Западня 2

Анна Филиппова

Западня 2

СДЕЛКА

Очнулась я в той же стерильной палате, что и прежде. Ничего не изменилось, разве что на этот раз я была в полном одиночестве. Тишину нарушало лишь монотонное попискивание аппаратов и мерцание диодов. Во рту пересохло до предела, горело нестерпимо. Взгляд упал на большую красную кнопку на спинке кровати. Решила, что это вызов и нажала. Дверь тут же открылась, в палату вошла улыбчивая темнокожая медсестра лет сорока. Она что-то быстро и бодро проговорила по-английски. Я уловила лишь отдельные слова, но общий смысл ускользал. Пришлось перейти на язык жестов: развела руками, изобразив полное непонимание. Женщина моментально сориентировалась. В ее руках оказался планшет, на экране которого замигали строчки текста.

«Меня зовут Линда, я твой лечащий врач. Твое состояние стабильно. Гематома на лице рассосалась, повреждения среднего уха устранены – как новые, так и старые. Зрение и слух восстановлены. Сколы на передних зубах устранены. Два нижних зуба с кариесом удалены и выращены заново. Связки и хрящи ног восстановлены. Удалены мелкие кисты правого яичника. Повреждения спины заживлены. Грыжа на позвоночнике купирована. Ее дальнейшим лечением займется лично господин генерал».

До меня наконец дошло: я действительно все вижу, лицо не болит. Язык нащупал идеально ровные передние зубы. Да, новые моляры чувствовались чужими, но это было мелочью по сравнению с тем, что произошло. Настоящее чудо. Я была в шоке. Сумела лишь написать одно слово в ответ: «Спасибо».

Линда снова одарила меня своей ослепительной улыбкой и написала: «Скоро принесут обед. Тебе нужно поесть, но немного. Желудок за неделю, что ты была в управляемом сне, отвык от твердой пищи. Не удивляйся, все будет в виде пюре. Это только сегодня».

Неделя? Но Андреев говорил о трех днях! Я поспешила написать: «Почему так долго? Можно мне гарнитуру для общения?» – внезапно спохватившись о правилах, но Линде, похоже, было на них плевать.

«Изначально планировали три дня на устранение гематомы и заживление спины, – появился новый текст на планшете. – Но обнаружились старые и новые микроскопические кровоизлияния в мозгу и серьезные повреждения слухового аппарата. Кроме того, по распоряжению генерала мы привели в порядок твою репродуктивную систему, удалив кисты. Восстановление зубов – бонус, пока организм был в сне. Гарнитура запрещена: был поврежден слуховой нерв. Он восстановлен, но ретранслятором нельзя пользоваться как минимум неделю».

«Большое спасибо, – снова написала я. – А что с Тайрой, девушкой, которая прибыла до меня?»

Улыбка наконец исчезла с лица Линды. Она быстро написала: «Это конфиденциальная информация. Обед принесут сейчас. Постарайся все съесть. До завтра» – и, забрав планшет, вышла.

Обед был жидким и пресным. Я еле осилила половину. По его завершении медсестра забрала поднос – за мной внимательно следили. Я потрогала шею под ошейником: кожа была идеально гладкой, без следов ожога. «Починили игрушку, сволочи», – мелькнула мысль, но сознание снова уплыло в сон.

Второе пробуждение было куда менее радостным.

– Ника, вставай! Хватит спать! – неприятно знакомый голос Лиса ворвался в тишину.

Мне не хотелось возвращаться в эту кошмарную реальность. Мне снились дом, каток, старая жизнь.

– Доброго… чего-то там, – пробормотала я, не открывая глаз. – Не знаю, какой сейчас день или время суток.

– Раннее утро, – отозвался Андреев. – А какой день – тебе уже не важно.

– Вы меня разбудили, чтобы снова поиздеваться? Скучно стало без глупой Ники?

– Наоборот, неделя выдалась на редкость спокойной. А ты, я смотрю, проснулась и снова язвишь. Слушай, у тебя вообще есть инстинкт самосохранения?

– Есть! – парировала я. – Можете отправить меня в летаргический сон, а когда вы все тут сдохнете вместе со своим куполом, я проснусь и заживу наконец свободно. Вам же спокойнее.

Андреев закатил глаза. Он выглядел усталым и осунувшимся.

– Уснуть не получится. Ты ведь так умоляла господина командора пощадить твою подругу. Он выполнил просьбу, что для него несвойственно. Теперь я передаю его условие.

– Я ничего не помню. Память отшибло. И голова болит. Можно я посплю еще?

Я скорчила болезненную гримасу, но тут из динамика раздался мой собственный, жалобный и надрывный голос: «…умоляю, отпустите Тайру… придумайте сами, что бы я могла вам еще дать…»

Так вот как я унижалась. Обещала – придется платить.

– Так чего же желает его высочество? – с вызовом спросила я. – Я же сказала, что все, что у меня было, он уже взял.

– Не «что», а «кого», Ника. Командор Ван Ифэн хочет, чтобы ты родила ему ребенка. Отказ неприемлем. На кону жизни не только Тайры, но и Ли Сяоцзинь. Ты же не допустишь, чтобы с ними что-то случилось? – Лис смотрел на меня серьезно и пристально.

У меня перехватило дыхание. Они это серьезно.

– Какой ребенок? Я знаю его всего ничего! Да как так-то!

– Это его условие, и оно не обсуждается. Тебя одобрил сам патриарх как мать его будущего внука. Твои гены идеально подходят. Сама дала ему козырь для манипуляции, проявив неожиданную заботу о чужой девушке. Так будет лучше для всех.

– Для кого лучше? – мой голос задрожал от обиды и бессилия.

– Для всех. Ифэн получит наследника без необходимости жениться. Ты станешь официальной наложницей и будешь помилована. Девушки останутся при тебе. Отличное решение.

– Ничего отличного! Мы чужие люди! Это абсурд! Почему я? Здесь полно желающих!

– Почему-то интересна именно ты. Он уже не раз для тебя нарушал закон. Дарья жива. Ты жива после побега. Тайра жива и более чем здорова после нападения на тебя. Ребенок – меньшее, чем ты можешь отблагодарить за его великодушие. Но его терпение не безгранично, учти урок с поркой. Хватит дерзить, больше никто не собирается с тобой церемониться.

– Ладно, господин Андреев, – попробовала я говорить рассудительно, в последней надежде достучаться. – Попробую объяснить, что я вижу. Сначала он сказал, что я ему как женщина не интересна. Потом был тот «срочный секс». Потом – месть. Теперь вдруг ребенок. Это же действия психически нестабильного человека!

– С твоей точки зрения – возможно. С нашей – нестабильна здесь только ты. Под куполом ценятся ум или сила. Умом ты не блещешь, сила есть, но навыков нет. Ценятся покорность и нежность. Ты же все время идешь на конфликт, требуешь равенства. Мне надоели эти беседы. Я вижу по твоему лицу, что все впустую. Условие я донес. Сейчас ты едешь на границу отбывать наказание. В период овуляции тебя будут на три дня привозить к командору. До тех пор, пока не забеременеешь. Постарайся просто жить, не обременяя никого своим существованием.

– Как на случку! – вырвалось у меня. – Так собак возят, когда щенки нужны!

– Ты только что сравнила Верховного Главнокомандующего с собакой? – голос Андреева стал опасно тихим, а глаза сузились.

– Нет-нет, господин! Я про себя! Никак не хотела обидеть командора! – затараторила я в ужасе.

– То-то же. Одевайся и поезжай. До встречи через месяц. И береги себя, работа на вышках тяжелая. Думаю, справишься.

СЕРЫЕ-СЕРЫЕ