифиллум не цвёл, женихов на горизонте не наблюдалось.
Девушка перестала ждать и ради развлечения достала с дальней полки те самые ролики. Как раз в этот день спатифилум сформировал бутон. Или показалось? Галка не очень в этом смыслила, только заметила что-то новое в цветке. Каждый день она училась кататься на роликах и посматривала на бутон.
Сегодня ушибленное колено ныло сильнее обычного, и горе-чемпионка пошла домой. Чтобы быстрее добраться до тихой гавани, решила срезать через кусты. Ах, зачем?! Лучше бы тихонько доползла до выхода из парка по асфальтовым дорожкам.
Она ковыляла по траве, пару раз поскользнулась на влажной земле. Ролики и шлем оказались вдруг тяжёлой ношей, и Галка надела шлем на голову. Так и шла напролом – в грязных и мокрых кедах, рюкзачок за спиной, шлем на голове, в руках ролики, будь они неладны. Галка ругала себя. Дома не сидится, нашла новые впечатления. Слова «новые впечатления» вдруг подбросили воспоминания о папе с роликами в подарочной упаковке. Давно это было! Галка почти забыла! Жди теперь новых впечатлений, только вот каких?
Только подумала, как нога подвернулась, равновесие пошатнулось и страдалица, не удержавшись, съехала на попе с небольшого холма. Она так расстроилась, что легла на траву и закрыла глаза.
Что за непруха! Градус жалости к себе вдруг взлетел до небес, и Галка сначала всхлипнула, а потом заплакала. Слёзы катились и катились, девушка дала себе волю. Она рыдала и ничего не замечала вокруг. Но только сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, как рядом послышалось журчание ручья. Оно так музыкально и весело переливалось, что Галка подумала, это – знак судьбы, всё будет хорошо. Девушка улыбнулась своим мыслям, приятному звуку и повернула голову в сторону ручейка.
В паре шагов от лица лежащей Галки толстенький черный зад, увенчанный хвостиком-крендельком, делал свои дела. Ручеёк уже замолк, и французский бульдог приноравливался к делам более серьезным. Близкое расстояние позволило Галке разглядеть анатомию собаки.
– Вот и мужик! – воскликнула девушка и вскочила с травы. Бульдожек удивленно покосился на неё, но дела делать не перестал.
