скачать книгу бесплатно
«Та-ак! Теперь понятно, почему к нему все лезли, а он всех посылал!»
«Февраль 1920 года – июнь 1921 года – местонахождение неизвестно.
Май – июнь 1921 года – по нелегальному каналу, предположительно с использованием контрабандных переправ на линии Благовещенск – Сахалин, переправился в Китай.
В настоящее время проживает в Харбине.
Замнач 3-го отдела Бюро по делам российской эмиграции (БРЭМ).
Жена – баронесса фон Адельберг Анна Ксаверьевна (урождённая Радецкая), 1893 года рождения, уроженка г. Санкт-Петербурга, из семьи польского дворянина, мать русская. Выпускница балетных курсов. С 1910 года постоянно проживает в Харбине.
Сын – барон фон Адельберг Александр Александрович, 20 (7) июня 1915 года рождения, уроженец г. Харбина…»
«Как интересно! – подумал Степан. – Надо же! Сплошные бароны! Среди моих друзей и знакомых таких ещё не было, и родился в один день со мной и с Саньгэ. Расчухал он или нет! Хотя китайцам день рождения не важен. Идём дальше!»
«…выпускник Харбинского политехнического института. Инженерно-строительный факультет. Владеет иностранными языками: английским, китайским, японским, польским».
«Немало! Хотя с польским – понятно! Мамаша!»
Не вставая с дивана, Степан потянулся к столу и взял семейную фотографию Адельбергов.
«Да-а! Однако! Интересная семейка! Папаша – Патрон – заряженный! Служил с самим Корниловым и Брусиловым, этих знаем, и каким-то Мартыновым, этого опять-таки не знаем! И их императорских величеств золотая казна! А это мы если чего и не знаем, то понимаем! Уж как-никак!!!»
6 июля, пятница
Утром Соловьёв и Саньгэ спускались по боковой лестнице правого крыла управления, на каждом марше поворачивая вокруг лифта, заключённого в колодец из металлической сетки.
– Слушай, а этот лифт когда-нибудь работал?
– Не помню! – Саньгэ с удивлением посмотрел на Степана. – Хотя нет, помню, когда меня освобождали, то из подвала поднимали на последний допрос к начальнику управления на нём, но больше, ты прав, я не помню!
– Мог и забыть! Тебя освободили в тридцать седьмом?
– Да!
– Правильно, а сейчас сорок пятый!
– Бежит время.
– А чё до сих пор зуб не вставил?
– А пуфть помнят!
– А ещё ефть кому?
– Нет, конечно, но…
– И чё, ты лично знал этого Юшкова?
– Я ж тебе сказал… меня же к нему водили на допрос… как не знать? Знал! Лучше бы не знать…
– Много он тут накрошил?..
– Практически всех…
– И сбежал! Вот скотина!
– Вот тебе эту скотину и надо поймать! И за мой зуб отомстить.
– Значит, ты на него имеешь зуб… А если не поймаю?
– То хотя бы пристрели или убедись, что его нет в живых!
– Понятно!
– Хорошо! Письменное задание прочитаешь перед вылетом.
– Ясно! Хотя… – Степан замолчал, пока Саньгэ отмыкал дверь их подвального кабинета.
– Хотя – что?
– Я думаю, что мы там будем не одни?..
– Правильно думаешь, но задача у тебя будет своя – Юшков! А японские и белобандитские архивы надо будет взять под наблюдение… не мне тебе объяснять! Другие группы придут с фронтами, то есть позже. Но ты понимаешь, какой это секрет, это я тебе как братке говорю. Через наше управление, насколько мне известно, вы проходите первые.
– А легенда? – спросил Степан.
– Пока не могу! Все документы подготовлены и лежат на утверждении. Пока не подписано…
– Ну хоть намекни!
Саньгэ замялся у двери.
– Ну!
– Ладно! Бригада строительных рабочих, дорожников, приехали на наём…
Степан смотрел на Саньгэ.
– Голову пригни, а то!.. Главную задачу поставит начальник управления и представитель Центра. Вылет через неделю.
10 июля, вторник
«Хорошо идут! – подумал Степан, различая, как тихие фигуры вбегают в чёрную дверь. – Ничего не звякает и не брякает! А то сам всех поубиваю!»
Он вошёл в самолет последним.
«Свято-Николаевский собор. Рост сто восемьдесят, лицо бритое, волосы чёрные, губы тонкие, улыбка спокойная, открытая, руки мягкие, кисти опущены вниз. Наверное, узнаю, не могу не узнать, фотка хорошая, в рост, в фас, в профиль! Узнаю! Всё, спи!»
Летчик втащил трап, закрыл дверь, и он услышал, как снаружи провожавший его Саньгэ хлопнул по фюзеляжу рукой. Когда заработали моторы, Степан привычно ощутил, как тепло стало впитываться в кисти рук.
Через пару минут он уже спал.
Его толкнули в плечо, он проснулся, лампочка уже мигала, и пилот стоял возле открытой двери. Он поднял руку, проверил карабин и почувствовал на ладони железистый запах стального троса, повернулся направо, побежал вместе со всеми и нырнул в чёрный воздух. Холодный ветер обдал лицо.
Степан на несколько секунд провалился, потом наверху потянуло, хлопнуло и ударило в паху.
«Ну вот, слава богу, открылся!»
Он пошевелил руками, ногами, всем телом, ощущая себя в лямках парашюта, он любил этот удар лямками, это означало, что парашют раскрылся.
«Хорошо, ещё поживём!»
Он огляделся. Вверху брызгали белёсые разрывы зенитных снарядов. В стороне, километрах в тридцати, угадывался большой город.
«Почему так близко? Ёпп-пиху мать! – с тревогой подумал Степан. – Мы же приземлимся прямо на окраине, а может, прямо на привокзальной площади, и не надо будет спрашивать, откуда вы, ребята, и как пройти в жандармерию. И хорошо хоть ветер северный, немного отнесет подальше, можно будет переэкипироваться. Но куда же летчики смотрели? Почему так близко к городу? Вернусь, пусть Смерш с ними разбирается. Интересно, сколько из нас долетит? Хорошо бы все!»
5 августа, воскресенье
Он стоял внутри Свято-Николаевского собора и следил за происходящим. Он видел, как вошёл молодой высокий брюнет в хорошем костюме и стал покупать свечи. Молодой человек купил три свечи, как было условлено.
«Енисей!»
Степан встал рядом и тоже купил свечи – шесть. Они переглянулись, и Степан не торопясь двинулся к выходу.
На площадке возле храма, вольно опёршись плечом об ограду, стоял Ванятка.
«Стервец! Разве так можно стоять у храма! Вот воспитание-то, комсомольское!»
Ванятка увидел Степана и пошёл через Соборную площадь.
По кольцу проезжей части вокруг храма ехали машины. Разведчик Соловьёва Ванятка Савватеев первым перешёл через дорогу, Степан кивнул Енисею, и тот пошёл следом. Степан пристроился последним. Они вышли на Вокзальный проспект, постепенно между ними установилась дистанция – метров пятнадцать – двадцать; они дошли до виадука и так, не теряя друг друга из виду, перебрались в самое начало Диагональной улицы. Степан шёл за Енисеем и видел, как часто, ему даже показалось слишком, тот останавливался и перекидывался несколькими словами с прохожими: русскими, китайцами и японцами; иногда просто раскланивался или кивал.
«Неудача, – подумал Степан. – Его полгорода знает».
За предыдущие дни Степан и Ванятка не один раз проходили по этому длинному маршруту, подыскивая места для проверок и наблюдения за Енисеем. Впереди и сзади них, по тому тротуару, по которому они шли, и по параллельному, следовали его люди, наблюдавшие за всем, что происходит вокруг их маленькой группы.
Диагональная, как всегда, была оживлённой, Енисея часто загораживали, и Степан перешёл на противоположную сторону, а в самом конце улицы встроился между Савватеевым и Енисеем. Ванятка завернул в подворотню, где во дворе обнаружилось небольшое ателье. Степан вошёл в него и встал у витринного окна. Он увидел Енисея, когда тот уже был в подворотне. Енисей подошёл к двери, слегка поежился и вошёл внутрь. Красивая молодая китаянка, стоявшая за прилавком, глянула на него, улыбнулась и мягким жестом показала на дверь за прилавком. Енисей улыбнулся ей в ответ и проследовал туда. Степан и Ванятка прошли за ним.
Внутри была мастерская, комната средних размеров, где стояли несколько столов со швейными машинками.
– Здравствуйте! – несколько натянуто поздоровался Енисей. – Зачем вы провели меня через весь город? Вечером матушке будет известно, где я был и с кем здоровался.
Пока шли, Степану и самому невольно приходил в голову этот вопрос, но он не мог рассказать Енисею о том, что как раз в это время шла организация конспиративной базы и она ещё не совсем готова, а особенно о том, что за ним от самого собора велось наблюдение. Отвечать было нечего, и он протянул руку.
– Давайте знакомиться, – сказал Степан, и они поздоровались. – Здесь нам разговаривать будет не очень удобно, поэтому, коротко… могу предложить на выбор два места: Зелёный базар и Фуцзядянь. – И Степан положил перед Енисеем две смятые, как конфетные фантики, бумажки: – Это схемы и точные адреса.
– Фуцзядянь – можно, а Зелёный базар, по-моему, слишком близко к моему дому.
Степан мысленно одобрил выбор Енисея: Фуцзядянь – китайский район, густонаселённый, но живут там не только китайцы, тем более что китайские подпольщики именно в Фуцзядяне обещали им безопасность. Зелёный базар располагался в Новом городе, в нескольких кварталах от дома Енисея, и его появление там могло привлечь внимание.
«Хорошо наши с ним поработали, понимает в конспирации!» От этой мысли на душе Степана стало спокойнее.
Они условились о встрече завтра тоже во время обеденного перерыва.
6 августа, понедельник
Весь день с самого утра и до прихода на встречу Енисей был под наружным наблюдением.
– Как вас угораздило родиться со мной в один день? – после приветствия с улыбкой спросил Степан, когда Енисей вошёл на конспиративную квартиру и сел на предложенный ему стул.
Тот с удивлением посмотрел на Соловьёва. «Какой-то он слишком откровенный для разведчика!» – подумал Енисей и ответил:
– Об этом надо спросить моих родителей. Папа уехал на германскую в четырнадцатом, как раз где-то в сентябре…
– Ясно! – сказал Степан.
– Что будет происходить дальше? – без паузы спросил Енисей.
– Дальше? Где дальше? Здесь, в Маньчжурии? Или у нас с вами?
– В Маньчжурии.
– Этого я пока сказать не могу.
– Военная тайна?
– Может, и тайна!
– Тайна, это понятно. А у нас с вами?
Степан молчал, ему что-то мешало.
Молчание нарушил Енисей:
– Наверное, вам сложно начать! Я думаю, что вы здесь по серьёзному делу, пока не знаю по какому, если позволите, начну я…
«Шустрый! Мне сложно начать! Сначала я хочу на тебя поглядеть, беляк! Но вежливый!» – подумал Степан и кивнул.
– Мы вас ждали. Вас, наверное, интересует – кто мы?
Степан ещё раз кивнул.
– Мы… это те… которые… – Енисей медленно подбирал слова. – Если коротко, я и мои друзья относимся к числу «оборонцев», если вы… знаете, что это такое. Большинство нашей молодёжи в Харбине – «оборонцы». Есть другая часть, меньшая, – это, как мы их называем, «пораженцы»…
Ещё в Хабаровске Саньгэ объяснил Степану разницу между «оборонцами» и «пораженцами».
– Я знаю, чем «оборонцы» отличаются от «пораженцев»!