скачать книгу бесплатно
– На какое время назначить похороны?
– Так. Сегодня первое. Если сегодня выезжаем, то второго, максимум третьего, мы будем здесь.
– А время? На кладбище хоронят в час и в три.
– На три, – повинуясь некоему инстинкту и пытаясь следовать православному обычаю предания тела земле на третьи сутки после смерти, назначил Асов. Все равно внутренне он сомневался, что успеет к этому сроку. Время похорон, три дня, показались ему богоугодным временем. Это потому, что цифра «три» была противовесом числу зверя. Своим смутным дремучим суеверием, которое внезапно стало просыпаться в нем, Саша предполагал, что будет, если он опоздает. Отец умер насильственной смертью, и если не выполнить правило трех дней, то, может быть, он заберет с собой еще троих в течение года – так пугали в детстве дворовые страшилки.
Асов был не религиозным человеком, но верующим, и сейчас ему хотелось сделать все правильно. Он внезапно вспомнил один эпизод из жизни, совпадение. Когда он был еще ребенком и толком не осознавал, что такое смерть, и даже боялся смотреть фильмы ужасов, зимой в гарнизоне разбилась машина, водитель скончался. Его похоронили на четвертый день. В воспоминаниях Саши осталось, как перед похоронной колонной несли на бархатных подушечках ордена и медали усопшего, а сзади – ярко-красный гроб и его крышку, на которой лежала фуражка. В толпе бродили слухи о том, что раз нарушен обряд похорон и покойник вернется и заберет с собой еще троих. Весь тот год по дворам вокруг гарнизона выли собаки. И действительно, зима тогда в гарнизоне была особенно холодной и жестокой, ее не пережили трое абсолютно посторонних покойнику жителей гарнизона.
Еще мысли Асова возвращались к Рафиде. Это была вторая жена отца. После развода через какое-то время отец с мамой решили сойтись, и Саша был счастлив. Человек, который имеет стабильную семью, не ценит ее и вряд ли поймет надежды и стремление сохранить любым способом брак родителей, чьи взаимоотношения давно уже перешли в категорию неприязненных. Теперь, уже став взрослым, он понимал, что жить вместе им было тяжело, и они не должны были мучиться только из-за просьб сына остаться вместе. Отец уехал в командировку в так называемый суверенный Таджикистан, в контингент миротворческих сил. По его возвращении оттуда они и должны были вновь воссоединиться. Все знали дату приезда отца. Но к назначенному сроку он не позвонил и не появился в Опольске. Позвонил сам Саша, в гарнизон. Асов догадался, хоть отец и не говорил об этом, что произошло что-то, о чем ему больно сказать сыну. «Другая женщина», – решил тогда Саша. Так и было. Минуя Опольск, отец проехал в гарнизон, ничего не объяснив родне. В то время он еще дослуживал последний год перед дембелем, несмотря на то, что ему уже давно можно было уйти на пенсию.
В Таджикистане отец встретил медсестру, подрабатывающую коммерсанткой и возившую на продажу товары на Памир через транспортную авиацию КМС[5 - Контингент миротворческих сил.]. В одном из таких рейсов она и познакомилась с отцом, который служил в этой командировке заместителем командующего «миротворцев» по транспортным воздушным перевозкам, хоть и имел звание майора без военного академического образования. «Золотые головы» всегда используют, не обращая внимания на покупные регалии, когда необходима четкая, грамотная и не показушная работа. Когда Асов спрашивал, отец рассказывал ему о новой жене, особенно подчеркивая тот факт, что она коренная «памирка», то есть принадлежит к одной из самых образованных народностей в Советском Союзе в процентном соотношении образованных к необразованным внутри этноса. Еще он отмечал, что она молода. Когда они сошлись, ему было сорок четыре, ей тридцать два. Рафида бросила все, что было у нее в Таджикистане и Душанбе, в частности, работу, квартиру, и вместе с малолетней дочерью поехала за отцом в заброшенный гарнизон в Песковской области. Получив гражданство по браку, она продолжила жить в гарнизоне, в квартире, которая когда-то была домом Саши. Ее дочь пошла в гарнизонную общеобразовательную школу, в которой раньше учился и сам Саша.
Естественно, что Асов не принял Рафиду. Он ругался с отцом, а тот отвечал, что они любят друг друга. Саша не верил во все это. Может, Рафида пыталась убежать из Таджикистана, от гражданской войны, когда стреляют и убивают прямо под окнами твоего дома. Может, отец искал молодую жену, которая бы ухаживала за ним в старости? Но в конце концов, видя, что все бесполезно, Асов решил не лезть в их взаимоотношения, так как не имел права указывать отцу, тем более давить на него. Рафида так и не смогла найти работу, и отец, приехав в Опольск, устроился в военкомат. Всю свою пенсию он высылал ей в гарнизон, а на крошечную зарплату пытался жить сам. Часть финансовых неурядиц легла на плечи Саши. Когда же отец нашел высокооплачиваемое место по протекции тети Тони, Асов обрадовался, что теперь-то уж все будет хорошо. Скорее всего, отцу пришлось переступить через себя, потому что его пригласила в свою фирму родная сестра, младшая. Теперь же Рафида осталась совсем без средств к существованию, и Саша понял, что «там» отцу очень тяжело осознавать это.
Вместе с тем Асов видел, как положительно изменился отец после встречи с Рафидой. Обладая большой физической силой, он бывал вспыльчив, категоричен. Они оказались в той армии 90-х и 2000-х годов, да еще и в забытом гарнизоне, где-то посередине болот, вдали от городов, на границе страны. Саша помнил, с каким благоговейным страхом бычки-лейтенанты, обвешанные цепями и перстнями по моде 90-х, обращались к отцу, как он за шиворот затаскивал их в кабины оставшихся в строю СУ-24, на тренажер или ржавые лопинги, это качели для тренировки вестибулярного аппарата. Отец все равно продолжал учить летать, бомбить и любить небо.
И вот, Саша увидел, как отец стал намного спокойнее. Он так заботился о Рафиде и ее дочери, что порой Саше казалось, что он никогда не относился так к ним с мамой.
Теперь, когда отец погиб, Асов решил, что не вправе бросать Рафиду в беде, хотя по большому счету осознавал, что помочь ей чем-то существенным не сможет. Саша знал, что Рафида боится его, потому что однажды сказал ей, что если она причинит хоть какой-нибудь вред отцу или обманет его, то он найдет ее где угодно… Теперь же она косвенно виновата в смерти отца, но Асов подумал, что отец будет недоволен, если он оставит ее без помощи или хотя бы без сочувствия.
Саше было известно, что отец ехал в гарнизон с деньгами, и довольно-таки с крупной суммой. На фирме ему впервые выдали полную зарплату, еще и с новогодней премией. После так называемой стажировки отец совмещал в фирме три или четыре руководящих должности. Работал день и ночь. Сильно уставал, иногда шла кровь горлом и из носа. Несмотря на это, отец был рад: наконец его усилия соответствовали материальному вознаграждению, и появлялась надежда на благополучие. Отец рассчитывал на эти деньги отметить Новый год, собрать и отправить контейнер с вещами из гарнизона и перевезти новую семью в Опольск.
Асов не знал, сколько зарабатывал его отец. Однако тот факт, что для поездки в гарнизон отец нанял такси, говорил о том, что в средствах он нужды не испытывал.
Когда позвонил Леша Торгач, у Саши возникли первые вопросы:
– Саня, ты когда приедешь?
– Я сегодня выезжаю, значит, завтра буду.
– Угу, тут проблемы возникли.
– Какие?
– Морг отказывается принимать тело на вскрытие.
– Почему?
– Говорят, что не положено. Боятся.
– И что? Теперь он будет там валяться?
– Ну, пока тело в холодильнике, во Вдовске.
– А почему вскрытие-то не делают?
– Эксперт из Угольцев говорит, что не его территория, остается только Песков. Сам понимаешь, во Вдовске патологоанатомов нет.
– Слушай, Леша, договорись с ним. Я приеду – расплачусь, сколько попросит. Угольцы в паре километров, а Песков в сотне.
– Я понял. Я попробую, но не обещаю. Все равно откажет, но мне «вояки» обещали машину дать, чтобы тело в Песков отвезти.
– Подожди, вскрытие должно быть произведено по месту гибели, так?
– Да.
– Так почему же Угольцы не берут?
– Угольцы – это уже Ленинградская область.
– Блин, точно.
– Эксперт говорит, что возьмет только тело водителя. Как бы потому, что он был прописан в Угольцах, но просто родственники знакомы с этим экспертом. Скоро родственники приедут и тело перевезут.
– Может, захватят тело-то, какая ему разница, что один труп, что два. Погибли-то вместе. Поговори с ним, – еще раз попросил Асов. – Кстати, знаешь, как мы поступаем в подобных случаях?
– Как?
– Да просто в направлении укажи место происшествия на несколько километров ближе или дальше, это же трасса, и эта информация нужна только моргу для принятия тела. Экспертизу все равно будешь назначать другую, да и для материалов проверки значения не имеет.
– Да я понимаю, но мы уже написали как есть, при направлении трупа водителя. Не поверят.
– А никто не верит. Все про это знают, бумажка она везде бумажка. Да и если вскроется, и что? Ну, ошибся километром, дальше что? Что это меняет, кроме холодильника, в котором лежит труп. Перепиши, скажешь, показалось им.
– Не могу, да и «гайцы» в курсе.
«Так, – решил про себя Саша. – Самые важные качества для процессуалиста у него отсутствуют: характер и смелость в принятии собственных решений, ответственность за них. М-да, худо».
– Да брось ты, – попытался убедить его Асов. – Мы все люди, и чисто по-человечески никто ведь тебе и слова не скажет. Неужели лучше родственников гонять на Кудыкину гору?
– Ладно, я попробую поговорить с экспертом, может, согласится взять тело.
– Договорись, пожалуйста, я приеду – все компенсирую.
– Ладно, разберемся.
– Еще вопрос.
– Угу.
– Деньги при нем нашли?
– Да, три с половиной.
– Как три с половиной? – Саша почувствовал неладное. – Ты что, это он ехал семью забирать и Новый год справлять с такими деньгами?
– Да, все при понятых нашли, осмотрели и опечатали.
– А с какого момента в осмотре участвовали понятые? – стандартный вопрос задал Саша.
– Ну, я не сразу приехал на место. Там уже работала наша группа, дэпээсники еще. – Асов отметил, что голос у Леши стал неуверенным. – Олег только еще был из наших, Никифоров. А я выехал, так как вроде бы из гарнизона кто-то погиб.
– А он что говорит?
– Говорит, что ничего не трогали.
– Ладно. Хрен с ним. Дело не в этом. Что есть – отдайте вдове. Она вообще без копейки осталась. Понимаешь? Хочу сказать, что у нас даже самый последний отморозок, дерьма везде хватает, но даже самый пропитый никогда ничего не берет с трупа. Вот еще что, ключи при нем были?
– От чего?
– От съемной квартиры.
– Была ключница в вещах, – голос Леши совсем потускнел.
– Ладно, давай, до связи. Я позвоню.
Разговор у Саши оставил неприятные впечатления и подозрения. Но ему в тот момент действительно было все равно. Он жаждал мчаться скорее к отцу и привезти его в Опольск. По сути, он считал, что тело отца никому, кроме него, не нужно. И больше никто, кроме сына, не сможет позаботиться об усопшем. В действительности так и оказалась, но Асов решил хоронить его здесь не только потому, что эта земля была родиной отца. Он желал, чтобы все, кто намеревался проститься с отцом, имели такую возможность, и чтобы отец смог проститься с теми, с кем захотел бы сам. Этот город, где родился и вырос его отец, откуда он ушел в армию и в который потом так и не смог вернуться надолго, хоть всегда и стремился обратно, должен был стать его последним домом.
Задумавшись, Саша сидел на стуле, устремив невидящий взгляд в пол. Перед ним прошла вторая агент, о чем-то разговаривавшая по беспроводному телефону. Прикрыв трубку рукой и встав напротив Асова, она сказала ему:
– У нас есть филиал в Горске, там есть катафалк. Поедут только за пятнадцать тысяч плюс бензин, всего за двадцать.
– Что? – не понял Саша.
– Нанимать? – спросила она его. Асов напрягся: такой суммы у него не было.
– Да, – ответила мама, и Саша был ей благодарен, что она так быстро решила за него.
Агент продолжила свой телефонный разговор:
– Клиенты согласны.
К Саше обратилась Светлана Николаевна:
– Из тех денег, что вы дали, часть пойдет на бензин. Остальные вы заплатите водителю.
– Что Леша сказал? – поинтересовалась мама почти шепотом, чтобы не услышала агент. Саша придвинулся к маме и так же шепотом стал объяснять:
– Проблемы со вскрытием, без вскрытия нам не выдадут тела. Никто не хочет делать вскрытие.
– Что теперь?
– Я попросил его договориться, приеду – расплачусь. Но в любом случае нужно выезжать самому и договариваться обо всем.
– Позвони Татьяне. У нас осталось всего пятьсот и билеты на обратную дорогу. Когда мы вернемся в Питер, то десятого у нас будет аванс, так что мы тебе денежку-то вышлем.
– А жить на что будете?
– Что-нибудь придумаем, перехватим у кого-нибудь. Ты сам сейчас без копейки остался. Самое главное, что билеты у нас уже куплены, а об остальном не волнуйся.
– Сейчас позвоню тетке, она сама сказала, что будет вкладываться.
– Конечно, не стесняйся. Все-таки она его родная сестра, пусть хоть раз поможет.
– Когда мы выедем? – спросил Саша агента Галю.
– Он с Горска приедет к часу. Куда ему лучше подъехать?
– Пусть к дому подъезжает, улица Североветровая, дом двенадцать.
– Хорошо, запишите телефон офиса на всякий случай. – И она продиктовала номер, который Асов тут же и запомнил.
Саша набрал на своем мобильнике номер тети. Почти сразу же она ответила на звонок.
– Алло? – голос у нее был усталый, почти обреченный.
– Мы договорились с машиной, в час выезжаем, – сказал Асов.
– Что за машина?
– Не знаю. Наверное, «Газель». Я заключил договор на похороны. Третьего числа в три дня, на воинском кладбище. С «Похоронным домом» агент свяжется.
– Скинь мне ее телефон. Может, лучше похороны на четвертое назначить? Я думаю, ты не успеешь.
– Успею. Вот еще что. Я уже заплатил десять тысяч и…
Тетя его перебила:
– Зачем?
– Да чтобы сразу, и больше не думать об этом, кроме того, могут и ничем не заниматься, если не заплачу.
– Ну да, да.
– Так вот, э-э-э… Не могли бы вы мне занять тысяч двадцать?
– Двадцатью ты не обойдешься, – задумчиво произнесла она. – Куда подвезти деньги?
– Домой, мы оттуда поедем.
– Хорошо, ты о деньгах не думай, – вновь повторила она.
– Добро, до встречи, – попрощался Саша, и они закончили разговор. Асов встал, положил телефон в карман и, глядя на Галю, спросил:
– Что-нибудь еще от нас нужно?
– Нет.
