скачать книгу бесплатно
Я не смог сдержать нервного выдоха. Девочка сбросила всю ответственность на меня с такой уверенной лёгкостью, что сделалось просто не по себе. Она ведь почти не знала меня – то есть не в таких ситуациях, не при нынешних обстоятельствах – но всё равно готова была вверить мне – мне! – заботу об их общей безопасности?.. Притом, что я сам в себе не был уверен даже на десятую долю процента?..
Зачем Акеми вообще подала голос… Зачем покинула свой крохотный, безопасный мирок?!
Вознамерившись занять себя хотя бы действием, я поискал над собой подходящий уступ или поверхность, на которой можно было бы оставить фонарь, но окружающие нас колонны – четыре шеста из красного дерева, средней толщины – пусть и были плотно оплетены истрепавшимися нитями, но всё равно оставались слишком ровными для моих целей. Тогда я переключился на стены священных палат – с тем же результатом. Казалось, приёмная владыки Дома состояла из одних только прямых линий, без резких переходов… за исключением, может быть…
Подивившись собственной простоте – самое очевидное решение посетило меня напоследок, словно бы в насмешку за все предыдущие попытки – я подался в сторону, чуть шагнув с постамента, и придвинул ближе тяжёлую чашу-курильницу. Фонарь отлично лёг на край её поверхности, и убежище наше оказалось неплохо освещено – хотя могло показаться, что ложившиеся на противоположную стену тени давали куда больше злого мрака, чем успевал поглощать очистительный свет.
Оказалось, что руку мою уже сводило от напряжения. Стоило только избавиться от лёгкой, но ответственной ноши, как правое запястье моё свело судорогой, а у локтя образовался ноющий комок боли.
– Юичи, – Акира подсела ко мне ближе, бросая на сестру успокаивающие взгляды. – А сколько времени осталось до рассвета?..
– Не знаю, – отозвался я, машинально посмотрев на левую руку – туда, где обычно располагался циферблат подаренных папой часов. Теперь там была только бледная кожа с едва заметными кровавыми потёртостями. Когда и где мог лопнуть надёжный кожаный ремешок?.. Я даже не представлял. – Меня угораздило потерять и телефон, и наручные часы…
– Почти все вещи остались в машине, – понимающе поддержала девочка. – Наши мобильники тоже. И мамин, наверное… Я не знаю…
Я отрешённо откинулся назад, к одной и колонн. Привалился к ней затылком, чувствуя, как стучит в сосудах на висках кровь… и понял, что не могу выдавить из себя больше ни единой эмоции. Наверное, мне стоило бы расстроиться из-за потери памятного подарка, вспомнить о стоимости пусть не нового, но добротного мобильного телефона, однако… Мне было всё равно.
– В любом случае, – хрипло промолвил я, взглянув на собеседницу искоса. – Мы не сможем ускорить наступление рассвета… И не увидим его отсюда.
– Окон нет, – подсказала Акира, изо всех сил стараясь быть полезной.
– Да, – я кивнул. – Да, точно. Так что… Не знаю… Нам просто нужно продержаться несколько часов. И потом выйти наружу… кому-нибудь одному. Не обязательно всем сразу…
На этот раз моя маленькая спутница смолчала, хотя даже ей было ясно, что на разведку мог пойти только я.
– В общем… Просто побудем здесь немного. Вы… будьте рядом с тётей… С Ямато… Ну вы меня поняли – с Мэй…
– Да, – Акира неуверенно кивнула. – Да, так и сделаем…
Кивком я отправил девочку от себя – она определённо хотела обсудить что-то ещё, поговорить дольше, но я почувствовал себя неимоверно вымотанным и хотел просто посидеть в тишине и мнимом одиночестве.
Сколько ещё мог продержаться небольшой фонарик, работавший целые часы без перерыва?.. И как долго мы могли бы продержаться без его спасительного света? Я изо всех сил оберегал разум от этих мыслей, но они валили с назойливостью мушиного роя – и, подобно саранче, уничтожали поля любых других тем для размышления.
Мы ведь были обречены, да?.. Обречены с самого начала…
Отстранившись от колонны, я вновь обвёл взглядом наше тесное убежище. И вдруг обнаружил перед собой едва заметные детали, которых не замечал прежде: неглубокое рассечение на передней колонне слева – примерно на уровне моего плеча – и выщерблину в полу, словно бы оставленную лезвием недлинного клинка.
Чем это могло быть?.. И… что здесь вообще произошло?
Мысленно усадив себя на место владыки Дома, я прикинул, что нож должен был войти в постамент прямо передо мной, ближе расстояния вытянутой руки, и след, оставленный им на колонне, мог быть…
Голову мою пронзила нежданная боль. Её укол – холодный и злой, точно ледяная иззубренная игла – заставил меня согнуться, точно в припадке дурноты… И всего через мгновение голова моя зависла над пробитым в дереве постамента ровным отверстием…
Оно взирало на меня оком – одним из множества любопытных глаз старинного особняка, и, уподобившись увековеченной в словах философа тьме, как будто бы смотрело на меня тем любопытнее, чем дольше я сверлил его испуганным взглядом.
А потом цветной – пусть и состоящий из мрака и света – мир вокруг меня вдруг резко сошёлся в одной точке – и померк.
…Они презирали меня. Все они. Презирали и ненавидели. Бесполезные, бессмысленные глупцы, возомнившие себя хозяевами моего дома! Ничтожества! У них не было ничего! Ничего, кроме молодости и злобы! Гнусные черви, что называли себя моими детьми и внуками – они ползали вокруг, дожидаясь моей смерти, ползали и плели заговоры, надеясь, что старуха Нагато отправится на покой по первому же зову Смерти. Но нет… Нет! У меня ещё было достаточно сил. Достаточно времени, чтобы оборвать все их планы.
– Юкико, – негромко произнесла я, подзывая служанку. Та оказалась у разделяющей нас занавеси в мгновение ока, словно бы только и ждала звука моего голоса. Проклятая бесхребетная гусыня! – Никчёмный повеса, считающий себя моим сыном… Он уже вернулся?
– Нет, моя госпожа, – девушка виновато поклонилась, хотя в движениях её напряжения было больше, чем истинного почтения.
– Тогда пошли за ним кого-нибудь! Этих бесполезных братьев, Дзиро и… второго… Пусть идут! Немедленно!
Юкико поклонилась вновь, но, вопреки моим ожиданиям, не удалилась прочь – а просто уселась в дальнем от меня углу, у самой тканевой ширмы, с выражением усталого раздражения на лице. Даже эта безмозглая девчонка – пустое место, плевок на дороге! – смела игнорировать мои приказы и просто подпирала собой стену моей священной обители! Так, словно имела на то какое-то право! Проклятая простушка, низкорожденная дрянь!
Бурля от гнева, я потянулась к своей курительной трубке и с удивлением обнаружила в ней тлеющую порцию табака. Неужели кто-то из этих мерзких щенков посмел притронуться к ней?.. Или даже подсыпал мне яд?! От моих глупых, завистливых потомков можно было ожидать чего угодно… Я знала! Знала лучше, чем кто-либо ещё!
Стряхнув неизвестное содержимое трубки в курильницу и заново снарядив её – моим старым пальцам было всё труднее справляться даже с этими простыми командами – я с удовлетворением втянула горьковатый клуб плотного дыма.
– Юкико, – позвала я, надеясь, что служанка услышит сиплый звук моего голоса.
– Я здесь, моя госпожа, – та появилась внезапно. Так, словно сидела где-то неподалёку. Хитрая лисица, знала, чем доставить старухе радость.
– Скажи, милая, – при этом обращении Юкико странно вздрогнула. – Мой сын, старший сын – уже вернулся?..
– Нет, владычица. Ещё нет.
– Значит, пора бы отправить за ним кого-нибудь из… Пусть внуки сходят…
– Как пожелаете… госпожа…
С этими словами служанка просто отошла от бамбуковой шторы и присела у стены.
– А за сыном моим… Уже отправили?.. – не пришлось повысить голос, чтобы докричаться до самовлюблённой выскочки, попирающей полы моей обители. – Братьев!..
– Да, – отозвалась Юкико, даже не встав со своего места. – Уже давно… Моя госпожа…
– Как это так, – внутри меня заклокотало праведное возмущение. – Неужто ты просто пытаешься отмахнуться от меня, вшивая девчонка?.. Ты же с места не сдвинулась! Как ты вообще посмела?..
– Моя госпожа, – служанка коснулась лбом пола в глубоком поклоне. – Вы просто… забыли…
– Повтори, – будь в моих пальцах больше силы, я переломила бы мундштук трубки, точно соломинку. – Чтобы я поняла.
– Владычица, вы просите отправить внуков за господином Кайто уже в седьмой раз… И я…
– Вон! – я не находила себя от ярости. – Пошла вон, неблагодарная шваль! Чтобы ноги твоей не было в этом доме! Убирайся из моей деревни! Пошла прочь!
Эти дрянные людишки! Они плели против меня свои заговоры, выставляли сети… Раз за разом, день за днём – пытались упрекнуть меня в старческом слабоумии! У нас выходила изощрённая, злая игра – но и мне было, чем ответить! И когда-нибудь – рано или поздно – эта партия подойдёт к концу! И победителя определит не коварство, а опыт и мастерство. Качества, которые у меня-то давно уже присутствовали в достатке!
Гневно стряхнув табак в металлическую чашу, я потянулась за новой порцией – но обнаружила в кисете лишь жалкие остатки.
– Юкико! – я требовательно постучала ладонью по полу перед собой, призывая служанку – и та объявилась незамедлительно. – Принеси мне ещё табака! И скажи, чтобы никчёмного сына – когда он вернётся – отправили сразу ко мне. А ещё лучше… Пусть за ним сходит кто-нибудь.
Девушка с поклоном протянула руки, и я швырнула в подставленные ладони опустевший кисет.
– Только побыстрее! – я прикрикнула на служанку, подчёркивая наше очевидное неравенство, и уже готова была присовокупить к этому что-то ещё – что-то важное – как вдруг голос мой утонул в шуме, доносящемся снаружи и как будто бы только нарастающем.
Это был… грохот шагов, гомон голосов и что-то ещё… Как будто бы какое-то тело волочилось по полу.
Сухо пожевав губами, я воззрилась на Юкико, но та лишь растерянно пожала плечиками.
– Не знаю, кто посмел опорочить этим грохотом стены моего дома, – слова слетали с языка проще, чем когда-либо. – Но я приказываю вам найти этих гнусных нарушителей спокойствия и публично наказать их! Пусть не смеют в будущем даже смотреть!..
Речь моя оказалась прервана резким скрипом отодвигаемой двери. Грубо толкнув её в сторону до самого упора – и вызвав тем самым ударную волну из грохота и страшных вибраций – неведомый гость принялся вышагивать по моей обители с яростью и целенаправленным упорством настоящего быка. Он был в обуви – подошвы тяжёлых сапог гремели канонадой артиллерийских орудий – и, судя по всему, явился без приглашения. В обход охраны и целого полка служанок.
Да что… Он… О себе… Вообще… ВОЗОМНИЛ?!
Меня трясло. Трясло от бешенства и возмущения. Но переходить в наступление первым глава великого Дома не мог. Не имел права. Это было ниже достоинства моей благородной семьи. И потому, сжав кулаки на коленях, я просто ждала, когда же наглый посетитель осмелится предстать предо мной!
И он пришёл. Прорвался сквозь последнюю ширму, точно выбредший из леса голодный медведь – с той же неудержимостью и манящей, лишающей разума уверенностью.
Это был мужчина. Огромный, широкий в плечах и почти упирающийся макушкой в потолок, он казался каким-то сказочным гигантом, невесть как забредшим в реальный мир. В МОЙ мир. В ту его часть, что принадлежала мне целиком и полностью!
– Назовись! – прорычала я, позабыв о вежливости, но по-прежнему сохраняя достоинство главы Дома.
– Ёсикадзу Кагами, моя госпожа, – пророкотал вошедший низким, тяжёлым голосом, от которого по телу моему пробежала дрожь сиюминутного страха. И, хотя в тоне мужчины не было слышно особенной угрозы – воспринимать его спокойно у меня не получалось.
– И чего же ты хочешь… Ёсикадзу?.. – слова давались мне непросто – недавнее бешенство ослабло, уступив место тревоге.
– Я хочу… Я требую справедливости! – провозгласил исполин, опускаясь на колени и преклоняя голову передо мной. – Моя госпожа! Вы… Ваши люди… отняли у меня их… их обеих… И… Тем самым забрали у меня всё, во что я верил… Всё, что у меня было…
Значит, это был он… Несчастный, обративший на себя внимание богов – и поплатившийся за это. Я начинала припоминать его историю.
– Моя жена не выдержала этого, – продолжал мужчина, игнорируя попытки перепуганных служанок оттащить его назад. Громадное тело гостя затмевало собой весь проход, и я могла только гадать – сколько моих прислужников стояло в безмолвии там, за его спиной. – И теперь… Я остался один…
– Так чего же тебе надо? – задала я прямой вопрос, подавшись вперёд. – Компенсации? Денег? Освобождения от обязанностей?..
Его статус – статус священной жертвы – уже не позволял мне повышать голос.
– Я повторюсь, – мужчина поклонился до самого пола. – Нам, жителям деревни, нужна лишь справедливость… Я не одинок в своём горе, и всё, чего мы хотим…
– Нет, – оборвала я посетителя, ощутив, как пробегает вдоль позвоночника волна кошмарного жжения. – Нет, это исключено.
– Люди начнут роптать, моя госпожа…
– Ты вломился в мой дом, чтобы потребовать такое?! – я приподнялась на своём месте и в приступе дикой ярости принялась шарить ладонью слева от себя в поисках верного кинжала. – Да как ты посмел?! Как все вы?.. Нет, нет, я не стану больше этого терпеть…
– Моя госпожа, – спокойно промолвил мужчина, поднимая голову. – Того требует традиция…
– Вы не получите их! – с визгом, недостойным владычицы правящего Дома, я схватилась за богато украшенные ножны фамильного кинжала и одним движением обнажила тускло сверкающее лезвие.
К несчастью, моё тело уже отвыкло от подобной активности, и на секунду потеряв равновесие, я случайно полоснула кинжалом по колонне перед собой… слегка завалилась вперёд… Но тут же восстановила равновесие. Достаточно скоро, чтобы недостойный посетитель не смог углядеть этой слабости.
– Будьте благоразумны, прошу вас, – пробасил гость, похоже, теряя терпение.
– Пошёл прочь! – сорвавшись в яростное безумие, я с силой вонзила клинок в постамент перед собой – и один только звук удара стали о дерево заставил утихнуть все звуки на всей протяжённости комнаты. – Никто – ни одна живая душа! – не посмеет требовать у меня того, что потребовали вы! Никто! Никогда! Я не отдам! Не отдам ни при каких обстоятельствах, даже если это будет стоить мне жизни! Таково моё слово! Слово главы этого Дома! И до тех пор, пока это здание возвышается над вашими домами – никто не посмеет пойти против моего решения! Вы слишком многим обязаны мне, чтобы выдвигать свои ничтожные ультиматумы! И будто бы одного этого мало… Вы решились требовать от меня соблюдения традиций, которым Дом Нагато некогда и дал жизнь?.. Немыслимо! Просто немыслимо! И не поддаётся обсуждению! Боги не будут держать зла против нас! Мы слишком многое дали им! Слишком многое!..
Оборвав меня посреди пламенной речи, мужчина вырвавшейся из земли скалой поднялся на ноги и бросил мне в лицо единственную фразу:
– Даже если боги спустят вам это с рук… То люди – вряд ли.
С этими словами исполин спокойно развернулся и пошёл прочь, громыхая своими сапожищами по полу, ощущавшему поступь величайших людей моего Дома – знатных предков, существование которых было избавлено от столь бесцеремонных вторжений и абсурдных требований.
Современное общество сходило с ума от собственной вседозволенности! Оно разлагало самое себя, упиваясь кошмарной наглостью, завистью, злым самолюбием… До сего дня я и представить себе не могла, что стану свидетелем такой вот сцены – и осмеяла бы всякого, кто рискнул бы описать мне её заранее.
– Выведите его! – крикнула я вдогонку удаляющемуся титану, понимая, что никто из моих бездарных слуг не сможет совладать с существом таких размеров и мощи. – Проводите прочь! Пусть уйдёт и никогда не возвращается! И… уберите тут всё! Чтобы на полу не осталось даже малейших следов присутствия этого варвара!
Обессилев от стресса и непривычной активности, я осела на подушках своего прямоугольного «трона» и сквозь полуприкрытые веки посмотрела на своё отражение в холодной стали кинжала.
Они посмели угрожать мне!.. Эти ничтожные людишки взяли на себя смелость отправить сюда – в святую святых моего Дома – посланника с дурными, невыполнимыми условиями только потому, что я когда-то забрала их никчёмных детей?.. Да кого вообще могла волновать судьба этих безродных насекомых?! Кому в голову могло прийти хотя бы сравнивать их жалкие жизни с величием и важностью высокой миссии Дома Нагато?!
Нет. Любой здравомыслящий человек должен был понимать разницу. И нам… Мне ничего не могло грозить!.. Ничего! Даже сами боги должны были уважать моё решение, ведь именно мне принадлежали облюбованные ими земли!
В конечном итоге… именно от меня зависело всё и вся в этом мире. Только от меня…
Я чувствовал небывалую тяжесть во всём теле. Чернота, давящая со всех сторон, лишала меня воли и тянула куда-то вниз, к самому дну холодного омута бессознательности – туда, где сходились потоки самых постыдных и низменных чувств, в дебри бессилия, беспамятства и страха. Я был инертен. Я был беспомощен перед этой мощью. Блеклого, истаивающего сознания хватало лишь на то, чтобы смотреть вверх – в далёкий каскад бесцветных пятен, обозначавших, наверное, водную гладь этой коварной топи. Я мог только смотреть туда – и вслушиваться в приглушённые толщей воды отзвуки какого-то знакомого голоса.
– …ичи!.. – это был первый и единственный понятный слог из тех, что спускались ко мне свысока, но я не понимал его – не мог понять или не хотел… И предпочёл просто погружаться ещё дальше, во мрак и страшную тишину.
Здесь уже не было и следа осторожных подводных течений – только бездвижная тяжесть и вечная, безвременная стагнация. Эти тёмные воды… Они манили меня. Тянули в свои объятия, обещая покой и свободу от всех тревог…
– Юи…! – вновь донеслось из пустоты над моей головой. Странно, но чем глубже я уходил – тем громче, казалось, звучали эти слова. Тем больше агрессии было в них, и тем сильнее содрогался мой мир при каждом их появлении.
Беззвучная, бесстрастная глубина сулила мне абсолютное счастье… И то самое умиротворяющее тепло смерти, что следовало за самым страшным обморожением.
– Юичи! – голос тёти Мэй загремел у самого моего уха, и тут же вслед за ним раздался звонкий шлепок оплеухи.
Мой дурной сон, моё видение подёрнулось белесой дымкой… И та поверхность омута, что ещё недавно казалась недостижимо далёкой – вдруг прыгнула в мою сторону с яростью дикого зверя.
Поддавшись сиюминутному порыву, я потянулся к этой спасительной грани, и уже почти достал её самыми кончиками пальцев, когда…
Чьи-то ледяные пальцы сошлись на моей щиколотке, резко дёрнув вниз, и почти тут же от места этого касания начали растекаться по моей ноге ноющие ниточки колючего холода. И само содержимое омута – его тяжёлые, недвижимые воды – начало поглощать меня, тянуть в пустоту без времени и чувств… В самый низ. В самый, самый низ этой бездонной водяной могилы.
Из последних сил я опустил голову, чтобы посмотреть вниз – на того, кто тянул меня к верной смерти – но тут громоподобный шлепок пощёчины раздался вновь, и весь мир перед моими глазами, искусственный, вымышленный мир сновидения треснул от края до края, точно лист измятой бумаги, и разлетелся на тысячи крохотных частей.
Издав гортанный вопль, я распахнул глаза и задёргался на месте, до сих пор ощущая на своей ноге касания неведомого существа. Впрочем, одним этим мои ощущения не ограничивались: вернувшись в тесную каморку главы Дома Нагато, я словно бы свалился туда из перевёрнутой вверх ногами проруби – и глотал воздух с тщанием настоящего утопленника, при этом, не стесняясь бешеной дрожи во всём теле.
Но… Как же так вышло?.. Что вообще могло произойти?.. И почему же?..
– Юичи! – тётя Мэй придвинулась ближе – так, словно моё пробуждение её злило куда сильнее, чем радовало. Значит, в действительности её беспокоило что-то другое?.. Не моё болезненное забытье? – Ты вообще в своём уме?!
– Что?.. – я невольно отпрянул назад, но только с грохотом ударился о заднюю стену палат. – Что… случилось?..
Взгляд мой метался по тёмному помещению – в нём как будто бы ничего не изменилось, разве что свет фонаря стал намного тусклее, и в нём уже нельзя было различить каких-либо точных деталей.
– Как ты мог?! – в голосе женщины послышался страшный, серьёзный надрыв. Та явно находилась в шаге от настоящей истерики, и держалась из последних сил за те крупицы здравомыслия, на которых сейчас и был выстроен наш скомканный диалог.
