скачать книгу бесплатно
Дни наслаивались один на другой, а все не решалась поднять трубку, презирая себя за непонятную трусость. Мои вещи были уже полностью собраны, все дела улажены, а все еще точно не знала, лечу ли я в Лос-Анджелес или сразу отправляюсь во Флориду. Но в любом случае в Лондоне меня больше ничего не держало – невзирая на то, что я успела полюбить Англию за ее непередаваемое своеобразие, оставаться здесь и дальше я тем не менее не считала нужным. Этот этап был окончательно пройден, и я надеялась, что даже если Дарен не удовлетворится финансированием стартапа своего друга Хатчинсона и все-таки надумает судиться из-за наследства, Джон Уитмор и его коллеги найдут способ избавить меня от присутствия в Британии, взяв на себя представительские функции. Впрочем, пока Дарен хранил подозрительное молчание, и я не слышала о нем со злополучного скандала на приеме. Не давала о себе знать и Кара, помнится, совсем недавно убеждавшая меня, что ей позарез нужна журналистская аккредитация, а весь столичный глянец с нетерпением ждет развернутый репортаж со светского раута. В итоге Каролина просто покрутилась среди гостей, злорадно понаблюдала, как разъяренный Дарен срывает с меня бабушкины бриллианты, а затем бесследно растворилась в ночи, мастерски примазавшись к сыну Родрика прямо у выхода.
Я понятия не имела, какие цели Кара тогда преследовала, и удалось ли ей воплотить в жизнь свои честолюбивые планы, но уже тот факт, что я больше не получала от нее вестей, я считала бесспорной удачей. Конечно, я у меня были опасения, что рано или поздно моя экс-подруга себя непременно проявит: или вывалит на публику подробности моего пребывания в рехабе, или вообще насочиняет небылиц о моем прошлом. Однако, я искренне надеялась, что у Каролины хватит ума не рисковать собственным имиджем: кого бы она не строила из себя в Лондоне, по сути она была и оставалась дорогой элитной содержанкой с богатым послужным списком в анамнезе, и, в принципе, мне никто не мешал обнародовать фамилии ее «папиков», если Кара вдруг осмелится перейти грань. Я отродясь не являлась сторонницей подобных мер, и относилась к разного рода шантажистам с брезгливым отвращением, но, к сожалению, Каролина принадлежала к тому типу людей, в противостоянии с которыми были уместны любые средства. Я не начинала войны, но вынуждена была в нее вступить, вот только в отличие от Кары у меня не было опыта в боевых операциях на фронтах предательства, зависти и лжи. Я подспудно сознавала, что моя бывшая подруга может внезапно выпрыгнуть, как черт из табакерки, и снова попытаться осложнить мне жизнь, но мне грела душу мысль о том, что ее козни застанут меня далеко за пределами Англии и, быть может, я о них даже не узнаю. Неясно, что ей понадобилось от Дарена, но даже если у Кары созрел очередной коварный план, как подложить мне свинью, я все равно не увижу плодов ее бурной деятельности.
Иногда я невольно думала о девочках из издательства – как они отреагировали на мой стремительный взлет, о чем теперь судачат между правкой рукописей, радуются ли за меня или наряду с Каролиной брызжут ядовитой стеной. Я намеренно удалила все прежние контакты, оставив в списке только родителей, и решительно выбросила в мусорную корзину старую сим-карту – дозвониться мне отныне было практически невозможно, и я верила, что тем самым ограждаю себя от потоков негатива. Наверняка, мои коллеги по корректорскому отделу дружно посчитали, что я непомерно загордилась, но меня вполне устраивало данное положение вещей. Мне столько раз назойливо лезли в душу, что я старалась всячески защититься от избыточного внимания. Кто знает, вдруг на новом месте жительства мне удастся завести друзей, но мое прошлое навсегда останется для них секретом. Около месяца я была вдовствующей графиней Олдридж и честно выполняла вытекающие из моего высокого статуса обязательства, но настала пора опять стать Рогнедой Свиридовой. Правда, до этого мне нужно было собрать волю в кулак и побеседовать с Эзри Грант.
Вне всяких сомнений, Джон Уитмор и все те, у кого голливудская дива, вызывала инстинктивную ненависть, были бы отомщены, если бы в телефонной беседе я сходу представилась графиней Олдридж и недвусмысленно потребовала именовать меня «Сиятельством», но я так и не вняла совету адвоката. Я не хотела выступать в роли напыщенной снобки, случайно выбившейся из грязи в князи, и теперь надменно цедящей через губу преисполненные снисходительным презрением фразы, своим поведением автоматически уподобляясь расфуфыренным женам нуворишей, приехавшим в столицу из глухой провинции и выбившимся в люди исключительно благодаря смазливой наружности. Я должна была лишь контролировать свои эмоциональные порывы, а играть в игры мне уже и без того порядком надоело.
–Алло! – мобильный телефон Эзри не отвечал так долго, что я почти отчаялась дождаться, пока вызываемый абонент снимет трубку, и неожиданно растерялась, когда из динамика раздался смеющийся девичий голос, -алло, я вас слушаю. Кто это?
–Привет, Эзри! – непослушный язык тяжело ворочался в пересохшем рту, и каждое слово давалось мне с нечеловеческим трудом, но так как я изначально выбрала деланно беззаботный тон, я заставила себя унять несвоевременный мандраж, и в той же непринужденной манере продолжить, – это Рогнеда Свиридова, вдова графа Олдриджа.
–О! – только что и смогла вымолвить американка, явно застигнутая моим звонком врасплох, и приглушенным шепотом обратилась к кому-то невидимому, – дорогой, подожди, пожалуйста, пару минут, я поговорю по телефону, ладно?
– Я в душ, – откликнулся мужской голос и, сопровождая свои слова недвусмысленным звуком затяжного поцелуя, многозначительно добавил, – кстати, я не возражаю, если ты потрешь мне спинку, детка.
–Если ты занята, возможно, мне стоит перезвонить попозже? – уточнила я после того, следующий звук из трубки породил во мне устойчивые ассоциации со звонким шлепком по мягкому месту. Похоже, Эзри развлекалась на полную катушку, но по крайней мере на этот раз в ее постели хотя бы находился мужчина, а не женщина с нетрадиционной сексуальной ориентацией.
–Нет, всё нормально, – хмыкнула Эзри. Произношение у нее было типично американским, и заметно отличалось от того «posh English», к которому я успела привыкнуть в аристократических кругах Великобритании, и я на миг испугалась безнадежно «зависнуть» на самых элементарных словах, но, похоже, все вышло с точностью до наоборот, и это Эзри едва не сломала язык о мое имя, – не ожидала, что ты позвонишь, Раг..Рад…
–Рогнеда, – сжалилась я, – но лучше зови меня Рода, так будет проще.
–Рода! Надо же! – неподдельно удивилась Эзри, – это действительно такое сокращение, или ты специально придумала, чтобы было походе на «Род»?
– Не вижу разницы, но если тебе так важно знать, то Рода – это одно из уменьшительных от Рогнеды, – невозмутимо сообщила я, – тебя что-то смущает?
–Ничуть! – мгновенно справилась с изумлением американка, – по-моему, это ни столько мило, сколько смешно, но мне нет до этого никакого дела. Итак, чем вызван твой звонок, Рода?
–Нам нужно встретиться, Эзри, – без обиняков выдала я, – надеюсь, в твоем плотном графике найдется для меня время?
–Встретиться? Нам? – в недоумении переспросила Эзри, – и с какой, позволь поинтересоваться, целью? Дай угадаю, ты организуешь клуб бывших жен графа Олдриджа? Ну что ж, гениальная идея, но только чем мы будем там заниматься? Брать у старой перечницы Камиллы Данверс уроки по вязанию носков? Я слышала вы с ней стали очень дружны…Или, может, устроим совместный вечер воспоминаний, тоже неплохая мысль, ведь правда?
–Если ты прекратишь ерничать, я отвечу на твой первый вопрос, – демонстративно проигнорировала насмешливые интонации американки я, – у меня есть к тебе серьезное дело, но это не телефонный разговор, поэтому я предлагаю пересечься в Лос-Анджелесе на выходных.
–Мой уик-энд уже распланирован. Я всю неделю работала по 12 часов, и имею право на отдых, – отрезала Эзри, – между прочим, я сама себя обеспечиваю, а не живу в свое удовольствие на деньги Олдриджей, как тебе, наверное, понаплели эти спесивые лондонские болваны. Я снимаюсь сразу в двух картинах, и мне сейчас не до болтовни.
–Я высоко ценю твою самодостаточность, но в данной ситуации речь идет вовсе не о праздной болтовне, – жестко расставила акценты я, и сквозь разделяющие нас тысячи километров отчетливо почувствовала, как напряглась американка, – я позвонила тебе не для того, чтобы заказать приглашение на премьеру ближайшего фильма с твоим участия. Поверь, не будь у меня по-настоящему веских причин, я бы и под страхом смертной казни не согласилась с тобой встречаться.
–Куда ты пропала, крошка? – крикнул на заднем плане недовольный длительным отсутствием Эзри мужчина, – в следующий раз я потребую от тебя вырубить это проклятый телефон.
– Дорогой, я уже иду, – отозвалась девушка и нервно прошипела в трубку, – ты что, слов не понимаешь? Я сказала, на выходных я уезжаю в Малибу и вернусь домой только в воскресенье вечером. Но с понедельника по пятницу у меня непрерывные съемки.
–Вечер воскресенья меня устраивает, – ухватила быка за рога я, прикинув примерное время межконтинентального перелета, – я готова записывать адрес.
–Нет, это черт знает что! – послышался совсем рядом знакомый мужской голос. Видимо, неизвестный кавалер Эзри устал принимать душ в одиночестве и решил вмешаться в ситуацию, и надо отметить, сделал он это без особой деликатности, – а ну-ка дай сюда трубку! Алло! Не знаю, кто вы и какого дьявола сюда названиваете, но советую в течение следующих двух часов не беспокоить мисс Грант.
–Мне очень жаль, что я нарушила ваш покой, сэр, – поспешно извинилась я, справедливо опасаясь, как бы мой собеседник не нажал отбой. Заново вызванивать Эзри мне совсем не улыбалось, да и сомневалась я, что она теперь столь же легко возьмет трубку, когда на дисплее высветится мой номер, – меня зовут Рогнеда Свиридова, графиня Олдридж, и я мне срочно нужно встретиться с мисс Грант. Может быть, вы уступите мне ее на выходных, а я обещаю, что наш разговор не займет много времени?
–Олдридж! – нараспев повторил обладатель голоса, – так это вы! Я читал о вас в новостях… Слушайте, вы уже все деньги вывели в офшорные юрисдикции, или для приличия что-нибудь оставили в Британии? Я восхищен, как здорово вы всё провернули, кто бы за вами не стоял, но он, однозначно, финансовый гений. Не поделитесь контактами? Моей компании нужны такие люди.
–Дилан, немедленно верни мне телефон, или лучше сразу повесь трубку – настойчиво потребовала Эзри, – о чем тебе с ней говорить?
–Подожди, детка! Я не могу себе позволить так невежливо обойтись с самой графиней Олдридж, – оборвал девушку Дилан, – графиня, простите ее, она из Техаса, а там не привыкли к церемониям. Как вы смотрите на то, чтобы в это воскресенье присоединиться к нам на отдыхе в Малибу?
–Дилан, я не хочу ее видеть! –воскликнула Эзри, в пух и прах разбив теорию Уитмора, гласящую, что бывшая жена Рода сгорает от любопытства. Или она просто не хотела, чтобы я познакомилась с этим таинственным Диланом?
–А я хочу, дорогая, и значит, будет, по-моему, – как нечто само собой разумеющееся, бескомпромиссно заявил Дилан, и его подруга как-то сразу притихла, – в каком часу нам вас ждать, графиня?
–Рода, – пресекла обращение по титулу я, – думаю, я приеду ближе к полудню. Как мне найти ваш дом?
–Просто скажите своему водителю, что вам нужна пляжная резиденция Дилана Хоббса в Малибу, – ответил мой телефонный собеседник, и я обомлела, услышав гремящую на весь мир фамилию. Эзри Грант не теряла времени даром, и ее избранником стал знаменитый американский бизнес-магнат, прославившийся не только инновационными техническими достижениями в самых разнообразных отраслях, но и своими фантастическими проектами вроде концепции оазиса на Марсе или создания самообучающегося искусственного интеллекта.
ГЛАВА LXXXIX
В смятении положив трубку, я еще долго не могла оправиться от постигшего меня шока. Неординарная персона Дилана Хоббса давно стала культовой далеко за пределами Соединенных Штатов, а его имя нередко использовалось в качестве нарицательного и фактически выступало символом стремительного развития инженерной мысли в тех сферах, которые традиционно считались областью научной фантастики. Даже я, человек, никогда особо не увлекавшийся новыми технологиями, имела общее представление о причудливых вехах насыщенной событиями биографии Хоббса, тогда как многочисленная армия его преданных фанатов, к числу каковых, кстати, относился и мой бывший жених, пристально следила за каждым его шагом в нетерпеливом ожидании очередного безумного замысла, призванного неизбежного обернуться прорывным проектом с колоссальной финансовой отдачей. Дилана Хоббса называли гением и визионером, а его смелый взгляд в будущее восхищал самых заядлых скептиков. Хоббс обладал поразительным чутьем, он многократно предвидел, чего захочет потребитель, когда сам потребитель еще не задумывался о своих потенциальных желаниях, и эта невероятная, своего рода пророческая интуиция позволяла ему уверенно оказываться на несколько шагов впереди своих ближайших конкурентов. Он с энтузиазмом браться за воплощение абсолютно безумных, на первый взгляд, идей, и упорным путем бесчисленных проб и ошибок добивался потрясающих результатов. У Дилана Хоббса не было ни одного провального начинания, все его разработки приносили прибыль и отличались высоким уровнем рентабельности, притом, что подавляющее большинство из них на заре активного внедрения производили впечатление бесперспективных измышлений и вызывали у инвесторов лишь саркастические ухмылки. А между тем, именно Хоббс первым запустил цифровой аналог «Желтых страниц» – удобную функциональную программу, моментально осуществляющую не только быстрый поиск расположенных неподалеку магазинов, ресторанов и кинотеатров, но и прокладывающую кратчайший маршрут до выбранного объекта. Сейчас современная жизнь была немыслима без такого универсального помощника, а сравнительно недавно молодому программисту приходилось обивать пороги организаций, не понимающих, зачем им вообще сдалась реклама в интернете и почему имеет смысл за нее платить. Тем не менее дела постепенно прошли в гору, у компании появились акционеры, был нанят профессиональный управляющий, но в тот момент впервые проявился сложный характер Дилана, и непримиримые разногласия по поводу дальнейшего развития проекта привели к тому, что Хоббс продал свою долю за двадцать миллионов и, недолго думая, вложил полученные в ходе сделки деньги в следующий проект, которому была предначертана еще более удивительная судьба. Первый в истории сервис онлайн-банкинга совершил революцию на рынке финансовых услуг: мгновенные банковские операции за счет одного клика мыши привлекли внимание сотен тысяч пользователей, и общая капитализация компании Хоббса выросла на глазах. Поглотив амбициозных соперников, Дилан встал во главе уже достаточно крупного бизнеса, однако, его тяжелый нрав снова привел к череде внутрифирменных конфликтов, и пока он наслаждался свадебным путешествием, Совет директоров сместил его с поста президента. Естественно, Хоббс прервал медовый месяц и предпринял попытку побороться за руководящую должность, но как любой увлекающийся человек, быстро остыл. Он остался в числе акционеров и не прекратил вкладывать деньги, а когда несколько лет спустя компания была продана за полтора миллиарда долларов, Хоббсу достались принадлежащие ему по праву триста миллионов. Как выяснилось впоследствии, все предыдущие проекты были лишь прелюдией грандиозного плана, прочно закрепившего за Диланом противоречивую репутацию не то отважного первопроходца, меняющего мир своими изобретениями, не то сумасшедшего мечтателя, толком не осознающего масштабы своих намерений.
С раннего детства пламенной страстью Хоббса был космос. Его завораживали истории о полетах к далеким планетам, он грезил освоением бескрайних космических пространств и искал шанс вдохновить зажатое в тисках земной гравитации человечество на новые свершения. И вот теперь, когда у мальчика из бедной австралийской семьи, наконец, появились деньги, он приступил к делу всей своей жизни, но отсутствие специальных знаний и вытекающая из этого наивность едва не привели Дилана к банкротству. Говорят, он даже рассчитывал купить баллистическую ракету в бывшем СССР и с ее помощью запустить корабль к Марсу, но не сошелся с продавцами в цене, однако, после осознания всей бесплодности утопической затеи, его внезапно осенило. Его новая компания гордо называлась «Super Space» и своей приоритетной задачей ставила производство небольших экономичных ракет, которые смогут завоевать рынок коммерческих перевозок на орбиту преимущественно за счёт низкой стоимости запуска. В те дни Хоббс ничего не понимал в ракетостроении, он ставил чересчур оптимистичные, а порой и просто нереальные сроки окончания тех или иных работ, чем регулярно провоцировал обвинения во лжи со стороны критиков проекта, но, думаю, он не лгал, а скорее действительно верил в свои слова – сотрудники «Super Space» трудились по шестнадцать часов, а те, кто отказывался подчиняться столь жесткому распорядку, в команде Хоббса не задерживались. Впрочем, проект все равно отставал от графика почти на четыре года, а, учитывая, что финансировался он из личных средств Дилана, деньги на его счетах неумолимо таяли, причем, параллельно Хоббс инвестировал немалую сумму в строительство электромобилей, где несмотря на положительное отношение экологов и огромное количество предзаказов, на практике дела тоже шли не ахти. Первые три запуска ракеты завершились неудачей, на четвертом инженеры учли и исправили все недочеты, но на пятый старт у компании не хватало денег, а встреченный с восторгом прототип электромобиля при попытке перейти от штучного производства к массовому чуть было не превратился в сплошной источник разорения. Доведенный до отчаяния Хоббс публично ругался с контрагентами, срывающими поставки ключевых деталей, и безуспешно добивался снижения издержек, а уровень доверия к его громким обещаниям тем временем катился под откос. Всеобщее разочарование в Дилане Хоббсе и его фантастических прожектах достигло своего апогея, и однажды предсказуемо настал тот черный день, когда счета опустели подчистую, и сотрудникам «Super Space» стало нечем платить зарплату, а производство электромобилей находилось в шаге от закрытия. У Дилана был вариант пожертвовать одной компанией ради спасения другой, но он так и не сумел сделать выбор, и казалось, на его предприятиях можно было ставить жирный крест. Только это был бы не Дилан Хоббс, если бы он сдался так легко. У него оставался месяц на то, чтобы достать деньги, и Хоббс пошел ва-банк. Благодаря изумительной харизме и неподражаемому умению превращать любую презентацию в красочное шоу, ему чудом удалось убедить инвесторов поверить в него в последний раз, он вложил собранные буквально по копейкам средства в доработку электромобиля, и уже вскоре представил усовершенствованную модель, ставшую настоящим хитом продаж. Выручки хватило на финальный тестовый запуск ракеты, не вызвавший нареканий даже у самых придирчивых экспертов, и Хоббс неожиданно для всех подписал контракт с НАСА на перевозку грузов к международной космической станции.
Борьба за выживание окончилась сокрушительной победой Хоббса, но его неугомонная натура не позволяла мирно почивать на лаврах. На следующий год Дилан представил миру компанию по выработке солнечной энергии, нынче занимающую ведущие позиции в Америке и приносящую своему основателю стабильную прибыль, а чуть позже объявил о старте проекта по разработке космического корабля для полетов на Красную планету. Вместе с этим Хоббс часто напоминал, что Марс необходимо терраформировать и вроде бы сейчас вплотную занимался этим вопросом. А еще я своими ушами слышала в новостях, что недавно он предложил заменить скоростную железную дорогу между Сан-Франциско и Лос-Анджелесом вакуумным поездом, работающим от солнечных батарей. Верилось во все эти непостижимые уму схемы, конечно, с большим трудом, но, похоже, мир постепенно начал привыкать, что для Дилана Хоббса нет ничего невозможного, и на этом фоне я вдвойне не понимала, что связывает такую выдающую личность, можно сказать, живую легенду и кумира миллионов с второсортной актрисулькой Эзри Грант.
Хотя с Эзри всё было предельно ясно. Денег у Хоббса имелось, что называется, куры не клюют, и для Эзри это означало возможность постоянно купаться в роскоши, но неужели Дилан к своим сорока пяти или сколько ему там исполнилось настолько плохо разбирался в людях? Наверняка ему было известно, в какой безобразный скандал вылился брак Эзри и Родрика, или она убедила его поверить в собственную версию о невинной жертве домашнего насилия? Не может быть, чтобы человек, заключивший миллиардные соглашения с правительственными корпорациями США и наладивший серийное производство техники будущего, безоглядно влюбился в эту меркантильную особу и готовился повторить незавидную участь Рода? Я была плохо осведомлена о перипетиях личной жизни Дилана Хоббса, но, если мне не изменяла память, он дважды женился и разводился, несколько раз становился отцом и при всех своих бесспорных странностях склонности к безрассудству не демонстрировал. Какое место Эзри Грант занимала в его сердце, я могла только догадываться, но мне отчего-то было неприятно выяснить, что он встречается с этой женщиной, приглашает ее в свою пляжную резиденцию и проводит с ней уик-энд.
Так или иначе, Рубикон был перейден, и в жаркий воскресный полдень меня ждали в солнечном Малибу, а, следовательно, мне пора было паковать вещи и прощаться с Лондоном. Я купила билет и, проверив средства на банковской парте, через интернет забронировала номер в скромном отеле. Я больше не собиралась заниматься непростительной расточительностью и в дальнейшем планировала жить исключительно экономно: передвигаться на автобусе и метро, снимать недорогие апартаменты, самостоятельно готовить еду из самых ходовых продуктов. Я намеренно не разрешила увеличить мне размер ежемесячного содержания, но по-прежнему чувствовала за собой вину за пользование чужими деньгами. В любом случае, еще какое-то время я при всем желании не могла отказаться от выплат: мне предстояло оплачивать перелеты, питание, аренду жилья. Но я убеждала себя, что по приезду в Пуэрто-Рико обязательно найду себе работу, и тогда уж точно начну жить по средствам. Джон Уитмор заверил меня, что дома Родрика в пригороде Сан-Хуана и в Фахардо поступают в мое полное распоряжение, и в одном из них я планировала поселиться на первое время. Но до Пуэрто-Рико еще нужно было добраться, и моя дорога пролегала через территорию Соединенных Штатов. В независимости от результата грядущего разговора с Эзри Грант, из Лос-Анджелеса я собиралась отправиться на Бимини, пожить там недельку–полторы и вдали от цивилизации чутко прислушаться к своим внутренним ощущениям, попробовать разобраться в себе и подробно очертить свои жизненные цели. Сейчас у меня в душе царил первобытный хаос, и я двигалась вслепую, ориентируясь лишь на голос интуиции, которая настойчиво шептала, что, если мне удастся разыскать Амейро, я гораздо быстрее пойму, почему меня так неистово тянет на Бимини, и что за неведомые силы взывали ко мне в тропическом лесу Эль-Юнке.
В аэропорту меня провожал только Джон Уитмор. Во избежание длительных прощаний я рассталась со слугами и миссис Торнтон дома и не стала пользоваться услугами водителя. Адвокат несколько раз напомнил, что частный самолет и персональный трансфер в лучший отель Лос-Анджелеса сделали бы мое путешествие гораздо комфортней, но я была настроена решительно, как никогда.
–Я больше не намерена злоупотреблять своим положением, Джон! –зареклась от бессмысленных трат я, – я сама заработаю свои деньги, и не беда, если мне придется летать эконом-классом и жить в дешевых гостиницах. Я вступаю в новую жизнь налегке, для меня это очень важно. На первое время выплаты из траста станут для меня хорошим подспорьем, но я постараюсь, чтобы они скоро прекратились.
–Вы бросаетесь в крайности, Рода, – неодобрительно заметил Уитмор, – но вы вправе поступать по своему усмотрению. Прошу лишь об одном, берегите себя и помните, что, если у вас возникнут проблемы, вы только сообщите мне, и траст сразу же выделит вам любую необходимую сумму. Я желаю вам счастливого пути, и надеюсь, что вы не забудете старого барристера и будете регулярно посылать мне весточки с далеких берегов. Я могу рассчитывать хотя бы на открытки с видами Пуэрто-Рико?
–Я обещаю не терять связи с вами, Джон, – крепко обняла адвоката я, -вы единственный человек, которому я безоговорочно доверяю.
–Я постараюсь оправдать ваше доверие, – похлопал меня по плечу Уитмор, -наследство Рода не будет разбазарено, а журналисты никогда не узнают о вашем местонахождении. Не беспокойтесь, я обо всём позабочусь, а если со мной что-то случится, то мои коллеги примут эстафету.
–Не говорите так, Джон! – взмахнула руками я, – я уверена, вы еще не раз погостите у меня в Пуэрто-Рико. Я приглашу вас с Эмили, как только немного обустроюсь.
–Моя жена будет рада, – кивнул Уитмор, бросив мимолетный взгляд на часы, – вам пора на регистрацию, Рода, иначе вы опоздаете на своей рейс.
ГЛАВА XC
В общей сложности перелет занял чуть дольше одиннадцати часов, и с учетом колоссального джетлега и крайне неудобного места в салоне эконом-класса, наряду с узким пространством для ног обернувшимся для меня соседством с тучной афроамериканкой, своим необъятными телесами занявшей добрую половину моего кресла, в Лос-Анджелес я прилетела еле живая и, сойдя, наконец, по трапу, лишний раз похвалила себя за предусмотрительность: к счастью, у меня хватило ума спланировать время таким образом, что не бежать очертя голову с корабля на бал. Стрелки выставленных по местному времени часов показывали шесть вечера, и это означало, что у меня в запасе оставалась вся ночь и даже еще небольшой кусочек завтрашнего утра. Я не питала особых надежд, что мне удастся хорошо выспаться и полноценно отдохнуть после изнурительного путешествия от одного континента к другому, но во всяком случае рассчитывала избавиться от отупляющей вялости и привести себя в относительно пристойный вид. На данный же момент у меня невыносимо затекло всё тело, желудок мерзко поднывал от самолетной пищи, по обыкновению сильно пересоленной и обильно сдобренной специями, а в голове навязчиво стучали бесчисленные молоточки, что никоим образом не добавляло мне позитивных впечатлений от одного из крупнейших аэропортов Северной Америки, хотя в иной ситуации состоящий из девяти терминалов гигантский комплекс несомненно вызвал бы у меня море эмоций.
Несмотря на то, что первые двадцать восемь лет своей жизни я вообще не выезжала за пределы родины, за последние месяцы я насмотрелась немало различных аэропортов от крошечного Антонио Ривера Родригес на острове Вьекес до поражающих своими размерами воздушных ворот Лондона. Аэропорту Лос-Анджелеса, упрощенно называемому здесь емкой аббревиатурой LAX, предстояло пополнить мою копилку ярких впечатлений, однако, я чувствовала себя настолько разбитой, что даже международный терминал имени Тома Брэдли, находящийся на самом изгибе «подковы», в форме которой был выстроен огромный транспортный хаб, и благодаря обилию странных инсталляций, кое-где напоминающий настоящий храм современного искусства, не заставил меня отвлечься от растревожено гудящих под сводами черепной коробки мыслей. Я отрешенно прошла неизбежную процедуру пассажирского контроля, получила багаж и, с трудом волоча за собой туго набитый вещами первой необходимости чемодан, направилась к выходу. На улице я взяла себе короткую передышку и ненадолго встала у подножия бронзового бюста того самого Тома Брэдли, если судить по венчающей памятник надписи, занимавшего пост мэра Лос-Анджелеса в течении двадцати лет и лично приложившего немало усилий к строительству и дальнейшему совершенствованию аэропорта. Неизвестный скульптор изобразил легендарного градоначальника с улыбкой до ушей, а по толстым губам, широкому носу и курчавой шевелюре я уверенно сделала вывод о принадлежности мистера Брэдли к чернокожему населению США и даже несколько удивилась, что ему удалось прославиться вовсе не за счет выдающего музыкального таланта, а исключительно посредством неоценимого вклада в инфраструктурное развитие «города ангелов».
Жаркое калифорнийское солнце даже вечером припекало довольно ощутимо, и, хотя я заметно устала от промозглой сырости дождливого Лондона, чересчур резкий перепад температур стал причиной явного дискомфорта, и я торопливо закрутила головой по сторонам в попытке отыскать посадочную площадку отправляющегося в город автобуса. В полете у меня было достаточно времени, чтобы подробно ознакомиться с отзывами туристов и получить довольно четкое представление о способах передвижения по Лос-Анджелесу, и теперь я собиралась доехать на бесплатном автобусе Lax Shutlle до наземной станции Metro Greenе, а уже оттуда двигаться в направлении отеля, выбранного мною из десятков схожих предложений в основном по причине подозрительно идеального сочетания дешевизны и удачного расположения. Информация на сайте гласила, что из гостиницы с говорящим наименованием «Economy Inn» можно с легкостью добраться в любую точку, не прибегая к дорогостоящим услугам такси, а так как я твердо намеревалась бережливо расходовать свои ограниченные финансы, лучшего мне нельзя было и желать. Конечно, я опасалась, что отель может оказаться типичным клоповником, но по большому счету меня это не настолько волновало – задерживаться в Лос-Анжелесе мне было абсолютно незачем, а ради сокращения непроизводительных трат несколько дней вполне можно было потерпеть.
Перед тем, как покинуть аэропорт я все-таки краем глаза взглянула на знаменитый Theme Building – футуристическую конструкцию в виде летающей тарелки, приземлившейся на изогнутые металлические опоры в аккурат на территории LAX. Команде архитекторов удалось добиться поразительного эффекта инопланетного присутствия – издали Theme Building выглядел невероятно внушительно и грандиозно, и я почти настроилась подняться на смотровую площадку и посетить разместившийся внутри музей 11 сентября, но быстро осознала, что для этого мне придется сдавать багаж в камеру хранения, а потом его оттуда забирать, и желание поскорей добраться в отель многократно перевесило мимолетный порыв внезапно потянувшейся к прекрасному души. Вслед за остальными пассажирами я заползла в сине-белый автобус, плюхнулась на сиденье, и на миг прислушалась к звучащей отовсюду речи. Коренных американцев среди моих попутчиков практически не наблюдалось – в международный терминал прибывали преимущественно туристы, и царящая вокруг какофония из смешения языков, акцентов и диалектов оказалась непосильным испытанием даже для моего натренированного филологического слуха. Я поймала себя на мысли, что на треть не понимаю ведущиеся рядом со мной разговоры, и если так пойдет и дальше, мне придется с горечью констатировать свою очевидную беспомощность. Пора было привыкать к проглоченным окончаниям, вольно расставленными ударениям и варварскому обращению с каноничными правилами грамматики, но я никак не могла признать, что отныне меня больше некому радовать безукоризненным британским произношением, и осложнения в коммуникативном процессе будут сопровождать меня буквально на каждом шагу.
На станции я купила в автомате билет, сверилась с картой и, нещадно чертыхаясь, запоздало сообразила, что без пересадок мне в отель не попасть. В итоге я поднялась обратно на поверхность лишь по прошествии часа, проведенного в трясущемся вагоне с периодическим перетаскиванием злосчастного чемодана с платформы на платформу. Колонны в подземных коридорах Лос-Анджелеского метрополитена были либо ярко расписаны граффити, либо выложены цветной мозаичной плиткой кричащих тонов, в результате чего всё это пестрое разнообразие слилось для меня в одну размытую картину, и не используй я регулярно снабжающий меня советами навигатор в смартфоне, у меня бы, наверное, случилась истерика. На мгновение я в красках вообразила, как на странице завтрашней «Daily mail» появляются фотографии графини Олдридж, безутешно рыдающей в запутанных переходах метро, и я с теплотой вспомнила мисс Клейтон, перед судьбоносным мероприятием до неузнаваемости преобразившую меня с помощью макияжа и укладки. Сейчас бы никто из гостей званого ужина не догадался, что расхристанная девица в практичном спортивном костюме, на последнем издыхании волочащая свой нехитрый скарб, и есть та блистательная красавица, перед которой рассыпались в овациях сливки высшего общества. Злая ирония, вызванная этой поистине анекдотичной ситуацией, прибавила мне катастрофически недостающих сил, я с горем пополам взобралась на эскалатор и уже через несколько минут зачарованно взирала, как медленно садится за горизонт оранжевый солнечный диск.
В Лондоне я никогда не видела такого заката. Тамошнее солнце зябко куталось в пуховое одеяло туч и постепенно проваливалось в зыбкую мглу извечного тумана, чтобы наутро робко показать слабый лучик и вновь скрыться за облаками. Жгучее светило Калифорнии на закате лишь слегка приглушало дневное буйство красок, и его угасающее сияние придавало городу едва уловимый багряный оттенок. Возможно, я неправильно начала знакомство с Лос-Анджелесом, но, если не принимать во внимание потрясающе красивый закат и выстроившиеся вдоль дороги пальмы, задумчиво шелестящие под дуновением океанского бриза, город мне откровенно не понравился. Одноэтажный, скучный, безликий, и ни капли не похожий на растиражированный кинофильмами образ – таким предстал передо мной Лос-Анжелес, и хотя, если верить навигатору, я находилась в каких-то двух кварталах от Кодак театра, где в торжественной обстановке ежегодно вручалась премия «Оскар», типовые коттеджи и серые здания магазинов совсем не вписывались в мои наивные представления о городе миллионеров. Наличие чемодана отрицательно сказывалось на скорости моего передвижения, и ничто не мешало мне в деталях разглядывать достопримечательности, но проблема состояла в том, что посмотреть, по сути, было не на что, и разочарование от Лос-Анджелеса увеличивалось с каждой секундой. Я понимала, что в том же Голливуде я бы обязательно нашла объект для восторженного созерцания и, побродив по Аллее славы изменила бы мнение к лучшему, но, к примеру, Сан-Хуан, был одинаково великолепен в любой точке, и меня в равной мере восхищали как мощеные голубоватой брусчаткой улочки старого города, так и оживленная Авенида Эшфорд в фешенебельном Кондадо. Я читала, что в Лос-Анджелесе нет архитектурных изысков, и полчища туристов стремятся сюда главным образом ради фотографий на фоне надписи «HOLLYWOOD», а сегодня собственными глазами убедилась в справедливости этого утверждения. Естественно, я видела сейчас лишь малую часть огромной агломерации, помимо шикарных вилл на голливудских холмах, песчаных пляжей Малибу и стеклянных высоток в деловом центре сосредоточившей в себе такие вот серые райончики, вроде бы и расположенные в зоне пешеходной доступности от тематического парка «Universal Studio» и пирса Санта-Моника, но при этом больше уместные для сельского пейзажа.
Отель предсказуемо выглядел под стать общей атмосфере – приземистое двухэтажное здание с выкрашенными в красно-коричневой гамме стенами, по форме напоминающее облагороженный барак. Вскоре выяснилось, что это даже не гостиница вовсе, а мотель. До сего дня я понятия не имела, в чем заключается разница, и при бронировании не стала заморачиваться на одной букве, но оказалось, принципиальные различия всё же присутствовали, причем, среди них нашлись и плюсы, и минусы. Из положительных аспектов я сходу отметила отдельный вход в номер – попасть туда можно было прямо с улицы, минуя ресепшн, а, что касается, минусов, то их оказалось сразу несколько. Во-первых, окна мотеля выходили на проезжую часть, а о шумоизоляции здесь никто не заботился, вследствие чего гудки проезжающих мимо автомобилей, вой полицейских сирен и прочие внешние раздражители страшно мешали отдыхать. А во-вторых, численность персонала здесь была сведена к минимуму, и чтобы получить ответ на тот или иной вопрос, приходилось подолгу вызванивать администратора или самостоятельно разыскивать горничную, занятую уборкой на противоположном конце здания. В остальном номер мне достался вполне приличный, правда в нем не нашлось ни чайника, ни примитивной кофеварки, зато в холодильнике обнаружилась бутылка питьевой воды. Не первой молодости мебель меня не пугала, казенная обстановка отторжения не вызывала вся сантехника работала исправно, а постельное белье благоухало свежестью и чистотой – может быть, для длительного проживания мотель и не годился, но для того, чтобы перекантоваться ночку-другую, подходил просто отлично.
В пяти минутах ходьбы располагался продуктовый супермаркет, и несмотря на то, что от накопленной усталости у меня подкашивались ноги, я заставила себя сходить за продуктами. Питание в мотеле не предлагали даже за дополнительную плату, а заказывать еду через службу доставки я посчитала слишком дорогим удовольствием. Тем не менее, я не имела права позволить болям в желудке испортить мне завтрашний день, и как бы остро я не жаждала завалиться на кровать, все же поплелась в магазин. Микроволновой печи в номере тоже не было, и, перемещаясь с корзиной между заполненными продовольственной снедью прилавками, я заведомо отметала продукты, требующие предварительного разогрева. В Лондоне мне так и не довелось побывать в супермаркете, да и необходимости такой не было –в Кенсингтонском особняке домашними делам заправляла миссис Торнтон, а снабжением продуктами Олдридж-Холла ведала старшая экономка миссис Девенпорт, тогда как я самозабвенно бегала по дизайнерским бутикам в Белгравии и знать не знала, что из себя представляет британский супермаркет изнутри. В Штатах мне выпал шанс познакомиться с ассортиментом популярной торговой точки, и я растерялась от столь явного изобилия. Готовую пиццу, котлеты для гамбургеров и прочие замороженные полуфабрикаты я проигнорировала, а вот со стойки с мясными деликатесами зацепила упакованную в вакуум буженину. Я бросила в корзину сухой завтрак из овсяных хлопьев, но потом вернула его на полку, так как молоко здесь продавалось в гигантских бутылках и почему-то стоило дороже бензина. Маленький брусочек сыра и мексиканская лепешка стали завершающим штрихом в небогатом перечне моих покупок, а по пути на кассу я взяла пару несладких йогуртов и минеральную воду. Алкогольный отдел я, скрепя сердце, обошла десятой дорогой, но этот мужественный поступок обернулся для меня сотнями тысяч сожженных нервных клеток. Одиннадцать часов подряд я боролась с зеленым змием в замкнутом пространстве авиалайнера, но второй этап неравной схватки напрочь отнял у меня скудные остатки душевных сил. Расплатившись и погрузив продукты в пластиковый пакет с фирменным логотипом, я выскочила из супермаркета, как ошпаренная, и рысью понеслась в мотель – мини-баром мой номер не оборудовался, и потому сражаться с искушением там было гораздо легче.
Я немного перекусила, ополоснулась под душем, забралась под одеяло и плотно смежила веки. На улице все также шумели, но я глубоко погрузилась в себя и почти не слышала посторонних звуков. Я не надеялась хорошо выспаться из-за разница часовых поясов, но мне был физически необходим отдых, чтобы встретить новый день во всеоружии.
ГЛАВА XCI
Вопреки джетлегу я все-таки уснула и, что особенно удивительно, благополучно проспала почти всю ночь, открыв глаза лишь в пятом часу утра. За окнами только начинало светать, и в номере было еще темно, но сон ко мне больше не шел, и я поняла, что пора вставать, так как бесцельно валяться в постели мне совершенно не хотелось, а невероятным образом умудрившийся неплохо отдохнуть организм жаждал активной деятельности, да и дел у меня, в принципе, накопилось немало. С вечера я не удосужилась разобрать вещи, и, падая с ног от усталости, нашла в себе силы лишь на то, чтобы наспех достать из чемодана элементарные предметы гигиены. Подготовку к встрече с Эзри Грант я отложила на утро, и сейчас была даже рада, что мне удалось поспать подольше. Зато теперь у меня оставалось достаточно времени, чтобы собраться с мыслями, выбрать подходящую одежду и нанести базовый макияж.
Отражающееся в зеркале лицо хотя и казалось несколько заспанным, к моему вящему удовлетворению выглядело довольно неплохо – недвусмысленные следы изматывающего путешествия за ночь практически стерлись, глаза снова заблестели, и лишь взлохмаченные волосы требовали небольшой укладки. Я вымыла голову, замоталась в полотенце и, хотя на часах не было и пяти, решительно приступила к раннему завтраку. Если бы мама видела, что я опять питаюсь всухомятку, и неизвестно, когда еще попробую полноценную горячую пищу, ее бы непременно охватил приступ дикого ужаса, но с родителями я не связывалась уже третьи сутки. Сначала мне было не до звонков из-за сборов в дорогу, а потом я и вовсе поднялась на борт самолета, где вай-фай хотя и раздавался, но по таким космическим расценкам и такого дрянного качества, что я предпочла весь полет просидеть офлайн за чтением заранее скачанных из сети туристических путеводителей. В результате я безнадежно запуталась во времени, и уже толком не соображала, в каком часу мне необходимо выйти в интернет, чтобы мама смогла до меня дозвониться. На всякий случай я включила лэптоп, но тут вдруг вспомнила, что забыла спросить на ресепшн пароль для доступа в сеть, и в сердцах захлопнула крышку. Ладно, позвоню, как только вернусь из Малибу, а пока нужно доесть завтрак и придумать, что надеть.
Волосы быстро высохли естественными образом, и я лишь слегка подкрутила чистые пряди стайлером. Волшебный девайс мне любезно презентовала Джин – бывший личный парикмахер принцессы Уэльской, причесывавшая меня в Олдрилдж-Холле, и общих чертах объяснила, как им пользоваться. Основную часть ее рекомендаций я, конечно, успела позабыть, но прибор оказался настолько прост в обращении, что с ним без труда справлялся даже полнейший дилетант вроде меня. На классические голливудские локоны самостоятельно сделанная мною укладка однозначно не тянула, но для той, кто всю жизнь проходила с конскими хвостами и старушечьими дульками на макушке, прогресс был очевиден. Благодаря народным средствам из копилки наших бабушек, я хорошо подлечила истощенные алкогольным марафоном и длительным пребыванием под палящим солнцем волосы еще в столице, и на данный момент они по крайней мере не походили на сухую солому. К сожалению, даже самый тщательный уход не добавил им не пышности, не густоты, а перекраситься в более выразительный цвет у меня так до сих пор и не хватило духу, однако даже с родным «мышиным» оттенком я сейчас чувствовала себя гораздо увереннее. До встречи с Джин мне и на ум не приходило, что из моих среднестатистических волос может получиться шикарная прическа, с которой не стыдно выйти в свет и появиться на обложке глянцевого журнала, но опытный мастер сотворил настоящее чудо из весьма скромной в общем-то фактуры. Именно Джин посоветовала мне носить распущенные волосы, и хотя в обычное время я по-прежнему отдавала предпочтение различным вариациям пресловутых хвостов и пучков, сегодняшний день заслуживал нестандартного подхода, да и пострадавшее ухо лучше было не выставлять напоказ.
С выбором одежды всё обстояло намного проще. Погода в солнечной Калифорнии разительно отличалась от промозглой сырости Британских островов, и предварительно ознакомившись с прогнозом погоды для Лос-Анджелеса, я купила себе несколько летних платьев и пару босоножек в расчете, что и то, и другое еще пригодится мне в тропическом климате Бимини. Заодно я обзавелась удобными шортами и футболками из самого дешевого масс-маркета, и планировала сносить весь этот ширпотреб уже в Пуэрто-Рико – тратить деньги на регулярные обновки я не собиралась, но не просить же маму отправить мне посылку с легкими вещами, притом, что у меня еще даже постоянного адреса не было. Одним словом, я приобрела универсальный комплект на все случаи жизни и надеялась успешно обходиться им в течение долгого периода, но для поездки в Малибу я все-таки надела свое лучшее платье. Безусловно, мне не хотелось ударить лицом в грязь перед звездной красоткой Эзри Грант и ее поклонником –миллионером, но еще больше я нуждалась в уверенности. В преддверии разговора с Эзри во мне невольно пробудились застарелые комплексы, и с помощью летящего сарафана с модными в этом сезоне растительными принтами я старалась избавиться от упорно преследующего меня призрака той Неды Свиридовой, которая много лет выступала в роли страшненькой подружки великолепной Кары Ковальской, и сама по себе представляла по сути пустое место. Я вдруг вспомнила, как Родрик настойчиво убеждал меня в собственной привлекательности, и от этих поразительно ярких воспоминаний у меня болезненно защемило сердце – рядом с ним я впервые почувствовала себя красивой и желанной, и, хотя на тот момент моя внешность была, как никогда, далека от совершенства, у меня не возникло ни единого повода усомниться в искренности его комплиментов…
Невзирая на декларируемую приверженность к тотальной экономии, добираться до пляжной резиденции Дилана Хоббса на общественном транспорте я тем не менее не рискнула – слишком велики были шансы, что автобус высадит меня вдали от конечного пункта назначения и мне придется своими силами разыскивать роскошную виллу американского магната среди многочисленных домов обосновавшихся на тихоокеанском побережье знаменитостей. Я ничуть не возражала против пешей прогулки по песчаному берегу, но меня пугала перспектива не столько заблудиться в череде звездных коттеджей, сколько объявиться в гостях у Хоббса с липкой испариной на лбу, вызванной долгими блужданиями по жаре, и взвесив все про и контра, я больше склонялась к услугам частного извоза. Не хватало еще вытирать с лица соленые капли выступившего пота под насмешливым взглядом Эзри Грант – я прилетела в Лос-Анджелес не для того, чтобы развлекать бывшую жену Родрика, а ведь мой непрезентабельный вид ее обязательно повеселит, поэтому черт с ними, с этими расходами, выгадаю потом на чем-нибудь другом.
Так как я встала еще до рассвета, до полудня у меня образовалась масса свободного времени. Я могла либо безвылазно проторчать в номере, созерцая однообразную картину за окном, либо посетить туристическую Мекку – Аллею славы в Голливуде, а уже оттуда поехать на такси, и после кратких сомнений, я остановилась на втором варианте. Утром солнце до конца не вступило в свои права, и я рассчитывала управиться со своей спонтанной экскурсией до наступления пика изнуряющего зноя. В столь ранние часы в еще не оправившемся после бурной ночной жизни Голливуде было тихо и немноголюдно, и я могла спокойно разглядывать звезды на тротуаре без опасения, что меня по неосторожности собьет с ног зазевавшийся прохожий. Я рассеянно бродила мимо только начавших открываться сувенирных магазинчиков, со своим стесненным бюджетом, не имея возможности даже купить отцу с мамой стилизованную под «Оскара» статуэтку с английской надписью: «Лучшим родителям», и все чаще ловила себя на мысли, что Голливуд, да и сам Лос-Анджелес в целом донельзя переоценены. Кому, в сущности, интересны облезлые буквы с кучей мусора вокруг, или ничем не примечательный театр Кодак, между вручениями премии представляющий собой абсолютно рядовое здание в бежевых и серых тонах? Смотровая площадка на крыше хотя бы давала прекрасный обзор на голливудские холмы, а у Китайского театра можно было увидеть отпечатки конечностей побывавших здесь селебрити, но сам бульвар меня безумно разочаровал, и я откровенно расстроилась, что из-за без малого стодолларовой стоимости билета отказалась от посещения «Universal Studio», где по восхищенным отзывам моих более удачливых предшественников располагался великолепный парк умопомрачительных аттракционов. Однако, как ни крути, променад по не вызвавшему у меня восторга Голливуду позволил решить вопрос с провисшим временем, и вдоволь насмотревшись на обвешанных фотоаппаратами туристов, принимающих немыслимые позы около именной звезды своего любимого артиста, я с чистой совестью села в такси.
Неожиданно оказавшийся моим эмигрировавшим в Штаты соотечественником водитель не мог скрыть удивления, когда я попросила доставить меня к воротам пляжной резиденции Дилана Хоббса. По большому счету, это в самом деле был форменный нонсенс: учитывая статус хозяина виллы, гости наверняка приезжали в Малибу на личном автомобиле классом не ниже представительского, да еще с персональным шофером за рулем, а тут вдруг такое вопиющее несоответствие. В ответ на любопытные реплики таксиста я демонстративно отмалчивалась, и разузнать подробности моего визита к Хоббсу бедолаге так и не удалось. Впрочем, неунывающий водитель тут же перевел разговор на другую тему, и всю дорогу донимал меня расспросами о давно покинутой родине. Так как последний месяц я провела в столице Туманного Альбиона, все известные мне новости полностью потеряли актуальность, и первоначальная радость от случайной встречи с землячкой вылилась для таксиста в не меньшее разочарование, чем для меня впечатления от безосновательно распиаренного Голливуда.
Непосредственно примыкающая к пляжной резиденции территория уже считалась частной собственностью, поэтому таксист вынужден был высадить меня на внушительном расстоянии от ворот, и оставшийся путь я проделала пешком. Построенный в авангардном стиле дом Дилана Хоббса стоял так близко к воде, что его фундамент держался на сваях. Со стороны вилла походила на хаотичное нагромождение перемешанных между собой костяшек домино и на первый взгляд складывалось впечатление, что архитектор проектировал этот дом под действием сильных галлюциногенных препаратов, однако, при внимательном рассмотрении в сочетании резких геометрических форм и причудливых выступов прослеживалась определенная гармония, а мягкий, пастельный цвет сложного, эклектичного фасада сглаживал ощущение повсеместного смешения направлений. Протянувшаяся на несколько десятков километров вдоль Тихого Океана береговая линия изобиловала дорогими особняками, но вилла Хоббса моментально бросалась в глаза, словно отражая неординарность характера своего владельца.
Я так и не позвонила Эзри, чтобы подтвердить свой приезд, и теперь запоздало волновалась, что хозяев вообще может не быть дома. Дрожащими от волнения пальцами я нажала на кнопку видеодомофона и в напряженном ожидании застыла напротив обращенного на меня глазка камеры. Я была готова к самому худшему, но ворота с мелодичным пиликаньем открылись всего через несколько секунд.
–Добрый день, мэм, – поприветствовал меня на входе дюжий охранник, – мистер Хоббс приказал проводить вас в дом. Пожалуйста, следуйте за мной.
–Спасибо, -судорожно кивнула я, в панике чувствуя, что вот-вот задохнусь от избытка нахлынувших эмоций, а секьюрити тем временем провел меня через утопающий в буйной растительности двор с окруженным шезлонгами бассейном и предупредительно пропустил в автоматически распахнувшиеся створки стеклянной двери. Я оказалась в просторном холле, одна стена которого была полностью стеклянной и свободно пропускала солнечные лучи, отчего помещение выглядело особенно светлым.
–А вы поразительно пунктуальны, графиня! – воскликнул Дилан Хоббс, одетый в белые шорты и небрежно наброшенную на голое тело рубашку. Обуви на нем не было, и к босым, загорелым ногам пристали частички золотистого песка, – простите великодушно, что Эзри не вышла к вам навстречу. Хотите знать, я, например, тоже считаю ее поведение признаком дурного воспитания, но она думает, что тем самым демонстрирует вам свое презрение, а я не стал утруждаться, чтобы развеять ее заблуждение. Налить вам выпить? Предпочитаете что-то конкретное или «Пина Колада» вас устроит? У меня в баре есть настоящий пуэрториканский ром «Бакарди», на мой взгляд, он идеально подходит для коктейлей.
ГЛАВА XCII
–Вы можете называть меня Рода, мистер Хоббс, – невероятным усилием воли я совладала с невольно охватившим меня ступором, но, когда Дилан красноречиво протянул мне руку, только чудом сдержала неуправляемый порыв панически отшатнуться в сторону. Внезапно я испугалась, что мои пальцы окажутся предательски липкими, и Хоббс без труда поймет, в каком взвинченном состоянии я сейчас пребываю. «Бакарди», «Пина Колада» – от одних только сочетаний звуков в этих трех словах у меня моментально пересыхало во рту, а в мозг поступали мощные импульсы, заставляющие нервно сглатывать от страстного желания вновь почувствовать обжигающую горечь стремительно растекающегося по всему телу алкоголя и машинально облизывать губы в предвкушении ни с чем не сравнимого сладковатого привкуса тропического коктейля. И все же я нашла в себе мужество перебороть соблазн, поглубже вдохнула и уверенно ответила на рукопожатие. Наверняка, наблюдательный Дилан прекрасно заметил, что на считаное мгновение я разительно переменилась в лице, но отпускать по этому поводу язвительных комментариев, однако, не стал. Складывалось впечатление, что вследствие недостатка информации у него пока не сформировалось четкого мнения касательно моей персоны, и он планировал поэтапно восполнять существующие пробелы непосредственно по ходу знакомства.
–Как ваше полное имя? – неожиданно поинтересовался Хоббс, не выпуская моей ладони и тем самым причиняя мне острый дискомфорт.
–Рогнеда, – я объективно понимала, что, если я просто возьму и выдерну руку, это будет непременно расценено моим собеседником в качестве проявления невежливости, и мне ничего не оставалось, кроме как принять навязанные извне правила игры.
–Потрясающе! – восхищенно цокнул языком Дилан, и, наконец, позволил мне осторожно высвободить ладонь- так я и буду вас теперь к вам обращаться, мне нравится всё оригинальное, а ваше имя, безусловно, из этой серии. Что насчет «Пина Колада», Рогнеда? Я как раз собирался смешать себе коктейль, давайте, заодно сделаю и для вас!
–Спасибо, мистер Хоббс, но в этом нет необходимости, – чересчур резко отрезала я, недвусмысленно ощущая, как мой истосковавшийся по алкоголю организм физически страдает от нереализованного желания выпить, и ни на миг не прекращающаяся внутренняя борьба с атакующими меня демонами грозит вылиться в приступ неконтролируемой истерики, – я не употребляю спиртного по медицинским показаниям.
–Жаль, – с досадой вздохнул Хоббс и решительно добавил, -зовите меня Дилан! Может быть, тогда фреш или лимонад? Что-то же вы пьете?
–Лимонад, пожалуйста, – кивнула я, искренне радуясь, что Хоббс не стал подвергать мою аргументацию сомнениям, и больше не предлагает мне алкогольных коктейлей.
–Пойдемте на кухню, – жестом указал мне направление Дилан и многозначительно пояснил, – я отпустил прислугу на выходные, чтобы нас с Эзри никто не беспокоил.
–Я не хотела портить вам уик-энд, но у меня действительно срочное дело к мисс Грант, – виновато улыбнулась я, – надеюсь, вы успели отдохнуть?
–О, да, – ухмыльнулся Хоббс, открыл холодильник, достал оттуда кувшин с освежающим напитком и от души плеснул лимонад в прозрачный бокал , – мы так активно отдыхали, что я даже немного устал. Оцените лимонад, Рогнеда, я сам его сделал. Эзри сказала, что он получился кисловатым.
–По-моему, отличный лимонад, и сахара в нем достаточно, – напиток и вправду оказался настолько хорош, что я и не подумала льстить, – спасибо, Дилан!
–Подождите пару минут, пока я смешаю себе «Пина Колада», а потом я провожу вас к Эзри, – в упор смерил меня изучающим взглядом Хоббс, словно в попытке по глазам определить, что я все-таки за птица. К своему удивлению, я довольно легко выдержала это неприкрытое сканирование, запоздало осмелела и в следующую секунду уже и сама беззастенчиво рассматривала своего визави.
Невзирая на то, что Дилан Хоббс справедливо заслужил репутацию общепризнанного эксцентрика, а его фантастические проекты регулярно будоражили умы современников, мать-природа скромно наделила его совершенно заурядной наружностью без какой-либо изюминки. Черты у Хоббса были вроде и правильными, но при этом мелковатыми и невыразительными, причем, положение не спасали даже зеленые глаза, обычно привносящие во внешность их обладателя неповторимый элемент загадочности, но на фоне жестких, коротких ресниц и выцветших бровей абсолютно не привлекающие внимания. Рядовые темно-русые волосы с намечающимися залысинами на висках, безыскусная стрижка, ежедневно выбираемая миллионами садящихся в парикмахерское кресло мужчин, начинающий с возрастом расплываться овал лица, крепкое, но совсем не спортивное телосложения – я бы никогда не выделила Дилана Хоббса в толпе, безразлично прошла бы мимо и не повернула головы, но культовый статус основателя сразу нескольких уникальных производств превратил его в один из самых запоминающихся образов наших дней. У Алена на экране компьютера даже стояла заставка с изображением позирующего за рулем первого электромобиля Хоббса, а уж скольких еще людей вдохновляла и мотивировала на личные свершения поразительная история его успеха, я не могла даже вообразить. И тем более странным мне было наблюдать перед собой обыкновенного человека средних лет, самостоятельно готовящего домашний лимонад и смешивающего на кухне коктейли, пока его подруга нежится на пляже. Не так, вот хоть убей, не так в моем понимании должен был выглядеть живой символ технологического прорыва, чьи полубезумные идеи неизменно опережали время, а их воплощение в реальность переворачивало устоявшиеся представления с ног на голову. Нет, я конечно, не ожидала, что Дилан Хоббс выйдет мне навстречу в костюме с сервоприводом и сходу продемонстрирует полет в стратосферу, а его пляжная резиденция окажется похожей на одну большую лабораторию, доверху напичканную сверхточным оборудованием, но царящая вокруг будничная обстановка откровенно не вписывалась в сложившийся у меня портрет. А еще «великий и ужасный» Дилан Хоббс ни черта не соображал в традиционных карибских напитках и ничтоже сумняшеся намеревался влить в бокал для коктейля кокосовое молоко, а это уже не лезло ни в какие ворота. Безропотно вытерпеть подобное непотребство я, естественно, не сумела, и за секунду до того, как из горлышка пузатой бутылки потекла белая жидкость, протестующе воскликнула:
–Остановитесь и не делайте этого, если не хотите давиться мутной приторной бурдой вместо того, чтобы наслаждаться аутентичным коктейлем! Неужели вы всерьез полагаете, что в настоящую «Пина Колада», название которой, кстати, в оригинале произносится не «Пина», а «Пинья», добавляется кокосовое молоко?
–А что не так? – с неподдельным изумлением вскинул брови Дилан, – сколько я себя помню, состав «Пина Колада» всегда был именно таким. Светлый ром, ананасовый сок и кокосовое молоко–это же классика!
–Мой муж советовал мне незамедлительно бить по рукам варваров, бессовестно издевающихся над «Пина Колада», -непроизвольно улыбнулась в унисон своим воспоминаниям я, – Род подолгу жил в Пуэрто-Рико и, как никто другой, знал толк в местных напитках. Забудьте про кокосы, используйте лайм и щепотку сахара – в противном случае, лучше сразу переименуйте свой коктейль.
–Лайм, говорите…, – придвинул к себе корзину с экзотическими фруктами Хоббс, – так, посмотрим… Хорошо, пусть будет лайм, насколько мне известно, ваш покойный супруг был большим ценителем алкоголя, и я вижу оснований, не доверять его богатому опыту. Печально только, что эта страсть его в итоге и сгубила. Я слышал, в последние годы его вообще не видели трезвым, и у меня вызывает недоумение, как вам удалось так быстро поладить, не имея в этом плане ничего общего… Помогите мне, Рогнеда! Берите «Бакарди» и разливайте по бокалам, пока я выжму сок из лайма.
–Я примерно догадываюсь, в каком свете Эзри выставила вам нас с Родом, – моя ладонь забытым, но по-прежнему привычным движением легла на прохладную бутылку рома, и я почувствовала болезненное покалывание в кончиках пальцев, а когда я отвернула пробку, и мне в ноздри ударил яркий, насыщенный аромат, у меня непреодолимо закружилась голова. На какое-то время я потеряла способность говорить, настолько острым было нахлынувшее желание жадно присосаться к горлышку, и лишь в бессильном отчаянии хватала ртом воздух, мысленно восхваляя создателя за то, что Дилан Хоббс всецело поглощен отжимом сока и не видит, как я схожу с ума не то от запаха тростниковой патоки, не то от разом обрушившихся на меня ассоциаций. Дабы прекратить эту адскую пытку, я поспешно выполнила просьбу Хоббса, закрыла бутылку и со стуком поставила ее на стол. Наваждение немного отпустило, но дышать мне было все также тяжело.
–Вы вправе согласиться с позицией Эзри, я не стану вас переубеждать, – после затяжной паузы продолжила я, – честно говоря, ваше мнение меня и вовсе не волнует. Главное, я знаю правду, и пронесу ее в своем сердце через всю оставшуюся жизнь.
– Возьмите зонтики, Рогнеда, – как ни в чем ни бывало повернулся ко мне закончивший с лаймом Дилан, будто и не расслышавший моей последней фразы, – надеюсь, украшение бокала ваш муж преступлением не считал? Итак, что дальше? Можно пробовать?
– Пробуйте, – разрешила я и с иронией уточнила, – второй бокал предназначается мисс Грант? Вы очень заботливы!
–Малышка Эзри хорошо постаралась за эти два дня, ее нужно поощрить, – насмешливо блеснули зеленые глаза Хоббса, пресыщенные и циничные глаза человека, для которого не составляло ни малейшего труда заполучить в свою постель любую женщину на свете. Такой взгляд был у молодого Родрика на черно-белой фотографии из интернета, и я вдруг с изумлением осознала, что роль хищника в этой паре вопреки неписанным законам жанра досталась вовсе не Эзри Грант, и у меня внезапно отлегло от сердца.
–М-м-м, вполне недурно, – резюмировал Дилан, продегустировав коктейль, – похоже, вы и в самом деле разбираетесь в напитках, и я непременно возьму ваш рецепт на вооружение. Чему еще научил вас граф Олдридж?
–Видеть содержание за формой, – лаконично поведала я и с целью косвенно подтвердить свои обнадеживающие выводы, осведомилась, – надеюсь, вы тоже владеете этим навыком, потому что иначе роман с мисс Грант может плачевно закончится для вас и вашего кошелька. К сожалению, Роду пришлось дорого заплатить за свой опыт, как в прямом, так и в переносном смысле.
–Не смешите меня, Рогнеда, – от хохота едва не поперхнулся коктейлем Хоббс, – вы что же думаете, я настолько наивен, чтобы верить в чистую и бескорыстную любовь Эзри? Я уже далеко не юноша, но размягчением мозга явно не страдаю. Двадцать пять лет назад, когда я был так беден, что у меня не было денег на аренду жилья и я полгода ночевал на матрасе в офисе, красивые девушки спали со мной если не по любви, то по крайней мере по симпатии, но с тех пор многое изменилось, и я давно не питаю иллюзий. Каждая, кто оказывается в поле моего интереса, тут же начинает грезить о моих деньгах и прикидывать, у какого дизайнера она закажет себе свадебное платье стоимостью в полмиллиона долларов, хотя я всего лишь пригласил ее на свидание в расчете на быстрый секс. Кто-то задерживается рядом со мной всего на одну ночь, кому-то везет больше, и наши необременительные отношения могут продлиться несколько месяцев или, что чаще всего происходит, ровно до тех пор, пока у девушки не лопается терпение и она не начинает выдвигать мне ультиматумы. Это мой любимый момент, я всегда его жду, и очень редко ошибаюсь со сроками. Поверьте, это так забавно наблюдать, как моя избранница сначала лезет из кожи вон, чтобы мне угодить, пропускает мимо ушей мое хамство, молча сносит обиды, стелется, лебезит и не сводит с меня влюбленного взгляда, а потом сознает, что ей ничего не светит и превращается в сущую дьяволицу. Впрочем, это самый распространенный и потому наиболее скучный сценарий, такое поведение довольно быстро приедается, поэтому я предпочитаю девушек с характером, таких, как Эзри, но и они постоянно допускают одну и ту же ошибку. Эзри сделала ставку на недоступность, она отвергала мне раз пять, зная, что мне доставляет удовольствие процесс охоты, а когда она сдалась, то не перестала показывать зубки. В ней есть перчинка, и это меня возбуждает, Эзри спорит со мной, сама провоцирует ссоры, твердит о своей финансовой независимости и, будь я немного поглупее, я бы, наверное, купился на ее уловки. Но, увы, я вижу Эзри Грант насквозь. Ее тактика не нова, хотя и по-своему эффективна. Что бы она не говорила, ее конечная цель – стать миссис Дилан Хоббс, а я после двух предыдущихх браков понял, что не создан для семьи. Мои планы слишком масштабны, мне тесно на Земле, а не то, что в браке, но женщины почему-то этого не понимают. Почти все из них уверены, что уж рядом с ней я обязательно изменюсь, но я хочу менять мир, а не меняться самому. Эзри- горячая штучка и она достаточно умна, чтобы с ней было, о чем поболтать в постели, но мне не нужна жена с таким насыщенным прошлым, да мне в принципе не нужна жена, как таковая. Хотите я предскажу ее следующий шаг? В один прекрасный день он исчезнет, не будет отвечать на звонки и сообщения, пропадет из сети, а потом вдруг объявится, и скажет что-то вроде: «Извини, Дилан, но я свободная женщина, и ты не имеешь права требовать от меня отчета! Вот если ты на мне женишься, тогда я буду докладывать тебе о каждом шаге, а пока будь добр, довольствуйся тем, что есть!». Не сомневаюсь, так и она и надела ярмо на шею графа Олдриджа, и он опрометью кинулся регистрировать брак, пока Эзри от него не сбежала, да так торопился, что даже не заключил с ней брачного контракта. А теперь она всерьез рассчитывает повторить этот трюк со мной и опрометчиво тратит на меня свое время вместо того чтобы вплотную заняться поисками такого же тюфяка, каким был ваш покойный муж. Что ж, я люблю повеселиться, и, в ином случае, я бы даже сделал ей предложение, чтобы посмотреть, как она отреагирует на соглашение, по которому у нас будут полностью раздельные бюджеты, а при разводе ей ни достанется ни цента. Но я боюсь, Эзри даст согласие, а вскоре понесет в прессу свои фотографии с синяками, и мне придется разоряться н целую армию адвокатов, доказывая, что я ее не избивал, так что рисковать нет смысла. Но ведь никто не запретит мне приятно проводить досуг в компании многообещающей молодой актрисы, и я просто беру от жизни своё, что в этом предосудительного?
ГЛАВА XCIII
Если бы не пренебрежительные высказывания в адрес Родрика, я бы без колебаний подписалась под каждым словом Дилана Хоббса и горячо похвалила бы его за поразительное здравомыслие. Мало того, не оставляющая сомнений позиция Хоббса по поводу отношений с Эзри Грант импонировала мне еще и по личным мотивам – это была своего рода отложенная месть за всё, что пришлось пережить Роду, причем, мне даже не пришлось вмешиваться, ибо высшее правосудие уверенно вершилось руками Дилана, отличавшегося, как выяснилось, невероятным прагматизмом не только в вопросах бизнеса. Естественно, Хоббс был прекрасно осведомлен о прошлом своей нынешней пассии, и сейчас, когда он недвусмысленно озвучил свои дальнейшие планы, мне было даже слегка удивительно, почему Эзри до сих пор не заподозрила неладного. Насколько нужно убедить себя в собственной неотразимости, чтобы выбрать объектом обольщения самого Дилана Хоббса, бракоразводные процессы которого, если я всё правильно помню, неизменно заканчивались минимальными финансовыми потерями? Неужели она не сознавала, что изрядно подмоченная репутация в итоге сыграет против нее, а Хоббс при любом раскладе выйдет сухим из воды, благодаря своим деньгам и обширным связям в высших эшелонах американской власти? Да и психологическое давление наподобие развернутой в СМИ кампании, призванной всеми силами очернить Родрика и выставить его любителем распускать руки, в случае с Диланом не сработает – уж он-то точно не пойдет запивать таблетки алкоголем, а по полной программе использует все сосредоточенные в его руках ресурсы, чтобы уничтожить голливудскую карьеру Эзри и заставить нахальную старлетку горько пожалеть о своих поступках. На что же она тогда рассчитывает? Я при всем желании не могла поверить, что Эзри Грант, чье имя до сих пор вызывало дрожь отвращения в аристократических кругах Великобритании и чье поведение давно стало притчей во языцех, была столь наивна и самонадеянна, что вот так запросто осмелилась замахнуться на Дилана Хоббса, и судя по всему, лелеяла при этом явные надежды на успех. То ли Эзри и вправду необоснованно переоценила возможности своих чар, то ли она искусно прятала туз в рукаве, терпеливо дожидаясь подходящего момента, и со времен прежнего замужества, кардинально пересмотрела используемую тактику, но я все равно не понимала, в чем состоит ее истинный замысел, и скорее всего именно этот элемент загадочности заставлял азартную натуру Хоббса продолжать распутывать подброшенный ему квест.
Но если отбросить прочь сложные материи философского свойства и взглянуть на ситуацию под иным углом, Эзри Грант просто была очень красива, и я с трудом представляла себя мужчину, способного устоять перед ее яркой красотой. Сколько бы я не подбирала с утра одежду и не завивала волосы, царственно возлежащая на шезлонге Эзри выглядела божественно в одном лишь удачно оттеняющем загорелую кожу белом купальнике, а после того, как она не удостоила мое появление даже слабым поворотом головы, я в полной мере прочувствовала свою очевидную ничтожность и во мне вдруг заговорила измученная комплексами Неда Свиридова, отчаянно призывающая меня поскорей ретироваться и не омрачать людям уик-энд.
Океан подобрался до такой степени близко к вилле, что казалось, стоит подуть незначительному ветерку и набегающие на берег волны коснутся босых ступней Эзри. С пляжа открывался потрясающий вид на бескрайнюю синеву водной глади, и при других обстоятельствах я бы обязательно выразила Хоббсу свое восхищение, но сейчас я была не в состоянии вымолвить ни слова, и лишь тихо ненавидела себя за то, что все мои мысли вращаются исключительно вокруг неимоверного желания чуточку выпить для храбрости и раскрепощения. Напрасно меня напутствовал Джон Уитмор, уверяя, что я должна не просить, а требовать, а я, видимо, недостаточно хорошо усвоила его рекомендации – в данный момент от моего недавнего боевого настроя осталась лишь бледная тень, и я малодушно испытывала парализующий страх перед необходимостью вступать с Эзри Грант в личный контакт. Надо было, черт побери, соглашаться на «Пина Колада», пока предлагали, не так уж и много там было рома и допьяна я бы с одного несчастного бокальчика уж точно не напилась, зато эффект плацебо сработал бы на ура. И когда я уже привыкну к постоянным вызовам и научусь их спокойно принимать, а не впадать в ступор при первых признаках намечающихся трудностей? Вот и Дилан Хоббс смотрит на меня, как на малахольную, а я не могу даже окликнуть Эзри с террасы, потому что проклятый язык от волнения намертво присох к небу.
–Детка, подойди сюда, -похоже, устал наблюдать за моими судорожными метаниями Хоббс, и у меня душа устремилась в район пяток после того, как Эзри грациозно встала с шезлонга и медленно прошествовала по песку.
До сегодняшнего дня я предполагала, что у Эзри есть немало общего с моей бывшей подругой, но Кара обладала внешностью совсем другого типа – холодной, высокомерной, с точеными чертами и безупречной фарфоровой кожей, а Эзри являла собой воплощение яркой и темпераментной южной красавицы и в отличие от обычно скупой на эмоции Каролины, она невольно казалась настоящим вулканом страстей. От Эзри веяло необузданным духом Дикого Запада, чем-то безудержным и первобытным, в ней бушевал неукротимый техасский нрав, доставшийся в наследство от нескольких поколений ковбойских предков. Если Кара старательно лепила себе идеальное тело при помощи фитнеса, добивалась феноменальной гибкости за счет регулярных занятий йогой и периодически совершенствовала сексуальные техники на специальных курсах, то Эзри была великолепна от природы, щедро одарившей ее полной грудью и округлыми ягодицами в уникальном сочетании с тонкой талией и узкими бедрами. В ней не было и намека на анорексичную худобу дефилирующих по подиуму моделей, она не гналась за рельефными мышцами и кубиками на животе, но я отлично понимала, почему за право снимать ее обнаженной сражались ведущие мировые издания – Эзри Грант воплощала в себе истинную женственность, возведенную в куб, она излучала концентрированную чувственность даже без макияжа и укладки, и рядом с ней ухоженная, «подсушенная» и безукоризненно накрашенная Каролина выглядела жалкой копией на фоне ослепительно прекрасного оригинала. В Эзри бурлила жизнь, по ней было видно, что она ни в чем не приемлет ограничений, и эта многообещающая бесовщинка в ее голубых глазах притягивала мужчин не хуже мощного магнита. Бисексуальность, скандальное прошлое, постоянная готовность экспериментировать – вкупе с пухлыми губками, светлыми волосами и «голыми» платьями на красной ковровой дорожке Эзри пробуждала дремлющие инстинкты как в мужчинах, так и в женщинах, а если слухи о ее уме и эрудированности не являлись преувеличением, тот, на кого падал ее манящий взгляд, был изначально обречен на капитуляцию.
–Твоя «Пина Колада», дорогая, – Дилан Хоббс дождался, пока Эзри обмотает вокруг бедер невесомое парео и с улыбкой протянул ей украшенный зонтиком бокал, -наверное, заочно вы уже знакомы, но позволь представить тебе графиню Рогнеду Олдридж. Графиня, это Эзри Грант.
