скачать книгу бесплатно
– Очнулась?
Этот голос я узнала сразу же, и стало понятно: знак все-таки плохой.
Меня увозил в неизвестность сам Демон.
Глава 7
Наступление очередного приступа я ощутила заранее. Привычный жар в груди нарастал, а вместе с ним надвигалась и боль, будто волна или снежная лавина – быстро, безжалостно, неотвратимо.
Мы успели отъехать совсем недалеко от подножия гор, когда я была вынуждена попросить моего молчаливого стража:
– Останови, мне нужно лечь.
Сил на соблюдение приличий или следование этикету уже не было. К счастью, Демон никак мои слова комментировать не стал, и вопросов лишних задавать – тоже. Остановил коня, спрыгнул сам, и тут же, ничуть не церемонясь, схватил меня за талию и спустил на землю.
– Ляжешь сама, – мужчина отвернулся, видимо, не желая наблюдать неприглядное зрелище. –После окончания приступа желаю услышать причину его возникновения.
В этот раз я успела не только лечь и свернуться клубочком, пока мышцы еще не успели задеревенеть от боли, но и запомнить время начала своих мучений.
В этот раз приступ продлился целых пять минут. Пять минут адского пламени, в котором я сгорала живьем! Во всяком случае, так говорили мои часы, хотя мне было сложно поверить, что прошло настолько мало времени: все тело ужасно болело, мышцы скручивали судороги, в горле пересохло, а на лбу выступила лихорадочная испарина. Казалось, вместо весеннего воздуха долины я вдыхаю раскаленный песок пустынь. Не знаю, кричала ли я в этот раз – в какой-то момент я просто потеряла ощущение себя.
Отдышавшись и облизнув сухие губы, я с трудом села. Мне внезапно захотелось выкинуть какой-нибудь фортель, разозлить Демона. Вдруг его спокойствие – всего лишь маска, а на самом деле он настолько вспыльчив, что убьет меня, избавив от страданий?
Эта мысль появилась неспроста: надежда на спасение таяла на глазах, заставляя содрогаться от ужаса перед будущим. Во-первых, длительность приступов возрастала, а вот интервалы между ними – сокращались. Скоро они сольются в один большой ночной кошмар. Во-вторых, судя по ледяному приему, никто здесь не собирался оказывать мне помощь. Да и с чего бы? Только наивная дурочка вроде меня могла подумать, что король долины Тосхэш захочет добровольно помочь девушке из Глоу. Тельмина ясно дала понять, каково их отношение к нам. Возможно – сейчас я допускала такую мысль – она была в чем-то права.
Зачем, зачем я сбежала из дома? Подумать только – поверила какой-то ярмарочной ведьме! Сейчас бы пила чай и ела пирожные с мамой, гуляла по саду с нянюшкой, читала книги. Скоро приедут сестры, а я – это уже очевидно – больше никогда их не увижу!
На глаза сами собой навернулись слезы.
– Ты закончила жалеть себя? – голос Демона грубо выдернул меня обратно в реальность.
Быстро смахнула слезы, надеясь, что сделала это незаметно, и поспешно поднялась. Покачнувшись от слабости, я все же сумела устоять на ногах.
Демон обернулся, смерил меня нечитаемым взглядом и сложил руки на груди:
– Дальше не поедем, пока не расскажешь, что с тобой происходит. Ты больна? Это заразно?
Боится, что заражу их драгоценного Угольного короля? Почему-то захотелось рассмеяться.
– Я больна, но это не заразно, – помедлила, раздумывая, сколько я могу рассказать о себе. – Поэтому и решила прийти сюда, в долину. Одна ярмарочная ведьма сказала мне, что в Тосхэше знают больше о… подобных серьезных болезнях.
Про магию и ее проклятие я говорить не стала. Интуиция подсказывала: откровенничать с этим человеком не стоит. Во всяком случае – пока.
Демон несколько секунд молча сверлил меня взглядом, будто пытаясь проникнуть в мои мысли и разглядеть там правду, а потом резко кивнул и зашагал к лошади.
Я выдохнула от облегчения и поспешила за ним, чувствуя, как подгибаются колени и дрожат руки. Вряд ли допрос на этом закончен, но хотя бы отложен, а в моем нынешнем состоянии даже это – настоящее счастье.
Захватившая меня слабость была настолько сильной, что весь оставшийся путь мне пришлось опираться на грудь мужчины чуть больше, чем позволял кодекс благородной девицы. Но стыдно не было – за эти два часа я пережила еще три приступа.
Когда вдалеке показалась настоящая крепость с башнями и высокими стенами, которую я разглядывала с большим интересом и – чего греха таить – восхищением, Демон прервал молчание:
– Почти приехали. Приступ близко?
Я взглянула на часы и кивнула. Судя по моим расчетам, до падения в боль оставалось минут десять, не больше.
– Тогда остановимся и переждем здесь, – мужчина не спрашивал, он ставил перед фактом, – нам не нужны лишние вопросы.
Я подумала, что мое появление в любом случае вызовет некоторые вопросы, но вслух этого произносить не стала. Уверена, Демон умеет оценивать ситуацию не хуже меня. Скорее всего, даже лучше.
Мы устроились на одном из зеленых островков, которые встречались на нашем пути все чаще, и я с наслаждением пропустила траву сквозь пальцы.
– Как родители отпустили тебя сюда?
Я вздрогнула, выронив травинку, которую по старой детской привычке украдкой сунула в рот. Вот уж не ожидала, что мой хмурый конвоир снова заговорит!
– Они не отпускали. Я сама сбежала.
На лице Демона не дрогнул ни один мускул, но я, натренированная светскими раутами, все же уловила, как на пару миллиметров удивленно приподнялась его левая бровь. Значит, сумела-таки удивить эту каменную статую? Почему-то меня это странным образом развеселило.
Больше мужчина ни о чем не спрашивал, и ровно через девять минут после начала привала я снова провалилась в свой личный ад.
Глава 8
Сознание возвращалось медленно. Голова ощущалась гулкой, пустой, и кто-то глухо стучал по ней молотом, как по наковальне: «тук! тук! тук!». Лишь через несколько секунд я поняла, что это стучит кровь в моих висках.
– На, – мне в губы ткнулась кожаная фляжка, остро и горько пахнущая травами, – выпей это. Ты так и до крепости не дотянешь, немощь бледная. А хотела, помнится, с самим Угольным королем повстречаться.
Несмотря на спутанное сознание и головную боль, в последней фразе я все же без труда сумела распознать иронию. Вот только причин для нее не находила. Неужели Демон насмехается надо мной? Разве я сказала какую-то глупость про их короля?
– Его что, не существует? – переспросила с подозрением, отхлебнув пойла из фляги. И тут же закашлялась, хватаясь руками за обожженное горло. Даже спрашивать не буду, что за бурду он мне дал, потому что мне уже совершенно все равно. Если это поможет хоть ненадолго избавиться от боли в голове и груди – выпью еще и не поморщусь. Надеюсь лишь, что жители долины не настаивают эту гадость на чьих-нибудь экскрементах. А то была у нас в Глоу одна знахарка…
– Настойка притупит боль на несколько часов. Используй их с толком. Поехали! – Демон смотрел с непонятной злостью. Жалеет, что пожалел меня?
Жар в груди и головная боль после выпитой настойки действительно отступили, и мне тут же захотелось петь и танцевать. Как мало нужно человеку для счастья! Например, всего лишь на несколько часов перестать чувствовать себя умирающей.
Всю оставшуюся дорогу до крепости я улыбалась. Зеленой траве, начинающим цвести деревьям и солнцу, которое светило по-весеннему ласково, согревая, кажется, саму душу. Подумалось, что скоро на моем носу появятся веснушки. «Появились бы», – поправила сама себя. Знала бы я, годами изводящая себя мазями ради сохранения аристократической бледности, что когда-нибудь буду с надеждой ждать появления россыпи золотистых пятнышек на своем лице…
А еще я подставляла лицо ветру, который здесь пах как-то по-особенному: талым снегом, горными ирисами, раскаленными на солнце камнями. И бесконечно всматривалась в стремительно приближающуюся громаду, пытаясь угадать, сколько лет эти древние камни простояли в долине Тосхэш. Крепость, к которой мы направлялись, казалась поистине огромной, будто ее строили великаны: гигантские, в человеческий рост камни какая-то неведомая сила поставила один на другой, и я ломала себе голову, размышляя, как местные жители сумели построить такую громаду без помощи магии?
Наверняка и ворот в крепости несколько, а не только те деревянные, с коваными полосами для прочности, что были видны даже издалека. Рва вокруг крепости не наблюдалось, но она все равно выглядела неприступной: такие высокие каменные стены просто так не перемахнешь. Если жители закроют ворота, попасть внутрь будет уже невозможно. И выйти наружу – тоже. От последней мысли по спине пополз предательский холодок.
Демон за все оставшееся время пути не проронил больше ни слова, словно все еще злился на меня за что-то. Только иногда поторапливал коня – видимо, ему не терпелось поскорее приехать домой. Во всяком случае, я полагала, что его дом здесь, за этими крепостными стенами, но, возможно, горные стражи живут где-то в другом месте? Например, в хижине у подножия хребта? Вроде бы, я что-то такое разглядела сквозь туман приступов.
На воротах никого не было, ни одного самого завалящего охранника. Это меня удивило, но не слишком – возможно, в долине просто некому нападать на крепость?
Мы спешились и подвели коня к длинному одноэтажному зданию с навесом, что прилепилось к стене с внутренней стороны. Судя по непередаваемой смеси ароматов свежего навоза, конского пота, старой кожи и сухого сена, здесь содержались лошади. Я поморщилась: с детства не люблю этот запах, хоть и могу без труда его вытерпеть. Но, так как Демон не давал мне никаких указаний, приходилось везде следовать за ним.
Высокий крупный мужчина, настоящий великан даже по сравнению с моим сопровождающим, закинул вилами сено одной из лошадей, отер пот со лба, кинул взгляд через плечо и обрадованно гаркнул:
– Коул! Вы уже вернулись? Нашли Мину? – в этот момент детина наконец разглядел, что девушка рядом с Демоном – вовсе не Тельмина, и нахмурился. – А это еще кто?
Демон ответил с секундной заминкой, будто и сам не знал, кто я такая и как ко мне следует относиться.
– Беглянка из Глоу. Во всяком случае, она так говорит.
– Будем требовать выкуп? – конюх – а я решила, что это именно он, – отряхнул руки от сена, заинтересованно оглядел меня с ног до головы и внезапно усмехнулся. – Может, себе оставим? Я давно жениться хочу, ты же знаешь.
– Кирк, она больна. Кому нужна такая жена, да еще и из Глоу? – бросил с презрением Демон. – Жду тебя через пятнадцать минут. Переоденься!
Наговорил гадостей, надавал указаний – и пошагал семимильными шагами, не дожидаясь ответа. А я за ним, как привязанная. Да только куда мне за здоровым мужчиной угнаться с его-то ростом и длиной ног! Мелькнула шальная мысль юркнуть в сторону и затеряться в переходах огромной крепости, но Демон будто почувствовал, что я обдумываю побег. Обернулся, притормозил – и стоит, смотрит внимательно. Опять в моем лице что-то разглядеть пытается, и от взгляда этого хочется зябко поежиться и глаза отвести. Но воспитание, опять же, не позволяет! Поэтому я в ответ лишь выпрямилась и голову вскинула. Вышло даже более дерзко, чем рассчитывала. Мужчина нахмурился:
– Посидишь несколько часов в темнице. О твоем жгучем желании поговорить нашего короля… поставят в известность, – от знакомого выражения, которое в нашем доме означало вежливый отказ, неприятно кольнуло в груди. – На многое не рассчитывай: ты здесь всего лишь пленница.
Вот и сказаны главные слова. Я – пленница долины Тосхэш.
Глава 9
– Псс! – в крошечное окошко под потолком кто-то старательно запихивал нечто большое, и это нечто, естественно, поддаваться напору никак не хотело. – Помоги, ну!
Оказывается, я успела задремать на соломе в углу. Вопреки ожиданиям, в темнице не было крыс или мышей, да и лежанка из сена была свежая, ароматная, среди травинок даже васильки попадались. Стоило прилечь на эту импровизированную постель – и усталость дня навалилась, налила веки свинцом, сделав их неподъемными. «Полежу минуточку», – подумала я тогда. «Минуточка» эта, судя по всему, затянулась на час-другой.
– Кто там? – спросила, осторожно поднимаясь с лежанки.
То, что пропихивали в окошко, уже свисало почти до пола, и я с удивлением распознала в этой бесформенной массе одеяло.
– Это я, Мина! Ты поможешь мне или нет?! – рассерженный шепот заставил подскочить к окну и дернуть одеяло на себя. Плотная ткань продернулась сквозь окошко, будто толстая нитка сквозь иголку. Я покачнулась, но на ногах устояла.
– Уфф, устала. Лови! – девчонка не утруждала себя лишними объяснениями. Только я успела кинуть одеяло на сено, как мне в руки посыпались какие-то круглые предметы, в которых я с удивлением распознала мелкие яблоки. Ловить их в почти полной темноте было сложно, поэтому парочка фруктов бесславно сгинули где-то в темных углах камеры.
– Спасибо, – выдавила я, ощущая, как рот наполняется слюной. Яблоки даже на вид были кислыми, да еще и немного вялыми – наверняка лежали где-нибудь в погребе с прошлой осени. Но меня это не смущало. Я внезапно осознала, что последний раз ела еще на привале с Тельминой!
Дома бы я, конечно, ни за что не стала есть такие фрукты: вялые, кислые, еще и сомнительно чистые. Но здесь, в Тосхэше, все мои предрассудки как-то сами собой ушли на второй план. Будто шелуху с луковицы счистили.
– Прости, – подала голос Мина, пока я с остервенением хрумкала яблоками, – у нас мало еды, все под учет, поэтому незаметно вяленое мясо или сыр не стащишь.
Я невежливо перебила девчонку:
– Зачем ты помогаешь мне?
Секундное молчание, затем Тельмина подала голос:
– Ты – моя. Это я тебя привела! А брат вечно все решает сам!
Ясно. Девчонка думает, что я ее добыча. Что ж, не буду ее разубеждать. Сейчас мне пригодится любая помощь. Кстати, самое время расспросить маленькую нахалку! Я проглотила последний кусок яблока и как бы между делом уточнила:
– Тельмина, я ведь смогу попасть на аудиенцию к Уголь… вашему королю?
Снова молчание вместо ответа. Это начинало порядком меня раздражать.
– Мина?
– Слушай, тут такое дело… – девчонка замялась, затем послышались шаги, голоса, какая-то возня – и все стихло.
Я еще несколько раз тихонько позвала Тельмину, но она не отвечала. Видимо, кто-то ее спугнул.
В окошке зарождалась ночь. День был бесконечно длинным, и все, о чем я могла сейчас думать, сидя на подстилке из сена и глядя на звезды – это о том, сколько еще будет действовать данная Демоном настойка. Он сказал «несколько часов», а они уже подходили к концу.
В какой-то момент я начала снова потихоньку проваливаться в сон. Одеяло, принесенное Миной, было тонким, аж светилось в некоторых местах – и все же неплохо согревало. Сено, заменяющее кровать и матрас, хоть и кололось, но терпимо. Не солома – и на том спасибо!
А еще я начала ощущать приближение первого после настойки приступа, и пыталась дать своему организму хотя бы немного отдохнуть перед его наступлением. Интересно, если я попрошу – мне дадут хотя бы воды?
Так я попеременно то уплывала в сон, то возвращалась в явь, выдернутая из тягучего марева громкими мужскими голосами. Что-то происходило за окнами, кто-то спорил, даже кричал, но сосредоточиться на услышанном никак не удавалось – вырваться из дремы оказалось мучительно сложно. В очередной раз вынырнув в явь, я все же сумела приподняться на локте и прислушаться. Вся крепость разом идет на ужин? Или у местных жителей сегодня вечером какое-то собрание? Уж не по мою ли душу?
Ответом на этот вопрос послужил скрип открывающейся двери. В проеме показался тот самый гигант-конюх, Кирк, только одет он сейчас был как-то… не так. Я не сразу поняла, в чем заключается это самое «не так», но когда он приподнял повыше горящий факел, и я смогла его получше разглядеть, пришло осознание. Слишком нарядно он был одет, слишком вычурно. Простую рабочую одежду сменили кожаные брюки и кожаная жилетка, надетая на белую вышитую по вороту рубаху. И рубаха эта была тонкая, явно ручной работы. Может, конюх-то и не конюх вовсе?..
– Сегодня в долине какой-то праздник? – мой собственный голос прозвучал в тишине камеры незнакомо и хрипло.
– С чего ты взяла? – удивился гигант. – Просто сбор Совета. Вставай, идем.
Встать оказалось тяжело. Жар снова поселился в груди, и я буквально ощущала, как близко под кожей набирает силу новый приступ. Течет по венам злая магия, прикасается к сердцу обжигающими пальцами, тянет жилы.
Я облизала сухие потрескавшиеся губы:
– А воды у вас случайно не найдется?
Вода нашлась – в огромной деревянной бочке у выхода из темницы. Жадно глотая ее прямо из ковша с погнутой ручкой, я думала о том, какой странной стала моя жизнь. Раньше я не стала бы пить даже из слегка надтреснутой фарфоровой чашки, а сейчас вот эта самая вода из бочки кажется мне вкуснее всего, что я когда-либо пила.
– Нам пора, – поторопил Кирк, и я с сожалением оторвалась от ковша.
Небольшая площадь перед темницей встретила меня огнями и гвалтом, который стих тут же, стоило мне ступить на невысокий помост в центре.
С другой стороны от этого помоста, на котором меня оставил гигант-сопровождающий, на грубых деревянных креслах с высокими спинками сидели мужчины. Одно кресло было свободно, и именно к нему направлялся Кирк. Очевидно, он имеет вес в долине, раз состоит в Совете.
Я перевела взгляд на самое большое кресло в центре и остолбенела. Мужчина, который сидел на нем, без всяких сомнений был Угольным королем: об этом недвусмысленно намекала черная корона на его голове. Вот только меня изумил не сам факт встречи с местным правителем – я ведь и сама этого долго добивалась.
Поразило меня другое. С лица Угольного короля на меня смотрели знакомые глаза: темные, злые, насмешливые. Глаза моего личного Демона.
Глава 10
На помосте не было ни кресла, ни стула, ни какой-нибудь самой завалящей трехногой табуретки, а стоять столбом на виду у сотен людей было неуютно. Поэтому я, недолго думая, подхватила юбки и села прямо на голые доски. Пусть думают, что хотят. Главное, не ерзать, а то поймаю занозу. Только этого мне еще не хватало!
Устроившись поудобнее, я начала с интересом, совершенно не скрываясь, рассматривать Демона, который в этот момент о чем-то тихо переговаривался с Кирком. Сразу бросались в глаза красивая посадка головы и хорошая осанка, да и сидел король Тосхэша в своем кресле как-то по-особенному уверенно.
Досадно! Могла бы и догадаться, что Демон – не простой страж. Если бы не затуманивающие разум приступы боли, возможно, я бы заметила все эти мелочи раньше. Сказанное им никто не оспаривал, да и его подача, его спокойная уверенность… А еще эта ирония по поводу встречи с Угольным королем! Знатно они все потешались надо мной, надо думать. Глупая девчонка требует срочной аудиенции с королем у самого короля!
Тельмина, маленькая зараза! Вот уж кто мог бы мне хотя бы намекнуть. Впрочем, возможно, девчонка пыталась рассказать правду там, в темнице, когда ее спугнули.
Я сжала зубы, стараясь удержать в себе гнев и не позволить ему затопить мой разум. Я пришла сюда просить о помощи, и я попрошу о ней. Если ради этого придется прилюдно рассказать свою историю – что ж, я это сделаю. В конце концов, всегда можно преподнести правду так, как будет выгодно мне. Уж чему-чему, а этому искусству обязательно обучают в лучших домах Глоу.
