Любой ценой. Том I

скачать книгу бесплатно

Любой ценой. Том I
Наталья Антарес

После пережитого в прошлом драматичного развода Доминика уже много лет намеренно избегает серьёзных отношений и от души наслаждается статусом свободной женщины. Но отлаженная система внезапно даёт сбой, и необременительная интрижка с профессиональным боксёром Яном Агаповым постепенно перерастает в нечто большее. С тех пор в жизнь Мики прочно входит жестокий и кровавый спорт, в закулисье которого крутятся огромные деньги. Соглашаясь помочь знаменитому любовнику с одним деликатным поручением, Доминика и не подозревает о жутких последствиях своего опрометчивого решения, но когда ситуация неожиданно принимает крайне опасный оборот, вдруг запоздало осознаёт, насколько далеко Агапов готов зайти ради победы над принципиальным соперником.

Наталья Антарес

Любой ценой. Том I

ГЛАВА I

Итак, какие же судьбоносные перемены должны произойти в жизни среднестатистической особы женского пола для того, чтобы она внезапно ощутила неподдельный интерес к профессиональному боксу и начала на достаточном приличном уровне разбираться в тонкостях этого сурового вида спорта, преимущественно относящегося к сугубо мужским увлечениям? Наверняка, первый пришедший на ум и, как это нередко случается, единственно правильный вывод, будет носить исключительно сексистский и по сути глубоко оскорбительный для каждой эмансипированной дочери двадцать первого столетия характер, но только куда тут денешься от беспощадной правды, которая хотя и неприятно колет глаза, зато с удивительной точностью отражает первопричину неожиданного разрушения стойких гендерных стереотипов?

На том этапе, когда мы с Яном просто встречались ради обоюдного удовольствия, жестокий мир бокса представлял для меня своеобразную «терра инкогнита», далекую и неизведанную вселенную, и ничего кроме праздного любопытства я по этому поводу не испытывала, а мой любовник не имел привычки вести задушевные беседы в постели и практически не распространялся о своих достижениях на ринге. Естественно, я всегда знала, что он – знаменитость международного масштаба, и его гонорары исчисляются десятками миллионов долларов за бой, но изначально меня мало волновало происхождение чужих капиталов, тем более, если эти деньги были заработаны в прямом смысле потом и кровью, да и статус тайной зазнобы не располагал к излишней болтливости. Понимая, что Ян приходит ко мне вовсе не с целью излить душу или обсудить прогнозы букмекеров на предстоящий поединок, я принципиально не лезла к нему с расспросами, а всячески старалась погрузить своего нечастого гостя в атмосферу расслабленного блаженства, где такая категория как, скажем, «вынос мозга» отсутствует даже в теории, а призывная улыбка полуобнаженной красотки, фривольно раскинувшейся на шелковых простынях, недвусмысленно намекает на новый всплеск страсти. Из-за жесткого графика тренировок нам удавалось кратко пересечься от силы раз в несколько месяцев, и я считала непростительной роскошью тратить драгоценные мгновения на заведомо напрягающие разговоры – нам было хорошо вместе, мы отлично проводили время, и еще ни одно свидание не закончилось без дорогого подарка под подушкой.

Родную страну Ян навещал в основном наездами – свою семью в составе жены и двоих детей он переправил в Европу еще на заре стремительного взлёта, а для матери приобрел большой дом в пригороде, где и останавливался в ходе своих недолгих визитов в Столицу. Справедливости ради, стоило отметить, что общая масса соотечественников воспринимала непобедимого Яна «Хитмена» Агапова едва ли не в качестве национального героя: ярый патриот, не забывающий своих истоков, кумир молодежи, вышедший из самых низов и своим упорным трудом поднявшийся на невероятную высоту, живой символ триумфа воли, обладатель доброго сердца, регулярно жертвующий внушительные суммы на благотворительные проекты, и просто хороший парень, охотно принимающий участие в разного рода мероприятиях, организованных под эгидой вовлечения в спорт как можно более широкой прослойки населения. Несмотря на то, что Ян тренировался и выступал за границей, на родине он быстро стал объектом всенародного обожания. Я была уверена, что у признанной звезды ринга не возникло бы серьезных проблем с получением гражданства тех же Соединенных Штатов, но вопреки заманчивым перспективам Ян прочно держался корней, благодаря чему количество его преданных фанатов росло в геометрической прогрессии. Государственная верхушка наметанным глазом разглядела в Агапове мощный инструмент пропаганды и вплотную взялась за осуществление развернутой пиар-кампании – Яна торжественно приняли в ряды партии власти, под бурные овации вручили заветную корочку и присвоили его имя свежепостроенному спортивному сооружению, предоставив прославленному боксеру право перерезать красную ленточку на входе. К возложенной на него миссии «сеять разумное, доброе, вечное», Ян относился довольно ответственно, и его призывы немедленно поднимать пятую точку со стула, выключать компьютер и бегом бежать записываться в ближайший спортзал регулярно звучали чуть ли не из каждого утюга. Вообще-то я относилась к подобным популистским акциям с изрядной долей здорового скептицизма, но авторитет «Хитмена» был до такой степени велик, что желание во всем подражать несокрушимому чемпиону, словно магнитом, притягивало подростков в боксерские секции и дворовые клубы. Не успевали промоутеры анонсировать следующий бой Агапова, как в стране мгновенно начинался ажиотаж, а в день «X все от мала до велика намертво прилипали к экранам, причем, прямые трансляции с другого континента велись глухой ночью, и наутро миллионы невыспавшихся сограждан с зевками плелись на работу, напоминая то ли нестройное стадо, то ли армию зомби. К чести Агапова, своих поклонников он ни разу не разочаровал – он расправлялся с соперниками красиво и эффектно, а разящие наповал удары его стальных кулаков как раз и породили красноречивое прозвище «Хитмен».

К вящему сожалению, я не могла в полной мере оценить выдающихся тактических приемов и прочих компонентов успеха, неизменно сопровождающего Яна на профессиональном ринге, да и сами бои я, честно говоря, не смотрела даже в записи. Сомнительное, признаюсь, удовольствие, наблюдать, как два мужика самозабвенно мутузят друг-друга под дикие вопли собравшейся на трибунах толпы. Я была абсолютно чужда животных инстинктов, и зрелище сломанных носов, окровавленных лиц и выбитых зубов вызывало у меня лишь смешанное с ужасом отвращение. Меня натуральным образом трясло при виде этой мясорубки, и я неоднократно ловила себя на мысли, что мне внушают страх не боксеры, а зрители, обуреваемые первобытной жаждой крови и от души наслаждающиеся каждым раундом этой варварской бойни.

Из соображений конспирации Ян никогда не предлагал мне посетить арену, а я к его облегчению на этом и не настаивала, объективно понимая, что типично мужские забавы – это явно не лучший вариант провести вечер выходного дня. Формально у меня не было препятствий, чтобы вылететь в США и незаметно влиться в ряды болельщиков «Хитмена», но, во-первых, я не меньше Яна боялась разоблачения, а во-вторых, мне и вправду было нечего делать среди орущих представителей Homo Sapiens, на время боя автоматически спускающихся по эволюционной лестнице до уровня своих гориллобразных предков. Кстати, со случайно или намеренно оказавшимися в этом сумасшедшем доме зрителями тоже происходили поразительные метаморфозы, и я подспудно опасалась, что в непосредственной близости от ринга вирус всеобщего помешательства передается воздушно-капельным путем, и если я хотя бы единожды переступлю черту, надо мной немедленно повиснет угроза подцепить эту неизлечимую заразу. Одним словом, по данному вопросу мы с Яном негласно достигли консенсуса: я четко знала свое место в его жизни, и никогда не претендовала на что-то большее помимо роли вечной любовницы, рядом с которой можно отдохнуть от давления извне и почувствовать себя обычным человеком.

Меня, впрочем, тоже всё устраивало: после тяжелого, затяжного развода я решительно похоронила надежду обрести крепкую семью и сконцентрировалась на работе. К своим тридцати пяти я была обеспечена финансово, одинока и недурна собой, а так как необходимость в самоутверждении давно отпала, навязчивые ухаживания меня скорее раздражали. Я не спешила с головой бросаться в омут, мне с избытком хватило травмирующего расставания с бывшим мужем, и неизвестно, сколько бы я еще довольствовалась разовыми интрижками, если бы на горизонте вдруг не появился Ян «Хитмен» Агапов. Мое знакомство со звездным любовником состоялось при банальных обстоятельствах: будучи менеджером престижного турагентства, я продала ему семейную путевку на Мальдивы, а по возращении с райских островов Ян позвонил мне, чтобы сказать спасибо за великолепный отдых. Между нами сразу вспыхнула искра – нет, это была не влюбленность в ее классическом понимании, но взаимная симпатия, безусловно. Я была внутренне готова, что Ян Агапов подтвердит расхожее мнение о тупых спортсменах, а учитывая, что по голове ему доставалось порядочно, его интеллектуальное развитие благополучно оставляет желать лучшего, однако, как обнаружилось, мои тревожные подозрения были чересчур преувеличены. Нет, мы не вели философских дискуссий и не обменивались впечатлениями от прочитанных книг, но я бы не сказала, что с Яном мне было откровенно скучно. Он был отлично эрудирован, объездил весь мир и многое повидал – к примеру, «Хитмен» мог часами рассказывать о природе и климате различных стран, о странных нравах тамошних жителей и экзотических блюдах местной кухни, и, как работник сферы туризма, я губкой впитывала эти бесценные сведения, чтобы потом блеснуть перед клиентами своими познаниями. Любые вопросы, так или иначе, связанные с боксом, Ян упрямо игнорировал, и со временем я просто прекратила их задавать. Иногда мне не верилось, что на прошлой неделе мой любовник блестяще отправил в нокаут грозного противника и завоевал чемпионский пояс по версии одной из боксерских ассоциаций – настолько мало мы затрагивали спортивную тематику. Будь я моложе или обладай я неуемным тщеславием, вряд ли меня удовлетворило бы такое положение дел: зависть подруг, туманные посты в социальных сетях, невесть откуда взявшийся автограф – уж я бы нашла способ навести тень на плетень, не раскрывая карт. Но в прошлом браке я получила болезненную прививку от публичности, и с тех пор у меня сформировался стойкий иммунитет. Афишировать свое счастье – не важно, на личном ли фронте или на профессиональном, я отныне считала недопустимым, и не позволяла себе никаких слабостей. А между тем я была по-настоящему счастлива, и это не могло не отражаться на моем цветущем виде, на фоне длительной депрессии особенно сильно бросавшемся в глаза. Все старания коллег и приятелей выпытать подробности моего кардинального преображения наталкивалась на загадочное молчание, но циркулирующие вокруг меня слухи о богатом и, вероятнее всего женатом, любовнике, я не опровергала. Я спокойно жила своей размеренной жизнью – работала, путешествовала, ходила на фитнесс, встречалась с Яном и потихоньку копила деньги на переезд в Европу. Муж, дети и домашний очаг не входили в список моих долгосрочных приоритетов, развод окончательно уничтожил во мне эти наивные устремления, и я впервые почувствовала себя цельной натурой, не нуждающейся ни в какой второй половине. Если бы не служебные командировки, я бы завела кошку, а то и двоих, и ближе к сорока, когда общество с чистой совестью поставит на мне жирный крест, надеялась воплотить свою мечту в явь. А пока мой стабильный быт протекал своим чередом, и я искренне радовалась, что всё сложилось именно так. Конечно, с точки зрениями нравственности мое поведение выглядело как минимум аморальным, и по отношению к супруге Яна мы оба поступали подло, но я оправдывала себя тем, что на аркане его ко мне в постель никто не тащил, а я отродясь не имела в мыслях уводить его из семьи, даже если бы он сам вдруг захотел уйти от жены.

ГЛАВА II

Иногда мне все-таки хотелось копнуть поглубже и подробно разобраться в психологии измены. О семье Яна мне было известно чуточку больше, чем рядовому обывателю: в конце концов я лично занималась оформлением тура, бронировала номер в отеле и старательно выясняла основные предпочтения в проведении досуга, а индивидуальный подход он потому и зовется индивидуальным, что должен удовлетворить малейшие прихоти заказчика. Я сразу поняла, что Ян не планирует экономить на долгожданном отпуске и, если я сейчас выложусь по полной программе, мне светит солидная прибавка к окладу, совсем не лишняя в преддверии новогодних каникул. Я деликатно и ненавязчиво вытянула из клиента всю необходимую информации и организовала отдых таким образом, чтобы каждому члену семьи Агаповых было весело и интересно. Многолетний опыт в сочетании с развитой интуицией принесли свои плоды, и мне удалось практически со стопроцентной точностью угадать ожидания клиентов от Мальдивского вояжа: после изнурительного боя и последующего общения с назойливыми журналистами утомленный цивилизацией Ян мечтал о бунгало на частном острове и собственном пляже с белым песком, надежно изолированном от других туристов, тогда как Таисия, его супруга, грезила серфингом, дайвингом и прочими активными развлечениями. Прибавьте к этому двух неугомонных сорванцов, явно не настроенных на протяжении десяти дней мирно копаться в песочнице, и сложность моей задачи станет окончательно ясна: Ян хотел покоя, Тая жаждала острых ощущений, а их избалованные отпрыски требовали к себе постоянного внимания и, по всем признакам, запросто были способны довести до белого каления даже самого терпеливого аниматора. Однако, я справилась, и мои усилия окупились сторицей – на фотографиях в соцсетях мои клиенты, как один, выглядели счастливыми и загорелыми, и я была уверена, что идти на вынужденные компромиссы и ущемлять себя ради общего блага никому из них в этой поездке не пришлось. Ян провел восстановительный период в беззаботном ничегонеделании, а Тая в ластах и маске для снорклинга скрупулезно исследовала подавляющее большинство коралловых рифов. Не остались в накладе и детишки – под бдительным присмотром инструктора малыши вдоволь наплавались с дружелюбными дельфинами, прокатились на каяках и даже научились азам рыбной ловли. В процессе организации тура я не упустила ни единого нюанса, и ничуть не удивилась, когда в трубке раздался знакомый голос. Мой совокупный стаж в туристической отрасли исчислялся солидной цифрой и к тому, что некоторые клиенты предпочитали выражать благодарность не по телефону, а при встрече, я давно успела привыкнуть, но мне ни разу не доводилось работать со знаменитостями, и я была несколько ошеломлена, услышав от несокрушимого «Хитмена» предложение вместе поужинать сегодня вечером.

Позже я узнала, что Тая с детьми сразу из Мале улетела в Европу, а Ян вернулся в столицу для участия в популярном ток-шоу на центральном телеканале. В нашей стране на громких победах Агапова не спекулировал только ленивый – Яну достаточно было промелькнуть в кадре, чтобы значительно повысить рейтинг программы, а учитывая, что застать «Хитмена» на родине было весьма проблематично, при любой возможности звезду мирового бокса натуральным образом рвали на куски. Я прекрасно понимала, почему Ян не стремился посетить офис и по примеру других клиентов преподнести мне букет цветов вкупе с традиционным набором мальдивских сувениров, а потом написать восторженный отзыв и засим откланяться: в прошлый раз он уже и так порадовал моих коллег автографами и селфи, записал коротенькое видеообращение для бухгалтерского сына и сполна позволил всем желающим погреться в лучах своей славы, но небезосновательно догадывался, что стоит ему появиться в дверях, как ему снова не дадут прохода охотницы за лайками. Выложенное в сеть фото с самим Агаповым гарантировало ощутимую прибавку подписчиков, сотни комментариев и множество репостов, а разве не за этим гнались увязшие в бессмысленной гонке пользователи? Я решила, что уж лучше мы и вправду поужинаем в каком-нибудь закрытом заведении, где нам не будут портить аппетит несмолкаемые щелчки затворов, и без колебаний согласилась разделить с Яном трапезу.

В тот день мне в голову не закралось и мысли о романтическом подтексте предстоящего вечера – я шла на деловую встречу, была соответствующе одета, причесана и накрашена, и, как мне искренне казалось, выглядела крайне уместно, но уже с первых секунд я запоздало сообразила, что меня пригласили на свидание. Пикантность ситуации придавал как звездный статус моего визави, так и его семейное положение, но я до последнего убеждала себя, что вот сейчас Ян с гордостью выставит передо мной набившие оскомину деревянные статуэтки, коралловые фигурки, перламутровые украшения, поделки из кокоса и, в качестве апофеоза оригинальности, бамбуковые фоторамки. Подобных безделушек со всех концов земного шара у меня скопилось немеряное количество, и самое ужасное, что мне было некому их передаривать. Почти каждый прошедший через мои руки турист полагал своим священным долгом притарабанить из путешествия полчемодана бесполезного барахла, впаренного ему предприимчивыми аборигенами по заоблачным ценам, и в обязательном порядке спешил облагодетельствовать меня этими несметными сокровищами, от коих я затем еще долго не могла избавиться. Отказываться от подарков было невежливо, и постепенно моя скромная квартирка обросла огроменной горой экзотического хлама, неумолимо превращаясь в сувенирную лавку, а я отчаянно ждала подходящего случая, чтобы разгрести эти залежи. Одно время я было попыталась продать символы чужих воспоминаний через интернет, но у меня не хватило терпения вести переговоры с потенциальными покупателями и подстраиваться под их режим дня, поэтому из перспективной поначалу затеи в итоге ничего так и не вышло. Я с ужасом ожидала, что Ян пополнит мою злополучную коллекцию и уже готовилась изображать бурное ликование при виде акульего зуба на веревочке или циновки «каджан» из пальмового волокна, но моим опасениями не суждено было сбыться. К моему изумлению, Ян «Хитмен» Агапов наряду с челюстями поверженных противников умел также ломать и систему, чем моментально расположил меня к себе.

Полностью укрытые от посторонних глаз, мы сидели в отдельной кабинке и молча смотрели друг на друга в мягком полумраке искусственного освещения. Ян выбрал уютное кафе с модным дизайнерским интерьером в стиле французского кантри – винтажная фурнитура, подчеркнуто грубо оштукатуренные стены и обилие живых растений создавали особое очарование, а преобладание светлых, пастельных оттенков визуально расширяло ограниченное пространство. Вышколенный официант в белоснежном переднике принял заказ и тактично удалился на кухню, но даже оставшись наедине, мы продолжали смущенно молчать. Я задумчиво вглядывалась в человека напротив, и невольно отмечала его внешнюю привлекательность: большие темно- карие глаза в обрамлении густых ресниц, трендовая асимметричная стрижка на иссиня-черных волосах, крупный, породистый нос с едва заметным искривлением, резко очерченные линии скул, угловатый, но не квадратный подбородок, длинный продольный шрам на нижней губе, свидетельствующий о серьезном рассечении… Стройное тренированное тело под спортивной толстовкой, широкие крепкие ладони со сбитыми костяшками пальцев, дорогие часы, легкий аромат мужского парфюма… К своему изумлению я вдруг почувствовала себя неловко и машинально потянулась за аперитивом, дабы заполнить образовавшуюся паузу.

– Я рад, что вы пришли, Доминика! – взял на себе инициативу Ян, и я некрасиво поперхнулась хересом, а, прокашлявшись и извинившись, попросила:

– Зовите меня Мика! Доминика звучит слишком официально, а мы не работе.

– Хорошо! – кивнул Агапов и многозначительно добавил, – скажите, Мика, не будет ли наглостью сходу перейти с вами на «ты»?

– Не будет, – разрешила я, по-прежнему терзаясь недоумением по поводу истинных намерений своего собеседника. Наверное, для приличия мне следовало поиграть в жеманную недотрогу и демонстративно залиться краской, но я и в юности не слишком преуспевала в искусстве флирта. Да что греха таить, я ни черта не разбиралась в этих проклятых премудростях, и, если уж мне кто-то нравился, я никогда не пыталась строить из себя непорочную деву. А Ян «Хитмен» Агапов мне бесспорно нравился.

– Как твоей супруге Мальдивы? – осторожно закинула пробный шар я. Ранее у меня уже были женатые любовники, и я ничем хорошим эти отношения не закончились. Один ухажер всё порывался развестись и связать себя узами брака со мной, а второй с помощью адюльтера безуспешно надеялся унять боль от вероломной измены жены. Душевные метания сиих господ причиняли мне сплошной дискомфорт и вскоре я отправила незадачливых кавалеров в отставку. Мне с избытком хватало своих хлопот, и взваливать на себя ношу чужих трудностей только ради посредственного секса я категорически отказывалась. Ян разительно отличался от своих предшественников, и я была готова дать ему шанс, но прежде всего мне нужно было четкое понимание сути происходящего.

– Тая до сих пор находится под впечатлением! – сообщил Агапов, и я ни на миг не усомнилась в искренности его слов. Я учла все пожелании его жены без исключения, и было бы странно, если бы она осталась недовольна, – я давно обещал ей эту поездку, но у меня никак не получалось вырваться на отдых. В уходящем году я провел четыре боя. Тебе это вряд ли о чем-то говорит, но поверь, для профессионального бокса это очень много. Тая не простила бы меня, если бы я не сдержал обещания, но на самом деле я так устал, что просто хотел отлежаться и летел на Мальдивы, как на каторгу. Но ты умудрилась угодить нам обоим, а уж как счастливы дети! Мой маршрут пролегал строго между бунгало и пляжем, а Тая с детьми веселились на полную катушку. И это было круто, так что спасибо еще раз!

– Я старалась соблюсти баланс интересов, и мне отрадно слышать, что вам всем удалось хорошо отдохнуть, – не стала с ложной скромностью умалять своих заслуг я и аккуратно продолжила прощупывать почву, – наверное твои близкие уже смирились с тем, что ты постоянно в разъездах, и они видят тебя лишь в перерыве между тренировками?

– У них нет другого выхода, – вздохнул Ян, – век спортсмена недолог, а мне уже тридцать четыре. Я не тяжеловес и не чернокожий, чтобы подниматься на ринг до пятидесяти лет. Логично, что, если я буду уделять больше времени семье, это отрицательно скажется на моей карьере. Врагу не пожелаешь такого мужа! А чем занимается твой спутник жизни?

– Я в разводе, – судя по всему, Агапов тоже проводил своего рода разведку боем, и мне было незачем попусту морочить ему голову. Мы оба хотели одного и того же, поэтому, когда нам подали горячее, я уже знала, что произойдет по завершению этого вечера. Сокрушалась я лишь о том, что проявила недальновидность и не надела под строгий деловой костюм кружевное нижнее белье.

ГЛАВА III

По прошествии определенного времени с момента развода страх выглядеть доступной женщиной покинул меня окончательно и бесповоротно. Отныне я сама выбирала, с кем мне проводить ночь, и по возможности не отказывала себя в маленьких слабостях. Я научилась отключать эмоции и не принимать постельные утехи за основу для далеко идущих планов – если я испытывала к человеку физическое влечение и отчетливо чувствовала, что он тоже улавливает мои флюиды, я не считала нужным тянуть кота за хвост и устраивать глупый спектакль с театральным закатыванием глаз при робком поползновении на поцелуй. Когда-то и я была самой настоящей кисейной барышней, чуть ли не в обморок падающей от крепкого словечка и никогда бы не осмелившейся первой предложить мужчине поехать ко мне с недвусмысленной целью, но сейчас я вспоминала этот давно минувший период с горькой усмешкой прожженного циника. Кто бы поверил, скажи я, что выходила замуж девственницей, и все годы брака хранила верность своему супругу? А между тем, именно так всё и было, но вскоре выяснилось, что целомудренность невесты вовсе не является залогом счастливого семейного союза и от предательства по сути никто не застрахован. Лишь выкарабкавшись из ямы, в которой я оказалась после крушения своих воздушных замков, я осознала, что жизнь у меня одна и я буду проживать ее так, как мне хочется. Я трепетно оберегала свое одиночество и шаг за шагом завоевывала финансовую самостоятельность, пока наконец не стала полноправной хозяйкой судьбы.

Да, я хорошо понимала, что Ян поступает крайне непорядочно по отношение к жене, и приблизительно догадывалась, что им двигало. Любовь на расстоянии – это сказка для наивных подростков, не зря бессмертная народная мудрость прямым текстом гласит, что «с глаз долой, из сердца вон». По моим наблюдениям, мужчина, если он, конечно не Дон Кихот Ламанчский, был генетически не склонен наделять недосягаемый предмет мечтаний идеальными чертами, ему требовалось видеть, слышать и осязать свою женщину, в противном же случае былая страсть неизбежно угасала, а свято место, как известно, пусто не бывает, и на смену потускневшим воспоминаниям приходило новое увлечение. Применительно к слабому полу данный постулат частенько работал в обратную сторону: женский мозг обладал удивительным свойством стирать из памяти весь негатив и создавать в воображении светлый образ благородного рыцаря без страха и упрека, даже если со средневековым институтом рыцарства основное число индивидуумов изначально роднили разве что дурная привычка неделями не мыться да регулярно возникающее желание нацепить на даму «пояс верности». Что касается конкретного примера Таисии и Яна, то, по моему мнению, их брак элементарно не прошел испытания медными трубами, и чем выше Агапов поднимался на спортивный Олимп, тем сильнее он отдалялся от семьи. Они жили в разном ритме, у них не совпадали часовые пояса, и даже совместный отдых на Мальдивах предсказуемо не оправдал возложенных на него ожиданий. Как человек, поминутно расписывавший каждый из десяти отпускных дней четы Агаповых, я могла со всей ответственностью утверждать, что Ян и Тая почти не виделись друг с другом – пока муж зализывал раны на песчаном пляже, жена либо ныряла к рифам, либо седлала волну на доске для серфинга. В результате им так и не удалось вернуть прежнюю близость, и у меня складывалось впечатление, что оба покидали райские острова со смутным чувством недосказанности. Я понятия не имела, каким образом справлялась с этой ситуацией Тая – у меня не было сомнений, что я не первая и не последняя пассия Яна, и как бы тщательно он не скрывал своих походы налево, его жена должна была что-то подозревать. Холеная, пышногрудая и крутобедрая блондинка совершенно славянского типажа явно не выглядела дурой, и наверняка была в курсе, что муж наставляет ей ветвистые рога, но то ли ее это мало заботило, то ли она сама не отличалась пуританскими нравами. Они с Яном поженились задолго до резонансных боев и миллионных гонораров, и скорее всего не заключали брачного контракта – при разводе Таисия смело могла претендовать на половину имущества, а с учетом наличия двух несовершеннолетний детей, ее позиция казалась незыблемой. Если взять за аксиому, что любовь давно прошла, и по ночам Тая не терзалась от приступов жгучей ревности, на ее месте я, вероятно, повела бы себя точно также. В конце концов, что бы там не позволял себе Ян, папарацци ни разу не застукали его с другой женщиной, во всех интервью он отзывался о супруге с величайшим уважением, да и на трибуне Тая всегда сидела под вспышками телекамер в первом ряду и горячо поддерживала мужа. По большому счету, это было их личное дело – изменять или не изменять, прощать или разводиться, сохранять лицо на публике или вынимать скелеты из шкафов, и я не чувствовала за собой вины. Этот союз фактически распался еще до моего появления, и было бы странно, если бы после бурной ночи с любовником я бы вдруг выступила с обличительной речью в его адрес.

Ян остался у меня до утра, и я была уверена, что снова увижу его в лучшем случае на экране, но за время его пребывания в столице мы встречались еще дважды и оба раза, это происходило у меня дома. Я жила в многоэтажке без консьержа, а любители перемыть соседские косточки давно потеряли интерес к регулярно наведывающимся ко мне мужчинам. Я ни от кого не скрывала, что живу одна и порой приглашаю к себе гостей, и мне было плевать, передаются ли слухи о моей распущенности из уст в уста. Узнать Агапова в низко надвинутом капюшоне было нереально, и он беспрепятственно просачивался в подъезд, а я встречала его в соблазнительном пеньюаре из тончайшего гипюра и с порога увлекала в спальню. Мы распивали бутылку шампанского, закусывали фруктами и шоколадом и самозабвенно предавались безудержной страсти. Надо признать, что с формальной точки зрения «Хитмен» не был идеальным любовником – несколько грубоватый, чересчур эгоистичный и излишне порывистый, он привлекал меня прежде всего своей искренностью, а наш век всеобщего позерства это дорогого стоило. На моем пути попадались истинные виртуозы секса, но мне откровенно претило их многократно отточенное мастерство. Доходило до курьезов: однажды я открыла глаза в самый разгар соития и обнаружила, что мой партнер оценивающим взглядом созерцает свое отражение в зеркале, видимо, пытаясь найти позу, в которой его голая задница смотрится наиболее эффектно. Похоже, «мистер порностар» так и не понял, почему я вдруг разразилась гомерическим хохотом и принял мой смех за нестандартные признаки приближающегося оргазма, но от ворот поворот я дала ему в тот же вечер. С Яном всё было иначе – никакой показухи, никакого самолюбования, никакой демонстрации чудес выносливости, никаких поисков точки «джи», больше напоминающих прием у гинеколога. Поначалу Агапов показался мне неожиданно консервативным – он без энтузиазма относился к смене позиций и всякого рода акробатическим этюдам, но вскоре выяснилось, что в некоторых положениях ему банально доставляет неудобство застарелая травма. Думаю, нам всё же следовало чуть больше разговаривать друг с другом, и тогда, быть может, я не испытала бы такого сильного потрясения, внезапно познакомившись с изнанкой профессионального бокса, но в течение двух лет мы ограничивались лишь пустопорожними диалогами о природе и погоде, лишь иногда вскользь затрагивая личные темы.

Впрочем, о своей работе я рассказывала много и с удовольствием, а Ян меня внимательно слушал и комментировал. Табу у нас распространялось на бокс, на семью и на мое прошлое. Первые два запрета установил Агапов, а любые вопросы о своем бывшем муже я пресекала так жестко, что сразу становилось очевидно до какой степени мне неприятно ворошить грязное белье. После масштабной чистки в моей квартире не осталось ничего, что ассоциировалось бы с прежней жизнью – я безжалостно избавилась от мебели, штор, посуды и бытовой техники и полностью обновила обстановку. Тихое семейное гнездышко, наполненное всякими милыми вещичками, я превратила в безликий оплот функционального минимализма, всецело отвечающий моим потребностям. Я так мало бывала дома, что создание уюта волновало меня в последнюю очередь, и, глядя на этот холодный, словно выхолощенный интерьер, слабо верилось в принадлежность хозяйки к женскому полу. В таких условиях обычно жили убежденные холостяки или помешанные на карьере трудоголики, и всем моим гостям сразу бросалась в глаза эта пугающая стерильность, но я никогда не утруждала себя объяснениями и уж тем более не снисходила до оправданий. Кофе у меня водился на постоянной основе, под настроение я могла даже приготовить ужин на двоих, а впускать кого-то в свой мир я отродясь не обещала и тем, кто на этом активно настаивал, я незамедлительно махала ручкой вслед.

Ян относился к моим причудам с пониманием, и я была ему за это благодарна. Также он знал, что когда мы потеряем взаимный интерес, я не стану выносить ссор из избы, и мы мирно расстанемся, будто ничего и не было. Наш тайный роман не представлял угрозы для репутации, не влек за собой ни материальных, ни моральных обязательств, и в сердце «Хитмена» царило спокойствие. Я также обрела некое подобие душевной гармонии. Наконец-то у меня были отношения мечты – без посягательств на личную свободу, без бытовых конфликтов, без необходимости сглаживать углы, и я как-то незаметно привязалась к Агапову. У меня по-прежнему случались мимолетные «амуры», но Ян значил для меня немного больше, чем партнеры на одну ночь, чьи имена не задерживались у меня в памяти дольше пары дней.

ГЛАВА IV

Первый тревожный звоночек прозвенел прошлой осенью. В то раннее сентябрьское утро вся страна, что называется, стояла на ушах. Бой Яна «Хитмена» Агапова и Рауля «Эль Гато» Рамиреса анонсировался в прессе как самое ожидаемое событие уходящего года, и задолго до даты поединка повсеместно нагнетался всеобщий ажиотаж. Я же по обыкновению не интересовалась деталями, и была крайне поверхностно информирована о предстоящем выяснении отношений в среднем весе. Я знала только, что бой должен был пройти в Лас-Вегасе, и Ян выставлял на кон все свои пояса, перечислить которые я бы при всем желании не сумела. Лето Агапов провел в американском тренировочном лагере, усердно готовясь к выходу на ринг, и мы не виделись еще с весны, а так как привычки созваниваться в промежутках между свиданиями у нас никогда не было, все новости о грядущем противостоянии я узнавала либо через сарафанное радио, либо из СМИ. Меня и прежде изрядно забавляла ситуация, когда диванные эксперты массово пускались в пространные рассуждения и вдруг принимались с умными лицами жонглировать спортивной, экономической или военной терминологией, но в случае с Агаповым я и вовсе еле сдерживала насмешливую улыбку, если по воле судьбы мне доводилось оказаться в компании доморощенных аналитиков. В преддверии очередного боя «Хитмена» в государстве разом начинал зашкаливать градус патриотизма, и даже самый зачуханный мужичонка с безобразным пивным животом и тонкими кривыми ножками неизменно ощущал свою сопричастность к истории мирового бокса, творившейся сейчас на глазах многомиллионной аудитории болельщиков. Традиционная дуэль взглядов, контрольное взвешивание, интервью с тренерами и промоутерами, хлесткие реплики самих боксеров, прогнозы букмекеров и, на мой взгляд, излишне подробное освещение журналистами чуть ли не каждого чиха непримиримых соперников в совокупности побрасывали дровишек в топку, и за считанные дни до боя накал страстей достигал высшей точки. Я старалась с юмором относиться к этому коллективному сумасшествию, пусть даже меня порой и раздражали навязчивые попытки разного рода приятелей узнать мое мнение относительно того, в каком по счету раунде Агапов отправит в нокаут дерзкого мексиканца, посмевшего бросить вызов титулованному противнику. Купившие у меня горящий тур в Доминикану клиенты настойчиво добивались точных сведений о наличии в отеле телеканалов, ведущих прямую трансляцию из Вегаса, и без тени иронии угрожали мне негативными отзывами на известном сетевом ресурсе, если бой все-таки не удастся посмотреть. Реклама резко активизировавшихся букмекерских контор пестрела на каждом шагу, предложения немедленно сделать ставку регулярно прерывали звучащие по радио композиции, а вопрос «Во сколько будут показывать Агапова?» стремительно вытеснял собой все прочие приветственные фразы и успешно использовался как временная альтернатива классическому «Здравствуйте».

Так сложилось, что действительно близких людей в моем окружении не было, и выражение «одна как перст» великолепно описывало мою нынешнюю жизнь: контакты с родственниками я разорвала по собственной инициативе, а непростительно затянувшийся кризис доверия ни в коей мере не способствовал появлению друзей, но всякий раз, когда страну охватывала спортивная лихорадка я парадоксальным образом ощущала себя неотъемлемой частью большой семьи. И что хуже всего, это чувство меня заметно напрягало, оно будто служило напоминанием, что вечно отгораживаться от социума невозможно, и однажды мне придется выбираться из своей раковины, куда я добровольно заточила себя после развода. А вообще, если отбросить лирику, Ян делал для сплочения нации гораздо больше огромного штата государственных идеологов, да и пример подрастающему поколению его победы на профессиональном ринге подавали крайне убедительный. Естественно, будь у меня свои дети, я бы предпочла, чтобы они равнялись на выдающихся представителей науки и культуры, но при необходимости выбирать кумира из Агапова и героя криминальных сериалов, чаша моих весов несомненно склонилась бы в сторону первого.

Тем не менее, бой с «Эль Гато» по количеству вызываемых эмоций значительно превзошел предшествующие сражения «Хитмена», и уж насколько я была далека от мира бокса, даже мне вскоре стало понятно, что нас ждет совсем не рядовой поединок, а настоящее «Big drama show». Причина тому состояла главным образом в личности соперника – в тематических публикациях отдельно подчеркивалось, что пуэрториканский боксер занимает высокие позиции в актуальном рейтинге средневесов, а его граничащая с наглостью самоуверенность иллюстрировала решительный настрой отнять у несокрушимого Агапова место на пьедестале. В переводе с испанского закрепившееся за Рамиресом прозвище «Эль Гато» означало «Кот», и подходило пуэрториканцу как второе имя. Рыжий, веснушчатый, с хитрющими зелеными глазами он и вправду напоминал мордатого дворового котяру, держащего в страхе всю округу и периодически устраивающего в своей вотчине кровопролитные территориальные разборки. Рамирес был моложе Яна на восемь лет, но возраст не помешал «Эль Гато» добиться успехов на ринге и подписать контракт со знаменитым промоутером, сразу же взявшимся за раскрутку своего подопечного. В родном Сан-Хуане Рамиреса пиарили не хуже Агапова, а если брать в расчет тот факт, что от США до Пуэрто-Рико было рукой подать, «Эль Гато» вполне мог считать Лас-Вегас своей домашней ареной. Аналогичная обстановка складывалась и в плане поддержки трибун: лишь мизерный процент моих сограждан мог позволить себе поездку в Штаты, а земляки Рамиреса стекались в Вегас целыми кланами. Одним словом, бой обещал быть непростым, но в триумфе Агапова не сомневались даже убежденные скептики – «Хитмен» ни разу не проигрывал, мало того, большинство боев он досрочно закончил нокаутом, и как бы не пыжились «Эль Гато» и его команда, Ян выступал в этой схватке безусловным фаворитом.

Если бы на работе я честно призналась, что в воскресенье собираюсь отсыпаться минимум до обеда, пальцем у виска не покрутил бы только ленивый, но я и так успела прослыть белой вороной, поэтому на этот раз воспользовалась ложью во спасение и во всеуслышание заявила о твердом намерении вместе со всей страной прильнуть к телеэкрану ровно в восемь утра. В реальности я даже не подумала заводить будильник и с чистой совестью продрыхла почти до одиннадцати, а потом, лениво попивая на кухне дымящийся кофеек, открыла новостной сайт и обомлела от изумления.

Результаты завершившегося в Америке боя повергли меня в глубокий шок. Я долго вчитывалась в текст, прокручивала видео и безуспешно пыталась перебороть охвативший меня ступор. Кофе остыл и в холодном виде уже не лез мне в горло, я отставила чашку в сторону, откинулась на спинку стула и потрясенно выдала в пространство: «Ничья? Как такое может быть?». Ниже, под статьей, приводилась статистика боев Агапова, и в соответствии с этими данными, бой с «Эль Гато» был вторым в карьере «Хитмена», где тот провел все положенные двенадцать раундов, и первым, по итогам которого рефери не провозгласил Яна победителем. Судя по сотням гневных комментариев, неоднозначный вердикт судей страшно возмутил фанатов Агапова, и они без устали осыпали обидчиков нашего чемпиона градом нецензурных эпитетов, а заодно досталось на орехи и Рамиресу, внезапно прервавшему длительную серию побед «Хитмена». Под перекрестный артобстрел помимо тройки судей попали промоутеры, якобы уличенные в заговоре против Агапова, а также обвиненные в корыстном умысле организаторы платной трансляции и оголтелые пуэрториканские болельщики, на протяжении всего боя подстёгивавшие «Эль Гато» своими выкриками. Насколько я понимала, на отмену спорного решения штаб Агапова не рассчитывал, и журналисты уже вовсю муссировали слухи о реванше, вернее, о рематче, так как невзирая на ничью Ян сохранил чемпионство в своей весовой категории.

Кроме чисто спортивной составляющей в обсуждении боя «Агапов – Рамирес» присутствовал еще один немаловажный аспект: ставки на ничейный результат, как и на поражение «Хитмена» в тот день сделали лишь единицы, а основной контингент завсегдатаев букмекерских контор был уверен в выигрыше Яна. На этой злополучной ничьей погорела куча народа, а если вспомнить, что деньги, нежданно-негаданно свалившиеся в карман букмекерам, были выдернуты из семейного бюджета, немало проштрафившихся мужей на своей шкуре прочувствовало, каким грозным оружием бывает обычная сковородка в руках разъяренной жены. На этом фоне вопли типа «У нас украли победу!» раздавались еще более надрывно, и, хотя ветераны бокса и ведущие колумнисты авторитетных спортивных изданий были в целом согласны, что Агапов объективно дрался лучше Рамиреса и не заслужил такой откровенной несправедливости, первая в карьере «Хитмена» ничья жирной кляксой испортила перечень его блестящих побед.

Меня интересовала реакция самого Яна, и я специально отмотала видео до оглашение финального счета. На заключительных кадрах трансляции взмокший от пота «Эль Гато» выглядел так, будто он уже забрал себе пояса Агапова, и объявление о ничьей вызвало у Рамиреса нескрываемое разочарование. Пуэрториканец был сильно расстроен вердиктом, и его мрачный вид всё сказал сам за себя, а вот губы «Хитмена» тронула улыбка, не сходившая с его лица до самого ухода с трибун. Позже, в послематчевой беседе с репортерами, Ян говорил, что по-прежнему чувствует себя чемпионом и готов снова драться с «Эль Гато», но эта его улыбка не давала мне покоя. Возможно, мне показалось, но, по-моему, в глубине души он ожидал, что судьи отдадут победу Рамиресу, отдадут потому, что сегодня «Эль Гато» и вправду был сильнее.

ГЛАВА V

Моя спонтанная догадка выглядела настолько абсурдно и дико, что я отмахнулась от нее обеими руками, как от назойливой мухи, и на миг меня пронзило острое чувство вины, будто бы своими безосновательными сомнениями я невольно оскорбила Яна. Для того, чтобы делать непредвзятые выводы касательно сенсационного исхода боя, нужно было по меньшей мере внимательно посмотреть все двенадцать раундов, но я не видела в себе потенциала для подобного героизма. Любое насилие, пусть даже возведенное в ранг спортивного состязания, было мне в корне отвратительно, и хотя я отлично понимала, что мужская природа генетически завязана на выплеске адреналина, и в условиях современной цивилизации человечество сублимирует реализацию древних инстинктов через боксерские поединки и прочие виды единоборств, лично мне подобные развлечения внушали лишь страх. Если бы я действительно планировала составить четкое мнение по поводу скандального противостояния Агапова и Рамиреса, мне бы неизбежно пришлось считать количество точных ударов и срочно «учить матчасть», но будучи полным профаном в области профессионального бокса, я не спешила обзаводиться дополнительным багажом узкопрофильных знаний, и мои дилетантские суждения по-прежнему базировались на голой интуиции. Естественно, нести свои ничем не подкрепленные подозрения в широкие народные массы я принципиально не собиралась, и когда коллегам и клиентам удавалось втянуть меня в обсуждение самой животрепещущей темы последующих недель, я либо демонстративно отмалчивалась, либо, если к тому вынуждали неписаные каноны вежливости, ничтоже сумняшеся озвучивала расхожую точку зрению об «украденной победе», и «ограбленном Агапове». В особо запущенных случаях, когда от успешной коммуникации с собеседником напрямую зависела моя зарплата, я могла для пущей убедительности покостерить «продажных судей» и на-гора выдать что-нибудь вроде «у нашего «Хитмена» еще будет шанс поставить зарвавшегося выскочку «Эль Гато» на место». Вышеозначенная схема работала без сбоев, а стоило мне якобы невзначай ввернуть для красного словца принадлежащую известному эксперту цитату, обширную подборку которых я заблаговременно надергала из популярных сетевых источников, как даже наиболее капризные и взыскательные клиенты, еще недавно цедившие через губу снобские фразочки о низком уровне сервиса на средиземноморских курортах, мгновенно переключались на уважительный тон. Но однажды я внезапно получила неприятный щелчок по носу, и с изумлением обнаружила, что в нашей стране у Яна есть не только поклонники.

Импозантный мужчина с благородной сединой на висках и мелкой сеточкой морщин на сухощавом лице, представившийся Сергеем Олеговичем, этой осенью выдавал замуж единственную дочь и прибыл в наш офис с целью организовать роскошное свадебное путешествие для молодоженов. Придираться к каждой мелочи отец невесты принялся буквально с порога и за сорок минут довел до меня до нервного тика. То ему не нравился вид из окна номера, то не устраивало расположение отеля, то не внушал доверия авиаперевозчик… И ладно бы вся эта патологическая дотошность к деталям объяснялась стремлением сэкономить деньги, так нет же – чутье меня редко обманывало, и платежеспособность клиента вопросов не вызывала. Предрасположенность к занудству у милейшего Сергея Олеговича скорее всего была врожденная, и даже если бы я сходу предложила ему идеальный тур, стопроцентно удовлетворяющий пожелания заказчика, он бы и там нашел, что раскритиковать. Лично мне бы не помешало для полноты картины ознакомиться с предпочтениями самих брачующихся, но мой трудный клиент был одержим идеей преподнести дочери и зятю сюрприз. Почему-то Сергей Олегович был зациклен именно на Европе и категорически отметал любые другие варианты, однако, когда я советовала ему обратить внимание на итальянский городок Позитано, по легенде, созданный самим Нептуном, или на французский остров Сен-Бартелеми с его мягким климатом и неповторимым шиком, бизнесмен брезгливо морщился, словно я так и норовила услать его кровиночку в какую-то глухомань. В конце концов я в лоб посоветовала Сергею Олеговичу вспомнить, что Старый свет заполонили орды мигрантов, а Рим, Париж, Брюссель и прочие традиционно овеянные флером романтики локации давно уже кишат полчищами сирийских беженцев, и если уж он принципиально не воспринимает тропики, Азию и европейскую провинцию, то почему бы не отправить новоиспеченную ячейку общества в Прагу или Будапешт? В ответ Сергей Олегович разразился проникновенной тирадой о недостаточной «люксовости» данных маршрутов, и я, медленно закипая от раздражения, объявила кофе-брейк, призванный дать нам обоим легкую передышку. Мы плавно переместились в зону релакса, удобно разместились на кожаном диванчике, и я решила разрядить обстановку привычным способом. Впечатления от боя Агапова еще не успели потускнеть, и я надеялась, что Сергей Олегович немного подобреет, если мы отвлечемся от насущных проблем и дружно повозмущаемся вопиющей несправедливостью. Но не тут-то было!

Беспроигрышная доселе тактика едва не подвела меня под монастырь, я если бы я оперативно не переобулась в прыжке, то непременно потеряла бы пусть и привередливого, но крайне выгодного клиента, а учитывая, что я не планировала оставаться в столице на Новый Год и кромсать тазик оливье, мне очень нужны были деньги на краткий отдых в теплых краях. В общем, я пообещала себе, что живой с Сергея Олеговича сегодня не слезу, и если завоевывать его симпатию мне придется посредством очередных спекуляций на пресловутой ничьей, значит, никуда от этого не денешься.

– О чем вы говорите…м-м-м…Доминика?! –бросив беглый взгляд на мой бейджик, воскликнул мой проблемный клиент, и по его лицу разлилось глубочайшее презрение, – наоборот, я безгранично счастлив, что «Эль Гато» положил конец слепому обожествлению Агапова! Я никогда не разделял восторгов по поводу «Хитмена». Да, он неплохой панчер, быстрый, техничный, но я бы не стал называть его выдающимся боксером, стоящим в одном ряду с мировыми звездами. Вы – женщина и не обязаны разбираться в боксерских приемах, но, когда вся страна охвачена заблуждением, это уже даже не смешно. Промоутер Агапова постоянно подкидывает ему заведомо слабых соперников, «Хитмен» нокаутирует их за пару-тройку раундов, и вот уже счастливые фанаты в эйфории скачут до потолка. В чем-то мне Агапова даже жаль – он разменял четвертый десяток, но почти все его бои похожи на «избиение младенцев». Не спорю, весь профи-бокс – это чистый бизнес, постановочное шоу, и от большого спорта там толком ничего не осталось, но всему есть предел. Мне страшно надоела «агаповомания» – куда ни плюнь, везде билборды с его изображением, он улыбается нам с экрана телевизора, кажется, он заполнил собой всё информационное пространство, и меня от этого тошнит. Формальные бои Агапова позорят бокс, но нашим властям жизненно необходим лояльный кумир миллионов, и они не жалеют ресурсов для возвеличивания этого колосса на глиняных ногах. Особенно я обожаю легенду о том, что соперники избегают встречаться на ринге с «Хитменом», боясь потерпеть поражение. Да это Агапов, как трусливый заяц, бегает от достойных оппонентов, потому что иначе мыльный пузырь с треском лопнет, и обыватели узнают правду. Как бы не печально было это констатировать, лучшие годы Агапова уже позади, он постепенно теряет форму, ему всё тяжелее сгонять вес, в отличии от вас, я вижу это невооруженным глазом. Его пока выручает выносливость, но, поверьте, Доминика, это ненадолго. На этот раз Рамиресу не хватило опыта, но, если рематч всё же состоится, я бы поостерегся делать ставки на победу «Хитмена». «Эль Гато» молод, талантлив, у него прекрасно поставлены удары с обеих рук, и при должных тренировках он размажет Агапова по канатам. Близок час, когда не Рамирес, так кто-то другой лишит Агапова чемпионства, и вы увидите, как от вчерашнего идола останется один пшик. Я не берусь точно предсказать, когда это произойдет, но положение «Хитмена» уже и так довольно шаткое. Сейчас Агапов владеет тремя титулами в среднем весе, и за ним уже выстроилась очередь из обязательных претендентов, но я гарантирую, что следующий бой «Хитмен» опять проведет с тем, кто не сможет оказать ему сопротивление. Основная задача Агапова на текущий момент – сохранить имидж короля ринга, и до рематча с «Эль Гато» у него нет права на проигрыш. Ничего не скажешь, потрясающе амбициозные цели, особенно если освежить в памяти июльское интервью «Хитмена», где он вещал о перспективах объединения дивизиона и завоевании титула абсолютного чемпиона мира. Чувствуете, как изменились приоритеты? Sic transit gloria mundi, и, к сожалению, Агапов сам в этом виноват. Его время безвозвратно упущено, и бой с Рамиресом наглядно показал, насколько близок неминуемый закат карьеры.

– Я всё-таки надеюсь, что ваши пессимистичные прогнозы не сбудутся, – рефлекторно передернула плечами я, параллельно подливая Сергею Олеговичу кофе. Свою чашку бизнесмен в запале осушил до дна, и я вдруг осознала, что клиент заметно оживился, и на эмоциях мне будет гораздо проще убедить его приобрести дорогущий свадебный тур в Монако. Пусть и таким нетривиальным образом, но моя маленькая хитрость принесла свои плоды, и после второй чашки кофе и новой порции мрачных предсказаний о дальнейшей судьбе «типичного мешкобоя» Агапова, я деликатно предложила своему визави взглянуть на глянцевый проспект с видами Монте-Карло.

ГЛАВА VI

Мне было крайне совестно признаться в этом даже самой себе, но в рассуждениях Сергея Олеговича однозначно присутствовал определенный резон, а тщательно подведенная под каждый тезис рациональная база автоматически пресекала любые обвинения в голословности. Мой клиент явно знал о профессиональном боксе далеко не понаслышке, а ловкое жонглирование специфическими выражениями из спортивного лексикона, регулярно подкрепляемое яркими примерами, лишь добавляло его мнению авторитетности. Бизнесмен был невероятно убедителен в своей аргументации, и по сути я ничего не могла возразить в защиту Яна, потому что в жизни не интересовалась, насколько сильны были три десятка отправленных в нокаут противников. Обидное прозвище «мешкобой», которым мой собеседник наградил «Хитмена», наталкивало на мысль, что большинство оппонентов Агапова и вправду были гораздо ниже классом, но мне совершенно не хотелось верить в намеренное избегание по-настоящему серьезных соперников, и хотя дискутировать с Сергеем Олеговичем я, естественно, не стала, у меня не было никакого желания принимать за бесспорную истину выдвинутые моим клиентом обвинения в трусости. Если бы отец невесты так и продолжил бы самозабвенно копаться в турах, будто свинья в апельсинах, ни на чем в итоге не остановив выбора, возможно, я бы со злости и высказалась в поддержку Яна, но Сергей Олегович неожиданно вцепился в идею с Монако, и уже вскоре мы, что называется, ударили по рукам. Продажу такого дорогого турпакета можно было смело отнести к категории крупного фарта, и ради того, чтобы вытянувший из меня все жилы клиент ненароком не передумал, в ходе подписания договора я усердно поливала бедолагу «Хитмена» грязью прямо на глазах у едва сдерживающих ярость коллег. Когда Сергей Олегович наличными внес в кассу стоимость путевки, пышущие ненавистью взгляды сослуживцев немного смягчились, однако, я без труда поняла, что теперь мне еще долго придется отмываться от клейма беспринципной особы. С одной стороны, я вроде как «распечатала» неберущийся объект и сделала компании хорошую выручку не в сезон, а с другой – фактически покусилась на святое, и такие инциденты обычно не забывались и уж тем более не прощались.

В обеденный перерыв на меня вместо благодарности обрушилась критика, и не будь я глубоко равнодушна к общественному порицанию, у меня бы непременно испортился аппетит. В ответ на все претензии я ограничивалась емкой формулировкой «рабочие моменты» и всем видом давала понять, что «наступила на горло собственной песне» исключительно во благо компании, да и вообще, раз вы такие умные, сами попробуйте впарить кому-нибудь свадебное путешествие на Лазурный берег по заоблачной цене, и потом уже читайте мне свои нотации! Или молча продавайте в рассрочку свои Турции, Египты и Таиланды, и потом месяцами ждите, пока вернувшаяся из отпуска клиентура изволит полностью расплатиться, а я посмотрю, кого из нас начальство решит премировать к Новому Году. Если бы не риск спровоцировать неконтролируемую зависть, я бы обязательно поделилась с коллегами своим планами на праздничные выходные, но из соображений здравого смысла некоторые вещи я предпочитала без нужды не афишировать. Основной костяк нашего коллектива составляли достаточно небедные люди, а доступ к горящим турам позволял сотрудникам турфирмы регулярно путешествовать без чрезмерных затрат, но, наверное, лишь я могла сегодня наугад ткнуть пальцем в любую точку на глобусе, а уже завтра подниматься на борт авиалайнера.

Не обремененная ни семьей, ни ипотекой, я без колебаний срывалась в командировки, постоянно летала на профильные тренинги по всему земному шару, непрерывно повышала квалификацию, а количество международных сертификатов о прохождении обучающих семинаров семимильными шагами приближалось к двадцати. Я не очень одобряла практику вывешивания над столом многочисленных рамочек, но руководство придерживалось диаметрально противоположной позиции, и стена у меня за спиной постепенно превратилась в «зал славы». Какие-то курсы финансировал работодатель, за что-то я без сожалений платила из своего кармана – незаметно эти поездки стали моей страстью, и стоило мне слишком долго засидеться в столице, у меня резко падал уровень гормона удовольствия. Активно колесить по миру я начала только после развода: мой бывший муж был мало того, что скуп и прижимист, так еще и невероятно тяжел на подъем. Затем последовал длинный период апатичного безразличия, и я могла неделями не выходить из дома. Смена работы помогла мне раскрыть дремлющие таланты, и я с изумлением осознала, что найти свое призвание никогда не поздно, а если с головой окунуться в омут свежих, ранее неизведанных ощущений и смело идти навстречу трудностям, то добиться успеха реально даже с нуля, как это и произошло в моем случае. На контрасте с остальными сотрудниками я производила впечатление антропоморфного робота, внешне вроде бы выглядящего обычным человеком, но внутри представляющего собой набор микросхем: мне никто не звонил из дома и не отвлекал бытовыми проблемами, мне не надо было забирать ребенка из школы или бежать за продуктами, меня не донимали родственники, а прибавку к окладу я требовала не по причине приобретения кредитного жилья, а в качестве оценки своего ударного труда на ниве процветания родной компании. Начальство меня одновременно любило и побаивалось: любило за безотказность, преданность делу и неутомимое стремление к саморазвитию, но опасалось не столько за эмоциональную холодность, сколько в связи с провалившейся попыткой нащупать мои слабости и в соответствии с ними подобрать эффективные рычаги давления. Постепенно выяснилось, что необходимости на меня давить по большому счету-то и нет, и я сама по себе идеальный работник, а если я не завожу друзей, неохотно хожу на корпоративы и не генерирую поводов для сплетен, так это скорее мои плюсы, чем минусы. Главное, я приносила компании деньги, и деньги весьма немалые, а чем я занималась за пределами офиса и как усмиряла своих буйных тараканов, применительно к моей трудовой деятельности значения не имело.

И всё же я интуитивно старалась не перегибать палку и лишний раз не злить коллег. Чтобы меня не принимали за «синий чулок» или, что еще веселей, за убежденную лесбиянку, я честно рассказывала о своем неудачном браке, закончившемся крушением воздушных замков, и открытым текстом говорила о горьком разочаровании в самом институте семьи. С целью доказать всем сомневающимся, что я живая женщина из плоти и крови, а не созданный в секретных правительственных лабораториях андроид, я не сильно скрывала свои быстротечные романы, хотя и строго следовала правилу «в своем болоте жаб не давят», категорически не позволяя себе отвечать на ухаживания сослуживцев. Не каждому понятный образ жизни был и оставался моей прерогативой, я никому его не навязывала, но и менять его тоже не собиралась, хотя и прекрасно знала, что злые языки частенько шипят мне вслед. На тренингах меня научили разруливать конфликты в зачаточном состоянии, и на работе я успешно пользовалась полученными навыками. Да, я была чужаком, инородным телом в организме, но я превратить меня в изгоя и отщепенца коллегам так и не удалось, равно как и выжить из компании. Наши коммуникации лежали строго в рабочей плоскости, и когда за обедом у нас с менеджерами зашел разговор об Агапове, я спокойно посоветовала оскорбленным в лучших чувствах фанатам и фанаткам «Хитмена» отделять зерна от плевел, а мух от котлет. Для пущей убедительности я еще и прозрачно намекнула, что опен-спейс не оправдывает откровенное подслушивание, и действительно культурный человек никогда бы не посмел признаться в нарушении зоны приличий. После сей недвусмысленной ремарки я допивала свой кофе под недовольное цоканье и обиженное сопение, и, хотя, положа руку на сердце, мне тоже не нравились уничижительные характеристики, которыми наш VIP-клиент щедро одаривал Агапова, жертвовать премией и новогодними каникулами на Мадейре во имя гармоничных взаимоотношений в коллективе я ни при каком раскладе не намеревалась.

Но, как ни крути, отголоски разговора с Сергеем Олеговичем, весь день будоражили мой разум, и дома я всё-таки заставила себя пересмотреть бой «Агапов – Рамирес» от первого удара гонга до последнего. Невысокий, коренастый «Эль Гато», конечно, боксировал вторым номером, но и на мальчика для битья пуэрториканец ничуть не походил. Даже когда «Хитмен» зажимал Рамиреса в угол ринга, тому удавалось уклоняться от прямого попадания по корпусу, и все двенадцать раундов «Эль Гато» прочно стоял на ногах, что для соперников Агапова, судя по всему, было редкостью. Да, на победителя схватки рыжий пуэрториканский кот все равно не тянул, и в целом я бы отдала победу Яну, но оглушительного преимущества «Хитмена» я в этом бою не увидела. В силу катастрофического недостатка знаний я не могла дать оценку продемонстрированной в ходе поединка технике, но закравшиеся мне в душу сомнения получили дополнительную подпитку. Рамирес не просто лишил Агапова заветного нолика в графе «Ничьи», за воплями об украденной победе поклонники «Хитмена» не увидели кое-чего еще: прервав беспроигрышную серию боев несокрушимого чемпиона, «Эль Гато» вынудил Яна искать реванша вместо того, чтобы воплощать в жизнь честолюбивые мечты о гегемонии в среднем весе.

ГЛАВА VII

Агапов позвонил мне спустя полмесяца после знакового поединка с Рамиресом. Я была подписана на страницу «Хитмена» в соцсети, но никогда специально не отслеживала его перемещения, и каждый такой визит в столицу неизменно становился для меня приятным сюрпризом. После долгой разлуки я была искренне рада услышать в трубке голос Яна, и даже вынужденно признавала, что успела изрядно соскучиться по нашим встречам. Мы договорились пересечься в пятницу вечером, и я основательно подготовилась к приему гостя, не упустив ни одного нюанса от легкого ужина с традиционным шампанским до эротичного комплекта нижнего белья, скрытого под невесомым кружевным пеньюаром. Моя минималистичная, со стороны как будто и вовсе нежилая берлога плохо подходила для романтических свиданий, и Агапов, пожалуй, был единственным, ради кого я старалась привнести в эту откровенно неприветливую атмосферу слабый элемент домашнего уюта: наполняла воздух сладковатым дымком ароматических палочек, вынимала из серванта хрустальные фужеры на гнутых ножках, расставляла на столе эксклюзивную дизайнерскую посуду, пару лет назад привезенную из Франции во время очередного приступа сентиментальности, и вешала в ванной второе полотенце. Меня привлекала возможность ненадолго почувствовать себя женщиной – красивой, желанной, заботливой, без необходимости рисковать личной свободой и связывать себя ненужными обязательствами, и я с нетерпением ждала звонка в дверь именно ради этих забытых ощущений, порождающих в моей душе сложную гамму волнительных эмоций. Каждая встреча с Яном окунала меня в водоворот страстей, и позволяла зарядиться энергией для будущих свершений, но при этом мы оба строго соблюдали очерченные с самого начала границы, и я могла быть уверена, что наши отношения не при каких обстоятельствах не выйдут за установленные рамки. Мы были в равной мере заинтересованы хранить нашу общую тайну, и я гарантированно знала, что в один прекрасный день Агапову вдруг не взбредет в голову заявиться ко мне с чемоданом и предпринять заведомо провальную попытку «навеки поселиться» в моей скромной обители, как это сделал один из моих любовников, глупо попавшийся на измене и незамедлительно выставленный за порог оскорбленной супругой. Не менее ничтожной выглядела и вероятность того, что великий и ужасный «Хитмен» предложит мне провести уик-энд на родительской даче и оказать потенциальным свекрам посильную помощь в уборке урожая, а ответ на категорический отказ принимать участие в садово-огородных работах, выдаст сакральную фразу о незавидных котировках «старой, ленивой и меркантильной бабы» на переполненном юными нимфами рынке невест. Оба примера занимали почетное место в моей копилке самых идиотских поводов для расставания, и я по сей день толком не определилась, смешно это было или печально, но всячески страховаться от повторения подобных ситуаций я отныне не забывала и заранее предупреждала каждого претендента на доступ к телу, что кроме секса ловить со мной нечего. С Яном данный сценарий развития событий отпадал сам собой, и я высоко ценила внезапный подарок судьбы, не иначе как ниспосланный мне милосердными небесами в качестве компенсации за предыдущие неудачи на личном фронте. Больше всего я боялась, что информация о неверности «Хитмена» дойдет до его жены, и Тая примчится из Европы, чтобы оттаскать за волосы коварную разлучницу, причем, перспективы ожесточенных разборок меня особо не страшили, а вот неминуемо последующий за ними разрыв с Агаповым меня совсем не вдохновлял, и я была по-своему благодарна этой мудрой женщине за ее бездействие, хотя и не сомневалась в ее осведомленности.

Теоретически наша с Яном связь, возможно, и причиняла Таисии ущерб, но касался он только ее уязвленного самолюбия, так как я почти ничего не стоила ее мужу финансово. Даже за ничью с Рамиресом гонорар «Хитмена» составил рекордную по меркам профессионального бокса сумму, и вряд ли предназначавшиеся мне ювелирные украшения пробили существенную брешь в семейном бюджете. В масштабе совокупных доходов Агапова периодические траты на презенты для любовницы составляли каплю в море и, если помимо меня Ян не осыпал драгоценностями еще дюжину жадных пассий, а у меня воображения не хватало представить, откуда он возьмет для этого время, Тая могла вообще не беспокоиться за нажитое в браке имущество. Принимая от «Хитмена» бархатную коробочку, я машинально прикидывала, во сколько приблизительно обошлось ее содержимое и с ошарашенным восхищением понимала, что таких дорогих «побрякушек» мне больше никто не преподносил, и сама бы я никогда не разорилась на бесконечно красивую, но объективно бесполезную вещь. Мне всегда хотелось точно выяснить, кто выбирал тот золотой браслет-змейку, так изящно обвивающий мое тонкое запястье, кому принадлежала идея приобрести элегантную подвеску с бриллиантовой вставкой, идеально вписавшуюся в офисный дресс-код и ставшую моим повседневным спутником, кто остановил взгляд на миниатюрных серьгах-пуссетах, органично дополняющих любой стилистический ансамбль… Делегировал ли Ян право выбора продавцу или природа иронично наделила звезду мирового бокса эстетическим вкусом? Как бы там ни было, инициатива исходила непосредственно от Агапова, и мне бы в жизни не пришло на ум выдвигать ему материальные требования, да и оснований для зашкаливающей наглости я не видела: наши встречи доставляли удовольствие нам обоим, и дополнительно вкладываться в эти и без того вполне самодостаточные отношения просто не было смысла.

Многолетняя привычка к спортивной дисциплине положительным образом сказывалась и на поведении Яна вне тренировочного лагеря. Агапова отличала удивительная пунктуальность и если он обещал приехать к восьми, то его шаги на лестничной клетке раздавались точно в оговоренное время, и мне ни разу не пришлось томиться в ожидании и дважды разогревать в духовке безнадежно остывший ужин, а таких вечно опаздывающих товарищей я могла припомнить воз и маленькую тележку. Я по наивности полагала, что слегка задерживаться простительно лишь дамам, но, как оказалось, сильный пол не только успешно опровергал укоренившиеся в моем сознании клише, но и довольно плохо понимал разницу между «немного припоздниться» и «пропасть без вести, не отвечая на звонки, чтобы глухой ночью начать тарабанить в дверь и не униматься до озвучивания прямой угрозы вызвать полицию». С какого перепуга я должна была изображать из себя заточенную в башне принцессу, только и мечтающую сбросить веревочную лестницу рыцарю на белом коне, если у меня и так хватало, чем занять вечер, и на черта мне, спрашивается, сдался такой рыцарь, который даже предупредить о возникновении у него неотложных дел не способен?

Ян не разочаровал меня и на этот раз, и я снова убедилась, что по нему можно было смело сверять часы. Мы обнялись в прихожей, обменялись долгим поцелуем и, пока Агапов разувался, я определила на вешалку его куртку и жестом поманила гостя на кухню, где собиралась предоставить ему честь торжественно открыть запотевшую бутылку шампанского, но к моему изумлению Ян отрицательно помотал головой, взъерошил ладонью примятые вязаной шапочкой волосы и рассеянно опустился на стул. На лице «Хитмена» красноречиво желтели не успевшие до конца рассосаться гематомы и рассеянно блуждало задумчивое выражение, и мне невольно показалось, что ноги занесли его ко мне на чистом автопилоте, и теперь он с трудом собирается с мыслями в попытке сообразить, с какой целью я развернула перед ним «скатерть-самобранку».

– Шампанское откроем? – осторожно потормошила Агапова за плечо я, но он так красноречиво скривился от боли, что я резко отдернула руку, присела рядом и, пристально вглядываясь в усталые, потухшие глаза, спросила, – у тебя всё нормально?

– А ты как думаешь? – адресовал мне встречный вопрос Ян, и к своему стыду я не сразу нашлась с ответом, а когда уже открыла рот, чтобы выдать порцию банальностей, Агапов мягко приложил палец к моим губам, – не надо, Мика, я здесь не для того, чтобы ты меня пожалела. Я не нуждаюсь в сочувствии, тем более, что бой с Эль Гато я выиграл, и весь мир это видел.

– Но выиграл не настолько убедительно, чтобы твое преимущество на ринге не оставило судьям ни единого шанса объявить ничью, и это тебя угнетает! – резюмировала я, – ты должен был побеждать Рамиреса нокаутом, тогда бы никто не смог подтасовать результаты поединка, но всё пошло не по плану. Могу я спросить почему так случилось, или лучше мы не будет касаться этой темы и наконец приступим к ужину, пока он совсем не остыл?

– А я смотрю, ты держишь руку на пульсе, – хмуро усмехнулся «Хитмен», явно не ожидавший, что я ни с того, и с сего начну сыпать аналитическими выкладками, и я уже вознамерилась было извиниться за вопиющую беспардонность, как мой гость вдруг вскинул голову и с отчетливо читаемым замешательством вполголоса произнес, – мне и правда надо с кем-то поговорить, и, похоже я напрасно, не рассматривал тебя в качестве подходящего собеседника. Но захочешь ли ты меня слушать или, как обычно, просто поможешь мне снять напряжение?

ГЛАВА XVIII

В какой-то момент я внезапно осознала, до какой степени нелепо сейчас выглядят мои голые ноги, выпрыгивающая из глубокого декольте грудь и просвечивающие сквозь ажурную сетку гипюра трусики, после чего меня обуяло непреодолимое желание сменить чересчур фривольный наряд на что-нибудь более пристойное. Я инстинктивно одернула распахнувшийся уже до полного неприличия пеньюар, отбросила с лица специальное накрученные перед свиданием «голливудские локоны» и, всем своим резко посерьезневшим видом дав Агапову почувствовать, что культурно-развлекательная программа временно откладывается, полностью обратилась в слух. Ян понимающе усмехнулся и неожиданно провел тыльной стороной ладони по моей щеке. Мимолетное прикосновение вышло у него настолько естественным и трогательным, что у меня предательски екнуло сердце, а это уже был чрезвычайно плохой симптом. Однажды я строжайшим образом запретила себе ставить знак равенства между физическим влечением и духовной близостью, и за долгие годы в статусе свободной женщины я не могла припомнить ни одного эпизода, когда бы это правило было нарушено.

На самого деле ситуация, по всем признакам, складывалась довольно неординарная. Создавая свой собственный кодекс взаимодействия с мужчинами, я опиралась исключительно на горький опыт прошлого, но судьба, увы не наделила меня даром провидения, и непредсказуемое появление в моей жизни легендарного чемпиона великолепно вписывалось в критерии форс-мажоров. Наверное, мне просто необходимо было твердо уяснить для себя, что «Хитмен» – это «Хитмен» и причесывать его под одну гребенку с предшественниками явно не следует, а значит, определенных привилегий мой звездный гость несомненно достоин, и ничто не мешает мне с чистой совестью пойти на «послабление режима».

По губам Агапова скользнула легкая улыбка: по-моему, он догадался, как сложно мне даются всякого рода «телячьи нежности», и в его темно-карих, почти черных глазах я заметила искреннюю благодарность. Похоже, Ян был признателен мне даже не столько за готовность выслушать, сколько за то, что я не отстранилась в ответ на прикосновение его руки, и я снова испугалась за целостность своей доныне непрошибаемой брони. Впрочем, чему я, в сущности, удивлялась – до недавних дней «Хитмен» тоже считался неуязвимым для соперников по рингу, так что, как говорится, селяви.

– Мы очень ждали объединительный бой с «Эль Гато», – нарушил затянувшееся молчание Агапов, – я и вся моя команда – тренерский штаб, промоутер, мы много работали для того, чтобы этот поединок состоялся. Не знаю, ты в курсе или нет, но в предыдущем бою с Роном Хартли я впервые в профессиональной карьере прошел дистанцию в двенадцать раундов, и сразу начались разговоры, что «Хитмен» уже не тот, что с возрастом я сильно сдал, что публика стремительно теряет ко мне интерес, и поэтому мне срочно нужен «большой бой» по системе «Pay per view» и обязательно с раскрученным соперником наподобие Рауля Рамиреса. Переговоры с промоушном «Эль Гато» получились очень непростыми, и всё, как обычно, уперлось в деньги. Рамирес – дойная корова «Gloria Boxing», американской промоутерской компании, которая инвестирует огромные средства в его продвижение и конечно же жаждет получить отдачу от вложений. Пуэрториканцы, мексиканцы и все те, кого в Штатах принято называть «Hispanic», считают Рамиреса своим кумиром, у себя на родине он пользуется бешеной популярностью… Короче, представители «Эль Гато» выставили нам неприемлемые условия. Менеджеры «Gloria Boxing» отказывались признавать меня «Стороной А» и настаивали на распределении гонораров по схеме 70/30 в пользу Рамиреса, а потом еще и потребовали, чтобы я спустился до 155 фунтов, хотя это их подопечный должен был ради боя со мной подняться из велтеров в средний вес. Переговоры практически зашли в тупик, никто не собирался уступать, и я уже свыкся с мыслью, что поединка не будет, и промоутер найдет мне на осень другого оппонента, но у нашего боя с «Эль Гато» был слишком высокий финансовый потенциал, и решающую роль в достижения соглашения сыграла жадность. Рамирес поднялся до миддлвейта, а я внял совету Сэма Броуди и снизил планку по гонорару. Промоутер убедил меня, что в Америке основной движущей силой продаж билетов и трансляций является именно «Эль Гато», а я в любом случае заработаю рекордную для себя сумму и не останусь в накладе. Мое мнение, что «Gloria Boxing» продавила Броуди, но тут нужно понимать, что бокс – это не только спорт, но и бизнес, и я вынужден был проглотить эту горькую пилюлю. Мне необходимо было избавляться от репутации «мешкобоя» и грозы ноунеймов, а, как я тебе уже сказал, в майском поединке с Роном Хартли я был опасно близок к ничейному результату, и это явно не прибавило мне очков. Одним словом, вопрос с Рамиресом решился положительно, я уехал в лагерь и приступил к подготовке. Рутинные тренировки, физика, спарринги… Том Гарсия, мой тренер, сам выходец из мексиканских эмигрантов, и он настраивал меня показать «Эль Гато» бой в мексиканском стиле, чтобы Рамирес лег на канвас максимум в пятом раунде. Я тоже нацеливался вырубить его как можно быстрее или на худой конец прижать к канатам и забить в мясо. Если не принимать в расчет браваду «Эль Гато» и громкие заявления его промоушна, в этой схватке я был фаворитом. Нет, никто не говорил, что это чистой воды мисматч, «Эль Гато» – андердог, и мое поражение от Рамиреса стало бы апсетом года, но коэффициенты букмекеров прямо указывали, кто из нас здесь настоящая «Side A». Но проблемы у меня начались еще до того, как я вышел на ринг. Раньше я вообще не ощущал трудностей со сгонкой веса, я потому и не поднимался, скажем, до 168 фунтов, что мне было комфортно в своем дивизионе, я планировал собрать все пояса в миддле, и у меня это успешно получалось. Я всегда нормально набирал в перерыве между боями, а потом сгонялся перед взвешиванием, это было для меня стандартной процедурой, я никогда особо не заморачивался по поводу веса, а тут вдруг началась какая-то чертовщина. Правильное питание, сауна, манипуляции с потреблением воды и натрия – все это помогало, но очень медленно, и мне пришлось прибегнуть к экстремальному способу. Давай я тебе в общих чертах объясню, как происходит сгонка у профи: за несколько часов до взвешивания ты ложишься в солевую ванну, где из тебя выжимается до десяти литров жидкости, и ты выходишь оттуда ослабленным до такой степени, что потом встаешь на весы едва ли не в предсмертном состоянии и еле держишься на ногах. Присмотрись для интереса, как выглядят боксеры на взвешивании – иногда кажется, что они вот-вот рухнут от изнеможения. Но у меня не было другого выхода, я согнался, взвесился и улегся под капельницу с физраствором, чтобы восполнить дефицит воды, минералов и витаминов. «Эль Гато», наоборот, набрал мышечную массу, но при этом выглядел очень сухим, да и с ног он не валился. Я был по-прежнему уверен, что одолею его за счет преимущества в росте и силе удара – мой тренер называл Рамиреса «раскабаневшим велтером», а такого противника было можно и нужно побеждать нокаутом. Но мои тридцать пять лет и двадцать семь «Эль Гато» стали решающим фактором. Уже на ринге до меня дошло, что Рамирес вовсе не велтер, он природный средневес, и все прошлые годы специально сгонялся до 155, скорее всего пользуясь точно теми же адскими методами, а сейчас у него отпала необходимость себя истязать, и в миддлвейте он раскроется в полную мощь. Соваться с таким ростом в супермиддл я бы ему не рекомендовал, но в 160 фунтах Рамирес чувствовал себя превосходно, и очень странно, что на взвешивании меня не насторожил его цветущий вид в то время, как я буквально умирал от обезвоживания. Даже не знаю, что сказать тебе про сам бой… В первой половине «Эль Гато» включил «велосипед» и не вступал со мной в размены, но у него были хорошие контратаки, я слишком много напропускал. В начале шестого раунда у Рамиреса зашел жесткий апперкот, я понял, что дело плохо, и, если я сейчас не выложусь, «Эль Гато» получит победу по очкам. Я уже не думал о защите, просто пёр на него, как танк, лупил его джебами и боковыми, пока не загнал в клинч. Я надеялся, что Рамирес вот-вот выдохнется, и я его уложу, но у него всё еще оставался запал на спурты, а в девятом раунде он меня потряс. Я только каким-то чудом устоял после пропущенного оверхенда, и к счастью, рефери не заметил, что меня тряхануло, иначе бой мог бы быть остановлен. К последним раундам мы оба устали и вымотались, но концовка осталась за мной – пусть я продолжал пропускать панчи, но они не причиняли мне вреда, зато «Эль Гато» постоянно отступал, и трибуны это видели. В финальном раунде Рамирес внезапно прибавил в скорости, и я, как ни старался, не смог его достать, но знаешь, что самое страшное, Мика? За миг до удара гонга я думал не о том, что мне не хватило времени дожать «Эль Гато»! Я возносил хвалу небесам за то, что у «Эль Гато» не хватило времени дожать меня. Да, две трети боя были моими, пусть и на тоненького, но я выиграл! Судьи отняли у меня победу, однако, ты была права, когда сказала, что я сам позволил им это сделать. Все четыре пояса и сейчас при мне, и ноль в графе «поражения» все еще на месте, но я скажу тебе честно – начиная с Рона Хартли что-то идет не так. Я старею, Мика, выхожу в тираж, а те два по-настоящему больших боя, которые должны были стать вершиной моей карьеры, я провел на весьма посредственном уровне.

ГЛАВА IX

В какой-то момент мне внезапно подумалось, что со стороны и, так сказать изнутри, происходящее на ринге выглядит совершенно по-разному, а и если прибавить сюда значительные различия в восприятии у профессионала и дилетанта, то в итоге мы и вовсе получим две отдельных точки зрения, которые запросто могут не совпадать между собой. Но невзирая на то, что речь Агапова изобиловала спортивной терминологией, и о значении тех или иных словечек я была вынуждена догадываться преимущественно по контексту, общий смысл пронизанного горечью рассказа я на все сто процентов уловила. Я даже несколько удивилась, когда вдруг осознала, что откровения «Хитмена» только подтвердили мои интуитивные ощущения: все эти дни я испытывала смутную тревогу, и, как оказалось, кошки у меня душе скребли не зря. Но основная странность этой причудливо складывающейся истории прослеживалась в другом – какое мне по большому счету было дело до побед и поражений Яна, если отношения между нами сводились исключительно к сексу, а промежуток между встречами исчислялся месяцами? Зачем мне, принципиально не увлекающемуся боксом и бесконечно далекому от спортивного закулисья человеку, сдались подробности противостояния с Раулем Рамиресом, и на какую реакцию рассчитывал Агапов, самозабвенно вываливая на меня свои переживания? Как мне нужно было поступить? Молча взять его за руку, сплести наши пальцы в замок и, застыв в неподвижности, слушать тишину, пока Ян не высвободит ладонь? Или мне стоило с громким хлопком открыть шампанское, уверенно разлить искрящийся напиток по фужерам и торжественно провозгласить тост за новые свершения? А, может, я должна была вообще убрать злосчастную бутыль обратно в холодильник, а на смену ей выставить в центр стола припасенный для особых случаев коньяк, порезать колечками лимон и за компанию с Агаповым залихватски опрокинуть рюмашку? Я мучительно перебрала в голове десятки вариантов, но каждый из них казался мне одинаково неудачным. Я напрочь отвыкла от роли «надежного тыла», и упорно не находила более или менее подходящих слов поддержки – за годы в одиночестве я потеряла такое бесценное качество, как женская мудрость, и сейчас мне было крайне прискорбно констатировать, что любое проявление эмпатии дается мне с превеликим трудом.

– Ты планируешь реванш…то есть рематч с «Эль Гато»? – спросила я, понимая, что психологически мне гораздо легче ненавязчиво перевести беседу в конструктивное русло, чем с криком «Ты всё равно лучший!» порывисто броситься Яну на шею. Я не сомневалась, что мой чрезмерный прагматизм больно ранит Агапова, но, похоже, что мой гость и вправду заводил это разговор не с целью вызвать сочувствие, и его адекватный ответ стал тому прямым доказательством.

– Нет, ты права, для меня это будет именно реванш, – неохотно признался «Хитмен», – я точно слил Рамиресу по меньшей мере три раунда, моя вина, что я недооценил оппонента и не сумел вовремя перестроиться. Кроме тебя я никому этого не скажу, но я провалил этот чертов бой, ничья с «Эль Гато» для меня немногим лучше поражения, и мне жизненно необходимо вернуться на ринг уже весной. Вот увидишь, в реванше я быстро собью с Рамиреса спесь, и напомню публике, кто из нас настоящий чемпион. «Эль Гато» уйдет с ринга с чувством собственной ничтожности, и раз зрители ждут от меня «Big Drama Show», я его устрою. Моя команда будет настаивать на прямом реванше, и, если промоушн Рамиреса пойдет в отказ, всем сразу будет ясно, что ничья была всего лишь результатом несправедливого судейства, и «Эль Гато» боится меня, как огня, потому что дважды этот фокус у «Gloria Boxing» уже не прокатит. Единственный шанс честно победить меня – это нокаут, но в следующем бою я не позволю Рамиресу меня потрясти. Знаешь, что меня действительно беспокоит? Менеджеры «Эль Гато» могут под разными предлогами затягивать подписание контракта на проведение второго боя, а время работает против меня. Через год мне исполнится тридцать шесть, а Рамирес по-прежнему будет находиться на пике формы, и мне нельзя допустить, чтобы он разыграл свой главный козырь – молодость. Я уповаю на то, что бой по системе платных трансляций очень выгоден для телемагнатов, и они не упустят возможности основательно навариться на реванше. Свежие данные по PPV показали, что американцы проявили огромный интерес к прошедшему поединку, они заинтригованы неоднозначной развязкой и готовы выкладывать деньги за продолжение. Надо ковать железо пока горячо, и только слепой не видит, какой коммерческий потенциал у этого боя.

– Хорошо, пусть будет так, как ты говоришь, – кивнула я, – и что, опять сумасшедшие нагрузки и бешеная сгонка веса? По-моему, твой организм будет не в восторге от подобных издевательств.

– Это всё ерунда, не бери в голову! – отмахнулся Ян, -постараюсь много не набирать, сгонюсь постепенно…Сейчас я примерно знаю, где меня подстерегают подводные камни, и смогу избежать досадных ошибок. Мне даже на руку, что «Эль Гато» свято уверовал в свою крутизну. Он выйдет на бой расслабленным, я подловлю его на контратаке, нокаутирую одним ударом, и восстановлю статус-кво!

– Звучит впечатляюще, – согласилась я, – а теперь представь, что где-то в Пуэрто-Рико Рамирес точно также сидит на кухне и обсуждает с любовницей перспективы реванша. Или ты считаешь, что он не извлек урока и снова будет драться с тобой по старой схеме?

– Я считаю, что Эль Гато, да и любой другой из моих знакомых боксеров, вряд ли общаются с любовницами на профессиональные темы, – многозначительно хмыкнул Агапов, – и только меня сегодня занесло не в ту степь. По-моему, эти разговоры тупо портят нам вечер. Для таких бесед есть тренер, вот его и нужно напрягать. Я не собирался грузить тебя своими проблемами, как-то само собой вышло. А что касается Рамиреса, что бы за хитроумные комбинации он там не выдумал, на ринге я не дам ему развернуться, так что ему придется забыть о своих домашних заготовках.

– Можно я еще кое-что спрошу у тебя напоследок, и затем мы наконец-то поужинаем? – набралась наглости я, однако, Ян отнесся к моему излишнему любопытству достаточно спокойно.

– Пожалуйста, – без колебаний разрешил он, откидываясь на спинку стула, – я тебя слушаю.

– Почему ты поделился своими мыслями о ходе поединка со мной, а не с тренером? – выдохнула я, – разве не логичнее было бы разобрать с ним истинные причины твоего не самого удачного выступления, а затем вместе выстраивать стратегию на реванш уже непосредственно с учетом предыдущих ошибок?

– Потому что эти мысли крамольны по сути! – воскликнул «Хитмен», и в его резко потемневших глазах ослепительно полыхнула ненависть, но направлена эта бесконтрольная вспышка явно была не на меня, – я не могу признать, что провел титульный бой, который смотрела миллионная аудитория, хуже какого-то Рамиреса, только вчера поднявшегося из полусреднего веса. Если я хоть раз скажу вслух, что в девятом раунде соперник меня практически деклассировал, если даже просто заикнусь об этом в присутствии Гарсии или Броуди, в их глазах я тут же превращусь в нытика и слабака, но и это не самое главное, Мика. Зачем промоутеру организовывать мне большие бои, если я способен побеждать только мешков? Броуди нужен чемпион мира, номер один в рейтинге pound-four-pound, и, если я открыто скажу ему, что ничья с «Эль Гато» – это успех, а не провал, он найдет мне очередного мальчика для битья, чтобы сохранить имидж великого нокаутера. А тренер… А что тренер? Из лагеря он меня, конечно, не выгонит, но мне бы хотелось достойно выглядеть в его глазах. Нет, Мика, я буду на всех углах вопить, что меня бессовестно ограбили и требовать рематча с Рамиресом, так как в противном случае меня ждет незавидная участь. Вот смотри, завтра я участвую в церемонии открытии юношеского турнира, в четверг у меня съемки для рекламы смартфона, в пятницу меня пригласили на заседании спорткомитета… Не время разрушать легенду!

– Буквально на днях мне довелось пообщаться с твоим хейтером, – с грустным смешком поведала я- вдоволь наслушалась и про мешкобоя, и про потерю формы… Я сделала вид, что разделяю его мнение, и тем самым вызвала бурное негодование всего коллектива. Зато я мастерски втерлась в доверие к клиенту и к всеобщей зависти продала ему дорогущий тур в Монако, но мне до сих пор стыдно за свое поведение. Надеюсь, ты простишь мне предательство? Ничего личного, только бизнес!

– Хейтеры у меня всегда были, но после боя с «Эль Гато» их количество существенно выросло, – покачал головой «Хитмен», – но после того, как я отправлю Рамиреса в нокаут, все изменится. Я получу свой гонорар за реванш и завершу карьеру непобежденным. Повешу перчатки на гвоздь и открою собственную промоутерскую компанию, буду продвигать местных ребят за рубежом и взращивать свою плеяду чемпионов. Но прежде я должен поставить точку в противостоянии с «Эль Гато», и весной я это обязательно сделаю. Я вижу, нет, я чувствую, что ты во мне сомневаешься, но тогда вот что, Мика, я приглашаю тебя посетить бой и убедиться, что я все еще Number One в среднем весе. Я могу оплатить тебе дорогу и проживание в Штатах и достать билеты на лучшие места… Ты ведь приедешь? Обещай мне, что приедешь!

ГЛАВА X

Наводя марафет в предвкушении приятного вечера с любовником, я не могла и предположить, что наша встреча неожиданно обернется задушевными разговорами, варьирующимся в широком диапазоне от обсуждения спортивных взлетов и падений до внезапного приглашения на рематч, и после того, как Ян на полном серьезе потребовал у меня четкого ответа, я машинально впала в непривычную растерянность и несколько секунд лишь изумленно хлопала ресницами. Сходу загнать меня в глухой тупик было задачкой и не из легких, но «Хитмен» меня, что называется, «потряс», и я сейчас я чувствовала себя так, будто меня в лучших боксерских традициях основательно приложили по голове.

– Ты правда считаешь это хорошей идеей? – уточнила я, – по-моему, мне нечего делать в Америке, а бой я могу посмотреть в прямом эфире.

– Нет, я хочу, чтобы ты всё увидела в живую, – продолжал активно настаивать на своем Агапов, и по его решительному тону я поняла, что возражений он категорически не приемлет, – Мика, ты сама не представляешь, от чего отказываешься! Это будет грандиозное событие, я гарантирую, что ты не пожалеешь, если приедешь. Я уже сказал, все финансовые вопросы я беру на себя, ты просто сядешь в самолет и прилетишь в США. Ты ведь еще не была в Штатах? Я помню, ты сама мне об этом говорила!

– Ну да, не была, и что теперь? – вскинула брови я, – Ян, давай начистоту – зачем я тебе там нужна? Какой тебе прок от моего присутствия на трибунах среди толпы орущих мужиков? Ты, конечно, извини, но посещение боксерских поединков не принадлежит к числу моих любимых развлечений, а оказать тебе моральную поддержку я могу и на расстоянии.

– Мика, это разные вещи, – «Хитмен» в сердцах разрубил воздух ребром ладони, и его взгляд вдруг наполнился какой-то совершенно детской обидой – беспричинной и в то же время обезоруживающей, – неужели я многого прошу? Я куплю тебе билеты в бизнес, забронирую номер в хорошем отеле, а насчет орущих мужиков, так я заранее предупрежу кого надо, и к тебе ни одна собака даже на пушечный выстрел не сунется. Поездка не будет стоить тебе ни копейки, я целиком компенсирую тебе любые расходы.

– Это уже нюансы, – сдержанно заметила я, – но ты до сих пор не объяснил, почему тебе взбрело в голову вытащить меня в Америку? Мы знакомы год, и прежде мне таких предложений не поступало. Я имею право хотя бы узнать, что изменилось?

– Ты очень странная женщина, – вместо ответа охарактеризовал меня Агапов, и судя по пляшущим в его черных глазах огонькам, славящийся своим хладнокровием «Хитмен» начинал не на шутку заводиться, – другая бы уже давно прыгала бы до потолка от счастья и начинала паковать чемоданы, и только ты требуешь, чтобы я детально обосновал свои мотивы. Ты ищешь логику там, где она не всегда есть. Мне будет спокойней на душе, если ты будешь рядом. Так тебя устроит, или я всё еще недостаточно рационален?

– Ты абсолютно иррационален, и честно говоря, для меня это в новинку, – не сочла необходимым скрывать свое истинное отношение к словам Агапова я, – ладно, сообщи мне, когда промоутеры стопроцентно определятся с датой рематча, и я сориентируюсь по обстановке. Кто знает, до какой степени сильно я буду загружена на работе…

– Хочешь я расскажу тебе, сколько мне заплатили за бой с Рамиресом? – весьма своеобразно отреагировал на мое расплывчатое обещание Ян, – даже при существующем раскладе я получил пятнадцать миллионов долларов, и это без учета обязательной доли от платных трансляций. Вслушайся в эту цифру, двадцать лимонов зеленью, Мика! И ты считаешь, я не найду денег, чтобы ты смогла взять внеочередной отпуск в своей конторе?

– Вообще-то я не спрашивала тебя о деньгах, – напомнила я и под влиянием осенившего меня наития добавила, – но мне кажется, я поняла, к чему ты клонишь. Я думаю, ты уже успел десять раз раскаяться в своей откровенности, и теперь опасаешься, как бы я не вознамерилась извлечь выгоду из наших близких отношений. Раздать интервью желтой прессе, пуститься в турне по ток-шоу, засветиться в социальных сетях – этого ты боишься и поэтому отчаянно стремишься купить мое молчание? Не смеши меня, Ян! Во-первых, если за минувший год я никому не рассказала о нашей связи, значит, я не сделаю этого и впредь, а во-вторых, я высоко ценю твое доверие, и всё, что ты сегодня наговорил о бое с «Эль Гато», никогда не выйдет за пределы этой комнаты. Твои подозрения оскорбительны, а неуклюжие попытки заткнуть мне рот смехотворны вдвойне.

– Боже, Мика, какой фантастический бред ты несешь! – уронил темноволосую голову на руки Агапов, – это же ни в какие ворота не лезет. Я и не догадывался, что у тебя настолько развито воображение! Черт возьми, если бы я хоть раз усомнился в твоей надежности, меня бы здесь не было. Или ты полагаешь, что в моей жизни недостает адреналина, и мне нравится ходить по минному полю? Так вот, адреналин я с избытком получаю, выходя на ринг, а с тобой мне, наоборот, легко и спокойно. Было. До нынешнего момента.

– Но согласись, что теоретически я бы могла тебя шантажировать? – я, конечно, глубоко впечатлилась гневной отповедью «Хитмена», но голос разума упрямо не позволял мне поддаться эмоциям, – да, у меня нет конкретных фактов, но охотникам за сенсациями они и не нужны. Дай им зацепку, и они сами всё раскопают. А уж желающих хайпануть на ситуации с Рамиресом тем более найдется немало. Ясный перец, что одними колечками да сережками тут не обойдешься, вот ты и задействовал тяжелую артиллерию – поездка в Америку, билеты в VIP-ложу, и прочие золотые горы, которые ты готов мне посулить, лишь бы я и дальше хранила твои секреты. Как говорится, «язык мой –враг мой», и ты пусть задним числом, но всё-таки понял, что раскрываться передо мной было довольно опрометчивым поступком.

– Я пойду, – рывком поднялся на ноги Агапов, лихорадочно ощупал карманы и нервно швырнул на стол бархатный футляр с логотипом знаменитого ювелирного дома, – это тебе, но, наверное, ты и за обычным подарком видишь какую-нибудь мерзкую подоплеку, даже если на самом деле я всего лишь от души хотел порадовать тебя красивой вещью. Всего наилучшего, Мика, я тебя больше не потревожу.

– Ян, постой! – я перехватила его в прихожей и недвусмысленно загородила входную дверь своим телом, запоздало устрашившись собственной импульсивности, – я перегнула палку!

– Перегнуть палку может только толстая стриптизерша, -хмуро скаламбурил Агапов и явно настроился оттеснить меня в сторону, но я собиралась твердо стоять до конца, хотя и понимала, что наши силы неравны, и, если Яну захочется взять меня за шкирку, он без особого труда осуществит задуманное и в мгновение ока освободит себе путь.

– Я была не права, – нашла в себе мужества признаться я, – и мне ужасно стыдно за всё, что я тебе наговорила. Да, мне везде мерещится двойное дно, я разучилась доверять людям, и чтобы избежать горького разочарования, заведомо готовлюсь к худшему. Мне так проще жить, понимаешь? Мне все еще невыносимо больно касаться этой темы, но, возможно, когда-нибудь я тоже отважусь поделиться с тобой сокровенным, как ты поделился со мной. Увы, я не эталон порядочности, потому что порядочные женщины не спят с чужими мужьями, но, когда дело касается умения держать язык за зубами, я не подведу. Я имею в виду и нас с тобой, и подробности боя с «Эль Гато» – мне нет резона злоупотреблять твоим доверием.

– Тогда почему ты затеяла этот дурацкий конфликт? – Ян так и стоял в дверях с переброшенной через плечо курткой и зажатым в руке рожком для обуви, но смятение в его глазах свидетельствовало о том, что он не спешит покидать мой дом. Свет в коридоре падал таким образом, что созревшая около переносицы гематома желтым пятном выделялась на смуглой коже, так что сниматься в рекламе без грима я бы своему любовнику однозначно не советовала.

– Не знаю, – я больше не преграждала Агапову путь и «Хитмен» был волен в любой момент со мной попрощаться, но интуиция подсказывала мне, что этой ночью он уже никуда не уйдет, – вероятно, я испугалась.

– Чего испугалась? – окончательно перестал понимать ход моих мыслей Ян, – Мика, ты о чем?

– Это не важно, -чересчур жестко пресекла дальнейшие расспросы я, – ты и правда хочешь, чтобы я полетела в Вегас?