Цитадель

скачать книгу бесплатно


Только они свернули в сторону центральной площади, как сразу же уперлись в блокпост, на котором у всех желавших пройти дальше, проверяли наличие документов, удостоверяющих личность, либо спрашивали пропуска, выданные новой администрацией города.

Ни того, ни другого у Линевича, Любови Анджеевны и тем более у Мишки не было, поэтому они свернули в сторону и направились по дороге к стадиону. Однако и тут им пройти не удалось, потому что эта дорога была перекрыта грузовиками, а на стенах стадиона вообще стояли по периметру пулеметчики.

– Разворот, – скомандовала Любовь Анджеевна, завидев крупнокалиберные пулеметы. – Двигаемся в сторону ближайшей многоэтажки в сторону крепости.

Дима беспрекословно развернул инвалидную коляску на сто восемьдесят градусов и только сейчас обнаружил, что из его поля зрения пропал Мишка.

Оказалось, что тот уже стоял возле первого блокпоста и жестами пытался объяснить ничего не понимавшим по-русски солдатам альянса, что он потерял документы, а кушать очень хочется. Солдаты весело смеялись и тыкали по очереди его в живот дулами автоматических винтовок до тех пор, пока к ним не подошел переводчик и не отвел Зобова в отдельный кунг, где его сфотографировали, сняли на сканере отпечатки пальцев и взяли образцы слюны.

Через несколько минут Мишка стоял уже в очереди за продуктами у одного из грузовиков и показывал издалека Диме жестами, что он скоро вернется в убежище сам.

– Пухляш то… не надежный, – процедила сквозь зубы Любовь Анджеевна. – Как бы, не подставил он нас.

– Он немного растяпа, – возразил ей Дима: – но нас не подставит… По крайней мере специально, – через несколько секунд добавил он, направляясь с коляской в сторону крепости.

Решив, что к самой цитадели, в которой активно кипела хозяйственная деятельность альянса, завозившего туда военную технику, вплотную приближаться не стоит, они добрались до первой многоэтажки и, оставив коляску внизу, пешком поднялись по лестнице на верхние этажи. Там Любовь Анджеевна выудила из-под полы широкой юбки армейский бинокль и принялась осматривать прилегающую территорию.

– Так я и думала, – наконец выдала она. – Концентрационный лагерь на стадионе.

Дима прильнул к окулярам бинокля в руках у женщины и сфокусировался на происходящем…

На футбольном поле стадиона на земле сидели и лежали в разных позах около двух тысяч людей в форме. Были тут и военные, и правоохранители, пограничники и даже спасатели. Были среди них и несколько десятков людей в штатском. На трибунах разместилось несколько пулеметчиков, которые откровенно скучали и с интересом поглядывали в сторону пунктов выдачи продуктов, где периодически появлялись молодые девушки.

Дима направил в сторону площади бинокль и ахнул…

Среди грузовиков с провизией важно расхаживал невысокий увалень и начальствующе таращил свиные глазки.

Сожко Пашка вырядился в черные брюки и рубашку, нацепив поверх тактический разгрузочный жилет альянса, а на каждую руку еще в придачу и повесил повязку волонтера. Напыщенный своим превосходством, он не спеша прогуливался среди грузовиков и отдавал указания таким же прихлебателям, выдававшим пайки гражданскому населению, что свидетельствовало о том, что он среди них главный.

В это время Любовь Анджеевна забрала у него обратно бинокль и продолжила изучить охрану концентрационного лагеря.

Неожиданно снизу послышались чьи-то голоса. Видимо, кто-то из соседей обнаружил инвалидную коляску, которую они оставили внизу. Любовь Анджеевна прижала к губам указательный палец и тихо, как кошка, на цыпочках стала спускаться вниз, пытаясь разглядеть в лестничном пролете обладателей голосов, живо обсуждавших между собой, откуда у них в элитном доме мог взяться инвалид.

Любовь Анджеевна вытащила из-под юбки массивный пистолет и тихонечко взвела курок, но тут голоса, наконец, замолчали и до них донесся звук хлопающих дверей.

Быстренько спустившись, Любовь Анджеевна спрятала обратно под юбку пистолет с биноклем, после чего они сразу же покинули подъезд, направившись в сторону своего убежища вдоль набережной, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, потому что остальные люди шли обратно от центра с пакетами в руках.

Аркадий их визиту не обрадовался, так как слегка дремал, успев с самого утра напиться.

Раненный офицер по-прежнему был без сознания, но уже не стонал.

Через час явился в подвал и радостный Мишка. Он с гордостью показал продукты питания, которые ему выдали как лицу без определенного статуса, пока его личность не будет до конца удостоверена.

Любовь Анджеевна до вечера не проронила ни слова. О чем-то усиленно размышляя, она хмурилась и постоянно морщила лоб.

Только когда Аркадий очнулся и, отведав провизию «освободителей», пришел в себя, Любовь Анджеевна сочла нужным сообщить, что утром они пойдут в разведку опять в том же составе, а если Аркадий вновь зальет глаза, вместо того, чтобы ухаживать за раненным, она сломает ему обе руки…

II

Ночью выпал снег…

Тяжелая свинцовая туча вытянулась, полностью накрыв собой город. Солнечный свет с трудом пробивался сквозь ее плотную завесу, отчего казалось, что сейчас не девять часов летнего утра, а поздний зимний вечер.

При этом туча периодически ходила бурунами, сопровождавшимися короткими вспышками разлапистых молний.

Дрожа от холода, Дима толкал впереди себя инвалидную коляску, отчаянно стараясь не поскользнуться и не упасть. Подошва щегольских туфлей из запасов Аркадия совершенно не хотела сцепляться с припорошенным мелким снегом асфальтом, отчего ему казалось, что его ноги живут какой-то своей, доселе тщательно скрываемой от него, жизнью.

Рассуждая о том, что они правильно сделали, решив не брать в эту вылазку с собой Мишку, Линевич любовался угрожающей красотой тучи и в который раз старался не думать по поводу смерти своей Оли и их, так и не рожденного ребенка.

Почерневшие от жары листья деревьев и обгоревшие витрины разграбленных магазинов, которыми когда-то славилась центральная улица Бреста, резко контрастировали на фоне белого колючего снега. Редкие прохожие, зябко кутаясь в теплую одежду, спешили в сторону центра города к пункту выдачи питания.

Помимо погоды в городе изменилась и обстановка…

Агитационных машин на дорогах не было.

Закрытые военные грузовики Демократического альянса, деловито урча в унисон друг другу мощными двигателями, нескончаемой колонной шли в сторону выезда из города на север.

– Зашевелились, гады, – злорадно, не меняя приветливого выражения лица, процедила сквозь зубы Любовь Анджеевна и сильнее укуталась в слегка подванивающий сыростью плед.

– А? Что? – спохватился Линевич, оторвав взгляд от завораживающих зловещих сполохов молний.

– В небе нет ни одного дрона, – сама с собой размышляла Любовь Анджеевна. – Да и птахи ни одной не видно… Что-то происходит.

Только после этих слов Дима обратил внимание на то, что под застилавшей собой все пространство до горизонта тучей, действительно ни чего и ни кто не летает.

Проезжая на коляске мимо разбитых витрин магазинов, Любовь Анджеевна почему-то внимательно всматривалась в каждую из них и беспокойно потирала ладони.

Приблизившись к первому блокпосту до расстояния с которого можно было рассмотреть озабоченные лица солдат, Любовь Анджеевна приказала Диме развернуться и следовать обратно к их убежищу, как и вчера, вдоль набережной.

– Опять этот безликий, – озабоченно выдохнула она, только они свернули с центральной улицы и поехали вдоль городского сада.

– Кто? – удивился Дима и осмотрелся по сторонам.

– Не верти головой, – сердито цыкнула на него Любовь Анджеевна. – Смотри на дорогу и постарайся не вывернуть меня на землю.

Дима не удержался от соблазна и все-таки еще раз осмотрелся по сторонам. Однако кроме нескольких суетливых женщин, спешивших в сторону центра, он никого не заметил.

В это время, с треском ломая деревья, из глубины сада, сопровождаемые оглушительным ревом турбин, выкатилось несколько тяжелых необычного вида самоходных орудий. Их траки были намного больше, чем у обычных самоходок альянса, а на броне ни единого намека на люк. Вгрызаясь траками в землю и асфальт, они выехали из сада и не спеша потащились в сторону моста, оставляя на дороге глубокие зазубрины.

– Не спеши. Делай вид, что ничего не происходит, – прошептала Любовь Анджеевна и мило улыбнулась, вынырнувшим из подворотни двум мужчинам средних лет в черной униформе, с вышитой на груди эмблемой Демократического альянса.

– Стоять! – окрикнул Диму один из них, что ростом был пониже.

– Ваши документы! – потребовал другой, сухопарый волонтер с залысинами на голове, положив руку на пистолет, висевший у него под мышкой в оперативной кобуре.

– Здравствуйте, господа волонтеры, – заискивающе поздоровалась с ними Любовь Анджеевна. – Мы не брали с собой документы, – продолжила она улыбаться. – Я инвалид, а это мой сын. Мы просто вышли прогуляться по набережной. Снег в эту пору года очень редкое явление, вот мы и решили посмотреть.

– Что-то не похож он на твоего сына, – подозрительно прищурился сухопарый, извлекая пистолет из кобуры. – Документы!

Только Любовь Анджеевна открыла рот, чтобы что-то ответить, как низкорослый волонтер, плечом оттолкнул Диму и резким ударом ноги перевернул коляску.

Охнув, женщина выпала из коляски на асфальт, неуклюже уткнувшись в него лицом. Из-под пледа на землю вылетел, стоявший на вооружении отрядов специального назначения, отечественный пистолет «Тихоня», который, глухо звякнув рукояткой о спицы коляски, отскочил прямо под ноги сухопарому.

Пока тот недоуменно переводил взгляд с пистолета на разрисованный разноцветными татуировками, оголившийся при падении из-под задравшейся юбки, тощий зад Любови Анджеевны, а затем на скрытоносимые кобуры на ее бедрах и обратно, низкорослый волонтер, который оказался чуть посообразительней, выхватил пистолет и навел его прямо в лоб Линевичу.

– Стоять, твари, не двигаться! – проорал он, но его никто не услышал, потому что в это время у них над головами в небе, почти касаясь винтами верхних этажей домов, с хищно оскалившимися пилонами, пролетели три остроносых вертолета альянса.

От завихрения, вызванного работой винтокрылых машин, острый, непривычно колючий снег взвился вверх и обдал их волной холода на мгновение, запорошив всем глаза. Линевич инстинктивно прикрыл на секунду лицо левой рукой, а когда ее убрал, то низкорослый катался на спине по асфальту, держась руками за горло, а сухопарый удивленно всматривался в дуло «Тихони», который к этому времени был уже в руках у Любови Анджеевны.

– Шпок, – тихонечко выплюнул из себя свинец «Тихоня» и сухопарый удивленно уже таращился остекленевшим взглядом в тучу.

Вторым выстрелом женщина избавила низкорослого волонтера от мучений, безуспешно пытавшегося вернуть выломанный кадык на место.

– Быстро… Уходим, – отрывисто кинула Любовь Анджеевна и с необычайной ловкостью запрыгнула обратно в коляску, успев попутно спрятать «Тихоню» обратно под юбку.

Пока Дима сообразил, что нужно делать, как произошло невероятное…

В вертолеты, которые за это время, понадобившееся женщине для того, чтобы ликвидировать волонтеров, не успели пройти и двух километров, из грозовой тучи ударило сразу несколько ярко-красных молний…

Два из них сразу же разлетелось на куски.

Третья трехвинтовая машина задымила и резко ушла с курса в сторону. Ее правый винт сорвался с крыла и полетел на землю сам по себе. Словно раненная птица, припадая на обломок правого хвоста, вертолет задрал хищный нос и стал медленно опускаться где-то в районе Тришинского кладбища. Однако когда он опустился до уровня обломанных случайными снарядами крыш многоэтажек, из свинцовой пелены вырвался огненный шар и устремился в сторону вертолета.

Яркая вспышка взрыва осветила небосвод…

Сразу же со стороны восточной части города, в то место, откуда из тучи вырвались смертоносные молнии, ударила тяжелая артиллерия альянса…

С противным воем, разрывая воздух, снаряды безвестно пропадали внутри сплошного грозового одеяла, не считая нужным известить на прощание своих хозяев даже звуками разрывов.

– Быстрее, быстрее. Домой! – приказала Любовь Анджеевна, не отрывая взгляда от того места в небе, где снаряды исчезали в небытие.