скачать книгу бесплатно
– Давайте решать проблемы по мере их поступления, – сказала Оделия. – Сначала дайте мне загримировать Хэла, чтобы он смог продолжить готовить, а потом мы с вами подумаем, что упаковать с собой в путешествие. Я видела в арсенале вашего отца несколько великолепных кастетов; мы определённо возьмём их с собой, а вам следует взять эти метательные звёзды.
Пейсли забрала у Оделии острые металлические кругляши и повертела в руках. Наличие хоть какого-то плана немного её успокоило.
– На чердаке есть четыре больших брезентовых рюкзака – остались ещё с тех пор, когда отец брал нас с собой в поход, – сказала Пейсли. – Поклажу можно сложить в них. – Она подтянула к себе лежащую на столе сумку и стала доставать оттуда вещи, а Оделия между тем пыталась убедить Хэла остричь волосы:
– Твоя коса слишком привлекает внимание. Что тебе дороже: волосы или жизнь?
– И то и другое, – ответил Хэл.
– Ты можешь положить косу в карман и носить с собой, – предложила Оделия.
Хэл помотал головой:
– Нет.
Оделия вздохнула:
– Ты упрямый и глупый.
– А ты грубая и бесчеловечная, – парировал кригар.
Пейсли улыбнулась уголком губ и посмотрела на Оделию: не примет ли ходящая с драконами эту шпильку за комплимент.
– Тогда, может быть, расплетём твою косу и расчешем? Можно уложить волосы так, что они будут казаться короче. Некоторые рыцари носят длинные волосы, но таких длинных, как у тебя, ни у кого из них нет, и никто не заплетает их в косу, – сказала Пейсли.
Хэл помолчал.
– Как только я вернусь в Северные королевства, то снова заплету косу и смою эту краску, которой ты замазала мои знаки.
– Идёт, – согласилась Оделия, – а я расправлю крылья и сниму парик.
– Ну, пожалуй, тебе стоит проявить осторожность. Не все в Северных королевствах любят ходящих с драконами!
Оделия посмотрела на кригара – на губах у неё играла лёгкая улыбка.
– Ладно, я понял, – проворчал Хэл и начал расплетать косу.
Оделия помогла ему, а потом начала расчёсывать его волосы и укладывать в причёску, более соответствующую имперской моде.
Пейсли разложила на столе вещи из сумки и ещё раз перевернула сосиски – они уже хорошо обжарились, поэтому девочка сняла их с огня. Хэл не сводил глаз с драконьего яйца, которое Пейсли только что вытащила из сумки и тоже положила на стол.
– Где ты это взяла? – спросил он с придыханием.
Примерно таким же тоном говорил Док Лэнгли, когда увидел яйцо.
– Это яйцо хранилось в сокровищнице моей семьи, в парящем районе Верхний Кенсингтон. Его нашёл мой брат; мы думаем, что оно принадлежало нашей матери, хотя его вполне мог обнаружить и мой отец во время одной из своих экспедиций – в юности он изучал драконологию. Раньше яйцо было покрыто ночным серебром. – Пейсли помолчала, потом добавила: – Ещё оно было гораздо ярче. – Она взяла яйцо, собираясь рассмотреть повнимательнее, и тут же чуть не уронила. – Ай! – воскликнула она. – По-моему, внутри что-то шевельнулось!
Оделия перестала расчёсывать Хэла. Кригар встал, обошёл вокруг стола и остановился рядом с Пейсли, не сводя глаз с яйца.
– Можно? – попросил он, протягивая руки.
Пейсли помедлила, колеблясь, но потом протянула ему яйцо, и Хэл хрипло с изумлением ахнул.
– Мы показывали его одному эксперту, драконологу Доку Лэнгли. Он считает, что это вполне может быть яйцо Великого дракона!
Хэл кивнул:
– Думаю, он прав! Я ещё никогда не видел такого яйца! Как вам удалось получить драконий огонь, чтобы нагреть его?
– Ты о чём? – переспросила Пейсли и посмотрела на Оделию.
Ходящая с драконами лишь пожала плечами.
– Это яйцо нагрелось дыханием дракона, – настаивал Хэл.
Пейсли вспомнила, что происходило накануне в обсерватории.
– Может быть, это сделали ваши прилетевшие с севера драконы, пока сражались с Тёмной драконицей?
Хэл покачал головой:
– Не думаю. Чтобы запустился процесс развития, пламя должно быть постоянным.
– Лорена! – процедила Оделия. При упоминании имени бывшей ходящей с драконами её губы неприязненно скривились. – Она использовала своё драконье дыхание, чтобы нагреть часы вашей мамы, дабы Тёмная драконица могла их уничтожить! Когда она это сделала, всё вокруг опалило жаром. Я помню, что ваша сумка из драконьей кожи находилась рядом и… – Она посмотрела на Пейсли.
– Яйцо! – воскликнули они одновременно.
– Да, конечно, наверняка оно выскользнуло из своей оболочки из ночного серебра. – Пейсли посмотрела на покрытое крапинками серое яйцо.
Хэл поднял яйцо повыше, чтобы девочкам было лучше видно, и свет от висящей над столом электриколампы окутал его мягким сиянием. Внезапно яйцо в руках Хэла дёрнулось, и они с Пейсли вздрогнули от неожиданности.
– Что нам с ним делать? – спросила Пейсли.
– Ничего. Вы ничего не можете сделать. Через несколько недель яйцо проклюнется, и родится дракон.
– Через несколько недель! – пробормотала Пейсли.
– Ну, если, конечно, Великие драконы развиваются так же, как драконы севера; хотя процесс может протекать чуть быстрее или чуть медленнее.
– Док сказал, что про Великих драконов известно очень мало; в конце концов, ни одного из них не видели с тех пор, как первый Георг отправил их за Завесу, – заметила Оделия.
– Нужно сделать для него переноску, – сказал Хэл. – Будем нести его по очереди.
– Так мы привлечём ненужное внимание, – возразила Пейсли. – Можно просто положить его в мою сумку. – Она открыла сумку, и Хэл с явной неохотой опустил туда яйцо.
Усаживаясь за стол, Пейсли ощутила вес потяжелевшей сумки, а вместе с этим и новый груз ответственности. Новый Великий дракон не принесёт им ничего, кроме дополнительных опасностей вдобавок к той беде, в которую они уже угодили. Пейсли волновалась, гадая, что сулит предстоящий путь.
Хэл снова поставил сосиски на огонь, рядом водрузил сковороду, растопил в ней сливочное масло и вылил туда взбитые яйца.
У Пейсли мелькнула мысль, что неправильно есть, держа на коленях сумку, в которой лежит драконье яйцо… но она слишком проголодалась, чтобы отказываться от еды.
Глава пятая. Георг
Таракан поднял воротник и, склонив голову набок, подошёл к лорду Гектору. Ему было не по себе, но не только из-за того, что воротник его лучшей белой рубашки сильно сдавливал горло, а ботинки звонко цокали по мраморному полу. В прошлом он уже несколько раз посещал дворец в компании лорда Гектора – по приказу Тёмной драконицы, разумеется. Во время первого визита Таракан с изумлением понял, что Гектору не требуется приглашение: его принимали здесь как своего.
Однако сегодня во дворце чувствовалось какое-то напряжение. Рыцари выглядели взвинченными и встревоженными, все как один держали руки на рукоятях мечей из ночного серебра, готовые в любой момент выхватить оружие из ножен, а на их шлемах отсутствовали привычные яркие плюмажи. Казалось, они приготовились к неприятностям.
Гектор взглянул на Таракана:
– Принёс?
Таракан сунул руку в карман пальто, достал маленькую деревянную коробочку и протянул ему.
– Без этого он отказывается встречаться с нами, – сказал Гектор. – Ты её видел? Видел Пейсли?
– Да, мельком, – кивнул Таракан, разглядывая росписи на стене. На картине был запечатлён один из первых Георгов: в руке копьё с поблёскивающим наконечником из ночного серебра.
Гектор повернулся и посмотрел на Таракана.
– И как она? – спросил он.
«Решительна, сердита, напугана. Расстроена из-за тебя, человека, который её предал, единственного, кто, как она надеялась, мог помочь ей идти по путям Механизма», – хотелось сказать Таракану, но он лишь пожал плечами:
– Неплохо, насколько возможно в данных обстоятельствах.
Гектор повернулся к стене и тоже стал глядеть на росписи.
Тут распахнулись двойные двери, и в вестибюль вышел высокий, худой человек в зелёной с чёрной отделкой ливрее – такие носили слуги из свиты Георга – и коротко, быстро поклонился:
– Лорд Гектор, Георг сейчас в тронном зале. – Дворецкий отступил в сторону и жестом предложил гостям проследовать в открытые двери.
На секунду Таракан замер, затылок начало неприятно покалывать; он чувствовал, что его путь изменяется, хоть и не понимал, как именно.
По ту сторону дверей дворец выглядел иначе. Роскошь никуда не делась, но светлые и тёплые краски сменились более насыщенным и мрачным богатством.
Мягкая цветовая палитра пастельных цветов уступила место тёмно-синим и зелёным оттенкам. На стенах в позолоченных рамах по-прежнему висело множество картин, прославляющих Георгов прошлого, бравых всадников на статных лошадях, закованных в доспехи из ночного серебра, однако эти картины казались более внушительными, и от изображённых на них сюжетов Таракана мороз подирал по коже. На одном полотне возвышался кто-то из Георгов прошлого – вот только вместо дракона он попирал ходящую с драконами, с такими же крыльями, как у Оделии. В отличие от бесстрашной и юной ходящей с драконами, противница нарисованного Георга казалась испуганной и слабой, крылья её были разорваны, как и одежда.
Таракан отвёл взгляд.
В конце коридора гостей ждали ещё одни огромные двери, покрытые звёздами и золотыми петлями, символизирующими пути Механизма. Дворецкий распахнул створки и отступил в сторону.
За двойными дверями было ещё темнее. В окна еле-еле пробивался слабый свет зимнего солнца, окрашиваясь в те же цвета, что и разноцветное стекло витражей, и будто бы нехотя танцуя на отполированном до блеска полу тронного зала.
Таракан покосился на тени, отбрасываемые колоннами, которые поддерживали расписной потолок. Посмотрев вверх, он увидел над собой сцены из истории; отголоски этой истории присутствовали на каждой картине, в каждом гобелене, в каждой статуе и стенной фреске этого дворца. Верховный Конструктор выбирает первого Георга, звёзды его судьбы пророчат ему величие, отмечают его как правителя Империи, победителя Великих драконов и поборника всего, на чём зиждется Небесный Механизм.
Таракан одёрнул пальто и сжал кулаки: они с лордом Гектором направились к трону.
Трон Георга совершенно не походил на престол Тёмной драконицы; её трон, тёмный и грозный, был выкован из ночного серебра и построен из зубов Великого дракона. Трон Георга весь состоял из золотых завитков и изогнутых путей Небесного Механизма. Над троном кружили звёзды, прикреплённые к невидимому часовому механизму, а в центре над переплетениями и изгибами судьбы парила Королевская Звезда.
Таракан насмешливо выгнул бровь, размышляя, каким образом эта выкованная из ночного серебра звезда удерживается в воздухе – вероятно, благодаря электрикомагнитному полю.
Королевская Звезда, тёмная и загадочная. Каждый гражданин Империи знал о ней, и когда ребёнок получал свои звёзды, его родители задерживали дыхание, охваченные благоговейным страхом. Если человек будет отмечен Королевской Звездой – значит, ему на роду написано стать следующим Георгом Империи.
Будущего Георга заберут из семьи и будут растить во дворце, в роскоши и богатстве. Мальчика станут учить политике и военному делу, обществознанию и экономике – ведь он должен набраться знаний, чтобы стать достойным королём Альбиона и всех его Империй. Новый Георг именуется Георгом Восходящим, и с момента его назначения правящий Георг несёт ответственность за то, чтобы подготовить Георга Восходящего к трону.
Таракан знал, что нынешний Георг получил свои звёзды, когда ему было всего несколько дней от роду. Он родился в Америке, в Огайо, и механики быстренько перевезли младенца через океан прямиком в Альбион, прежде чем его родители успели осознать предназначение их сына. Большинство жителей прославляли Верховного Конструктора за то, что тот призвал правителя из американцев. Благодаря появлению нового юного Георга удалось подавить слухи о мятеже и попытках отделения от Империи. Увы, как и все идеи, мысль о получении Америкой независимости никуда не исчезла, и теперь, когда Георг занимал трон без малого сто двадцать лет, Таракан гадал, что правитель думает о молве, протянувшейся над Атлантикой проворнее, чем щупальца кракенов, обитающих в огромном океане.
Георг – дряхлый старик, сбившийся с пути. Его серая как пепел и тонкая как паутина кожа обвисла на костях, на руках набухли фиолетовые вены, некогда чёрные кудри полностью побелели и теперь висели паклей, поблёкшие карие глаза стали похожи на грязные лужи и слепо таращились куда-то за Завесу – несомненно, Георг скоро увидит, что за ней скрыто.
До сих пор Таракан ещё никогда не подходил так близко к монарху: обычно он ждал в вестибюле, пока Гектор выполнял поручение Тёмной драконицы.
Гектор кашлянул, привлекая внимание Георга.
– А, это вы, лорд Гектор? Значит, она наконец её прислала, да?
Таракан следом за дядей Пейсли шагнул к трону; звёзды над головой Георга кружились по своим орбитам как упорные механические мухи.
Гектор низко поклонился, Таракан последовал его примеру:
– Моя госпожа шлёт вам наилучшие пожелания.
Георг тяжело поднялся на ноги и, шаркая, засеменил по кроваво-красной ковровой дорожке, ведущей к трону.
– И она довольна мною? Я сделал всё как она требовала и собрал своих людей. Даже сейчас они ждут её приказаний. – Он посмотрел на дверь слева от трона и указал на неё трясущейся рукой.
Таракан сморщил нос: от Георга исходил смрад, частый спутник старости.
– Госпожа в высшей степени довольна и шлёт свою признательность вкупе с новыми указаниями. – Гектор извлёк из внутреннего кармана пальто деревянную коробочку.
Правитель подался вперёд и хотел схватить вещицу, но в последний момент Гектор проворно отдёрнул руку:
– Вы даёте слово выполнить всё, что попросит наша госпожа?
Георг, неотрывно глядя на коробочку, тянулся к ней обеими руками.
– Да-да, я сделаю всё, чего она хочет, только дайте это мне, – прошамкал он, брызжа каплями белой слюны.
Гектор безжалостно улыбнулся и снова протянул коробочку Георгу, и тот рванулся к ней, едва её не уронив.
Таракан почти с ужасом наблюдал, как Георг ощупывает свою добычу, потом хватает спрятанный в ней небольшой пузырёк и отбрасывает коробочку вместе с лежащей внутри запиской. Подняв склянку к свету, он поболтал её, и красная жидкость внутри заискрилась.
На лице Георга отразились жадность и беспощадность: Таракану уже случалось видеть такое выражение лица у пьяниц, собиравшихся возле питейных заведений; раз или два даже лицо его собственной матери так искажалось после того, как забрали Клару и вставал вопрос о том, чтобы ей позволили их навестить.
Георг неуклюже выдернул серебряную пробку, уронил её на мраморный пол и залпом выпил тёмно-красную жидкость. Правитель блаженно зажмурился и, облизнув губы, тяжело вздохнул.
Таракан знал, что это за жидкость. Такую же он носил собой в кармане: кровь Тёмной драконицы. Ходили слухи о силе, скрытой в крови людей с драконьим прикосновением; поговаривали даже, что люди двора ловили их и над ними проводились эксперименты.
Таракан вспомнил о Кларе и стиснул зубы.