Ледяной рай

Антон Ермаков

Ледяной рай

Где сокровище ваше,

там будет и сердце ваше.

(Евангелие от Матфея 6:21)

Свет и тьма

«То, что бросил ты, – не потеря!

Человек тебе этот зачем? –

Говорил мне чёрт златоокий,

Восседая на левом плече. –

Много дев и красивых, и юных…

Я одобрю твой выбор любой.

Ты отдай только мне свою душу –

И я сердцу дам вечный покой.

Ни тоски. Ни печали. Ни плача.

Кошелёк твой монетой согрет.

Всем дарую, мой друг, я удачу…

Только душу отдай мне скорей!»

«Не внимай ты советам лукавым! –

Голос справа услышал я вдруг, –

Все мирские дела и забавы –

Это тёмный и замкнутый круг».

Белоснежный искрящийся ангел

Говорил про добро и любовь:

«Человек, что судьбой тебе данный,

Он всегда будет рядом с тобой.

Все желанья твои мне известны,

Все метания грешной души…

Лишь поверь ты в мой свет беззаветно,

Ты вдохни этот свет. И дыши».

Я всё слушал обоих, внимая,

И ответ мне казался так прост.

У меня лишь один возникает

Мой единственный главный вопрос:

Не боюсь я ни бога, ни чёрта –

Я уже и без них одинок.

Свет и тьма. Все сомнения стёрты.

Но неужто так мир… однобок?

Кислота

Этот вид беззаботной улыбки пустой,

Выжигающий сердце моё кислотой,

Отдавая патроны на откуп ружья,

Говорит только правду: уже не моя…

Через неба края сильно хлещущий дождь

Разорвёт пополам этот мир – ну и что ж?

Собирая осколки разбитой мечты,

Я несу эту боль как венец пустоты.

И янтарь, что застынет из липкой смолы,

Он как ветер из пыли, тоски и золы

Нарисует черту в череде серых дней,

За которой не встретимся больше мы с ней.

По крупицам, как горсть золотого пшена,

Слёзы сыплются между полотнами льна.

Я устану сгорать. Я как колотый лёд.

Я не знаю теперь, кто меня соберёт…

Чтобы весной возродиться…

Где-то под летним солнцем жарким

Бродит моя половинка.

Небо уходит в закат – так жалко

Залито цветом винным.

Осень посмотрит в окно, мечтая

О бесконечной любви.

Плачет свеча на столе и, тая,

Воском, как рана, кровит.

Блики прозрачной мозаики увянут,

Выцветет красок стекло,

Но через боль мою снова воспрянут

Всем нашим бедам назло.

Кто мне сказал, что зимы не бывает?

В холоде белых снегов

Тоже есть сказка. И я засыпаю

Пленником стылых оков.

Плачет душа, и она, утомившись,

Крылья сложила, как птица,

С горькою долей своей не смирившись,

Чтобы весной возродиться…

Супергерой

В кинозале души моей

Для тебя не останется мест.

Я тушу этот блеск огней

И сжимаю нательный крест.

Ожидал я чудес – и вот

Ты вошла в эту главную роль.

Оказалось, то был эпизод,

Что не счастье приносит, а боль.

Посылаю я сто телеграмм,

Разлетелась с катушек вразрез

Плёнка пылью комедий и драм,

Мыльных опер и пафосных пьес.

И красив. И почти знаменит –

Бьётся в голову мысль-оса.

Моё сердце ревёт как магнит,

Снова стянутый к двум полюсам.

Я почти уже супергерой,

Снова весел и непобедим.

Только грустно-осенней порой

На ковровой дорожке один…

Ты

Ты – моё прошлое и настоящее,

В небе осеннем громом гремящее.

Ты – отражение в лужах и блики,

Птиц перелётных печальные крики.

Ты – это боль и таблетка-пустышка,

Красные угли костра неостывшие.

В каплях дождя одиночество полное,

Берег реки, омываемый волнами.

Ты – это мир, уходящий в смятение,

Раненый зверь и слепое растение,

Лист от бумаги, порезавший руки,

Пыль от дороги и горечь разлуки.

Ты – это мысли и страшные сны,

Блеск затаившейся в тучах луны.

Ты – это тьма и сияющий свет.

Только вот в будущем нас уже нет…

Унеси, река, мою печаль…

Унеси, река, мою печаль,

Забери с собою мою боль.

Я хочу сначала всё начать –

Вымывай из раны эту соль.

Вы не плачьте, ивы, у реки –

От дождя укроете меня.

И на свет летите, мотыльки,

На сиянье вечного огня.

Успокой, дорога, пыль-траву –

Мне ногой босой по ней идти.

Я из сна восстану наяву,

Чтобы сказку людям донести.

Ниспошли мне, небо, солнца луч,

Усмири агонию громов,

Разорви оковы чёрных туч

Ватою из белых облаков.

Если вы поможете, друзья,

Одного не бросите впотьмах,

В сердце – всей душой надеюсь я –

Не вернутся холод и зима…

Печальные глаза

Я повстречал сегодня человека,

И у него печальные глаза,

И захотелось мне его утешить,

Хоть что-то очень доброе сказать.

Во взгляде том слилась вся ярость муки,

Все слёзы океанов мировых,

Застывший крик, заломанные руки,

Все тропы параллельных и кривых.

И око обрамлявшие ресницы

Рассеянно смотрели в синеву,

Как будто заблудившиеся птицы,

Что осенью кричат: «Зачем живу?»

Зрачки зеркал, блуждавшие бесцельно,

Дышали одиночеством слепым.

Возможно, больше нет великой цели,

Наверно, счастье обратилось в дым.

Душа твоя застыла на полвека,

И на щеках ещё блестит роса.

Я повстречал сегодня человека,

И у него печальные глаза…

Алюминиевые слёзы

Заблудились сердца,

Бродят словно фантомы

В этих мрачных дворцах

Из стекла и бетона,

В коридорах пустых,

Где шевелится мгла,

Отражаясь в витринах

Зеркал и стекла.

На витражных полах,

Облицованных плиткой,

Чья-то жизнь умерла…

И, подобно улиткам,

Муки боли ползут

Через бреши и щели

К той единственно верной

И правильной цели.

Замирает огонь –

Одинок. Неприкаян.

Каждый звук в этот час

Словно в омуте канул.

А на ярый порыв

Одинокого смеха

Отразит купол зала

Печальное эхо.

В эпицентрах кривых

И изогнутых линий

Тихим пульсом застынет

Слезы алюминий

И, устав бесконечно

Залечивать раны,

Остановится линия

Кардиограммы.

Платформа «Любовь»

Этой ночью приду в полутёмный вокзал.

Свет софитовых ламп мне не слепит глаза.

Я хочу убежать с этой станции Боль.

Где достать мне билет до платформы Любовь?

Нужен срочный экспресс. Прямо здесь и сейчас.

Нет заветной строки в расписании касс.

Ожидания зал в эту ночь нелюдим.

Я, замёрзший, стою на перроне один.

Вот подходит состав. В расписании нет.

И кондуктор меня не спросил про билет.

Я сажусь и молчу. Начал ход паровоз.

Убаюкал меня этот шёпот колёс.

Слышу голос в ушах: «Просыпайся скорей!

Остановка твоя!» – и я вон из дверей.

Кто-то за руку взял: «А мне можно с тобой?»

Позади меня надпись: платформа Любовь.

Я буду жить!

А помнишь, в старом парке, когда падал снег,

Я так хотел услышать «да», но ты сказала «нет».

И в этот миг

Мой рухнул мир

Осколками стекла.

Остановился пульс, надежда умерла.

Но я переживу тебя и эту боль,

Похороню свои мечты и выблюю любовь,

И в своём новом светлом дне

Сотру из памяти момент,

Когда услышал сердце режущее «нет».

Однажды среди ночи ты мне набрала,

Чтобы узнать про мою жизнь и просто как дела.

А я скажу: «Меня там ждут,

Ты извини, но я пошёл…

Да и короче, у меня всё хорошо».

Ты молча сядешь у окна – за ним метёт метель,

Я не один, а ты одна – пуста твоя постель,

И в своём новом сером дне

Ты будешь помнить тот момент,

Когда сказала всё решающее «нет»…

Ну вот и всё…

Ну вот и всё. Ты уже улетаешь…

Гул самолёта затихнет вдали.

Ты одного меня здесь оставляешь,

В белых снегах этой русской земли.

Сверху посмотришь, над облаками,

В воды заливов и синь глубины,

Нежно обнимешь, как будто руками

Золотом чёрным платформ нефтяных.

Я обещаю: я буду сильным,

Душу не дам на терзанье теней.

Только вот веет всё хладом могильным

Каждой строкою от прожитых дней.

Высохнут слёзы. Мысли – пустыня,

Пепел пожаров окутал мой мир.

Всё догорит. Даже угли остынут,

Стихнет мелодия скрипок и лир.

Сердце мертво. Оно больше не бьётся,

Вырванным пульсом лежит на снегу.

Мне теперь только одно остаётся –

Молча замёрзнуть без твоих губ…

Мой единственный человек (Киев – Москва)

Облаками над Красною площадью,

На которой сейчас я стою,

Мчатся вольные белые лошади

И о чём-то тихонько поют.

Ты, наверное, просто без повода

В утешение небом мне дан –

Ты гуляешь по тёмному городу

И глядишь на пустынный Майдан.

Набегает печальными волнами,

Как любовь – холодна и быстра,

С гор стекая прозрачными водами,

Одинокое сердце Днепра.

Все слова покрываются инеем…

В одиночку встречаем с тобой:

Ты – рассветы над утренним Киевом,

Я – закаты над спящей Москвой.

Отрывала прошлое…

Отрывала прошлое

Чёрным лацканом,

Ставила на карту

Жизнь дурацкую.

Тишину бросала

В небо чистое,

Кипятком плескала

В окна льдистые.

Думала, что будет

Жизнь-дорожка,

Верила, что судят

По одёжке.

Криком разрушала

Стены плача,

Боль накроет шалью –

Как иначе?

Ощущала хрупкость

Рук и веток,

Уходила грузность

Мук с рассветом.

Каждый раз – как первый…

Люди добрые,

Лопнувшие нервы,

Слёзы мокрые.

Только и успела

Шепнуть: держись!

Ставила на карту

Дурацкую жизнь…

Финалы…

Допишу финалы всех историй.

Гаснет свет. И я закрою шторы.

Мокрых точек нет на буквах мелких,

Время на часах расставит стрелки.

Раз сейчас дрожат мои ресницы,

Значит можешь ты собой гордиться

И, разбив хрусталь моих желаний,

Слушать шум чужих рукоплесканий.

Не утешит больше ночь и полночь,

И на фоне катастрофы полной

Я тушу слезой души пожары,

Эхом бьюсь о двери, унижаясь.

Чёрный лабиринт затянет, если

Сердце не уйдёт от острых лезвий,

Но оно уже не кровоточит…

Небо все за нас расставит точки.

Я любовь свою закрою грудью,

По полу рассыпав изумруды.

Кто из нас неправ, скажи? А впрочем…

Каждый видит то, что видеть хочет.

Не уходи, побудь ещё со мной…

Рисуют капли твои губы на стекле.

Не оставляй меня в холодной серой мгле.

Душа не хочет снова думать, что печаль

Сегодня роль свою играет палача.

Не уходи. Побудь ещё со мной,

А я до слёз наговорился с тишиной.

Крупицы боли и неистовой тоски

Летят мне в сердце как стальные мотыльки.

Твой силуэт, размытый вдалеке,

Остался снегом на протянутой руке.

И, вспоминая о тебе хотя б на миг,

Все чувства вспыхнут как сгорающий цветник.

А в твоём голосе я слышу ноток сталь,

И мне как будто бы тебя совсем не жаль.

Мы одиночество любовью не сотрём,

И ночь часы на стрелках гонит к четырём.

Хочу уткнуться я сейчас в твоё плечо,

Хоть на мгновение не думать ни о чём,

Но грохот пульса не даёт никак уснуть

И бремя вечности погонит в новый путь…

Девушка-Зима

Зимняя сказка,

Рай ледяной…

Жаль, ты не можешь

Остаться со мной.

Что ты решила,

Не знаешь сама.

В сердце твоём

Поселилась зима.

Ты так устала

Быть вечно одна –

Взгляд из металла,

Душа холодна.

Пальцы замёрзли в снегу –

Ну и пусть

Льдинкою бьётся

Мраморный пульс.

Вьюга в улыбке,

Метель в волосах,

Бродишь тенями

В хрустальных лесах.

С зеркала иней

Растопит ладонь.

Он уже близко –

Твой парень-Огонь.

Ночами обнимают пустоту…

Дрожит слезою огненное веко,

Разбив об одиночество мечту.

Два самых близких в мире человека

Ночами обнимают пустоту.

Следы любви – как порванные звенья,

Их капли – как осколки тишины.

Я чувствую твои прикосновенья,

Но жаль, они мне больше не нужны…

Надеюсь, выбор сделан добровольно…

И небо расползается на швы.

Ты даже не надейся – мне не больно

Из сердца рвать кусочки синевы.

Несёт печаль погаснувший фонарик.

Мне эхом отзовётся яркий свет,

Но эхо ничего уже не дарит

И хочет обогнать душой рассвет.

Как будто в одноразовой планете

Гуляет только дым чужих миров.

Скажите, кто поможет и ответит:

Осталось ли в сердцах людских добро?

Я в памяти единственное «здравствуй»

Сжимаю окровавленной рукой.

Во всей вселенной нету больше счастья,

Чем быть хоть на мгновение с тобой!

Не хочу я тебя никуда отпускать…

Как волна накатила печаль и тоска.

Не хочу я тебя никуда отпускать.

Только ты разжимаешь объятья мои,

Сердце снова утонет в тисках полыньи.

Я опять сквозь года на твой голос бегу,

Потому что я помню тепло твоих губ.

Моя память меня не пускает назад,

И душа на крестах возвращается в ад.

Сквозь потоки воды я не вижу земли –

Океан накрывает мои корабли.

Перед гибелью мира маяк как сигнал:

Больше нету надежды. И это – финал.

Любовь – это ложь

А помнишь, мы в парке

Повстречались зимой?

Я тогда сразу решил:

Ты – моя, а я – твой.

И в память имя твоё

Записалось скорей,

И вот ты снова стоишь у дверей…

И так летели недели,

А за ними – года,

И мне мечталось, казалось

Будет так навсегда.

И только сердце в груди

Тихонько стучит,

Никто не сможет нас разлучить…

Но только сказка не вечна:

Любовь – это ложь.

И вот уже от меня

Ты к другому идёшь.

И я, как снег, одиноко

По парку кружу

И, что люблю, никогда не скажу…

Памяти Людмилы Зыкиной

Разорвав тишину незыблемую,

Разогнав на ветру облака,

Льётся голос Людмилы Зыкиной

Как великая Волга-река.

В песне той всё любимо и дорого –

Не сдержать на ресницах слёз,

И ласкает слух так по-доброму

Только тихий шелест берёз.

Каждый любит тебя и слышит:

Времена стороной прошли…

Продолжает, но чуточку тише

Биться сердце русской земли.

Парень с гитарой

Солнце за окнами, дождь или лёд,

Врываясь в московские сны,

На улице парень с гитарой поёт,

Нарушив покой тишины.

И звук его голоса громче машин

Наполнит сердца горожан,

На миг замирает любой, кто спешит,

Как будто на кнопку нажав.

Новые песни о главном исполнив,

Словно сквозь пальцы вода,

Он исчезает, падая в полночь,

Но я не знаю куда.

А следущей ночью, когда, вероятно,

Никто уж его и не ждёт,

Садясь на скамью, баритоном приятным

Он снова с гитарой поёт…

Вечер во дворах зажигает окна…

Вечер во дворах зажигает окна,

Жёлтых листьев танец начав.

Ветер засвистит, запоёт, и стёкла

Под его напором кричат.

Разгоняя мглу непроглядной ночи,

Свет бросают окна-глаза.

Стрелки на часах всё идут, и полночь

Плачет, ни о чём не сказав.

Хмурится раскатами грома небо,

Застегнув на молнию дождь.

В белых облаках оказаться мне бы –

Там, где ты всегда меня ждёшь.

Я забуду счёт бесконечных будней,

Прошлой жизни серый излом,

И меня согреет рассвет, как будто

Ты обнимешь белым крылом.

Девять кругов МКАДа…

Там, под кожей дорог,

Бьётся города пульс.

Я запомнил урок

И к тебе не вернусь.

И замкнулись в кольцо

Все мосты автострад,

Дует ветер в лицо.

Хватит: стоп, маскарад!

По чужой полосе,

Через МКАДа круги,

Нас связало шоссе

Как Москву и Ногинск.

Всё тебе расскажу,

И тоннелями дней

Я, как птица, кружу

Над дорогой твоей.

Обретя высоту,

Я лечу наконец,

Исполняя мечту

Всех московских колец.

Я попрощаюсь с тобой…

Иду на ощупь в промозглую тьму,

Не знаю сам я – зачем, почему?

И на земле не останется мест,

Где я не нёс бы свой крест.

К ресницам липнет холодный туман,

И только кровь всё решает сама…

Ноги босой коснутся запахи трав

Дорогой трёх переправ.

И я закрою глаза и умру,

Как умирает костёр поутру.

И тихой песней над синей рекой

Я попрощаюсь с тобой…

Снег в раю (Умирает Эдем)

Тихо яблоня ветку наклонит свою,

Прогибаясь под тяжестью льда.

Оказалось, зима может быть и в раю,

Если с раем случится беда.

Застилая ковёр вечно юной травы,

Опускаясь с небес, не спеша,

Мы с тобой, как и рай, умирали – увы…

И снежинки, как птицы, кружат.

И, рукой ледяною закованный в плен,

Обнажённые кроны воздев,

Запорошенный снегом, увянет Эдем,

Оставляя остовы дерев.

По дороге ступая советов благих,

Только раз обернусь я назад,

Но пустыня лишь там, где во грёзах моих

Расцветал на земле райский сад…

Плачет дождь о любимой своей…

Он с тобою теперь, любимая,

Как могила и гроб сплочён.

Каплет с веток песня ранимая –

Навсегда теперь обречён

Слушать вечные вздохи камня,

Заунывный шёпот земли.

Он всё бродит один, неприкаянный,

Меж молчанья могильных плит.

Он вдовец, уговором скованный,

Между пальцами стылой мглы.

Эти даты рядами ровными

Ощущает как мраморность глыб.

Дождь своими руками мокрыми

Обнимает возлюбленной склеп

И скулит, как собачьей мордою,

Но весь мир для него ослеп…

Под шелест волн…

Помнишь, как под шелест волн

Я шептал, что я влюблён,

И тебе дарил своё тепло?

Но смотря на тихий пляж,

Вижу лишь любви мираж –

Наше лето было, но прошло.

Сжав до боли горсть песка,

Я кричу. И пусть тоска

Так уйдёт, как он через ладонь.

Рад, что волею небес

Ты была в моей судьбе,

Но зола лишь там, где был огонь.

Разрывая сердца боль,

Честен был перед тобой

И погиб в безжалостной борьбе.

Но настал заката миг

И печальный чайки крик

Мне опять напомнит о тебе.

Может, сказки умерли давно?

Может, сказки умерли давно,

Вместо рая став горящим пеклом?

Только я надежду всё равно

Воскрешаю фениксом из пепла.

Бьётся сердце, разгоняя мрак,

Вдоль ломая свой железный обруч.

И сияет ярче серебра

Сотканная лунным светом полночь.

И как будто новая весна,

И как будто мне опять семнадцать –

В роще соловьи поют о нас

И ослепнуть легче, чем расстаться.

Я живу, надеясь, что мечта

Уцелеет в жизни круговерти…

Искренне я верю. А раз так –

То любовь навек сильнее смерти!

Серафим

Я – Серафим. Я пылающий ангел.

Я воскрешаю из братских могил

Всех, кто стрелой поражённою падал,

Всех, кто когда-то кого-то любил.

Я поднимаю небесное войско

В битву последнюю судного дня.

Смело за мною иди и не бойся –

Вера спасёт от удара меня.

Я сострадаю, оплачу, утешу,

Скрою от боли могучим крылом.

Я – это Свет. Даже если ты грешен,

Всем подарю своей жизни тепло.

Прочь уходите, приспешники мрака!

Нет для вас жалости в сердце моём.

Тьму изгоняя, подобно Гераклу,

Путь проложу серебристым копьём.

Я Серафим. Я пылающий ангел.

В бой отправляюсь по воле небес.

Ярко горит мой искрящийся факел.

Я где-то близко. Я рядом. Я здесь.

Скованные одной цепью…

Скованные одной цепью,

Связанные одной нитью,

Друг за другом бродят бесцельно,

В тишину крича: «Помогите!»

Выжимают руками тучи,

Застилают дороги травою,

Ищут и не знают, где лучше,

Ночью на луну волком воют.

Куполами бархата синего

Вбиваются железными гвоздьями,

Звёзды, жёлтые и красивые,

Рассыпают созвездья гроздьями.

Не прощаются прегрешения,

Сердцу – боль неприкаянная.

И вводят нас в искушение,

Открывая двери лукавому.

Я себя забыть разрешаю,

Закрываю паранджой женщину.

Пальцы слепо вокруг шарят,

Как вьюнок ища в стене трещину.

Залечит душа тревогу,

Накроет города волнами,

Забудется всё, что есть понемногу,

И станут двое по одному. Вольными.

Розовые розы

Пусть на улице метель метёт.

Под окном замёрзший парень ждёт,

И хотя его пробрал мороз,

Он в руках своих держал букет

Прекрасных роз.

А вокруг уже темным-темно,

Он украдкой смотрит на окно

Той единственной, в которую влюблён,

Чьей улыбкой он когда-то был сражён

И ослеплён.

Где-то с облаков глядит луна.

Наконец она выходит. Не одна.